Арсений
Играет музыка, комната заполнена сигаретным дымом, пахнет вином и чипсами. Я тихо сижу на диване, играясь со стаканом в руках, не отпив ни разу. Антону весело, а мне нет. Но для меня главное — состояние и настроение моего друга. Троица курит у окна, а я чувствую себя здесь лишним. Хочется испариться или оказаться в объятиях Настюшки, как в детстве. — Арс! — пугаюсь и чуть подпрыгиваю от знакомого голоса. — Арсений! Осторожно поворачиваю голову на источник звука, видя довольную улыбку своего соседа. — Пади сюда. Я вздыхаю, но все-таки выполняю просьбу. Когда стою уже рядом с пьяным другом, то чувствую его руку на своём плече. — Ну, что ты, как не родной? Видно, что в организме соседа бушует градус, потому стараюсь держать дистанцию. — Шаст, отстань от человека, — вступает Серёжа, который убирает его руку с моего плеча. — А я пристаю? — поднимает Шастун брови, возмутившись. — Антон, ну, правда, не трогай его, — поддерживает Дима, на которого смотрю и слабо улыбаюсь. Однако улыбка быстро спадает с лица, когда Антон говорит: — Хорошо, не буду. Но выпей до конца, — смотрит, а страшно. Я понимаю, что проще сделать то, что требуется, чем отпираться. Вкус вина разливается по моему горлу, когда губами касаюсь стакана. Они наблюдают, пока он не останется пуст. Я стараюсь не жмуриться от горьковатого, но сладкого послевкусия. — Можно теперь я сяду на место? — спрашиваю скорее у соседа, чем у других. — Можешь не спрашивать, иди. Я присаживаюсь на диван, испепеляя взглядом Антона, поведение которого мне не нравится. Хоть он мне нравится, но пьяный Антон — это что-то с чем-то. Они болтают какое-то время о чем-то, а потом Шастун движется к столу, где оставляет стакан и вырывает мой, ловя на себе мои удивлённые глаза. Позов и Матвиенко слились в одном поцелуе, впечатывая одного в стену. — Оставим их, — берет Шастун меня за локоть, уводя в ванную. Что мы там забыли? Он заводит меня в помещение и начинает умываться холодной водой, только, кажется, она не помогает, потому что в следующую секунду я уже припечатан к стене. — Боже, ты такой красивый, — опаляет Антон мою шею и щеку дыханием, запустив одну руку мне за спину. Страшно. Очень страшно, что этот человек все испортит. Моё отношение к нему, представление о будущем, заберёт друга. — Антон, пожалуйста, отпусти, — с закрытыми глаза прошу, но это не помогает. — Нет, солнышко, не пущу. Мне нельзя отпускать это чудо иначе потеряю и не найду. Я не понимаю, откуда эти слова берутся в пьяной голове соседа. Он ведёт кончиком носа по моей скуле, обнимая уже двумя руками. — Пожалуйста… — снова умоляю, потому что вспоминается прошлое, когда он начинал так же. — Не надо. Антон сильнее меня и сопротивляться я просто не в состоянии. — Вы правы, что это не любовь. Я так никогда не делал с ней, а ты манишь меня. Арсе-ений… Его глаза закрыты, а губы невесомо касаются моей кожи щеки. Картинки прошлого вызывают ужас и страх. Я боюсь, что все может повториться прямо сейчас. — Арсюш, можно я тебя поцелую? Это звучит ещё страннее. Он и так взял шефство надо мной, к чему тогда моё разрешение? Поцеловать? Шастун с ума сошёл? — Я прошу тебя, — шепчет мне на ухо Антон, сжав мою талию одной рукой. Чувствую, что все внутри стягивается в тугой узел и кровь бурлит. — Ты сводишь меня с ума. И на этой фразе я сдаюсь. Наши губы опасно близко, что я чувствую горячее дыхание. Смотрю то в глаза, то на губы, что так красивы и идеальны. Я потерял рассудок. — Моё искусство, — выдыхает Шастун, прежде чем я почувствую его губы на своих и растаю. Наши глаза закрываются и мы подаёмся навстречу друг другу. Никогда у меня не было поцелуев. Чтобы от одного только касания моё сердце билось сильно-сильно. Антон дарит мягкий поцелуй, не давя на меня. Кладу одну ладонь на его щеку и начинаю поглаживать большим пальцем один участок. Шастун сам разрывает поцелуй, но не отстраняется, потираясь кончиком носа о мой. Друг не отпускает, а только прижимает к себе, сводя этим меня с ума. — Ты превосходен, — нежно говорит Антон, чуть улыбнувшись. Я хочу ответить, но не получается вымолвить и слова. На своих губах все ещё чувствую чужие, покалывание и вкус вина. Я не понимаю всего того, что сейчас произошло. Пусть, и выпил я немного вина, но вполне понимаю происходящее. Мои губы приоткрыты и смотрю из-под полуоткрытых глаз на него, млея от каждого чужого вдоха и выдоха. — Антон… — Прости, я не знаю, что на меня нашло, — мотает он головой, отпуская меня. — Прости. Шастун вылетает из ванной, оставив меня одного. Не понимаю его. То он целует и прижимает к себе, то убегает, как ошпаренный. — Я не обижаюсь, — закрываю глаза и сползаю по стене. Зарываю пальцы в волосы и опускаю голову. Настенька была бы за меня рада, потому что, кажется, я потерялся в человеке. За все время проживания с ним, я каждый день понимал, насколько важной частью жизни стал для меня Антон. Живём практически два месяца, за которые мы сдружились и даже больше. Как мы будем смотреть друг другу в глаза, я не знаю. Но этот поцелуй я запомню на всю жизнь. Первый. С Антоном._____
Когда Попов выходит из ванной, то Шастуна уже и след простыл. — А… Антон где? — смотрит он на влюблённых, что пьют алкоголь. — Ушёл минут пять назад, — отвечает Серёжа, не решившись задать главный вопрос. — Тогда и я пойду, — делает Арсений шаги к двери. — И спасибо вам за все, — тихо добавляет и уходит. Вернувшись в блок с опущенными глазами, Арсений медленно плетется к своей кровати, не замечая вокруг ничего. — Арс, — говорит Шастун, и Арсений пугается, присев на свою кровать. — Арс? Попов медленно ведёт глаза к соседу, пытаясь разглядеть его во мраке. — Извини за то, что произошло в… Я не знаю, что это было, правда. Наваждение какое-то. Антон идёт к другу и садится у его ног, смотря на него. — Антон, это был просто нечаянный поцелуй, который не меняет моё отношение к тебе. Ты выпил и… Всё хорошо, честно, — сквозь боль и гордость. Шастун переплетает их пальцы, отчего Арсений впадает в ступор, потерявшись во времени.Антон
Нет, это не просто поцелуй. Я вижу, что он только делает вид, что все в порядке. Эти сладкие губы, правда, свели меня с ума, что я даже забыл, что люблю другого человека. Наши пальцы рук переплетены, и от этого мне ещё теплее на душе. Голубоглазый котёнок с самого начала показался мне другим. Его улыбка вселяет в меня жизнь, а то, что он всегда рядом меня не напрягает. — Давай снова дружить? — предлагаю я, слабо улыбаясь. Мягкая кожа, как молоко для кота, что хочется пить и пить. — Друзья? — протягивает он мизинец, и я чувствую улыбку напротив. — Друзья, — жму своим мизинцем, а влага скапливается в моих глазах. Я метаюсь от одного человека к другому, любя первого. Но люблю ли? Когда я уже лежу в своей кровати, то вспоминаю все моменты с Арсением, который лежит ко мне спиной. Помню наш первый ночной разговор, когда я узнал, что у него нет друзей. Почему? Да, он замкнут в себе и не уверен, но разве от этого человек не может иметь друзей? Арсений умный и мудрый, который толкает меня на верные шаги. С ним весело и с каждым днем он раскрывается. Перестал стесняться и смеётся в голос. Его смех… Это игра арфы. Я улыбаюсь, кусая нижнюю губу и думая о соседе. Мне важно, чтобы он чувствовал себя хорошо и не было дискомфорта между нами. Пусть он и младше и мне хочется защищать его, но от себя я не могу. Этот поцелуй был такой мягкий, что я чувствовал неопытность Арсения. Прижимал к себе, не желая отпускать. Я не знаю, что это была за слабость, но мне она понравилась. Даже у Иры так не получается меня целовать. Ира… А с ней что? Как ей смотреть в глаза? Делать вид, что все хорошо, когда нихуя не хорошо? Всё так сложно. Может, стоит прекратить отношения с Ирой, хотя бы на время, чтобы разобраться в себе? Возможно, это будет правильно, а советы моего друга мне помогут.