24 декабря
Билли видит вспышку красных волос в море людей, выходящих из автобуса. И видит даже хвостики, прячущиеся под шапкой. Он не бежит к Макс. Но он совершенно точно ее пугает, когда вытягивает из толпы и сгребает в объятиях. — Билли! О боже. Он целует ее. Прямо посреди толпы. Она обвивает руками его шею и улыбается ему в губы. Он не позволяет поцелую затянуться. Но тот так хорош. Им не нужно переживать, что кто-то их увидит. Если кто-то их увидит, то подумает, что они просто парочка молодых влюбленных. Которые наконец-то встретились. Макс с собой взяла только рюкзак, поэтому им не нужно ждать в очереди багаж. — Хочешь прогуляться до поезда? Тут минут двадцать. Либо можем сесть на синей ветке и потом пересесть. — Я в этом автобусе проторчала несколько часов. Хочу побыть на улице. Она берет его под локоть. Они начинают идти. Макс прячет нос под шарфом и воротом пуховика. В Индиане так же холодно, как и в Иллинойсе. Но Макс все еще калифорнийская девчонка. Она так и не адаптировалась к погоде. Билли нормально и так, в его джинсовой куртке, подбитой шерстью. Сегодня не так уж и холодно. Температура около нуля. Почти весна. — Как добралась? — Аргх. Два слова. Плачущий младенец. — Ух бля, — смеется Билли. — Отстой. — Да. За тобой теперь должок. — М-м-м. И какого рода этот должок? — Стакан выпивки и как минимум двадцать минут сидения на твоем лице. — Договорились, малышка. Они подходят к станции Харрисон на красной ветке. Он покупает ей трехдневный безлимитный билет, хотя и сомневается, что они особо будут выходить из его квартиры. К счастью, в метро нет толпы. До следующего поезда в Говард всего пять минут. Они садятся около дверей лицом по направлению движения. Макс прислоняется к окну. Он кладет руку поверх ее плеч. Она вжимается в него. Пока поезд под землей, слишком громко, чтобы говорить. Но как только они подъезжают к Фуллертону, и рельсы поднимаются над улицей, немного стихает. Макс выглядывает в окно, смотря на проносящийся мимо город. — Я привезла тебе сюрприз, — она кладет руку на его бедро. — Правда? — Невероятно сексуальный и чувственный сюрприз. — И почему это звучит, будто ты говоришь с сарказмом? — Ну, придется тебе подождать и узнать, ха. Они выходят на станции Лоуренс. Билли живет совсем недалеко. Его квартира — на третьем этаже таунхауса. Даже до того, как они поднимаются на нужную лестничную клетку, уже слышно, как орут друг на друга Даг и Джаред, что означает, что они играют в Madden или какой-то файтинг. Билли не смог ничего сделать с этими двумя. Он сказал им убраться из квартиры на день, если они только не хотят слушать очень громкий секс. Джаред сказал: «Я хочу встретиться с этой девушкой, от которой у тебя мозги в жопу перекочевали». Даг сказал: «Конечно же я хочу услышать громкий секс!» Билли вздыхает и открывает дверь. По крайней мере, он попытался прибраться. Типа. К стенам все еще прилеплены концертные флаеры, а велик Джареда, с его покрытыми толстым слоем грязи колесами, стоит прямо посреди прихожей. Квартира пахнет травой и кошками Дага. Графиня Элиза, пушистая серая персидская кошка, уже подбегает к Билли и Макс. Подбегает шустро. Ей нравится пытаться сбегать. Билли тянет Макс через дверь и сразу захлопывает ее. Графиня выбирает потереться о ноги Макс и поорать, пока ее не погладят. — Ей нравятся женщины, — пожимает плечами Билли. — Ко всем нам она нормально относится только когда жрать хочет. — Она такая красивая, — Макс наклоняется и поднимает кошку. Билли слышит, как та мурлычет. Господи. Хотрод, тощая рыжая жопа, наверняка прячется на холодильнике. Он боится криков. Он боится практически всего. Он из приюта. У него множество потайных уголков по всей квартире, куда он прячется. Его любимое место — под кроватью Билли. Он залезает туда при каждой удобной возможности, потому что это самое дальнее место от гостиной, и, наверное, самое тихое место в доме. Билли — не большой фанат кошек, но ему нравится Хотрод. Чувства, кажется, взаимны. Билли — единственный, от кого Хотрод принимает лакомства. Он даже иногда позволяет Билли себя погладить. Даг уже несколько раз говорил, что Билли должен его взять с собой, когда будет съезжать. После пары минут, Макс опускает Графиню вниз. — Мне нужно смыть с себя автобус. Я в душ. Билли указывает на свою комнату, а затем отводит ее в ванную, которую выскреб до блеска. Макс раскачивается на носочках и целует его в щеку, прежде чем закрыть дверь. Черт. Нужно было попробовать залезть в душ с ней. Вместо этого он идет в кухню-гостиную. Стены между ними нет. Просто половина комнаты выложена плиткой, а другая — ковролином. Джаред и Даг мгновенно ставят игру на паузу. Мортал Комбат. Прекрасно. Они сегодня точно разбуянятся. Джаред и Даг — двоюродные братья. Обоих выгнали из семьи законченных мормонов. Даг — гей, а Джаред — панк-алкоголик, который ненавидит авторитеты. Они оба несовместимы со Скрепами, поэтому Юта — не место для них. Они выглядят родственниками. Могли бы быть родными братьями. У них квадратные лица и кудрявые черные волосы. Единственная разница в том, что Джаред одного роста с Билли, а Даг на пару дюймов ниже. — Где она? Она тебя опрокинула? — лыбится Джаред. — Она, блять, в душе, — Билли закатывает глаза. Он идет к бару — куче бутылок, стоящих рядом на виниловой столешнице. Он наливает два виски, добавляет лед и имбирный эль в тот, что для Макс. Он несет их к столику у дивана и садится в ужасно цветастое кресло, которое они унаследовали от крутой бабки Джареда, жившей в Напервилле. Он смотрит, как Даг и Джаред играют несколько раундов, с полным отсутствием интереса. Билли нервничает. Все еще не кажется, что это взаправду. Что Макс к нему приехала. Он не может поверить, что она тут и будет спать в его кровати. Как будто… Как будто ему нельзя жить нормально? Дверь ванной открывается спустя двадцать минут. Макс идет по коридору с мокрыми волосами, на ней оверсайз свитер и леггинсы. Билли готов помереть. Она бросает взгляд на диван. Джаред и Даг сидят по разным краям, есть место только по середине. Билли ухмыляется и хлопает себя по бедру. Макс недовольно хмурится. Но затем усаживается к нему на колени. Она принимает виски из его рук. Она пахнет цветами. — Максин, это мои соседи долбоебы. Соседи долбоебы, это Максин. — Даг. — Джаред. — Называйте меня Макс, пожалуйста, — она потягивает свой коктейль и глядит на экран. — Чур я следующая. — Ты хоть раз играла в Мортал Комбат? — хрюкает Джаред. Глаза Макс слегка расширяются. Она очень невинно улыбается: — Нет. Но выглядит прикольно. А сложно? Билли прикусывает губу, чтобы не засмеяться. В прошлом году на Комик Коне в Индиане Макс заняла восьмое место в чемпионате по Мортал Комбату. В ее Инстаграме в сторис был сначала победный страйк, а затем кучка обиженок, кричащих о том, как она наверняка мухлевала. Как шестнадцатилетняя девчонка могла побить их честно? Джаред, как обычно, побеждает. Даг передает джойстик Макс и начинает набивать бонг. Макс нажимает на выбор случайного персонажа и хрустит шеей. Джареду не удается сделать ни одного удара. Макс блокирует их все, а затем отправляют его с помощью комбо в чистилище. Его челюсть не то чтоб отваливается. Но очевидно, что он разозлился. — Ебать мой хуй, — смеется Даг. — Давай еще. Макс убивает его еще раз десять, прежде чем Джаред сгорает до такой степени, что переключает игру. На Injustice. Затем Skullgirls. Он сдается, после того, как она вытирает им пол в Стрит Файтере. — Окей! — он вскидывает руки к потолку. — Твоя девушка пиздато играет в файтинги, Билли. Господи. — У вас есть Колл оф Дьюти? И дай мне тоже, — она показывает на бонг. Даг со счастливым лицом протягивает ей бонг. Его глаза практически светятся обожанием. Джаред — мудак. Еще больший мудак, чем Билли. Он так расстроен, что реально встает и уходит в свою комнату. Макс и Билли пересаживаются на диван, Макс садится посередине. Они втроем играют парочку матчей в Фортнайте, накуриваясь все сильнее и сильнее. Когда Макс уходит в туалет, Даг наклоняется к Билли: — Чувак, я тебя понял. Я тоже в нее влюбился. — Заткнись. — Ну правда. Я за тебя рад. Макс не садится на диван, когда возвращается назад. Она просто стоит около коридора. Билли распознает подсказку. — Спокойной ночи, чел, — он шлепает Дага по бедру. — Удачной охоты, тигр, — Даг шлепает Билли по заднице, стоит тому только повернуться. Макс, слава богу, смеется. Билли не был уверен, как она отреагирует на странности Дага. Но кажется, будто эти двое сойдутся. Даг — технически лучший друг Билли. Поэтому… Жизнь была бы говном, если бы они с Макс друг другу не понравились. Билли обхватывает руками Макс за талию, отчего становится немного неловко идти. Она хихикает, пока они ковыляют вниз по коридору. Он трется носом о ее шею. Хочет поцеловать ее. Он умудряется сдерживаться до того, пока они не заходят в его комнату. У него уже выставлена очередь из музыкальных треков. Ему нужно просто нажать на плей. Он отлипает от нее, чтобы выключить свет и включить гирлянды, зигзагами ползущими по потолку. — Господи, это вообще что? — Макс морщит нос, когда из колонок начинает сочиться кавер MCR на «Все, что я хочу на Рождество». — Эм, сейчас сочельник? — Ты ужасный придурок. — Виноват. Он сгребает ее в объятьях и сажает на кровать. Он нависает над ней. Так приятно целовать ее. Его разъебывает сильнее, чем от травы или виски. Она обхватывает его руками, запутывается пальцами в его волосах. Она прикусывает его нижнюю губу. Было бы просто продолжить целоваться с ней. Но еще Билли хочет заставить ее кричать. Он садится рядом. Потирает ее киску через тонкие леггинсы. Она уже такая теплая. Она хнычет и подается навстречу его руке. — Что думаешь, малыш? Хочешь просто лечь и наслаждаться? — Мне обещали, что я смогу посидеть на лице. Билли все же пользуется возможностью стянуть с нее леггинсы и бросить их в сторону. Он наклоняется и оставляет мягкий поцелуй на ее половых губах. Она хнычет. Она садится ровнее и стягивает с себя свитер. На ней нет лифчика. Билли никогда не может противостоять ее сиськам. Ему нужно их сжать. Ему нужно уткнуться ртом в ее сосок. Ему нужно дразнить ее, пока она не начнет елозить под ним и тяжело дышать. Она пытается положить себе руку между ног. Он хватает ее за запястье. — Ну уж нет, малыш. Ты не будешь с собой играть, пока я здесь. Она не пытается спорить, как пыталась бы пока на ней еще была одежда. Перспектива оргазма делает Макс очень сговорчивой. Билли не заставляет ее, впрочем, долго ждать. Он ложится. Она залезает сверху. Ставит колени по обе стороны его головы. Он придерживает ее за бедра. Она опускается, опираясь руками на стену. Он вылизывает ее, проводя языком между скользких складок. Она стонет. Она уже такая мокрая. Ему не нужно ее разогревать. Он проводит языком вокруг ее твердого клитора. Вылизывает всю ее киску сверху донизу. Он задерживается на ее клиторе, ритмично двигая языком туда-сюда. Макс нравится прямая стимуляция. Она уже трахает его лицо. Ее бедра дрожат. Он по большей части чувствует ее первый оргазм по тому как дергаются ее бедра, как напрягаются мышцы. То же самое он чувствует и во время второго, только теперь из нее выливается немного жидкости. Она хнычет. Часто дышит. «Билли. Билли. Блять. Да, вот так. Обожемой. Не останавливайся». Как будто бы Билли остановился до того, как она не будет такой оттраханной, что активно попытается сбежать. Делать куни — это… Место чистого Дзена. Билли всегда обожал это делать. Ему нравится это делать, пока его шея не заболит, а челюсть не начнет отваливаться, и даже еще немного. Делать это с Макс — как наркотик. Она издает прекраснейшие звуки. Она так легко кончает. Из нее льется столько жидкости. Ему нравится ее вкус. Как в начале она немного мускусная, а затем вкус становится тем мягче, чем больше раз он доводит ее до оргазма. В конце он немного солоноватый и сладкий. К моменту, когда в плейлисте отыграло уже несколько сентиментальных поп-панк треков, Макс превращается в дрожащую лужицу. Jimmy Eat World поет Last Christmas, пока Макс опирается на стену локтями и прячет голову между зажатых кулаков. Она почти кричит. Билли слышит, как с шумом захлопывается входная дверь в нескольких футах от них, и ему хочется смеяться. Джареду, наверное, надоело слушать. Даг, наверное, дрочит на них. — Окей! — Макс пытается отодвинуться. — Блять. Я не могу. — Еще один раз, — бормочет Билли. Она трясется. Он уже сам ее держит. Он продолжает вылизывать ее клитор, пока все ее тело дергается. Она сквиртует. Затем он позволяет ей отодвинуться. Он помогает ей слезть с него и упасть на кровать. Билли снимает с себя майку и вытирает ей лицо. Он уже слишком долго терпел свой стояк. Ему нужно вылезти из джинс. Как только он раздевается догола, то прижимается к Макс. Проводит рукой по мягким изгибам ее тела. Она все еще не может перестать хватать ртом воздух. Она всё еще дергается всем телом. — Я не знала, что могу почти умереть от куни. Боже, Билли. — Ну. Ты это знала. Ты просто забыла, потому что твой мозг перестает работать, когда ты так много кончаешь. — Это… Правда, блять. Она втягивает его в поцелуй. Он не может не потереться об нее. — Ну здравствуйте, — хихикает она. — Это что, мне? — Если ты хочешь. Подумал, может, я мог бы его в тебя вставить. — Да. Я думаю, это хорошая идея. Билли устраивается сверху. Он проскальзывает внутрь нее с такой легкостью. Они оба простанывают. Нет ничего в мире, похожего на нее. Она такая идеальная, узкая, скользкая, горячая. Как будто была создана для него одного. И даже больше. Когда Билли начинает двигать бедрами, он думает о том, что когда-то сказала Макс. Когда кто-то внутри тебя, ты чувствуешь близость. Оказывается, это работает в обе стороны. Макс обхватывает его ногами, заставляя войти глубже. Ее стоны теперь более тихие, но и более частые — на каждом выдохе. Он прижимается к ней сильнее, почти не доставая. Он трется о ее клитор. Этого достаточно, чтобы ей снова кончить. Она сжимается вокруг него так сладко. Это охуительно, это рай. — Сильнее, — хнычет она, — Билли, пожалуйста. — Ну, раз уж ты сказала волшебное слово… Билли размахивает бедрами. Ногти Макс впиваются в его плечи. Она двигается ему навстречу, ее глаза закрыты, губы приоткрыты. Ее спина выгибается. Он чувствует, как она уже снова начинает сжиматься вокруг него. Он наклоняется, чтобы поцеловать ее шею. Он кусает. Достаточно низко, чтобы она могла скрыть след. Даже если он и не хочет, чтобы она скрывала. Он оставит на ней так много отметин, как только ей не придется возвращаться в Индиану. Она сквиртует, когда он всасывает кожу, чтобы оставить темный синяк на ее ключице. Это уже слишком. Билли не может не ускориться. Он начинает теряться в ощущениях. — Блять. Я сейчас кончу, малыш. — Внутрь, — выдыхает она. И это просто разрывает его. Он делает последний толчок, простанывая в ее шею. Он кончает так сильно, что на секунду перестает дышать. Он лежит так на ней, прижимаясь к ее потному телу своим. Он целует ее. Теперь медленнее, но все так же горячо. — Люблю тебя, малышка, — бормочет он. Потому что он любит. Он любит ее так сильно, что аж все болит. Он превратился в какого-то мудака из викторианской новеллы, который смотрит в окно, когда идет снег, и думает о ней, полный тоски. Он пишет ей любовные письма. Только они короткие и отправляются сразу. Каждая песня, что он слушает, будто о ней. Ему снится, что она близко и ее можно потрогать, по меньшей мере пару раз в неделю. Он ушел со своей диспетчерской работы и пошел в продажи в большую компанию. Ему не нравятся продажи. Но он в них хорош. Он может больше заработать. Он откладывает деньги, чтобы они с Макс могли жить в одной квартире однажды, просто вдвоем. И пока это не произойдет, у него будут свободные деньги, чтобы водить ее на свидания и покупать ей подарки, потому что да, он настолько вляпался. Он никогда прежде не влюблялся. Судя по всему, любовь превращает его в кринж долбоеба. Если бы Билли из 2018 встретил Билли из 2019, то из более старшего и тупого Билли выбили все зубы. Он не просто сошел с ума по какой-то девушке. Это Максин. Единственное, что он обещал себе не делать. Но это того стоило. Он никогда не был счастливее. — Тоже тебя люблю, сучка, — она тыкает его указательным пальцем в нос. Он так рад, что будет спать рядом с ней.25 декабря
— Ну? Заебал, открывай уже, — Максин тычет его под ребра. Сейчас рождественское утро, и они с Макс сидят на кровати Билли и пьют алкогольный эггног. Хотрод, судя по всему, решил, что Макс можно доверять, потому что свернулся в компьютерном кресле Билли. Обычно он не выходит, когда чует Нового Человека. Билли держит обычный конверт со своим именем, написанным на нем. Макс уже открыла тонкую коричневую коробку, которую он ей дал. Коробку, в которой было дорогущее нижнее белье. Она назвала Билли извращенцем и сразу же надела свой подарок. Она и сейчас в нем. Черный кружевной бра даже не скрывает ее соски, а еще в комплекте черные стринги и полупрозрачные чулки. Он разрывает конверт. Это письмо от ректората университета Иллиноиса. «Мисс Максин Мэйфилд. Мы рады сообщить вам, что вы были приняты…» Билли даже не пытается дочитать. Он откидывает письмо в сторону, притягивает Макс себе на колени и целует ее. Она хихикает. — Это только первое. Может, я попаду еще куда. Но все, это уже официально. Я еду в Чикагород. — Никто его так не называет. — Пофиг. С Рождеством. — С Рождеством. — Ну так что… Ты снимешь с меня это белье… Или? — Только не перед ребенком! — показывает Билли на кота. — Господи. Это даже не твой кот. — Скажи ему это, — ухмыляется Билли. Он не пытается скинуть Хотрода с кресла. Он просто толкает само кресло в коридор и закрывает дверь. Макс тянет его на кровать за собой. После того, как они вытрахивают друг из друга все, что можно, они проводят остаток дня, обнимаясь на диване, выпивая, покуривая и поедая печенье. Макс кричит на него, за то, что он сентиментальный мудак, когда Билли ставит Аладдина. Они поют все песни вместе.