Я хочу в школу!

— Предлагаю убить Анечку! — вдруг сказал Женька. Сказал тихо, но горячее обсуждение сразу же оборвалось. Женька просто так говорить не стал бы. Анечка охнула и прикрыла ладошкой рот. Она во все свои огромнющие глаза смотрела снизу вверх на Женьку, не веря, что он вот так просто… — А что? — задумчиво согласился Ворон, ссутулившись больше обычного. — Вполне может быть. Анечка обычно трещит как сорока, а сейчас молча сидит… Ее мочить нужно. У Анечки задрожали нижняя губа и оба хвостика. — И рот ладонью прикрывает. Признак вранья… Предполагаемая жертва мелко-мелко заморгала. Это был нехороший знак. Щуплая восьмилетняя Анечка умела плакать, как профессиональный клоун — фонтанами. Кошка вскочила с места: — Ты офонарел! Анечка — честный человек, ясно?! Скажите им, Впалыч! Впалыч никак не отреагировал, развалившись в кресле-«груше», мягком и бесформенном. Трупы, разбросанные по ковру, тоже молчали. Давились от смеха, но молчали. — Хорошо, — Женька пригладил волосы, хотя особой нужды в этом не было. — А кого тогда? — А Ворона! — Кошка стала тыкать в новую жертву, чуть не выкалывая ей глаз. — Что-то он быстро согласился на Анечку! — Я согласился? — обиделся Ворон. — Я просто… — Просто тебе все равно, кого убивать! — Юлька-Кошка, казалось, сейчас задушит Ворона, хотя он на две головы выше. — Ты — мафия! Галдеж возобновился с новой силой, но Ворон так и не отбился. За него проголосовали все, кроме Молчуна. Он поднял руку за Женьку. — Дураки вы все, — пробурчал Ворон, переворачивая карту. Это был червовый валет. Даже не дожидаясь появления метки «честного человека», Кошка, Анечка и Женька победно завопили. От толпы трупов к ним присоединился Димка. — Осталось три мафии и три честных, — бесстрастно прокомментировал Впалыч. — По условиям игры это означает победу мафии. — Нечестно! — убитый в первом же туре лидер Ежей наконец дал себе выговориться. — Вы, Виктор Павлович, специально выдали карты мафии Птицам! Они слетанные! Если бы вы нашей группе дали мафию, мы бы тоже всех раскатали! Впалыч не стал спорить. — Ага, — сказал он, — я решил показать вам, как трудно справиться с командой хорошо подготовленных манипуляторов. Группа «Птицы» справилась с задачей… на «восьмерку». — А чего на «восьмерку»?! — Кошке хотелось полного триумфа. — Мы кратчайшим путем шли! Виктор Павлович покачал головой. — Во-первых, давайте успокоимся… Анализ нужно проводить как? — На холодную голову, — неохотно согласилась Кошка и даже выполнила три дыхательных упражнения, которым их обучили на физре. На большее ее не хватило, потому что Анечка решила собезьянничать и принялась пародировать Кошку. Естественно, Кошка покатилась со смеху, погналась за Анечкой, та спряталась за Женьку, как за скалу… Словом, к анализу удалось приступить только минут через десять. — Итак, продолжим, — заявил Впалыч, как будто ничего не случилось. Он, кстати, все десять минут суматохи преспокойно читал ридер. — Я бы поставил «десятку», если бы вы не потеряли Дмитрия… — Так это же элементарно! — Кошка никак не могла успокоиться. — Я же его специально сдала! У меня сразу авторитет до неба! Впалыч сдвинул брови. Кошка прикусила язык. — А как было бы идеально? — учитель психологии повернулся к Женьке. Лидер группы «Птицы» по обыкновению ответил не сразу. Достал расческу, повертел ее в руках, спрятал. — В идеале мы должны были создать атмосферу общей подозрительности. Если бы никто никому не верил… — он задумался на мгновение и поправился: — Если бы все друг друга боялись, то никто бы не был адекватен. Вот тогда в мутной воде… Договорить он не успел — грянул звонок. Впалыч вылез из кресла, давая понять, что урок закончен. Остальным тоже пришлось подниматься с ковра, только Анечка заканючила: — Да ну ее, эту перемену! Давайте еще поговорим!.. Однако учитель покачал головой: — Звонок на перемену вы уже пропустили. Это на следующий урок… — Упс, — Женька озабоченно глянул на часы. — Пернатые, у нас предзащита проекта! Птицы вылетели из класса, словно и на самом деле обладали крыльями. Остальные тоже потянулись в коридор, но неторопливо, обсуждая, как ловко Кошка подставила своего же. У большинства групп была литература, а туда чего спешить? Сел в коридоре с книжкой — и читай. Последним шел Молчун, маленький, стриженный почти под ноль, но при этом неуловимо монументальный. — Артем! — остановил его Виктор Павлович. Молчун послушно остановился. — Ты когда понял, кто мафия? — В первом, — тихо ответил мальчик. — В первом туре? А почему молчал? Почему не отстаивал свою точку зрения? Молчун пожал одним плечом. Впалыч терпеливо ждал. Когда он подобрал этого чернявого паренька на улице, тот вообще не разговаривал. Да и теперь для него две фразы подряд оставались событием. Если не подвигом. — Я голосовал, — наконец родил Молчун вторую фразу, выбрав на этом дневной лимит болтовни. Впалыч понимающе кивнул. Молчун вздохнул и пошел к выходу. Его ждало индивидуальное по инглишу. Добрейшая Алла Терентьевна пока просто крутила ему диснеевские фильмы в оригинале да иногда просила что-нибудь написать на английском. Поэтому Молчун инглиш, кажется, любил.