***
Потянулись спокойные размеренные дни, наполненные уютом, теплом и мурлыканьем. С утра Тикки делала Адриану перевязку, обновляла корм в мисках и воду и уходила по своим делам. Люк на балкон она всегда держала закрытым, потому что опасалась, что вдруг кто-то из котов снова удерёт, а вторая непременно отправится следом. Но, похоже, что Адриан и не думал уходить. По крайней мере, пока. Он облюбовал себе кушетку на первом этаже, и Маринетт, которая обычно спала в своём домике или кресле, перебралась к нему. Тикки уже наснимала кучу милых видеороликов, как они спали в обнимочку. В обед они играли с Сабин или Томом, которые не жалели для них кусочков мяса со своего стола, пока Тикки не видела. В основном, конечно, Адриан уплетал за обе щеки предложенные лакомства, но порой и Маринетт принимала угощения. Ей, например, очень понравилась курица, только-только сваренная. Вечером возвращалась Тикки. Она снова делала Адриану перевязку, потом вычёсывала их обоих и уходила на второй этаж своей комнаты, чтобы поработать за ноутбуком. Адриан и Маринетт в это время или сходили с ума на многоэтажном домике, или спали у Тикки под боком. Похоже, что Адриан стал снова привыкать к домашнему образу жизни. По крайней мере, он не выказывал никаких признаков беспокойства, что не может выйти на улицу. И только на Плагга, который иногда заглядывал в гости, посматривал с видом крайнего неодобрения. — Да ладно тебе, пацан, — говорил он однажды, когда Тикки спустилась вниз за чаем и круассанами. — А если мы с Тиффани съедемся однажды, что будешь делать? Она же Маринетт с собой возьмёт. Адриан только фыркнул и чихнул пару раз на Плагга. Тот закатил глаза. — Ладно-ладно, хватит уже чихать. Но разговоры пока так и оставались разговорами. Шло время, и вскоре лапка Адриана излечилась. Не без помощи Тикки, разумеется, и ветеринарного врача, которому Тиффани регулярно показывала Адриана. День, когда с него окончательно сняли повязку, стал для всех радостным. — Ты ведь не будешь никуда больше уходить? — жалобно поинтересовалась Маринетт, когда они сидели на подоконнике и смотрели на улицу. Адриан повернулся к ней и лизнул в лобик, потом боднул головой в шею. — Но мне нужно проверить свою территорию, меня давно там не было, — осторожно начал он. — Вдруг беспорядки где. Маринетт тяжело вздохнула. Она подозревала, что так и будет. — Только пообещай, что если случится беда, ты всегда будешь приходить сюда, хорошо? — Маринетт заглянула в его глаза. — Я всегда буду тебя ждать, — добавила она уже тише. — Обмяущаю, мяу Леди, — промурлыкал Адриан и положил голову ей на макушку. На сердце у Маринетт чуточку полегчало. А вечером Тикки заявилась в комнату с обновками: двумя разного цвета ошейниками с каким-то подвесками. — Итак, мои дорогие, — торжественно произнесла она. — У меня для вас есть сюрприз, идите-ка сюда. Заинтригованные, Адриан и Маринетт тотчас же примчались к ней, с любопытством поглядывая на ошейники в её руках. Тикки села перед ними на пол. — Это на случай, если вам снова захочется прогуляться, — улыбнулась она и надела чёрный ошейник на Адриана, а красный — на Маринетт. — Здесь надпись с вашим именем и адресом, чтобы вас, если что, могли вернуть домой, — и она указала на подвески в виде сердечек на их шее. В ответ ей раздалось благодарное мурлыканье.***
В один из дней их навестили Алья и Нино. Маринетт им очень обрадовалась: она не видела друзей с тех самых пор, как они расстались после их поимки службой отлова. Алья рассказала, что они благополучно выбрались из той передряги и тоже пошли к башне, но никого там не нашли. Это было на следующий день, когда Адриан и Маринетт уже покинули его укрытие. Маринетт в свою очередь поведала им о своих приключениях. И Алья не успокоилась, пока не отлупила Адриана за то, что заставил её девочку так волноваться. — Одна, по городу бродила! — возмущалась Алья. — А ты, неблагодарное создание, дрыхло и в ус не дуло! Да тебя за это на шаурму пустить нужно! Адриан пристыженно прижимал уши к голове, а Нино и Маринетт пытались всячески оправдать его в глазах разъярённой Альи. В итоге она всё же сменила гнев на милость — только потому, что Адриан клятвенно пообещал теперь уже ей, что если что-то случится, он сразу пойдёт или к Нино, или к Маринетт. А ещё её угостили вкусностями, и Алья совсем успокоилась. Когда друзья ушли, Маринетт и Адриан ещё долго сидели на балконе, куда Тикки их теперь выпускала. Видимо, ошейники и зажившая лапка Адриана внушали ей спокойствие. Маринетт хотела спросить Адриана, будет ли он снова уходить и как скоро это произойдёт, но её прервал шорох откуда-то сбоку. Насторожившись, Маринетт огляделась. Адриан же только лениво повернул голову и, заметив нарушителей спокойствия, прищурился. — Чего это вы тут делаете? Маринетт посмотрела в ту же сторону и с удивлением заметила Луку и какую-то красивую сиамскую кошечку с выразительными карими глазами. Парочка спрыгнула с перил и подошла ближе. — Слышал, ты сильно поранился, — наклонив голову, произнёс Лука. — Сочувствую. Мы вот тебе принесли покушать. Они с сиамской красавицей вытащили из угла несколько пачек влажного корма. Лука важно поставил на них лапку. — Это мои извинения за то, что тогда помешал, — мурлыкнул он. — Я просто заходил спросить, нельзя одолжить у тебя, — Лука повернулся к Маринетт, — ту штуку, которая лежала у тебя на балконе. Ну, которую можно грызть. Резиновый банан. — У наших котят сильно чешутся зубки, — отозвалась сиамка, оглядывая пришибленных Адриана и Маринетт внимательным строгим взглядом. — Лука говорил, что у вас есть резиновый банан. Он вам нужен? — Ам, да, есть, м-можете взять, — ошалело кивнула Маринетт. — Он-н где-то тут. Я могу принести и… — Спасибо, — серьёзно кивнула кошечка. — Я буду очень благодарна. Маринетт, будто очнувшись от дрёмы, ринулась к шезлонгу, под которым и лежал несчастный банан. Когда она притащила его к Луке и сиамской дамочке, те благодарно замурлыкали. — А как тебя зовут? — поинтересовалась Маринетт у незнакомки. Лука тем временем уже схватил банан в зубы и потащил его домой к бедным котяткам. — Кагами, я невеста Луки, — представилась сиамка. — Была рада познакомиться, — чопорно поклонилась она и унеслась следом за своим женихом. Маринетт задумчиво проводила её взглядом, потом посмотрела на Адриана. — А что это значит? Что она «невеста Луки»? Адриан странно кашлянул и смущённо, хоть и довольно решительно ответил ей: — Это значит, что они всегда будут вместе и котят делать будут тоже только друг с другом. Будь Маринетт человеком — непременно покраснела до уровня самого спелого помидора. Но она была кошкой, поэтому только отвела взгляд, притихшая и задумчивая. — А ты бы хотела? — спросил вдруг Адриан. Маринетт дёрнулась и опять подняла на него взгляд. Оказывается, он так и продолжал внимательно наблюдать за Маринетт во все глаза. — Что именно? — наклонив голову, спросила она. — Ну… ты бы хотела быть моей невестой? — ласково, но с затаённым страхом в голосе — будто боялся, что его отвергнут — мурлыкнул Адриан. Сердце Маринетт сладко ёкнуло. В груди появилась такая лёгкость, что впору было взлететь. Но Маринетт не была птицей — всего-навсего простой, но, несомненно, очень счастливой кошкой. Она ткнулась носиком в нос Адриана и лизнула его. — Хочу, — замурлыкала Маринетт и потёрлась головой о его шею. — Очень хочу. Довольный Адриан прижался головой к её голове и оглушительно замурлыкал. Такими их и нашла Тикки: сидящими бок о бок на балконе, с переплетёнными хвостиками, отчего весь вечер умилялась и отсылала Плаггу фотографии.***
После того как он полностью выздоровел, Адриан вернулся к почти обычному образу жизни. Правда, теперь он уходил всего на пару часов днём — нужно было держать под контролем свои территории, а не то и так дал много времени распуститься всем котам в округе. А их стоило держать в когтистых рукавицах. Маринетт пару раз выбиралась вместе с ним. Она помнила о своём обещании принести Молли лучшую игрушку на свете, и однажды они с Адрианом принесли ей пищащую божью коровку. Это была любимая игрушка Маринетт, и ей хоть и жаль оказалось расставаться с ней, но долги тоже нужно возвращать. Молли была в полном восторге. С приходом осени Маринетт начала чувствовать себя скверно. Она всё чаще оставалась дома, странные усталость и вялость одолевали Маринетт на каждом шагу. Ей постоянно хотелось только спать и ничего не делать. К тому же появилось отвращение к еде: Маринетт совсем ничего не хотела есть. Адриан беспокоился, но она только пряталась от него в своём домике. Тикки, которая несколько дней наблюдала за поведением Маринетт, в свой выходной решила свозить её к ветеринару. — В следующий раз не буду пускать тебя на улицу, — ворчала Тикки, застёгивая на Маринетт шлейку. — Сейчас холодно, ты наверняка простудилась. Давай, идём-идём. Но Маринетт только прикрыла глаза и свернулась калачиком прямо у ног Тикки. — Ох, бедолага ты моя пушистая, — вздохнула Тиффани и взяла Маринетт на руки. — Так пойдём до машины, ладно уж. И, намотав поводок на запястье, Тикки поспешила вниз. Адриан как раз был на своём очередном обходе и знать не знал, что его красавицу куда-то повезли. В машине Маринетт укачало. Не успела Тикки вынести её на улицу, как беднягу стошнило. — Ох, ещё отравления мне не хватало, — вздохнула Тикки, утирая мордочку Маринетт влажными салфетками. Однако это оказалось вовсе не отравление. На приёме был тот самый врач, который лечил Адриана. Только услышав о странных симптомах Маринетт, он тотчас же сказал следовать за ним в кабинет УЗИ. Всё ещё не соображая, как может быть связано УЗИ и отравление Маринетт, Тикки в недоумении последовала за ним. — Что ж, поздравляю, — усмехнулся врач и показал на монитор. — Ваша красоточка беременна. Тикки ахнула и уставилась на Маринетт, которая в свою очередь ошалело моргала, сражённая такой новостью. Тысяча вопросов роились в её голове: что, как, почему?.. Но потом Маринетт вспомнила, как в конце лета у неё довольно резко началась течка, а Тикки в это время не было дома — обычно она давала ей лекарства, и Маринетт успокаивалась. В тот же раз на неё накатил такой сильный импульс, и… В общем, в тот день они занимались с Адрианом тем, о чём приличные коты вслух обычно не разговаривают. Алья, разумеется, не в счёт — она всегда была провокаторшей. — Что ж, этого следовало ожидать, — вздохнула Тикки и укоризненно посмотрела на Маринетт. — Ну, что, хочешь быть мамочкой? Маринетт утвердительно мявкнула в ответ и замурлыкала, стараясь донести до Тикки своё отношение к случившемуся. О, она очень хотела стать мамочкой! И у них с Адрианом будут их собственные котята!.. Маринетт снова слегка закоротило от свалившейся на неё новости. А врач тем временем жизнерадостно описывал то, что видел на экране, пока Маринетт в прострации лежала кверху лапками на специальной подушечке. — Ну что ж, отклонений я никаких не вижу. Прекрасные четыре котёнка, недели три-четыре, я думаю. Что будете делать, мадемуазель Дюпен-Чен? — повернулся врач к Тикки. — Так оставлять, — покачала головой Тикки. — У меня рука не поднимется убить котят моей девочки. — Хорошо, — кивнул врач. — Тогда я пропишу вам комплекс витамин для беременных кошек и назначу день следующего визита. Сами понимаете: кошечка породистая, нужно внимательно следить. Тикки кивнула, а потом ободряюще улыбнулась Маринетт, когда протирала её животик от остатков геля для УЗИ. — Только чтоб больше ни-ни, поняла меня? — с доброй усмешкой погрозила ей Тикки. Маринетт, недовольно наморщив носик, недовольно мяукнула. Вот ещё, будет она слушаться. Тут уже как природа даст, так и будет — а по чей-то указке Маринетт действовать не намерена. Когда они вернулись домой, Тикки тотчас же принялась названивать Плаггу, а Маринетт — намывать свой живот, чтобы убрать до конца эту липкую гадость. Краем уха она слышала, как возмущалась Тикки: — Ты должен мне платить алименты! — безапелляционно заявила она. В трубке Плагг даже закашлялся от такого заявления — было слышно потому, что Тикки, похоже, поставила звонок на громкую связь. — С какого это перепугу? Ты что, беременна?! — Не я! — рявкнула Тикки. — А Маринетт! Твой котяра заделал моей кошке котят. В трубке глумливо заржали. — Во-первых, он теперь твой кот. А во-вторых: чё это я должен платить? — Ну, так с кота-то что возьмёшь? — всплеснула руками Тикки. Когда вернулся Адриан, Тикки и Плагг всё ещё препирались — их было слышно даже из ванной, куда Тикки ушла снимать макияж. Правда, шумела вода, и слов было не разобрать. Маринетт это только на лапу: она хотела сообщить Адриану о приятной новости сама. — Мяу Леди, ты в порядке? Он запрыгнул к ней на кушетку, где Маринетт усиленно заканчивала свои процедуры. Похоже, её имя, доносящееся из ванны, Адриан всё же разобрал. — Угу, — откликнулась она и сладко потянулась. Адриан мгновенно оказался рядом и улёгся подле Маринетт, пока она была в благодушном настроении. Он лизнул её в нос, а Маринетт брякнула внезапно: — А меня сегодня к ветеринару возили. Адриан тотчас же напрягся. Его усы взволнованно встопорщились, а уши встали торчком. — Что такое? Ты в порядке? Это как-то связано с тем, что ты в последнее время не хочешь кушать? — Полагаю, да, — кивнула Маринетт. — Со мной всё хорошо, правда-правда, но… — она выдержала небольшую паузу, наслаждаясь видом встревоженной мордашки Адриана. — Просто ты скоро станешь папой. На несколько секунд Адриана, кажется, закоротило: он выглядел точь-в-точь как Маринетт на приёме у врача. Взгляд ошеломлённый и заставший, да и сам как будто замер, выпал из времени. Правда, в следующую секунду состояние шока сменилось бурной радостью. Адриан набросился на Маринетт с объятиями и оглушительным мурлыканьем. — Я так мур-рад, мяу Леди, — ласкался он, обтираясь о неё головой. — Я самый счастливый кот в мир-ре! Я так тебя люблю! — Я тоже тебя люблю, — замурлыкала довольная Маринетт, обвивая его в ответ всеми своими конечностями. …когда через полчаса Тикки вышла из ванной комнаты, она совсем передумала ругаться на всех вокруг. Один вид кошачьих обнимашек действовал на неё умиротворяюще.***
Рожать Маринетт довелось уже в новой квартире. В конце сентября Тикки и Плагг съехались и котов, разумеется, забрали с собой. Правда, Адриан сначала фыркал на Полларда, шипел и ругался, но когда Плагг намеренно пришёл проводить с ним воспитательную беседу, быстро переменил своё отношение. Маринетт тогда делала вид, что спала, а потому слышала всё до мелочей. — Ну, что, вернёшься ко мне, блудный котей? — заговорил Плагг с Адрианом, пока заклеивал коробки с вещами Тикки. В ответ послышалось утробное рычание. — Ты только имей в виду, что Маринетт мы с собой заберём, как и котят ваших. Если хочешь, можешь, конечно, приходить в гости, но на постоянку не рассчитывай, если будешь так себя и дальше вести. В следующую секунду Маринетт почувствовала, как к ней в кресло запрыгнул Адриан и обвил всеми лапками. Он вообще от неё не отходил ни на шаг, как узнал о беременности. Обходы своей территории так и вовсе забросил, больше предпочитая приносить Маринетт какие-нибудь вкусности, когда на пятой неделе у неё проснулся зверский аппетит. Тут, кстати, и пригодились лакомства, принесённые Лукой и Кагами. В конце октября, прямо на день всех Святых, Маринетт родила четверых крохотных пушистых комочка: двоих мальчиков и двоих девочек. Поскольку беременность эта была незапланированной у таких породистых котов, ветеринар посоветовал чуть позже Маринетт стерилизовать, а потом и котят тоже, чтобы сохранить чистоту породы и не вызывать гнева заводчиков. Тикки, скрепя сердце, всё же согласилась. Но до этого момента несколько долгих месяцев, а пока молодые кошко-родители наслаждались своим новым статусом. Тикки назло традиции называть всех котят в помёте на одну букву, дала малышам имена Льюис, Эмма, Алиса и Хьюго — новоиспечённым маме с папой они очень понравились. — Как думаешь, какими они будут, когда вырастут? — спросила однажды Маринетт у Адриана, когда они лежали все вместе в своей новой лежанке с высокими бортиками. Котята, напившись молока, тихонько сопели, пригревшись под родительскими боками. Маринетт громко мурлыкала, не переставая, и они отвечали ей причмокиванием и тихим попискиванием сквозь сон. — Они будут такими же красивыми, как их мама, — Адриан лизнул Маринетт в нос. — И такими же храбрыми, как папа. — Боюсь, Тикки раздаст их, когда они вырастут, и мы их больше не увидим, — расстроенно мяукнула она, спрятав мордочку у Адриана на груди. — И не узнаем, какими они вырастут. Он недовольно фыркнул и искоса покосился на закрытую дверь спальни, за которой уединились некоторое время назад Тикки и Плагг. — Я поговорю по-мужски с этим засра… — Адриан осёкся под хмурым взглядом Маринетт и поправился: — С этим заносчивым типом! Может, у нас получится убедить не отдавать наших крошек. Ну, или чтобы мы могли видеться с ними иногда. — Будем надеяться. Маринетт прикрыла глаза, наслаждаясь приятным теплом тел своих любимых котиков: маленьких и одного большого. Она, если честно, всегда считала себя кошечкой воспитанной и умной. Была образцовой кошкой и очень гордилась своей хозяйкой, которая тоже вела себя с ней всегда мило и ласково. До встречи с Адрианом размеренные часы жизни протекали в спокойствии и уюте, похожие друг на друга, как две капли воды. Но Маринетт ничуть не жалела, что в один прекрасный солнечный день этот светло-рыжий кот с пронзительными зелёными глазами попался ей на пути… С Адрианом ей никогда больше не доводилось скучать, и каждый день в его компании и обществе её задорных малышей теперь не был похож ни на какой другой. Маринетт была счастлива: она любима, любила, у неё чудесная семья и заботливые хозяева. А большего ей — и не надо.