Картина маслом

Шесть дней и семь частей «Гарри Поттера» спустя.       Закончив пересказывать «Дары Смерти», я вот уже минут десять наблюдал, как Питер нарезает круги по чердаку.       – Эм, ты не боишься, что Уизли услышат, как ты тут ходишь? Всё-таки шум от портрета это одно, а вот шаги — совсем другое. – указал я на то, что он топает. А Питер, кстати, оказался довольно хорошим и внимательным слушателем. Почти меня не перебивал, делая замечания только изредка. Ещё на некоторых моментах он коротко ругался себе под нос и пару раз очень сильно удивился. Первый раз был в начале первой части, когда он узнал, в каких условиях живёт герой всей МагБритании. Второй раз был в концах третьей и четвёртой частей. Вообще, получается, что удивился он три раза, но два из них касались одного и того же, то есть его. Что именно его удивило, я не знаю, так как он тогда попросил продолжить, сказав, что объяснит всё, когда закончу. Ну вот и настал этот момент, так как "Проклятое дитя" я не читал, но из того, что знал, не воспринимал его как продолжение канона. Для меня это скорее был фанфик от автора. Но да сейчас не об этом, а об ответах и уговоре. Питер после первой части клятвенно пообещал, что во что бы то ни стало он освободит меня из этой треклятой картины.       – Уизли? – остановившись, отрешённо посмотрел на меня Питер. – Они вчера отбыли на море всей семьёй. Похоже, Артуру перепала хорошая взятка и он решил гульнуть всей семьёй, перед тем как детишки в школу уедут. Перси меня искал, но я не показывался. Так что сейчас в доме только мы. – Петтигрю махнул рукой.       – Хорошо. Ты не забыл, что обещал мне объяснить, что именно тебя удивило. Неужели твой облик? – садясь в кресло, напомнил я ему о заинтересовавших меня моментах.       – Нет. – Питер решительно тряхнул головой. – Это нормально для того, кто пробыл в своей звероморфе слишком долго. Есть, конечно, вопрос, почему я так долго в ней пробыл. Но я ведь не просто так к Уизли пробрался. Решил вот получить доступ в Хогвартс, для чего прикинулся питомцем Перси. Он в школу идёт. Вот только почему я не сбежал от него, а находился рядом и потом перешёл по наследству к Рону? Вот это большой вопрос. Задерживаться у Уизли больше, чем на год, я не собирался. Хотел только до запретной секции школьной библиотеки добраться. Да, а там меня, наверное, Дамблдор поймал. И к делу пристроил. Вот к директору-то у меня очень много вопросов… Ведь это он ставил "Фиделиус"… и очень обрадовался, когда Лил попросила сделать хранителем меня, а не Сириуса… Эх, знать бы тогда, чем это обернётся… А удивило меня то, что я какого-то Мордреда вдруг обзавёлся тёмной меткой и вообще зачем-то возродил эту тварь! – в конце Питер натурально зарычал.       – Значит, этого ты точно делать не собираешься? – интересные откровения.       – Зачем? – изумлённо спросил Петтигрю. – В этой истории я возродил его типа для того, чтобы от Дамблдора, Сириуса и Рема защититься… Но даже это смысла не имеет… Я ведь и сейчас от Дамблдора прячусь. Старик-то знал, кто хранитель, и светиться мне пару лет не надо. А там я хотел из страны свалить. В Бразилию, например. МагБразилия не выдаёт преступников МагБритании… А выпускники Хогвартса там очень ценятся. Особенно с моими С.О.В и Ж.А.Б.А. В общем, это бессмыслица какая-то… я и вдруг возродил эту тварь… Нет, нет, ведь он же, он, он… – Питер сел на стопку "Пророка" и продолжил безжизненным тоном. – Меня тогда Дамблдор на задание по делам ордена отправил. Надо было проследить за улочкой одной и доложить, если что странное увижу. Там-то меня и схватила Лестрейндж. Попытала какой-то время, а потом к этой твари доставила. А Тёмный Лорд подверг меня легилименции. Многое узнал. Ещё много до чего смог догадаться. То, что я хранитель тайны "Фиделиуса", он именно так понял. Нельзя это знание скрыть клятвами и обетами. Условие чар. Можно только окклюменцией защитить. Но мало узнать, кто хранитель, нужно же ещё заставить добровольно эту тайну открыть. "Империус" тут не поможет. Пытки могут, но я анимаг. Причём дом моего зверя – крыса. Скажем, это даёт некоторую приспосабливаемость и добавляет несколько интересных инстинктов. К примеру, отчаянное сопротивление в безвыходной ситуации вопреки всякому здравому смыслу. Ну, ещё желание стараться быть неприметным тоже в это входит… Он пытал меня… но даже когда разум сдался, зверь во мне не позволял дать твари желаемое. Вот не получишь ты, чего хочешь, хоть убей, и всё тут. Это не храбрость. Нет. Это инстинктивное решение и действие по отношению к прямой агрессии. Как-то так. Поняв, что таким образом он ничего не добьётся, Реддл решил действовать иначе. Он отпоил меня зельями, а когда я немного пришёл в себя, связал меня чарами и отправился в дом, где прятались моя мама с маленькой кузиной. Эх, сломив мой разум, но не достигнув результата, он решил ударить меня в сердце. На доме мамы-то "Фиделиуса" не было, а остальная защита, когда адрес он уже узнал из моей головы, для Реддла ничто. Я же, я же, даже предупредить не мог. Без палочки, связанный и лишённый голоса. Ну, а потом "Империус" на маму и кузину, две склянки на стол и приказ читать "Пророк". Если в течение трёх дней не появится новостей, из которых можно понять, что я раскрыл тайну "Фиделиуса", они должны были выпить яд. Что, что я мог сделать? Он же со мной сразу оттуда в Годрикову Лощину аппарировал… Там он вообще собирался показательную бойню устроить и после Поттеров перебить всех живущих там магглов. Ну, я и... и... и я не знаю, как я должен был поступить тогда…. – Питер уронил голову и начал содрогаться в беззвучных рыданиях.       – Не мне рассуждать об этом… – поразмыслив над его словами, сказал я – Но знаешь, Питер, по мне, так правильного выхода из этой ситуации нет и быть не может. Не предашь друга — обречёшь на смерть мать и кузину, а спасти друзей — значит предать родных… Он знал, на что надавить… Да и изучил тебя. В любом случае случившегося изменить уже нельзя, но знаешь, чего я точно не буду делать? Осуждать тебя за то, как тогда всё повернулось. Не знаю, как сам бы поступил в такой ситуации. Думаю, что не ошибусь, если скажу, что многие тоже не найдут выхода из такого дерьма. Я не буду обвинять тебя или оправдывать. Тебе это ничего не даст. Но кто точно виноват, так это Волан-де-Морт. – я решительно рубанул рукой воздух.       – И Дамблдор. – собравшись с мыслями, через какое-то время подал голос Питер. – Из многих событий торчит его борода. Не только в этих рассказах, а вообще. Беллатриса точно знала, откуда я слежу за той улицей. Аппарировала прямо на крышу. А послал меня туда Дамблдор. – глаза Петтигрю загорелись решимостью.       – Так, Питер, планы мести немного оставь на потом. Сначала исполни, что обещал, а уж дальше делай, что хочешь. Уничтожь картину. Сил находиться в ней больше нет. – мой голос в конце звучал как-то умоляюще. Что поделать. Меня действительно достало такое существование.       – Хм, да. – кинул Петтигрю – Вначале я пообещал, что уничтожу картину. Потом, после первой истории, я поклялся, что освобожу тебя. И я это сделаю. В любом случае картина будет уничтожена. Но думаю, ты заслуживаешь куда большего, чем неизвестность после уничтожения твоего узилища. Нет, за предоставленную тобой информацию о будущем и обретённую мной цель это будущее не допустить ты заслуживаешь большего, чем просто сгинуть. Есть у меня одна мыслишка… Но если не получится, картина всё равно этого не переживет. А сейчас, друг мой Деметрий, пора нам делать ноги. – Питер встал со стопки газет и, улыбнувшись, как-то лихо мне подмигнул.       – Я вообще то Дмитрий, ну, или Дима. – поправил его я.       – Не, Деметрий для магов разных стран звучит лучше и не вызовет вопросов. Ну и, насколько я понял, это тоже вариация твоего имени.       – Ладно, не до этого. Что ты задумал, Пит? – что-то меня беспокоит его решимость.       – О, я торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость. Повиси пока, я сейчас. – Питер ещё раз мне подмигнул и, обратившись крысой, убежал через дыру в полу в жилые помещения Норы.