※※※
Тонкий звон соприкасающейся с асфальтом монетки раздаётся совсем рядом. Беттино отвлекается от своей еды, замирая с открытым ртом и вилкой, занесённой над десертом. Часть взбитых сливок едва не падает ему на колени, однако молодой человек вовремя успевает подставить салфетку, любезно предоставленную персоналом кафе ни в единственном экземпляре на каждый столик. Он смотрит на поблёскивающую на солнце монетку, которая буквально переливается в лучах. Нет, Беттино вовсе не мучают противоречивые чувства жадности, взывающей тут же поднять монетку, наверняка насчитывающую лишь десятку итальянских лир. Он честный парень. Просто его волнует совсем другое — секунду назад на асфальтированной дорожке, ведущей к кафе, никого не было. — Это твоё? Тонкие пальчики перехватывают монету, поднимая её вверх, заставляя буквально купаться в солнечных лучах. Девушка вертит её двумя пальцами, поднося настолько близко к лицу, что Беттино кажется, будто бы, монета и глаз незнакомки — единое целое. Ногти, недостаточно длинные, крутят монету, чуть царапая её края, пока та удобно лежит на подушечках пальцев. Темноволосая склоняет голову чуть набок, глядя на молодого человека с тенью улыбки, застывшей в уголках губ. — Н-нет, — слегка запнувшись, отвечает он. Сам не понимая почему, Беттино ощущает где-то внутри прилив некоторого смущения. Не каждый день к тебе подходит приятной наружности девушка, начиная разговор буквально с пустого места. — Чудесно, — улыбается незнакомка, — люблю честных мужчин, которые не врут и не лицемерят. Девушка подходит ближе, собираясь сесть с Беттино за один стол. Тот смотрит на неё во все глаза, даже не осознавая, что было бы приличнее, отодвинь он сам для неё стул. Однако уже поздно. Незнакомка сама отводит в сторону лёгкий металлический стул с кожаной спинкой, водружаясь на него с особой лёгкостью. Она вновь склоняет голову, теперь подпирая её вместе со щекой своей рукой, и смотрит прямиком на Беттино. Монетка, подобранная ею ранее, ложится на светлую скатерть, пододвигаясь в сторону молодого человека. — Тот, кто не подбирает на улице что попало, должно быть достаточно богатый человек? Как ты считаешь? — Да, — резко ощутив приступ некой гордости, ответил Беттино, едва ли не нахохлившись, как птица, — У меня вполне себе много денег. — Правда? — очаровательно улыбнулась незнакомка, — Это чудесно. Вот только, не стоит сразу же кичиться деньгами. Особенно в тот момент, когда девушке в первую очередь интересен ты сам, — она слегка прищуривается, поглядывая на Беттино, а тот ощущает, как жар в груди нарастает, причём поднимается тот в геометрической прогрессии. — Как твоё имя? — Беттино Торроне, — едва смутившись, произнёс молодой человек. Он теперь уже оценивающе, без мутноватой дымки первого впечатления, посмотрел на девушку. Та была довольно низкого роста, хоть, подняв монету, и возвышалась над ним и столом. Тёмные волосы струились по плечам, задевая светлую шерсть шубки, что покоилась на плечах незнакомки. Вид этот был довольно странным, однако не так уж и смущал. Большая часть внимания Беттино была обращена на обнажённые ключицы, до которых едва доходила тонкая ткань облегающей кофточки иссиня-чёрного цвета. Рукава выглядывали из-под белоснежной длинной шерсти шубки, контрастируя с бледноватой кожей. От улыбки незнакомки не веяло чем-то враждебным, однако, если приглядеться, казалось, будто бы улыбка эта — выученная. Подаренная уже не одному десятку мужчин. Беттино смотрит на неё и, лишь затем, осознаёт, что девушка не представилась в ответ. — А ты? — неловко выдаёт молодой человек, не успевая даже полностью произнести вопрос. — Коралина, — вновь улыбается девушка, протягивая вперёд ладонь с легонько шевелящимися пальчиками. Торроне не знает, что ему нужно делать. Поцеловать руку новой знакомой? Обычно, он никогда не делал подобного. Протянутая в его сторону бледная ладонь с изящными пальчиками, наполовину прикрытая тёмной тканью, выглядит довольно маняще. Молодой человек смотрит на слегка покрасневшие костяшки, будто бы Коралина недавно была на морозе, признаётся себе, что вполне может увидеть проступающие вены. Беттино уже собирается коснутся руки, как она исчезает из поля его зрения. Девушка заводит ею прядь волос себе за ухо, а затем перекрещивает пальцы обоих рук, подставляя всю конструкцию под подбородок. — Что ж, Тино-о, — тянет Коралина, заставляя Торроне удивиться новому звучанию его имени, — знаешь, за углом было ещё множество подобных кафе, однако я выбрала именно это, потому что приметила тебя. — Мне это очень льстит, — выдавая негромкий смешок, поправляет волосы Беттино. Он зализывает их назад, жадно смотря на новую знакомую. Пускай она и выглядит, словно хитрая и загадочная лиса, но молодой человек уверен, что охотник он уже не первый год. — И, если ты достаточно богатый, по своему утверждению, человек, — Коралина слегка прищуривается, — значит, у тебя должно быть достаточно денег на особое развлечение. Девушка потирает пальцами друг о друга, как бы демонстрируя шуршание банкнот, если бы те были в её руках. Молодой человек смотрит на неё слегка непонимающе. Он многозначительно вскидывает брови, ощущая, что вместо былого жара в груди начинает расти некое сомнение. — О ч-чём ты? — Я говорю о веществах, вызывающих невероятную эйфорию, Тино, — уточняет девушка, чуть приподнимаясь со своего места. Беттино резко подаётся назад, сталкиваясь спиной с кожаной поверхностью стула. От подобного толчка сидение дёргается, грозясь пойти ходуном. Молодой человек во все глаза смотрит на девушку, замечая, как та подаётся слегка вперёд, перегибаясь через весь стол. — Ты из полиции? — растерянно произносит Торроне, тщетно ища пути к отступлению. Казалось бы, невероятная встреча, имеющая место лишь в каком-нибудь кино, начинала разворачиваться не в лучшую сторону. — Умоляю, — скептически хмыкнула Коралина, — я похожа на полицейского под прикрытием? Она обошла стол полукругом, оказываясь почти сбоку от молодого человека, и резко стукнула рукой по застеленной скатертью поверхности. Сервиз, стоящий на поверхности стола, негромко зазвенел. — Тогда, — вновь с какой-то растерянностью тянет Беттино, — должно быть, ты из мафии? — Не думаю, что так можно выразиться, — пожимает плечами Коралина, обхватывая плечо молодого человека. Она ощущает, что держать достаточно крепкую хватку ей не по силам, однако намеренно сдавливает плечо, стараясь изо всех сил. Всё равно изначальный план не удался. — У кого ты берёшь их, Беттино? — С чего бы мне говорить тебе это? — теперь уже хмурится Торроне, прекрасно понимая, что хрупкая девушка, едва переросшая полтора метра, ему ничего не сделает. — Неужели тебе не жалко свою мать? — растеряв весь былой грозный настрой, произносит Коралина. В её глазах отражается блеск, напоминающий слёзы. — Ты хочешь, чтобы она продолжала страдать из-за твоей зависимости, и распространения этой дряни? — Так вот кто послал тебя, — скалится Торроне, неприятно кривя губы, — Эта старая кошёлка, верно? Не успевает он договорить последнее слово, как лицо обжигает жар, сосредотачивающийся на левой щеке. Голова молодого человека чуть наклоняется на другую сторону, а глаза его резко расширяются, не ожидая ничего подобного. Коралине несказанно везёт, что Беттино не может видеть её особую силу, её стенд. Seven Seas возвышается прямиком над ним, паря в воздухе, подобного какому-то голубоватому призраку. Он-то и нанёс удар, не особо отличающийся от удара самой Коралины. Ладонь, ранее прямая, раскрытая для удара по лицу, сжимается в кулак. Девушка косится по сторонам. Ей прекрасно известно — стоит шуметь громче обычного и на шум сбежится либо администрация кафе, либо простые зеваки. А, если среди них окажется кто-то, способный видеть стенды, то ситуация ухудшится в разы. — А ведь твоя мать по-прежнему считает тебя хорошим человеком, — шипит Коралина. — Правда, хочешь её разочаровать окончательно? — Это не твоё дело, — заявляет в ответ Беттино, сжимая зубы. Seven Seas щурится, глядя на молодого человека, и, разжимая кулак, вновь наносит удар, отдающийся еле слышимым звоном. Новый шлепок по лицу приходится уже на правую щеку, и Торроне склоняет голову, глядя теперь на Коралину. Молодой человек в ужасе смотрит на неё, не понимая, откуда на него сыплются одна за другой яростные пощёчины. Не зная всей правды, волей-неволей испугаешься. Это, как наблюдать за работой фокусника, и самому ничего не понимать. — Где или у кого ты берёшь вещества? — настойчивее задаёт вопрос девушка, замечая, как в глазах Беттино всего на секунду мелькает тень страха. Seven Seas заносит кулак, отражающийся еле заметной тенью, видеть которую сейчас способна лишь его хозяйка. Однако, молодой человек, будто бы чувствуя, что ему вновь достанется, закрывается одной рукой, сильнее вжимаясь в спинку стула. — Это каждый раз разные люди! — почти кричит он, надеясь, что удара не последует. Seven Seas замирает, как и сама Коралина. Она пристально смотрит на Беттино, ожидая пояснений. Тот открывает прикрывшиеся на секунду глаза и смотрит на девушку. — Когда я хочу очередную дозу, мне назначают встречу с человеком. Каждый новый раз приходят новые люди. — Разные дилеры? — хлопая ресницами, будто бы в неком непонимании, уточняет Панеттоне. — Нет, — тихо произносит Торроне, — просто ничего не знающие люди, которым платят за доставку товара. — Откуда тебе знать? — скептически хмыкнув, не унимается девушка. — Я пытался как-то разузнать, — неуверенно тянет молодой человек, — Ну, что-то вроде где, когда можно ещё…. — прищуренный внимательный взгляд заставляет его напрячься, — но, те люди ничего не знали. Коралина негромко хмыкает, отпуская плечо Беттино. Она ощущает, как пальцам больно разгибаться после столь крепкой хватки, а на ладони остаётся красноватый след после обильного прилива крови к одному месту. Девушка вздыхает, отворачиваясь от молодого человека. — Почему ты бьёшь свою мать? — Э-это последний вопрос? — всё ещё с ощутимым в голосе страхом проговаривает Торроне. — Ты опустишь меня? — Да, — вновь вздыхает девушка, но уже с каким-то раздражением, — И даже ничего более не сделаю. — Оно случается само собой, — качает головой Беттино. На секунду можно даже подумать, что тот раскаивается. Панеттоне бросает на него взгляд через плечо. — От частых доз не могу себя контролировать, вещества слишком усиливают гнев… Последний раз, — молодой человек прикусывает губу, негромко вздыхая, — она отказалась отдать мне своё свадебное украшение, хранившееся в память об отце. Я хотел продать его в ломбарде, чтобы получить приличную сумму, которой хватит ещё на пару раз… — Всё с тобой ясно, — с секунду наблюдая за Беттино, произносит Коралина. Она вновь отворачивается от него. Парящий в воздухе Seven Seas пристально смотрит в спину своей хозяйке, а затем наносит чёткий, резкий удар. Голубоватый кулак, поблёскивающий золотистыми жемчужинами, встречается с лицом молодого человека. Слышится негромкий хруст — нос наверняка повреждён. Торроне вскрикивает, хватаясь за лицо, по которому начинает течь кровь. — Стерва! — вопит он, — Ты ведь сказала… Закончить фразу Беттино не удаётся. Хватаясь за повреждённый нос, он вскакивает с места, надеясь увидеть невысокую фигурку в паре метрах от стола, однако вокруг кафе вновь ни души. Девушка исчезла так же быстро и внезапно, как и появилась…※※※
Ещё несколько метров, пара поворотов, а Коралина уже чувствует, как её дыхание постепенно сбивается. Девушка останавливается на углу достаточно оживлённой улицы, касаясь ладонью кирпичей ближайшего дома. Уже достаточно. Никто не погонится за ней следом, никто не увидит, где она скрылась. Панеттоне чуть прижимается к прохладной стене, ощущая себя вымотанной. Рука касается груди, чувствуя под ладонью сбившийся с нормы стук. «Похоже, вновь тупик» — думает про себя девушка, смотря в пустоту. Встреча с Беттино ничего не дала, но, возможно, помогла ему хотя бы слегка, но образумится. Хотя…вряд ли человек, пристрастившийся к наркотикам, даёт адекватную оценку собственным действиям. Конечно, Коралина надеялась, что молодой человек ещё сохранил часть рассудка. В трезвом состоянии он ещё способен понимать, какую боль доставляет своей матери. Вот только… Ураган мыслей прерывает негромкий звук, который Панеттоне способна услышать, выявить среди множества других звуков, характерных для шумных улиц Неаполя. Знакомый лай заставляет девушку оторваться от стены, выйдя прямиком на мостовую. Маленький пушистый комочек, больше похожий на светлое облако, спешит в сторону хозяйки, норовя сорваться с поводка. Коралина замечает собаку, расплываясь в искренней улыбке, что скрашивает её внешний вид, и медленно переводит взгляд на светловолосого юношу, что накручивает на запястье длинный кожаный поводок, надёжно закрепляя тот в своей руке. — Buon giorno, Джорно, — махнув рукой, смеётся девушка, осознавая, как нелепо прозвучало данное приветствие. Джованна останавливается всего в метре от Панеттоне, с секунду одаряя её привычным взглядом глубоких глаз. Крутящийся на поводке Тио, негромко тявкает, в попытках подскочить выше, чтобы как следует поприветствовать хозяйку. — Ну-ну, иди к мамочке, — сладким тоном, коим сюсюкаются преимущественно с детьми, произносит девушка, опускаясь на корточки и позволяя псу запрыгнуть к ней на колени. Белый комочек оказывается в руках Коралины, обильно облизывая маленьким розоватым язычком её лицо и утыкаясь в шею хозяйки мокрым носом. — Удивительно было встретить вас здесь, — всё ещё не выпуская из рук поводок, произносит Джорно, смотря на девушку. — Я вполне могу обойтись без надсмотрщика, — хмыкает Панеттоне, поглаживая густую шерсть Тио. — Я говорил не об этом, — заметив промелькнувшее во взгляде девушки раздражение, пояснил Джорно. — Здесь совсем рядом набережная, — чуть склонив голову, добавил юноша. Смутившись своей резкостью, Коралина отвела взгляд, осматривая ближайшие к ней дома. Те действительно говорили о близости к одному из любимейших мест девушки во всём Неаполе, а, кроме того, свидетельствовали о расположении совсем рядом ломбарда недавно скончавшегося Голда. От этого Панеттоне ощутила, как на миг её замутило, однако наваждение быстро прошло, стоило девушке замотать головой. «Надо же было случиться подобному совпадению… Такое чувство, будто меня прямо-таки тянет сюда» — Как Тио? — спросила она, посматривая на яркий костюм юноши, но не решаясь поднимать взгляд выше. С Джорно они не виделись уже несколько дней, за которые слишком много всего произошло, так что последний их разговор казался Коралине ужасно далёким. — Он не доставляет тебе проблем? — Кажется, в нашем общежитии есть правило, что проживание с животными запрещено и находится под строгим контролем, однако моему соседу это не мешает, — усмехается Джованна, — Тициано очень хороший и умный пёс. Пожалуй, даже поумнее многих других будет. — Конечно, — улыбнулась в ответ девушка, — мой сладенький Тио один из лучших, верно? Кто хороший мальчик? Пёс негромко тявкнул, радостно завиляв хвостом. Казалось, его шерсть распушилась ещё сильнее от переизбытка эмоций, которыми маленькое тельце сейчас было переполнено. Коралина довольно приподняла Тио, взяв под коротенькие передние лапки, и коснулась своим носом мокрого носа пса. Тот ещё раз издал довольный звук и мотнул ушами, едва выделявшимися за густой шёрсткой. — Хороший мой… — тихо протянула она, поглядывая на приближенную морду пса. — Не хотите пройтись с нами? — поинтересовался Джорно, наблюдавший за довольной хозяйкой, — Если, конечно, вы свободны. Панеттоне оставила пса, позволив тому спрыгнуть обратно на землю, и натянув кожаный поводок, посмотрела на юношу. — Конечно же, да. Они двинулись дальше по мостовой, оставляя место встречи далеко позади. Коралина не обернулась, даже не пытаясь ещё раз убедиться, что за ней никто не следует. В любом случае, она была уже не одна. Девушка приняла из рук Джованны поводок, крепко сжимая тот в своей ладони. Будто бы почувствовал хозяйку, Тио вновь завилял хвостом и подстроился под её темп, не пытаясь бежать быстрее. Поводок более не натягивался, а сам пёс радостно семенил рядом, поглядывая по сторонам и изредка щуря тёмные глазки на хозяйку. — Неужели тебе не слишком понравился Джорно? — ласково спросила у пса Коралина, чуть наклоняясь вперёд. Тициано поднял на неё свои тёмные глаза-бусинки и негромко тявкнул, словно бы действительно отвечая. — Думаю, это не значит прямое «да», — натянуто улыбнулся парень, — Мы с ним вполне хорошо общаемся. — Верю, — кивнула Панеттоне, — Тио всегда чувствует людей, которые ему не нравятся. Только на них он будет лаять так отчаянно, как никогда себе не позволял. — Хотите мороженого? — предложил, внезапно оживившись, Джорно, — Здесь совсем рядом есть один ларёк. Глаза девушки радостно засияли и она тут же утвердительно закивала. Прибавив шагу, Коралина первой выскочила на более широкую улицу, за которой тянулись мелкие, уходящие в различные проулки, поднимающиеся выше и идущие почти до самого центра города. Небольшой ларёк, сразу же бросавшийся в глаза, показался довольно быстро. На горизонте замаячила полосатая крыша, натянутая поверх вдававшегося в стену открытого магазинчика. Яркая вывеска, расположенная прямиком над отдающими лёгкой прохладой морозильниками, пестрила витиеватыми буквами, складывающимися в простую надпись: «Gelato». Аппетитные контейнеры с разного цвета мороженным, что покоило внутри, так и манили, завлекая клиентов. Уже была довольно тёплая весна, выдающаяся на юге Италии почти как лето, так что клиентов, как раз таки, было хоть отбавляй. Мужчина, стоявший за своеобразным прилавком, стёр со лба выступающий пот, проводив пару клиентов, только что отошедших от ларька. Коралина подошла к морозильникам, едва удержавшись от того, чтобы подобно ребёнку коснуться прохладной стеклянной поверхности пальцами, и взглянула на торчащие из каждого контейнера таблички с ценами и названиями вкусов. Тут были от самых дешёвых: обычных вкусов вроде ванили или пломбира, до более дорогих, звучащих вполне экзотично и необычно. Глаза разбегались от подобного разнообразия. — Какое ты будешь? — почти одновременно произнесли Коралина и Джорно. Слегка смутившись подобной неловкости, девушка улыбнулась уголками губ, поглядывая на юношу. — Не переживайте, я заплачу, — проговорил Джованна, ощущая на себе её взгляд. — Не сто́ит, — ещё больше смутилась Панеттоне, — Я могу взять оба за свой счёт. Всё-таки ты приглядываешь за моим питомцем. За это стоит тебя отблагодарить. Она была совершенно не против, когда мужчины платили за неё, оставляя данное действие безвозвратным, однако ощущение неправильности оставалось, с каждым разом всё сильнее оседая в душе. Прекрасно осознавая, что может последовать за подобным действием, Коралина держала собственный незначительный бзик в голове, не давая тому выйти наружу. Временами, это ощущение едва ли не съедало её изнутри… Девушка неловко кашлянула, прекрасно понимая, что перед ней даже не мужчина вовсе, не потенциальная жертва очередной аферы. Коралина не могла рассматривать Джорно ни в одном из подобных вариантов. Она указала протянутой ладонью на контейнеры с мороженным, виднеющиеся сквозь отражающее солнечные лучи стекло, как бы приглашая парня выбирать первым. К её собственному удивлению настойчиво повторять своё решение второй раз не потребовалось. Джованна не возражал, что Панеттоне приняла решение не получать от него купленный товар, а заплатить самой. — Тогда, я буду шоколадное, — делает заказ парень и двигается в сторону, давая девушке возможность подойти ближе к продавцу. Тот лёгким движением поправляет лямки светлого фартука, ожидая решения второго клиента. — Любишь шоколад? — тепло улыбнувшись, произносит девушка, на что получает лёгкий утвердительный кивок. Коралина отводит взгляд от юноши, неспешно поднимая его на мужчину. До этого она успевает быстро пробежаться по картонным табличкам, надписи на которых перечисляли различные ягоды: от вишни или черники до малины. Именно эти вкусы привлекают девушку больше всего, маня своим вкусом и видом. — А можно совместить чернику с клубникой? — хитро блеснув глазами, спрашивает девушка. — Конечно, — широко улыбается продавец, — но, для этого нужно брать два шарика. — Без проблем, — соглашается ответной улыбкой Коралина. Как только ей протягивают готовый вафельный рожок, в нос ударяет ощутимый запах смешанных ягод. Пусть Панеттоне прекрасно знала: в этой сладости полно аромо-заменителей, красителей и прочей вредной дряни, разлюбить мороженое в жаркие или же попросту тёплые дни она не могла. Она в предвкушении облизывается, поглядывая на пару ярких шариков, красующихся поверх рожка. Захватив всё в том же ларьке ещё одну сладость — небольшую упаковку лимонных долек, сладковатого мармелада в виде маленьких цитрусовых долек — девушка направляется прямиком на набережную. Та открывается на горизонте, стоит только свернуть в сторону и пройти дальше узких улочек. Иногда Коралине кажется, будто бы выбегаешь к морю, оставляя позади шумный город, держащий в своих узких стенах. Эти узковатые улочки напоминают отчасти Венецию, где нет места широким проспектам, а море — как на ладони. Вот только девушка не любит никакое другое море, кроме как Тирренское, располагающееся прямиком в Неаполитанском заливе и ласкающее его берег. Панеттоне присаживается на ближайшую лавку вслед за Джорно и с ощутимым шуршанием открывает упаковку лимонных долек, ставя её на деревянную поверхность прямиком перед Тио. Пёс смотрит то на хозяйку, то на упаковку любимой сладости, и неуверенно виляет хвостом. — Держи. Это всё тебе, — улыбается девушка, подталкивая упаковку к тёмному носу собаки. Тот радостно урчит, совсем не как пёс, и чуть ли не всей мордой зарывается внутрь, не оставляя ни шансы забрать сладость обратно. Коралина отвлекается от питомца, принимаясь за своё мороженое. Она берёт двумя пальцами полупрозрачную ложечку, совсем маленького размера, и принимается есть ей, вероятно, оставляя рожок напоследок. — Вы выглядите достаточно бодрой, — прищурившись, косится в её сторону Джованна, — несмотря на недавно пережитое. Девушка на секунду замирает, оставляя ложку прямо в самом мороженом, и смотрит на юношу. — Да, — тянет она, — всё вполне нормально. — Я сказал, что вы так выглядите, — делая акцент на сказанном ранее слове, произносит Джорно, — но, на деле всё совершенно иначе. Коралина мрачнеет, опуская взгляд на своё мороженное, принимающееся медленно, но верно таять под цепкими лучами солнца, доходящими до него. Она поднимает ноги вверх, на лавку, прижимая те к своей груди, будто бы в попытке отгородиться, и слегка царапает тонкую ткань колготок когтями. — Я не люблю повторять что-то дважды, да и уже задавал вам этот вопрос, — принимаясь говорить со всей возможной серьёзностью, вздыхает Джорно, — но, почему вы намерены вести эту борьбу? — Потому что я уже втянута в это, — сама не понимая: утверждает или же спрашивает, произносит Коралина. Выглядит она так, словно бы не желает отвечать на этот вопрос, говорит заученную давно фразу. Без эмоций, без точного понимания её самой. — Кроме Антонелли на вас больше никто не держит зла. Относительно, — на секунду засомневавшись в собственных же словах, исправился юноша, — Можно оставить всё и больше не продолжать. Так почему же вы продолжаете попытки собственной борьбы? — Потому что не хочу быть бесполезной! — сухо, но в то же время достаточно эмоционально, выдаёт девушка. Она сцепляет зубы, едва не скрипя ими, и опускает голову ещё ниже, чтобы видеть лишь собственные колени. Краем глаза Панеттоне замечает, как опешил от её ответа Джорно, явно не ожидавший услышать подобное. Он едва меняется в лице, стараясь сразу же вернуть себе самообладание. — С самого начала дело, данное мне Буччеллати, не задалось. Затем я и сама ввязалась во всё это, веря, что это ради собственной гордости, — Коралина неслышно сглатывает, ощущая, что к горлу подобрался ком, — На самом же деле это просто отголоски прошлого, не дающего себя отпустить. Если не сделаю то, что мне было велено — стану бесполезной. — Никто не бесполезен, — спустя секунду молчания выдаёт Джорно. Девушка решается поднять на него взгляд. — Бесполезных людей не бывает. Такими могут быть чьи-то действия, слова, но никак не сами люди. Если бы таковые были, то в них бы никто не нуждался. — В это тяжело поверить, когда с детства тебе в голову вбивали совершенно обратное, — сглотнув, проговорила Коралина. Голос её прозвучал довольно тихо, однако этого было вполне достаточно. — Вот, у вас есть очень примечательная родинка, которую, думаю, замечает почти каждый, несмотря на её довольно маленький размер, — юноша указывает пальцем на правую часть лица Панеттоне. Девушка непонимающе хмурится и прижимает ладонь к щеке, надеясь скрыть свою особенность, демонстрировать которую она не слишком любит. Излишнее внимание именно к этому месту нервирует и вызывает дискомфорт, сжимающийся вокруг щемящего сердца. — Ну, и к чему это? — недовольно произносит Коралина, по-прежнему непонимающе глядя на собеседника. — В Японии люди с подобной особенностью считаются ужасно несчастливыми. Им уготована судьба страдать всю жизнь, — с отстранённым холодом, на секунду поражающим девушку, выдаёт Джорно, — Вы в это верите? — Нет, — чувствуя в собственном голосе сомнение, тихо отвечает Коралина. — А кто-то говорит и верит, — прикрыв на секунду глаза, произнёс юноша, — Но, это не значит, что так есть на самом деле. Тоже и с «бесполезными» людьми. Панеттоне смотрит на тёмную тень под собственными ногами. Солнце светит со стороны моря, падая на лавочки, что расположены на набережной, и отбрасывая от них, и сидящих там же людей, тени. Девушка поднимается с места, привлекая внимание поглощённого едой Тио. Пёс поднимает перепачканную в сахаре мордочку и в неком удивлении и непонимании смотрит на хозяйку, склоняя голову. Коралина подходит вплотную к каменному ограждению, за которым в нескольких метрах впереди простирается, казалось бы, бесконечное море. Она аккуратно встаёт на цементное покрытие, позволяющее ограждению слегка возвышаться над мостовой, и смотрит вперёд. Лёгкий порыв ветра, принесённый с бескрайнего моря, вперемешку с приятным запахом морской соли, трепещит волосы девушки, забиваясь в пряди и оставаясь в них, касается кожи и заставляет прикрыть глаза. — Когда-то я мечтала, чтобы мы с родителями были счастливы. Жили в каком-нибудь домике на берегу моря и наслаждались бы жизнью, — тихо произносит Панеттоне, слыша, как за её спиной Джорно поднимается с места, но не решает подходить ближе. — Сейчас же мне кажется, что я просто хочу прожить свою жизнь без сожалений, в окружении приятных мне людей. Хотя, так никогда не бывает… — Не стоит обманывать саму себя, — твердит за её спиной Джованна, — Любая борьба имеет под собой какую-то цель. А этой борьбой может быть любой шаг против устоявшихся позиций. Пока человек лелеет в душе надежду, отголоски этой борьбы, любые его действия не окажутся бесполезными. — Но, я давно запуталась… — сглатывая очередной вставший поперёк горла ком, произносит Коралина, — Наверное…я потеряла ориентир своей жизни… — Однако за вашим желанием бороться всё же стоит какая-то цель, — возражает Джорно. — Возможно, вы не видите её, но чувствуете. Девушка, наконец, поворачивается к нему. Порыв ветра заставляет её волосы развеваться на фоне чистейшего небосвода. Обсидиановые глаза смотрят прямиком на юношу, поблёскивая отражающимся солнцем. Оно же золотит его волосы, немного дёргая их, но не поднимая со своего места. Коралина чувствует, как при взгляде на это золотистое сияние, будто бы исходящее изнутри самого юноши, щемит её сердце, заходясь в резвом темпе. Тёплое чувство, в точности такое же, как при почти каждой встрече с Бруно, разливается по всему телу, позволяя девушке дрогнуть всего на секунду. — Ты ведь ещё совсем ребёнок, — почти шепчет Панеттоне, глядя на Джорно. Тот неловко улыбается, почти усмехаясь, и прикрывает глаза, глядя, затем, на неё с прищуром. — В нашей борьбе это не имеет особого значения. Его слова подхватываются ветром, будто бы долетая до девушки, а затем теряясь в бескрайнем небе, сливающемся с морем. Позади Коралины остаётся лишь оно. — Если вы готовы бороться до конца, то мы будем делать это вместе. Джорно протягивает девушке руку. Она смотрит на его раскрытую ладонь, сомневаясь всего одну единственную секунду, за которую в её голове проносится сотня или даже больше ненужных мыслей, ни одна из которых, ни за что не приведёт Коралину к нужному решению. Девушка протягивает в ответ руку, чувствуя, как переплетаются их пальцы. Юноша тянет её на себя, позволяя вновь вернуться с небольшого покрытия на мостовую. Панеттоне едва не падает на Джованну, успевая удержаться на собственных ногах, а затем поднимает на него взгляд. Глубокие глаза смотрят почти так же, как смотрело на девушку секундами ранее бескрайнее море. «Кто-нибудь в этой жизни обязательно протянет тебе руку помощи» — звенят в ушах слова, сказанные когда-то давно матерью Коралины. Я буду бороться. Буду идти на риск, как хотела Соня. Буду не жалеть своих сил. Если это принесёт свои плоды, позволит мне вернуться к утерянной когда-то мечте, то я буду. До конца…