Да здравствует королева Виктория!

Иногда, гуляя по городу или летая на самолете, когда Ева была оторвана от всех миров, кроме своего, земного, она могла увидеть странное облако. Облака. Они стряли как несколько гор и были похожи на какой-то дворец или строение современного плана с уклоном в природную стихию. Дворец единства. Нейтральная территория в Раю, где проводятся церемонии с участием нескольких царств. Он всегда окутан мягкими влажными облаками и напоминал время от времени, что все, что она пережила — реально. Иногда он напоминал ей храм, хотя нимфа прекрасно знала — храмы это место, где людей прогибают под власть государства и совершенно не связаное с Раем. Но все же в ее окружении были люди, которые верили в религию, по этому иногда, чтоб почтить их память, она ходила ставить свечки за упокой. Такие места перемирия были во всех трех Царствах. Их особенностью было то, что на их территорию не могли ступить те, кто желал нанести вред присутствующим. Более того, они считались неприкосновенными даже в самые ожесточенные периоды войны между Царствами. Сейчас Виктория, осторожно осматриваясь, в очередной раз отмечая, как сильно Дворец единства в Аду непохож на тот, что в Раю или Царстве Теней, и радовалась, что церемония ее коронации состаится именно здесь. Здесь же, почти сразу после ее коронации она, по уговору с крон-принцессой Рая должна будет подписать мирный договор с Раем и документ о том, что ЦТ вольны сами выбирать за кем будут следовать далее или и вовсе начать царствовать самостоятельно. Она усмехнулась. Принцесска в розовом все предусмотрела — Виктории не выгодно не подписывать мирный договор, ведь ей предстоит приложить колоссальные усилия на то, чтобы доказать своим подданым, что она достойна править. И даже если ЦТ не встанут на сторону Рая, у Евстолии уже есть в личном подчинении один из их лучших отрядов. По ее вине. Виктория могла бы свалить всю вину на Магику, которой передала командование над ними, а она предпочла мести помощь Евстолии, но демонесса понимала, что вина все же на ней. Это был ее просчет. В прочем, не сказать, что она сильно жалеет. Она тоже осталась в выигрыше. И пусть цветочная нимфа геройствует и радуется своей победе, Виктория получила то, о чем мечтала вопреки запретам Владыки и расположения дел. То, что было обещанно ей много лет назад и она по праву считала своим. Через пару часов она станет второй Владычицей Ада за всю его историю. Стук тонких и динных каблуков отражался от каждой стены. Все были заняты приготовлегиями, но у нее было еще одно незаконченое дело, которое она хотела совершить еще в статусе Принцессы. Потому что Королеве унижаться не пристало. Послышались шорохи. Голоса. За большой темной дверью совершенно точно кто-то был. На удивление охраны не стояло, значит там происходило что-то очень секретное. Неужели кто-то затеял переворот? Но раевцы бы не вошли бы сюда с дурными умыслами. Неужели кто-то в Аду готовит переворот, когда она еще даже ни разу не надела свою корону? Она тихо подходит к двери, магией заглушив цоканье смертельно острых каблуков. Знакомые голоса донеслись до ее ушей, но она не сразу смогла понять, что говорят министры и министрессы Рая. И там была Евстолия. — Вынужден извиниться, Ваше Высочество. Я действительно все еще не до конца могу осознать то, что мы победили. — Мы и не победили еще, — перебивает знакомый голос. Миссис Мариэлла присудствовала на всех собраниях, на которых присудствовала Виктория, обговаривая планы по устранению своих дяди и, самое главное, брата. — Мы победим только после того как Ее Высочество Виктория подпишет все бумаги. И то, мир будет очень шатким. Ваше Высочество, возможно вы недостаточно осведомлены в силу своей… телесности, но даже в перемирия… — Я прекрасно обо всем осведомлена, миссис Мариэлла. Если бы я не была бы обо всем осведомлена, мы бы не пришли к тем результатам, что имеем сейчас. В груди Виктории начали закипать гнев и ярость. Сначала на Евстолию, потом на себя, что посмела надеяться, что ее первые пару столетий не тронут. Но в разговор не вмешалась. — Неужели вы действительно доверяете адовке? Повисло молчание. Потом знакомый тяжелый вздох Евстолии. Виктория прекрасно его знала. Выучила за месяцы совместной работы над одурачиванием и расстановкой ловушек для ее ныне развеянных брата и дядюшки. — Не поймите меня не правильно, но после инцидента с моей несостоявшейся свадьбой я не доверяю никому на сто процентов. Особенно после попытки ее повторения. Но сейчас, довериться ей, это единственное, что мы можем сделать. Я не прошу вас ей доверять, — ее голос был таким как и всегда, когда она говорит с министрами — в меру сдержаный, в меру спокойный и с нотками покорства, которое переплеталось с твердым напоминанием о том, что над ней властна только Королева Рая. Но едва ли не резко ее голос стал жестким и нетерпящим возражений. — но я приказываю вам не причинять ей вреда до тех пор, пока она не причиняет вреда нам или нашим. Это понятно? Слышится сдавленый вздох. И едва они успевают ответить: «Да, Ваше Высочество» — Виктория распахивает двери и делает слегка удивленное лицо. А потом словно спохватывается и улыбается своей обычной ухмылкой, когда все слоняются в поклоне. Кроме нее. Виктория выгибает бровь, и Евстолия непринужденно, с легкой, словно дружественной, полуулыбкой, отвечает: — Я пока все еще выше по статусу. — Так и знала, что ты где-то здесь, — словно закрыв глаза на «невыпиющую дерзость», Виктория обращает свое внимание на других. — Я бы хотела поговорить с Ее Высочеством наедине. Она выделяет последнее слово и все, замешкавшись, все же выходят. Евстолия не идет против Виктории, и они вынуждены подчиниться. Когда двери закрываются, Евстолия позволяет своей ухмылке проявиться ярче. — Ты же знаешь, что они будут нас подслушивать? — Тихо и спокойно произнесла она, следя за реакцией почти Королевы. — Знаю. Главное чтоб глаза не мозолили, — с быстро сползшей ухмылкой ответила демонесса. — Так о чем ты хотела поговорить? Несколько колкостей и пара смен околосерьезных тем были тем, в чем по-видимому нуждались они обе. Принцессам в последние месяцы приходилось взаимодействовать даже больше, чем за все предыдущие годы и впервые действуя заодно. Евстолия никогда не сможет простить ни развеяному Эрику, ни почти ставшую Королевой Викторию за то, что произошло много лет назад с Леоном, но она все еще крон-принцесса, и она все еще должна думать в первую очередь о своих подданных. А ее подданным нужен мирный договор и передышка хотя бы в несколько десятилетий. На большее она и надеяться не смеет. — Смею предположить, что мы скоро встетимся на церемонии подписания договоров Рая и ЦТ. — Конечно. Если вы меня пригласите. Евстолия не знала, имела ли ввиду Виктория сторону Рая или лично ее, но позволила себе чуть улыбнуться на прощание уходящей, словно нарочно громко цокающей кабоуками, демонессе. Виктория доходит до двери, а после, вместо того чтобы уйти, прислоняется и застывает. Евстолия молча наблюдает, пытаясь понять суть происходящего. — Наконец-то ушли, — тихо, с улыбкой, произносит она и разворачивается обратно. Но в ее взгляде тут же что-то меняется. Словно в ней что-то надломилось. Евстолия задерживает дыхание, незная чего от нее ожидать. Однажды такой взгляд от нее она уже видела. Тогда, когда предложила ей их уговор. Но тогда там в нем были еще ярость и вызов. Сейчас же их нет, и принцесса похожа на провинившегося ребенка. Евстолия вопросительно выгнула бровь. — Я могу попросить тебя об еще одной вещи? — Смотря о какой. Ева честно пыталась не скрестить руки на груди и так же честно ответила — она не должна ее оттолкнуть. Только не в последний момент. Виктория мнулась. Если бы она сразу согласилась, было бы чуть проще, но глупо было надеяться на такой расклад. Для нее это было словно унижение, но, тяжело вздохнув, девушка сделала шаг вперед. Это унижение. Но для нее это слишком важно, а для Евстолии это будет сущей мелочью. — Твоя пыльца энчантикса… Она способна разрушить любое заклинание, ведь так? Евстолия тяжело вздыхает. — Не совсем, — с горечью отвечает она, а потом быстро поправляет. — Многие, но не все. — Мои крылья, — спустя пару секунд молчания осторожно произносит Виктория и еще больше хочет провалиться под землю, когда нимфа поднимает на нее слишком удивленный взгляд. Виктория снова мнется. А в голове Евстолии всплывают мысли о том, что крылья — это самая уязвимая часть их тела, что у раевцев, что у адовцев. Виктория должна упиваться своей собственной победой, тем, что скоро станет выше Евстолии — не только росту, но и по статусу. А она сейчас говорит о самой уязвимой части своего существа. — Они все еще скованы магией Владыки… И никто не может снять эти оковы. Евстолия вздыхает, наконец понимая. Она знала, что у Виктории скованы крылья. Знала она и причину — демонесса не могла их прятать и это бы ее стало ее ахилесовой пятой. И всего царствования Владыки. Нимфа осторожно перебрала бледными пальчиками воздух, а после вернула взгляд на уязвленную демонессу и приложила левую руку к груди. Она могла бы поязвить, подшутить над ней, но не хотела. И не потому, что Виктория могла вспылить и не подписать документы. Она сосредоточилась на высвобождении своей пыльцы. — Повернись ко мне спиной и убери волосы. Это был не приказ, а голос был тихим, осторожным и вовсе не командным, как могла бы ожидать Виктория. Вставать так при других обстоятельствах было слишком опасно. Но ей придется довериться этой нимфе вновь. Платье у Виктории было очень красивым, бордово-черным, подстать будущей Владычице. И с почти полностью оголенной спиной. По всей видимости, Виктория заранее планировала и готовилась к этой просьбе. Евстолия хотела было уточнить, готова ли она к тому, что оковы будут сняты, понимает ли она все риски для себя, но вместо этого поджала губы и без вопросов подошла ближе. Виктория не дура и все уже продумала. А если и дура, то это не ее проблемы. Тяжело вздохнув, нимфа легко дунула на пыльцу, направляя ее на лопатки демонессы. — Спасибо, — тихий шепот раздался по просторной мрачной комнате, пусть даже света в ней и было предостаточно благодаря незаштореным огромным окнам. Он был на столько тихим и неожиданным, что Евстолия даже не была уверена не послышалось ли это ей. Но когда Виктория обернулась, с застывшими слезами в глазах, и улыбкой на губах, она поняла — не ошиблась. Виктория вздохнула, собирая всю свою волю в кулак, понимая, что показала будущей Королеве вражеского Царства слишком много и… О чудо! Смогла спрятать свои большие крылья. Она так много об этом читала, так часто умоляла дядю снять оковы, так сильно мечтала об этом моменте… — Надеюсь, после этого я не пожалею обо всем содеянном, — подала голос Евстолия, услужливо делая вид, что ничего не слышала. И к Виктории вереулась ее прежняя улыбка-ухмылка. — А я с нетерпением жду, когда ты падешь на колени передо мной на моей коронации.

***

На колени Евстолия падать не стала, но с легкой ухмылкой, сделала один из своих глубоких реверансов. Надев корону, Виктория повернулась лицом ко всем присутствующим и распахнула свои крылья, на удивление всем. Они были внушающие и даже больше, чем час назад видела Евстолия, что не удивительно. Виктория сменила статус, и крылья трансформировались вместе с ним. Через три дня должна пройти новая церемония, уже в Раю — подписание документов с Царством теней. И Евстолии как никогда прежде хотелось верить, что это начало чего-то хорошего.