Моя любовь на 3 этаже

Шастун бежит по тротуару вдоль школы и смотрит на экран телефона: 8:34. Он опаздывает. Ещё и в один из первых учебных дней – в понедельник. Не сказать, что Антон всегда весь такой пунктуальный и правильный – нет, и даже наоборот, – но опаздывать он не любит. Особенно в начале учебного года, когда за лишнюю минуту отсутствия на уроке можно получить не только замечание в дневник, но и выслушать огромную лекцию о своей безответственности. И прежде всего, парень не любит опаздывать на химию, которую ведёт строгая Анна Дмитриевна – по совместительству, их классный руководитель. И Шастун понимает, что опоздание на урок к их классной карается высшей степенью наказания. Он поправляет лямку рюкзака на плече и ускоряется. «Что-нибудь сымпровизирую», – думает он, когда влетает в здание, перепрыгивая через турникет. Когда-нибудь он сделает новый пропуск. Но это только когда-нибудь. Парень вбегает в гардероб, закидывает куртку на крючок и бежит на второй этаж к нужному кабинету, надеясь, что последствия опоздания окажутся минимальными. Антон подходит к кабинету и видит, что дверь немного приоткрыта. Он заглядывает в щёлочку, оценивая обстановку. И неужели, пришли все? Когда последний раз такое было? Только если в начале прошлого учебного года после того, как их неслабо отчитал директор. Антон возвращает своё внимание к классу. Поскольку дверь находится в задней части кабинета, у Шастуна мгновенно созревает план. Он вначале плавно открывает её, скрестив пальцы, чтобы та не скрипнула в неподходящий момент. Потом просовывает в образовавшийся проём свой рюкзак, ложится на пол и начинает заползать сам. Оказавшись уже в кабинете, он подтягивает рюкзак за лямку к себе и кидает его под свою – спасибо всему, – последнюю парту, чем обращает на себя внимание соседа. Тот, увидев Шастуна, да ещё и в такой позе, сыпется, смеясь в ладонь, чтобы не издавать лишних звуков. Антон кидает на него притворно-обиженный взгляд и машет ладонью в сторону, чтобы тот помог ему и хотя бы отодвинул стул. Друг еле сдерживает ещё один смешок, но всё же отодвигает стул от парты, взглядом косясь на учительницу, чтобы та не заметила гениальное проникновение ученика в класс. Шастун максимально прижимается к стенке, протискиваясь между ней и несчастным стулом, и, наконец, усаживается за парту. Он нашаривает где-то внизу свой рюкзак, достаёт из него тетрадку и ручку, кидает их на парту – чисто для приличия, – и выдыхает. Миссия выполнена успешно. – Доброе утро, Антон, – хихикает сосед и протягивает руку. – Арс, не смешно, – серьёзным тоном говорит он, но тут же улыбается, – я, между прочим, рисковал своей жизнью, – он смеётся и жмёт руку своему другу в знак приветствия. Да, к сожалению для Шастуна, они с Арсением просто друзья. Арс понравился ему сразу, два года назад в самый первый день их знакомства, когда к ним в класс перевели нового мальчика из московской школы. Тот тогда нервно теребил рукав пиджака и смотрел на всех своими большими голубыми глазами. Его посадили к Антону и попросили познакомить мальчика со школой. А Шастун не только его со школой познакомил, но и сам с ним познакомился, хорошо сдружился и даже влюбился. Хотя последнее вышло случайно, честно. Антон сам был удивлён, когда однажды понял, что уже пять минут неотрывно смотрит не на доску и учителя, а на соседа, на его руки, его глаза, его чёлку. Шастуну даже почерк его нравится, хотя он никогда до этого не обращал внимания на такие мелочи. А ведь Арсений не только красивый, но и талантливый. Он занимается в актёрском кружке и играет в спектаклях в их небольшом театре, и даже несколько раз звал Антона на свои выступления, и тот приходил. Он изучает разные языки, и Антон ещё 2 года назад признался себе, что без ума от его французского акцента. Он состоит в литературном клубе и часто рассказывает про него, а Антон готов слушать его вечность, хотя вообще не интересуется книгами. Он красиво танцует и часто присылает Шастуну видео со своих тренировок, а Антон не может понять, на что больше пялится: на то, как великолепно Арсений танцует, или на то, как идеально тот выглядит в чёрном. И с каждым днём Антон всё больше понимал, что ему нравится парень. Но он не приходил в ужас от этого и даже не испытывал отвращения, потому что он влюбился в Арсения. Он понял, что думает об этом удивительном человеке парне с утра до вечера, и даже уже не ощущает неловкости, когда по часу пересматривает все его фотографии на странице ВКонтакте. В какой-то момент Антон задумался, что в этом всём должен быть какой-то подвох, ведь не может быть такого, чтобы Арсений добровольно захотел всем этим заниматься, да и ещё любил учиться. Но Попов своим ответом сразил Шастуна наповал, сказав, что родители не заставляют, наоборот, поощряют все его занятия, а самому парню просто постоянно нужно куда-то девать свою энергию. Даже вечером после этого разговора, сидя у себя дома, Антон пытался понять: а Арсений вообще реальный? Ну не может же быть настолько невероятного человека. Тут два варианта: либо тот на самом деле такой идеальный, либо Шастун влюбился, как маленькая девчонка, что не замечает никаких несовершенств. Хотя, всё же в жизни Попова было одно упущение, и, по скромному мнению Антона, оно было невероятно большим: у его друга не был скачан тикток. – Арс, ты сейчас серьёзно? – Шастун не знал, куда деть своё – хоть и напускное – возмущение. – Ну не до этого мне, Антон, понимаешь? – он смотрел на друга уверенно, но немного виновато. – Даже по приколу? – он сложил руки в молящем жесте, на что друг молча помотал головой. – Ты ведь столько всего теряешь! – парень плюхнулся на диванчик рядом с Арсением, раздосадованно вздохнув. – Что теряю, Антон? Мне эти ваши амогасы, хаги ваги и паровозики вот совершенно не нужны, – он надеялся на понимание друга, потому что уже начал переживать. – Там и математика есть, и физика, и даже языки твои, – Антон в надежде вскинул руки, но Арсений лишь снова отрицательно помотал головой. – Я всё понимаю, Арс. Просто я хотел тебе мемчики скидывать, – парень лишь усмехнулся в конце, приняв своё поражение. – Ничего же страшного, Антох. Между прочим, ты мне и без тиктока можешь мемы скидывать, так ведь? – он легонько ударил друга в плечо, отчего тот наигранно ойкнул, и оба посмеялись. И правда, то, что у Арсения не было тиктока, никак не мешало Шастуну донимать друга глупыми видео. Хотя, такое было всего один раз, после чего Антон неслабо получил по шапке, и после стал думать, соответствует ли уровень видео интеллектуальному уровню Арсения, и стоит ли скидывать ему этот видос. А ещё Шастун часто залипал, думая о друге. Например, сейчас, сидя в столовой, он уже пять минут странным образом обсасывал яблоко, смотря куда-то в окно. Со стороны – странное и немного пугающее зрелище. Но вы никогда не гадали, глядя на человека, что там у него в голове? Видимо, нет, чему Антон был несказанно рад, ведь он не готов к тому, чтобы его одноклассники, а затем и вся школа, узнали о его влюблённости в парня. Причём в того, который сидит с ним за партой. Но его больше беспокоило не то, что о нём подумают все, а то, что подумает и скажет сам Арсений. Они за 2 года дружбы уже достаточно сблизились, и рушить их дружбу своей влюблённостью он не хотел. Из мыслей его вывел звонок на урок. Шастун быстро откусил от яблока ещё пару кусочков и, по пути закинув его в урну, побежал в кабинет математики. Видимо, парень слишком долго не видел своего друга, что его так сильно тянуло побыть вместе с ним подольше. Летом Арсений то уезжает в лагеря, то на курорты, и выходит так, что с конца мая по 31 августа он отсутствует в городе и редко выходит на связь. Если в прошлом году Антон просто очень сильно скучал, потому что большую часть времени он проводил в одиночестве, и лишь иногда выходил во двор поиграть в футбол, то в этом году Антон весь извёлся, подсчитывая дни до их встречи. Он даже нарисовал себе календарик и каждый день зачёркивал по одной клеточке, ожидая желаемую встречу с Арсением. Не будем брать в счёт то, что Антон каждый день отправлял другу «доброе утро» и «спокойной ночи», каждый раз подбирая новый интересный эмоджи, и иногда пытался незаметно подкатывать к Попову. На полном серьёзе. Да, воспользовавшись тем, что Арсений не пользуется тиктоком, Шастуну показалось, что хорошей идеей будет взять подкаты из этого самого тиктока и проверить их на Арсении. Антон подошёл к этой идее ответственно. Он взял блокнот – с машинками, между прочим; достаточно серьёзно, – и ручку, на телефоне зашёл в тикток в поисках интересных признаний, а на ноутбуке открыл гугл, чтобы сразу узнать, как реализовать ту или иную идею. И рядом поставил кружку с чаем – для вдохновения. Выглядела эта конструкция внушительно, но если бы кто узнал, что это ради пяти признаний в любви, то посмеялся бы и назвал Антона дураком. А он не дурак, он просто ответственный. Ну и немного влюблённый. Да, Антон даже рассчитал, сколько признаний ему нужно подобрать, чтобы отправлять их не слишком редко, но и не слишком часто, чтобы Арсений ничего не заподозрил. Из Шастуна такой себе математик, поэтому со 100-дневным – он даже это посчитал, – отъездом друга пришлось помучиться. В итоге, после двух кружек кофе – потому что чай оказался крайне бездейственным, – нервно исписанного блокнота и просмотра успокающего видео с котиками, Антон досчитал. В итоге вышло, что каждые 16 дней с момента отъезда Арсения он должен отправлять тому по 1 признанию. Между 5 признанием и их встречей, конечно, пройдёт 20 дней, но Антон решил, что так даже лучше, потому что вдруг Арсений настолько сильно обратит на странные сообщения внимание, что при первой же встрече начнёт спрашивать об этом у Шастуна. А ему и нечего будет ответить, потому что сдавать себя с потрохами он категорически не готов, да и он потом не то, чтобы спокойно не сможет подойти к Арсению, он даже не уснёт. И чтобы его страхи не воплотились в жизнь, он оставил эти четыре дня, надеясь, что те его могут спасти. И вот настал день первого признания из тиктока. Антон сразу решил зайти с козырей, но потом понял, что это была не лучшая идея, так как для реализации своего плана ему пришлось ждать аж до самого вечера. Но вот, наконец, солнце село за горизонт. Антон чуть подрагивающими от волнения пальцами включает телефон и отправляет Арсению уже скопированный заранее текст: Антон, 22:07 Луна сегодня красивая, не так ли? Он сразу же выключает телефон, чтобы якобы «не сразу прочитать». Думает пойти поиграть во что-то на ноутбуке, но его как будто приковывает к стулу, и он, не моргая, смотрит на экран. И кого он хотел обмануть, что делает это ради прикола? Вероятно, только себя, потому что кроме него об этой затее никто и не знал. Вдруг Антон засомневался, что взял слишком популярную фразу, и что после первого же подката Арсений всё поймёт. И что ещё хуже, перестанет отвечать на сообщения и вообще прекратит с ним дружить. На телефон прилетает уведомление, оповещая об этом звуком. Антон даже вздрагивает, потому что слишком сильно задумался и, кажется, перестал дышать. Он смотрит на экран, где красуется одно непрочитанное от Арсения. Шастун глубоко вдыхает и открывает диалог: Арсений, 22:10 Антон, почему ты у меня об этом спрашиваешь? У меня, вообще-то, облачно, и никакой луны не видно. Шастун обрадовался, что его подкат не был понят. Но веселился он ровно до того момента, пока не понял, что ему сейчас придётся оправдываться перед Арсением, чтобы окончательно закрепить успех своего плана. Антон, 22:11 Я просто завуалированно спросил, какая у тебя погода, расслабься) Хитро. Антон: 22:12 И вообще я пришёл пожелать тебе спокойной ночи. Поэтому, спокойной ночи :) После сообщения Антон прикрепил эмоджи цыплёнка. Он каждый раз очень тщательно выбирал тот или иной эмоджи, хотя ни разу не вкладывал в них смысл, но ведь Арсений такой человек, который со смайликом цыплёнка может связать всё, что угодно, даже то сообщение про луну. Главное, что план Антона на 1/5 уже реализован, а это всё-таки результат, и, по скромному мнению самого Шастуна, очень даже хороший. Две недели – а если быть точным, две недели и два дня, – пролетели почти незаметно. Антон провёл это время на удивление продуктивно. Он съездил с мамой загород на несколько дней, где смог действительно расслабиться и даже почти полностью забыть о соц.сетях. Тем самым «почти» был Арсений и план Шастуна, который тот обязан был реализовать в срок. И вот наступил момент, когда ему предстоит отправить второе признание. Он долго решал, какое выбрать из оставшихся четырёх, и в итоге остановился на том, в котором была зашифрована строчка из песни, содержащая в себе скрытое признание в любви. Он внимательно перечитывает уже готовый для отправления текст ещё три раза, проверяет каждую букву и, собрав свою волю в кулак, нажимает на кнопку на экране, отправляя смс получателю. Антон, 14:36 с.м.б.с.т.в. Счастье моё – быть с тобой вдвоём, – пропел Шастун у себя в голове. А ведь и правда, Антон становится невероятно счастливым, когда находится рядом с Арсением. И для него желание прийти в школу, чтобы увидеть друга, его улыбку, услышать его голос и по-дружески обнять, зачастую больше, чем желание приходить учиться. И летние каникулы для него являются настоящим испытанием, ведь не видеть Попова такой долгий промежуток времени, по правде говоря, тяжело. Ответ от друга не заставил себя долго ждать, а потому, получив уведомление, Шастун подскочил с кровати и взял телефон. Арсений, 14:40 Антон, у тебя всё в порядке с клавиатурой? Отлично, он ничего не понял, продолжаем реализацию плана, – Антон ухмыльнулся и принялся печатать ответ. Антон, 14:40 У меня всё нормально, это просто строчка из песни группы «Нервы» Теперь же Антон надеется, что прямо сейчас внезапно не выяснится, что Арсений является огромным фанатом этой группы. Иначе плану, самому Шастуну и вообще всему придёт конец. Арсений, 14:41 Ладно, не пугай так больше. А что за песня, скинешь, я хочу послушать. Антон замер. Это очень опасный момент. Арсений очень умный, и он определённо срастит набор букв и строчку. И тогда точно всё поймёт. Шастун нервно сглотнул, но всё же отправил другу скриншот с названием трека и именем исполнителя. Попов коротко поблагодарил его, и на этом их диалог прекратился. Чтобы хоть немного прийти в себя, Антон решил прогуляться. Погода хорошая, да и мама будет рада, что её сын дышит свежим воздухом. Он уже вернулся домой и лежал на своей кровати, слушал в наушниках музыку и листал ленту ВК, как ему пришло сообщение. И не от кого-то, а от Арсения. Антон очень удивился и открыл диалог. Арсений, 22:24 Я послушал песню, которую ты скинул. И под именем отправителя высвечивалось, что тот печатает. У Шастуна даже телефон выпал из рук. Арс догадался. Он сидел смотрел в одну точку на стене, пытаясь равномерно дышать и успокоить свои мысли, которые, кажется, включили режим паники. Арсений, 22:25 Она мне понравилась, очень красивая. И... всё? Разоблачения не будет? Антон шумно выдохнул и плюхнулся на кровать. Не догадался, это радует. Антон, 22:26 Я рад, что тебе зашло. Спокойной ночи Сегодня Шастун прикрепил эмоджи облака. Ему очень хотелось стать этим самым облаком, чтобы унять свой мозговой штурм. Второе признание из пяти было отправлено успешно. Это радовало. С этой мыслью Антон выключил телефон и лёг на кровать, незаметно для себя заснув. Следующие 2 недели (и 2 дня) тянулись мучительно долго. Друзей Антона в городе не оказалось – почти все в середине июля отдыхали где-нибудь на море или в лагерях, или копали на даче картошку, – поэтому на третий день ожидание стало очень сильно ощущаться. Если до этого парень чем-то мог себя занять, и те же 7 дней пролетали почти незаметно, то сейчас он лежал на кровати и смотрел в потолок. Мысли заняты только одним: какое признание отправить? Он уже несколько дней просматривает тикток и не может найти ничего интересного. Честно признаться, в какой-то момент Антон даже был готов сдаться. В голову не приходили никакие идеи, все признания казались банальными, а те, что не казались, были достаточно сложными в реализации, и по ним Арсений и правда мог бы догадаться. Но внезапно рекомендации этого приложения подкидывают ему прекрасную идею. Та настолько понравилась Шастуну, что он аж подскочил с кровати от радости, подбежал к столу и, схватив ручку, принялся записывать её в свой блокнот. После этого он облегчённо выдохнул, плюхнулся обратно на кровать и уже довольный продолжил листать ленту тиктока. Наступил день «икс». Он проснулся в 7 утра – настолько Шастун переживал насчёт этого признания. Ему каждый раз казалось, что в этот раз признание отправлять более волнительно, чем во все предыдущие, и что до этого была вообще фигня, а вот сейчас всё серьёзно. Так он думал и в этот день; сидел перед открытым диалогом и вытирал потные ладошки об штанины. Шастун хотел в этот раз не просто вкинуть тиктоковский «прикол» и убежать, а хотел попереписываться с Арсением и в процессе переписки незаметно преподнести ему признание. Он уже списался с Поповым, и тот ответил, что будет свободен для переписки ближе к восьми вечера. Сейчас Арсений в лагере, и всё время он проводит, участвуя в лагерных мероприятиях. Поэтому с 7 утра и до 8 вечера Антон блуждал по квартире, накапливая волнение и ежеминутно спрашивая самого себя: «А с чего начать?». Ведь он так и не придумал, о чём таком можно спросить друга, чтобы у них получился с первого взгляда обычный диалог. Но он вспомнил фразу мамы «Сначала начни, потом слова сами сложатся», и вот уже без десяти восемь он сидит полностью готовый к общению. Друг заходит в сеть и оповещает об этом Антона. Тот до чёртиков радуется, но в ответ отправляет обычное: Антон, 20:03 Привет) Как ты? Как в лагере? Арсений начинает в красках и со всеми подробностями рассказывать, как прошла первая неделя в лагере, и Антон рад. Действительно рад за друга, который так весело и продуктивно проводит лето, а не сохнет, лёжа на кровати в своей комнате. Попов уже сдружился с парнями из комнаты, они командой от отряда выиграли футбольный матч, а ещё на днях уронили горшок с цветком в холле корпуса. Арсений это всё рассказывает, а Антон, хоть и не видит, но чувствует, как собеседник по ту сторону экрана улыбается, глядя на переписку. Антон, 20:16 Арс, а на каком этаже ты живёшь? Мне просто интересно Он очень внезапно задаёт этот вопрос, что даже сам удивляется. Ничего тут не просто. Просто кто-то влюбился по уши Арсений, 20:16 На третьем. А в корпусе всего 4 Есть. План сработан на 10 из 10. После этого вопроса они ещё немного общаются, успевают даже поговорить об учёбе и посмеяться с шуток про физика, которые поймёт только их класс. Они оба очень рады этой переписке, но всё хорошее когда-то заканчивается. Арсений, 20:34 Антон, мне пора. У нас ещё огонёк, а потом и до отбоя недолго Спокойной ночи Антон, 20:35 Спокойной ночи, Арс И отправляет эмоджи домика. Ещё раз просматривает их сегодняшнюю переписку, мысленно ставит галочку на том, что 3 признания из 5 отправлены и, мечтательно улыбаясь, ложится на кровать и прижимает телефон к себе. К четвёртому разу (ужасно звучит) Антон начал готовиться заранее и очень основательно. Он почти сразу отыскал нужную идею в тиктоке, перед этим не забыв попрыгать по комнате от радости, и принялся к её реализации. Признания Шастуна выходят на новый уровень, и теперь для них помимо сложенного по кусочкам текста нужна картинка. Антон пошутил в своей голове, что будь это 14 февраля, такая затея легко могла бы сойти за валентинку. Но сейчас только конец июля – к сожалению или к счастью, Шастун точно не хочет решать, – и ни о каких валентинках и речи идти не может. Как мы знаем, к реализации этой идеи Антон подошёл очень ответственно. Вначале он долго выбирал наиболее приятную глазу картинку из сотен и тысяч одинаковых. Потом он старательно закрашивал и выделял нужные детали с помощью пиксарта, не забыв на него пару раз хорошенько поматериться. А потом наступил день признания. Антон переживал, как и всегда, но в этот раз чуть сильнее, потому что до этого был текст, а тут целая картинка. Он, зная, что Попов только приехал из обычного лагеря и почти сразу уехал в другой, спортивный, выжидал часы и минуты до того момента, чтобы отправить заветное: Антон, 21:16 Добрый вечер Ответ последовал почти сразу Арсений, 21:17 Привет, Антон, как твои дела? Антон лишь отмахнулся, отвечая, что всё по-прежнему, и перевёл тему, спрашивая друга о лагере. Тот с энтузиазмом начал рассказывать про новый коллектив, новых соседей, новые мероприятия – новое всё. И немного пожаловался на то, что вставать в 7 утра, а в 7:30 уже стоять на первой тренировке – тяжело и несправедливо, на что Антон лишь посмеялся и поддержал друга. Антон, 21:34 Арс, ты можешь мне кое с чем помочь? А вот и началась реализация его плана. Сразу, без растягивания резины и без рефлексии. Взял, сделал и молодец. Арсений, 21:34 Да, если смогу Антон, 21:35 У меня тут что-то с клавиатурой случилось, посмотришь? Шастун ещё раз собирается с мыслями, делает глубокий вдох и отправляет другу картинку, над которой пыхтел добрые пару часов. Антон, 21:35 *вложение* ...и сразу выключает телефон. Попов не отвечает минуту. Не отвечает две. И лучше не знать, что за эти жалкие 120 секунд Антон успел себе надумать. Но боится он только одного: что его «прикол» с признаниями вышел из-под контроля, и не сидящий в тиктоке друг всё же понял его намёк. Только не это... В момент, когда Шастун уже выбирал самому себе смертельное наказание, ему пришёл ответ. Дрожащими руками он взял телефон и перешёл по уведомлению. Арсений, 21:38 Антон, извини, я пытался тут поймать интернет получше, но всё безуспешно, и я не могу посмотреть твою картинку. Шастун откинулся на подушку и со словами «Сука ты, Попов» кинул телефон на кровать. Заставил его изрядно понервничать, надумать худший исход событий, представить то, какой ужасной станет жизнь Антона после этого, а в итоге Арс просто искал интернет. Ну не сучёныш ли? Парня радует только одно: друг снова не понял его признание. Антон вернулся в их диалог, ответил что-то из разряда «ничего страшного, там не было ничего важного», удалил у обоих картинку, обменялся с Арсением пожеланиями спокойной ночи и странными эмоджи – согласитесь, луна с подозрительным лицом выглядит очень странно, – и действительно понял, что сегодня может спать спокойно. Его миссия на 4/5 уже выполнена, и это не может не радовать. А картинку клавиатуры со всеми закрашенными буквами, кроме «т, е, б, я, л, ю», которые складываются в заветную фразу, он оставил себе, как приятное воспоминание. День последнего признания для Шастуна был, наверняка, самым долгожданным. Потому что всё, финал пути, который Антон вместе с Арсением прошёл за это лето. Хотя Попов даже и не знал, что был соучастником данного мероприятия. И последний подкат из тиктока был на деле очень сложным и интересным. Всего лишь одна строчка, в которой скрывалось вроде и простое, но такое большое «я тебя люблю». Но за день до очередной даты «икс» Антон, листая тикток, увидел очень смешной подкат, и, не долго думая, вписал его в свой план. Он весь оставшийся день смеялся над этим и в своей голове представлял, какие круглые будут у друга глаза, когда он увидит это. Собственно, наступил этот самый день. В этот раз текста вышло не на одну строку, а даже на небольшую историю. Антон вновь волновался, раз за разом перечитывая каждое из предложений. Это всё ещё звучит смешно, но парень уже не горит такой смелостью отправлять этот шедевр креативного искусства Арсению. Шастун полдня думал, во сколько же написать другу, но потом в его голове зажглась лампочка, и он достал телефон и открыл диалог, быстро набирая текст. Антон, 15:28 Арсений Мне некому жаловаться Прости Поэтому я пожалуюсь тебе Ну, пошла жара Антон, 15:28 Я хочу персик. Я просто хочу персик И после последнего сообщения он прикрепил эмоджи сладкой жопки персика. Антон, 15:29 У нас в городе не продают персики Ложь и провокация Антон, 15:29 А я хочу персик. Ну Я ХОЧУ ПЕРСИК ПРОСТО. ХОЧУ. ПЕРСИК. И отложил телефон, ехидно хихикая. Ему показалось, что отправить с десяток сообщений почти разом будет гораздо веселее. Точнее, Антону вся эта затея казалась невероятно весёлой до тех пор, пока он не увидел, что его сообщения были прочитаны, а собеседник уже что-то активно печатал. Вот тут стало не до веселья. Антон не понимает, как это произошло, ведь до 16:00 Арсений должен быть на тренировке, потом идти на отрядные мероприятия, потом на ужин, и только потом – а это не раньше 19:00 или 19:30, – он должен зайти в сеть и увидеть то, что друг за время его отсутствия натворил в их личном чате. Шастун сидит в ступоре, который медленно сменяется страхом, и взглядом прожигает экран телефона. Только бы он не догадался. Антон вполне понимает, что раз у Арсения нет тиктока, и он не знает даже самые популярные признания, то откуда он может знать вот это, правильно? Но внутри скребла своими коготками лёгкая тревога, а кончики пальцев похолодели, несмотря на тепло за окном. Шастун сжал в руках телефон, ни на секунду не отвлекаясь от переписки. Ему надо сразу же увидеть ответ Арсения, чтобы не сидеть не надумывать себе ничего лишнего. Как там Антон сам себе недавно говорил: «Взял, сделал и молодец»? Только вот на словах это оказалось в разы проще, чем на деле. А тем временем ответ от друга не заставил себя долго ждать: Арсений, 15:32 Антон, что ты тут устроил? Что это за прикол? Шастун лишь посмеялся, хотя очень сильно чувствовалось, что он напряжён. Да, приколы приколами, но и ответственность за них нужно нести. Парень хотел было ответить, но получил ещё одно сообщение: Арсений, 15:33 Но если ты так настаиваешь, то хорошо, куплю я тебе персиков :) Серьёзно..? Он не шутит..? Антон буквально не верит своим глазам, ведь он ожидал от Попова абсолютно любой реакции, но только не такой. Ждал, что будет расспрашивать, под чем он, ждал, что посмеётся и назовёт дураком, ждал, что догадается в конце концов! Но то, что тот предложит купить ему эти самые персики, Антон точно не ожидал. И если ко всем версиям у него уже были готовые ответы, то с этим ответом ему пришлось импровизировать. Антон, 15:34 Серьёзно? Не шутишь? Лучше варианта, чем озвучить собственные мысли, он не придумал. Арсений, 15:34 Не шучу, Антон Будут тебе персики Антон, 15:34 Ааааарс, спасииибо! Так, Антон, не превращайся в нищенку, у тебя тут деловая переписка по поводу персиков. Ну а кто же устоит перед предложением поесть персиков, причём если тебе их купят? Антон вот не устоял, хотя никогда в своей жизни не питал особой любви к этому фрукту. Но какая сейчас разница, если голова забита радостью, что план с признаниями выполнен на 5/5. Что теперь ему предстоит встреча с Поповым в сентябре, когда он должен будет, наконец, признаться ему в своей симпатии. И его даже это не пугает. Антон так рад, что задача «признаться в любви лучшему другу» кажется легчайшей из всех возможных. Ну и ещё у него будут персики. Этому он тоже рад. 1 сентября. Антон стоит у стен родной школы в идеально выглаженной белой рубашке, чёрных джинсах и кроссовках. Волосы аккуратно уложены на бок и слегка попрысканы лаком, чтобы при первом дуновении ветра чёлка не разлетелась во все стороны. В руках у него букет цветов – такого огромного размера, что ученика за ним почти не видно, – заботливо купленный его мамой. Шастун стоит у калитки рядом со своим 11«а» и глазами бегает по толпе, выискивая нужную макушку. Да, со своим ростом он может позволить себе не залезать на поребрик или лестницу, чтобы хоть что-то увидеть. Но он неожиданно для себя натыкается на взгляд голубых глаз. Арсений явно стал выше за это лето. Конечно, он всё ещё не такой высокий, как Антон, но, кажется, дышит ему в затылок в прямом смысле слова. Попов улыбается другу и машет ему рукой. Шастун в ответ машет ему своим массивным букетом, замечая, что Арсений активно пробирается к нему сквозь толпу. И тут Антона прошибает: он понимает, как соскучился по другу. Да, они общались всё лето, но это совершенно не то по сравнению с тем, когда ты стоишь рядом с этим человеком, сидишь рядом с ним, слышишь его голос и смех, ощущаешь мягкий и сладкий запах его одеколона. Парню до мурашек по коже не хватало этого все 3 месяца, и он невероятно переживал перед их сегодняшней встречей. Но один только взгляд глаза в глаза выбил у него из головы все мысли и переживания, оставляя только спокойствие и радость, как бывает на океане во время штиля и солнечной погоды. Арсений подошёл к Антону почти вплотную, приподнимая голову наверх, чтобы видеть друга. Шастун стоял со спокойным видом, хотя внутри него сейчас разливалась – вернее сказать, обрушилась мощным водопадом, – радость, и ему казалось, что ещё немного, и он задушит Арсения объятиями, повисая на его шее. Антон тряхнул головой и посмотрел на Попова в ответ. – Знал бы он, сколько всего я хочу ему сказать, – подумал Антон, но вместо этого выдал краткое. – Привет. – Привет, Антон, – так же кратко ответил друг. Возникла небольшая пауза. Вокруг царила суета: родители со своими первоклассниками искали классных руководителей, дети постарше уже бегали друг за дружкой в этих красивых платьицах и брючках, ученики средней школы обсуждали новый учебный год, а старшеклассники проклинали это место, в надежде, что июнь наступит как можно скорее. А Антон не мог подобрать слов, потому что сказать ещё хоть что-нибудь другу, которого он так долго не видел, очень хотелось, но он боялся, не будет ли это лишним. Мысленно подбросив монетку и увидев под ладонью решку, парень всё же сказал: – Я скучал, – он опустил голову вниз, утыкаясь взглядом в асфальт. Шастун очень сильно надеялся, что эта фраза не прозвучала двусмысленно. По-дружески ведь тоже можно скучать? – Я тоже, – услышал он в ответ, резко поднимая голову наверх и сталкиваясь с добрым и тёплым взглядом Арсения. Антон не смог больше ничего сказать, только кивнул с улыбкой в ответ. Его будто прошибло ударом тока. Но не тем, от которого становится больно, и сердце разрывается на куски, а лёгким, почти незаметным и даже... приятным? Ему безумно нравится это расслабляющее ощущение внутри, от которого улыбка не сходит с лица, а всё плохое мгновенно растворяется в этом потоке счастья. Дальше всё, как в тумане: школьная линейка, поздравление с началом нового учебного года и сотни наставлений о том, что в этом году будет всё серьёзно. Это уже стандартный шаблон развития событий, который они будут проходить в одиннадцатый – и, наконец-то, последний, – раз. А вот это чувство у него впервые. Антон пока не до конца уверен, что знает, что это. Но ему это определённо нравится. И вот, идёт уже 5-е сентября, а то самое чувство внутри не угасает. За минувшие выходные Антон понял, что на все 200% настроен признаться Арсению. Что готов рассказать тому о своих чувствах даже несмотря на то, что тот с большей вероятностью их отвергнет и предложит быть просто друзьями. И Антон понимает, что готов согласиться на это. Он хочет и дальше быть рядом с Арсением, ведь за 2 года они стали друг для друга большим, чем просто одноклассники, с которыми ты, возможно, после выпускного больше никогда не увидишься. Антон хочет надеяться, что всё-таки сможет стать для Арсения ещё и чем-то большим, чем друг. Выдохнув через нос, Шастун поднял голову наверх и, прошептав себе: «У меня всё получится», двинулся из столовой наверх к кабинету математики. Для Арсения что ни учебный год, то встречи с родственниками. К старшим Попов, как и положено, относится уважительно, но его порядком бесит то, что тётя Лена – мамина лучшая подруга, – слишком часто совершает к ним свои визиты. Особенно, в учебное время, когда Арсению, пусть и не надо делать уроки, но нужно готовиться как минимум к школьному литературному клубу. А в итоге вместо этого он теперь полдня должен сидеть с её дочкой. Ей 10 лет, и она нормальный, спокойный и понимающий ребёнок, которого не нужно ежесекундно занимать какими-то игрушками и можно попросить просто тихонько посидеть. Собственно, как Арсений сделал и в этот раз. Попов задал ей пару базовых вопросов из разряда: «Как дела в школе?», «Как провела лето?», «О чём разговариваете с друзьями?», и после этого оба сели на кровати Арса. Девочка достала телефон, вставила в него наушники и включила какое-то видео – ну разве не золотой ребёнок, – а парень, получив возможность побыть в тишине и всё-таки подготовиться к литературному клубу, достал пьесу Островского «Гроза», прочитанную ещё летом перед 10 классом. Ещё раз взглянув на девочку, что внимательно рассматривала картинку в своём телефоне, Арсений улыбнулся и переключил своё внимание на страницы книги. Спустя примерно полчаса, Арсений, дочитав первое действие и отметив для себя основные моменты для обсуждения, отвлёкся от книги. Он любит во время чтения делать небольшие передышки, особенно, когда только-только прочитал какую-нибудь важную для сюжета сцену, и мозгу нужно несколько минут, чтобы разложить всю новую информацию по полочкам и прикрепить недостающие кусочки пазла. Парень прикрыл глаза, сделал глубокий вдох и выдох и отложил книгу. Только сейчас он обратил внимание на девочку, которая устроилась на большой игрушечной акуле, продолжая смотреть видео. Что же у неё там такого интересного? Хотя Арсений прекрасно всё понимает, он и сам порой не может оторваться от просмотра разборов его любимых (и нелюбимых тоже) книг или фильмов. Он продолжил сидеть, размышляя о фильмах и книгах, как, почти незаметно для себя, уловил картинку в её телефоне. Она лежит так, что Попов может с лёгкостью разглядеть, что происходит на том видео. И нет, он не вторгается в личное пространство, а хочет поинтересоваться, что сейчас вообще популярно у детей её возраста. Она досматривает какое-то видео с танцем и пролистывает вверх. А дальше чётко видит переписку у неё на экране:

– Ань

– Что?

– На каком этаже ты живёшь?

– А тебе зачем это?

– Ну скажи пожалуйста, очень надо

– На 4 А потом на экране по очереди появляются слова, видимо, какой-то песни: «Моя любовь на 5 этаже, почти где луна». Арсения прошибает разрядом тока. Но не тем, от которого становится больно, и сердце разрывается на куски, не лёгким и приятным. Его прошибает осознанием. Неужели это – тикток? Пазл начинает складываться. А это сейчас было признание в любви...? Похлеще, чем после прочтения книги. Я где-то видел такое сообщение. Почти на месте, молодец. Мне его отправлял... Последний кусочек пазла, и... Антон. ..бинго! Арсений заметил, что его пальцы начали подрагивать, а сердце стучит так, что вот-вот выпрыгнет из груди. Взгляд расфокусирован, а в голове только одна мысль: «Антон признавался мне в любви». Парень высчитывал каждую минуту времени в ожидании момента, когда останется в комнате совершенно один. Повезло, что после этого шокирующего для Арсения известия прошло не так много времени, когда тётя Лена, мама Ксюши – той самой девочки, –решила, что им пора ехать домой. Наверное, это единственный раз, когда Попов поблагодарил эту женщину. Входная дверь закрылась на замок, а Арс закрылся в своей комнате. Ему необходимо как можно скорее узнать, не сошёл ли он с ума, не приснилось ли ему это, не выдумал ли он это сам. Он понял, что колеблется и не может понять, хочет он, чтобы это было правдой, или нет. Он в целом за эти 2 года дружбы с Антоном даже не задумывался о чём-то большем. Но, может, сейчас как раз стоит задуматься? Антон вообще хороший друг: он много времени уделяет Арсению – больше, чем его предыдущие «друзья», – он интересуется его жизнью и творчеством, всегда поддерживает. Он как солнечный лучик, всегда такой яркий, может поднять настроение даже одной своей улыбкой, а его чуть кудрявая чёлочка так мило подпрыгивает, когда тот смеётся. А его украшения до невозможности нравятся Арсению, что он даже порывается начать носить больше, чем одно серебряное кольцо на безымянном пальце. А ещё Антон выше него. Арсений очень редко в целом встречает таких людей, а тут у него есть высокий друг, с которым они не упустят возможности подколоть друг друга за рост, и который единственный в его жизни называет Арса «маленьким». Арсений улыбнулся последней мысли и чуть смущённо хихикнул. Что...? Он резко стал серьёзнее, переводя взгляд на экран телефона, где была открыта переписка того самого дня, когда Антон написал это Арсению. Значит, не показалось. Он встряхнул головой и уставился на стену. Мне нужно с ним поговорить. Такой разговор лучше не оттягивать. Завтра. То-то же. Завтра понедельник, но это не имеет значения. Арсений в любой день найдёт способ обсудить с Антоном этот вопрос. Полночи Арсений не спит, пытаясь понять, что происходит у него в голове, и что он чувствует к Антону. В наушниках уже несколько часов играет на репите песня «Счастье» Нервов, заботливо отправленная Антоном ещё в июне. Теперь та самая строчка звучит по-другому. Теперь все мысли о Шастуне другие. Перед уроками поговорить не получилось, потому что на первый Шастун благополучно опоздал. Как вовремя. На уроке химии у классной руководительницы он решил не рисковать и отложить этот разговор до более подходящего для этого момента. Сейчас же он молча сидит и иногда смотрит на соседа. Как смешно он высовывает язык, когда думает или старательно записывает формулы. Поймав себя на этой мысли, Арсений убедился, что откладывать этот разговор – плохая идея. С горем пополам отсидев химию, он складывает тетрадь, учебник и пенал, попутно думая о том, как реализовать придуманный план. Сочинять на ходу он не решается – это, всё-таки, разговор о чувствах, здесь не до импровизации. Он выходит из кабинета химии и направляется на 4 этаж в кабинет математики. Заняв последнюю парту у окна и обложившись учебными пособиями, он уверен, что сейчас поговорить с Антоном получится. По крайней мере, они начнут разговор, а дальше уже можно решать по ходу событий. Антон заходит в кабинет уже после звонка и молча садится рядом с другом. Достаёт свой учебник, несколько тетрадей и синюю ручку. Может показаться, что он готов записывать каждое слово, что скажет учитель, но на деле это – последнее, о чём Антон вообще думает. Ему сейчас нужно каким-то образом сказать Арсению, что он хочет остаться с ним после уроков, чтобы довести эту историю до конца. Только вот спойлеры Антон не открывал и не знает, какой его ждёт финал. Не знает, насколько подозрительно или несообразно это будет выглядеть. Последнее, чего сейчас хочет Шастун – это чтобы его длинную загадку разгадали раньше нужного времени. И он не хочет сидеть в оцепенении, не будучи в силах связать два слова. Тогда хэппи энда можно точно не ждать. Он чувствует лёгкий толчок в плечо, а через секунду на его тетрадку прилетает сложенная несколько раз пополам бумажка. Антон встряхивает головой, выбираясь из потока мыслей, и ловит внимательный взгляд соседа. Тот заметно переживает, постоянно то снимая, то надевая обратно на ручку колпачок от неё. Шастун, не отводя глаза, берёт бумажку, разворачивает и читает послание от соседа: Давай встретимся сегодня после уроков. С начала урока прошло уже несколько минут, а Арсений так и не может сформулировать простое предложение «встретиться и поговорить» в одну фразу. Он не хочет прозвучать слишком резко, слишком напряжённо или наоборот слишком слишком. Но, понимая, что в попытке избежать этого разговора он сделает всё только сложнее и запутаннее для себя же самого – не говоря уже об Антоне, – поэтому берёт волю в кулак и пишет простую фразу. Без объяснений, без подробностей, просто как факт. Складывает бумажку несколько раз и легонько кидает соседу на тетрадь, получая в ответ удивлённый и слегка растерянный взгляд. Друг читает надпись, думает несколько секунд и пишет ответ: Давай, я только за Антона порядком удивило то, что Арсений тоже хочет с ним о чём-то поговорить. Он не хочет думать, что это совпадение, и отказывается от мысли, что Попов уже сам всё понял. Ему так будет в разы спокойнее. Парень откидывает все мысли и возвращается к листочку, чувствуя ожидающий взгляд сбоку. Думает вначале сказать, что тоже хочет поговорить, что решает оставить это при себе. Не задаёт лишних вопросов, не сомневается. Потому что прекрасно понимает, что это та самая прекрасная возможность. Либо сегодня, либо неизвестно когда и при каких обстоятельствах. Арсений тем временем скромно улыбается и пишет ещё что-то на бумажке: У меня сегодня английский, освобожусь в 16:30. Пойдёт? От волнения у Попова внутри всё сводит. Его накрывает чуть ли не детской радостью за то, что Антон, не задавая лишних вопросов, согласился на, казалось бы, сомнительную авантюру от друга. Это доверие со стороны Антона разливается чем-то тёплым внутри Арсения. Он сдерживает улыбку, пишет ответ и кидает бумажку Шастуну, случайно попадая по тыльной стороне его ладони. Тот поворачивается, хихикает и забирает бумажку. Читает, потом, вероятно, мысленно прикидывает свои планы на сегодняшний вечер, и отвечает кратким: Ок ...которое сопровождается лёгкой улыбкой. Антон, правда, планировал сегодня вечером лежать в кровати. Поэтому подумал, что, раз такое важное дело, то один раз лежанием под тёплым одеялом можно и пожертвовать. Он, больше ни секунды не раздумывая, написал ответ и передал бумажку обратно другу. Тот прочитал, улыбнулся, глядя на него своими светлыми и блестящими глазами, и вернулся к математике, так как заинтересован в ней явно в разы больше, чем Шастун. А сам Антон уставился в окно. Арсений от одного маленького и простого ответа очень сильно рад. У них есть возможность поговорить о них самих. Возможно, это будет такой первый и последний разговор, и он не знает, каким будет результат. Он хочет искренне надеяться, что для обоих он будет удовлетворительным. Парень мысленно скрещивает пальцы, надеясь на счастливый исход, смотрит на соседа, который наслаждается осенним пейзажем за окном, и возвращается к математике. Теперь мысль только одна: как дождаться этого несчастного окончания дополнительных по английскому? Оставшиеся долгие минуты урока математики парни сидели, не смотря в сторону друг друга и лишь иногда переговариваясь, когда Антон просил у Арсения переписать какое-то решение. Даже в этот момент один спрашивал, не отрывая взгляда от стола, а другой молча совал ему тетрадку и тыкал пальцем в нужное место, не поднимая головы. Обычно они либо обсуждали что-то отвлечённое, до тех пор, пока злобная математичка Елена Сергеевна не кинет на них пронзающий взгляд, либо Арсений объяснял Шастуну то или иное решение, пока Антон, оперевшись на руку, влюблённо смотрел на друга. В тишине непривычно. Эта тишина нагнетает. Остаётся только заполнить голову математическими задачками и не отвлекаться на лишнее. У обоих получается, но с большим трудом. На следующих трёх уроках им пришлось сидеть так же молча. Потому что оба нервничали насчёт предстоящего разговора, оба думали, что и как лучше сказать, и оба внутренне уже готовили себя к разным вариантам развития событий. Хотя со стороны казалось, что парни увлечены предметами, поэтому и ведут себя так тихо. Но Антон прекращал записывать конспекты примерно на середине, а Арсений упорно старался делать вид, что записывает всё, хотя до него доносилась только половина фраз, сказанных преподавателем. Спасением стал урок английского. Учительница попросила поработать учеников в парах, чтобы они могли повторить пройденный материал. Парни молча и мимолётно переглянулись. Ну всё-таки когда-нибудь им пришлось бы это сделать. Пусть скажут спасибо, что это произошло при таких обстоятельствах. Они развернулись друг к другу лицом. Антон несколько секунд смотрел в пол, боясь поднимать голову, но, подняв глаза, встретился с таким же взволнованным взглядом голубых глаз. От этого обоим стало легче. Арсений улыбнулся, Антон улыбнулся в ответ. Они начали по очереди проговаривать предложения, проверяя и исправляя друг друга. Хотя исправлял только Арсений Антона, на что тот кидал взгляды благодарности, а сам Попов говорил идеально и без ошибок, а Шастун только успевал кивать головой в подтверждении правильного ответа. За урок они почувствовали, что напряжение между ними спало. Что вот они сидели, боясь даже слово друг другу сказать, а сейчас болтают и смеются, как и всегда. Они поняли, что каждый из них переживает, и лучший способ в этой ситуации – не молчать и не надумывать себе неизвестно что. Ведь исход может быть как отрицательным, так и положительным, причём шансы равны. (На самом деле, шансов на положительный исход в разы больше. просто они этого ещё не понимают.) После звонка Антон уже начал собирать вещи, как его запястье перехватила чужая рука. По коже пробежали мурашки, и он обернулся. Арсений держался за его руку, глядя в глаза. – Я.. сейчас остаюсь тут, помнишь? – неловко начал он, резко освобождая запястье Антона. Ещё несколько секунд он выдержал взгляд, а потом молча вышел из кабинета. Шастун так и замер на месте, держа в руках стопку из учебников и тетради, не отрывая взгляда от двери. Он внезапно почувствовал то, как сильно переживает Арсений. И то, как сильно переживает он сам. С этим нужно как-то справиться. Да, это сложно, но стоит только попробовать. Антон закинул рюкзак на плечо, покидая кабинет. Он спустился по лестнице, взял вещи в гардеробе и вышел из школы. Нет, он не решил сбежать от собственных чувств, от этого разговора или от самого Арсения. Он пошёл в ближайший магазин, чтобы купить какую-нибудь вредность – как их называла мама, – и вернуться в школу ждать Арсения. Ну а что ему ещё делать? Домой идти не вариант: он живёт слишком далеко от школы, и пока он будет ждать автобус и ехать домой, времени совсем не останется, и придётся сразу ехать обратно. В общем, он потратит время впустую, поэтому уж лучше посидеть в спокойствии в полупустом здании школы, чем трястись в переполненном автобусе. С такими мыслями он заходит обратно в школу, держа в руках пачку чипсов, сухариков и бутылку газировки. Он поднимается на 2 этаж и садится на скамейку в рекреации рядом с кабинетом. Антон раскладывает рядом все свои припасы и достаёт наушники. Этот час он точно не хочет провести в бесконечных сомнениях, а потому включает любимые песни и кайфует, беззвучно подпевая им, и поедает чипсы. Мимо пару раз проходят учителя, но никак не реагируют на Шастуна. Уроки закончились, бóльшая часть детей уже ушла домой, поэтому один старшеклассник никого не интересует. Антон уже сидел, глядя в окно и молча наблюдая за падающими с деревьев листьями, как дверь в кабинет английского открылась, и из неё вышел один из учеников. Антон быстро вынул наушник, убирая их в карман, и уставился взглядом на дверной проём. Спустя пару человек вышел и сам Арсений: он был чуть уставший после такой сильной умственной нагрузки в самом начале года, тёмная чёлка чуть сбилась, а рукава рубашки были неровно закатаны. Шастуну резко захотелось подойти, поправить ему волосы, рукава и ворот рубашки. Но он лишь не отводил глаза от друга. Арсений жестом показал Антону, чтобы тот спускался за ним, Шаст подхватил рюкзак и побежал следом вниз по лестнице. Парни зашли в гардероб, надели куртки и молча вышли из здания школы. Арсений идёт впереди, Антон – рядом, отставая на один шаг. Головы у обоих чуть опущены: каждый думает о своём и одновременно о том же, что и другой. И от этого более волнительно, более непредсказуемо. Попов заворачивает за школу и останавливается на углу, который не просматривается ни из камер, ни из окон школы или соседних домов – деревья закрывают весь обзор. Шастун проходит чуть вперёд Арсения и разворачивается лицом к нему. Антон смотрит на его руки, сжатые в замок: пальцы чуть подрагивают, и тот сжимает их ещё сильнее и перебирает между собой, чтобы тремор был не так заметен. Переживает. Антон делает глубокий вдох и поднимает голову. Арсений не смотрит в ответ, взглядом утыкаясь куда-то в асфальт. Этот разговор нужен обоим. И оба не знают, как его начать. Внутри слишком сильная буря эмоций и чувств, и простых слов, чтобы описать это, будет банально недостаточно. Чувства сильнее, чувства больше, чувства ближе. Хочется ничего не говорить. Антону хочется наплевать на всё и укутать Арсения в свои объятия, прижать к себе, зарыться руками в эти чёрные волосы и с теплом посмотреть в кристально светлые голубые глаза. Но он пока что не знает, может ли сейчас так сделать. Арсению хочется утонуть в объятиях Антона, уложить голову на плечо и шептать на ухо, какой Шастун замечательный, а потом смотреть, как тот смущается, улыбается, смеётся. Но он боится сейчас так сделать. Они так молча и стоят, качаясь на мысленных качелях: от желания прямо сейчас забить на всё и обниматься на протяжении следующих ста часов до «а может не сейчас?». И тишина, разрезаемая лишь далёким шумом машин на дороге и их собственным чуть сбивчивым дыханием, с каждой минутой накаляет воздух вокруг них всё сильнее. Антон решает, что тянуть больше нельзя. Он прикрывает глаза, мысленно считает от одного до трёх и, устремляя взгляд на Арсения, тихо, но уверенно спрашивает: – Арс, ты хотел... – и он осёкся, понимая, что в предложении встретиться ни о каком разговоре речи не шло. Весь энтузиазм, до этого даже вселивший в Антона убеждённость, что всё будет хорошо, мгновенно куда-то испарился. Шастун опустил голову, начиная прокручивать пальцами кольца. – Я хотел поговорить, да, – его голос звучит спокойно, без страха и дрожи. Антон поднимает взгляд и сталкивается с голубыми глазами, которые, кажется, стали чуть темнее, а море внутри очень сильно волнуется. Шастун старается выдавить из себя улыбку, чтобы поддержать друга. Даже если он уверен, что знает, о чём конкретно с ним хотят поговорить, всё равно пускай лучше Арсений начнёт этот разговор. В ответ Антон получает улыбку, которая почти сразу сходит с лица друга. Он ещё раз делает глубокий «вдох-выдох» и смотрит на парня напротив взглядом «не бойся, говори». Арсений распускает замок из своих рук, хватая ими низ футболки, и смотрит на Антона в ответ. Видит его поддерживающий взгляд, коротко кивает, отводит взгляд на асфальт и говорит: – Я хотел поговорить по поводу... – он не заканчивает. Делает пару шагов назад, обнимает себя за плечи, на Антона совершенно не смотрит. Ему слишком сложно осознавать новые чувства, ещё тяжелее – говорить о них. Он читал много пьес и романов, где подобные разговоры заканчивались совершенно не счастливо, и если до этого ему казалось, что шанс на хороший конец действительно велик, то сейчас сомнения заполонили внутри него буквально всё пространство. Пальцы снова стали подрагивать, дыхание стало сбивчивым и частым. Арсений почувствовал, как ему на плечо – поверх его собственной руки, – легла чужая рука. Антон, увидев то, как сильно переживает его друг, одним шагом преодолел расстояние между ними и уложил свою руку поверх его. Арсений поднял голову – Антон стоит тут, рядом. Смотрит на него своими тёплыми зелёно-карими глазами. Это успокаивает. Антон улыбается, хотя, несомненно, переживает не меньше его самого. Арсений благодарно смотрит в ответ и убирает одну руку с плеча. Ту, которую своей ладонью накрыл Антон, он так и оставляет. Шастун лишь на пару секунд отводит взгляд и возвращает его обратно, когда внутри за эти секунды у него взрывается тысяча фейерверков эмоций. Это всё реально происходит? – Антон, – возвращает его в реальность голос Арсения, – я хотел поговорить по поводу тех сообщений, что ты писал летом, – Попов не отворачивается, в упор глядя на Антона. Тот в ответ внимательно смотри на него, ожидая, что друг скажет дальше. – Я... – он делает небольшую паузу и уводит взгляд, собираясь с мыслями. Антон не торопит его, но чувствует, как от волнения как будто становится нечем дышать, – я понял одно из них, – попадание прямо в цель. Всё, воздух закончился. Шастун увидел в глазах Арсения надежду, сменяющуюся на радость, когда у него самого глаза чуть не выпали из орбит от такой новости. С одной стороны, он всё же не хотел, чтобы Арсений понял весь скрытый смысл его посланий. Ладно, кого ты обманываешь. Он делал это специально, чтобы когда-нибудь друг всё же понял то, что ему так старался передать Антон, и они вот так стояли вдвоём и тряслись, пытаясь поговорить о своих чувствах. Пока Шастун складывал уже и так практически целый пазл, Арсений перехватил его ладонь, укладывая себе на плечо и накрывая сверху своей рукой. Антон замер взглядом на нём, а губы тронула счастливая обнадёживающая улыбка. Неужели...? Арсений впитывает каждый его жест, каждый взгляд, каждую смену эмоций и каждый рваный или глубокий вдох. Внутри всё выстроилось в ровную цепочку, и радости от осознания было слишком много, что она буквально вырывалась наружу через яркую улыбку и светящиеся глаза. Но он понимает, что это ещё не всё. Если уж играть, то брать по-крупному. Он перекладывает руку Антона себе на плечо и, глядя прямо в глаза, говорит: – Луна сегодня красивая, Антон. Арсений мгновенно укладывает руки на плечи Антону и, пока тот пытается осознать реальность его слов, целует Шастуна прямо в губы. Нежно, мягко, но так желанно. Сохраняя инициативу, он сминает вначале верхнюю, а потом нижнюю губу, пока Антон податливо приоткрывает рот, отдаваясь Арсению. Тот не углубляет поцелуй, лишь крепче вжимается пальцами в шею Шастуна и сочетает поцелуй и лёгкие, почти безболезненные, укусы. Антону хочется тихонько застонать от того, как осторожно, плавно и деликатно Арсений целуется. Шастун перемещает руки на талию Арсения и чуть сжимает футболку. И никого из них нисколько не напрягает, что на улице светло, и луны совершенно нет. Они друг друга поняли. Арсений отрывается от губ Шастуна и снова смотрит прямо ему в глаза. Не с опаской, не с тревогой, а с чувством, с любовью. С такой большой, тёплой и искренней. Антон никогда Арсения таким не видел: тот до невероятности счастливый, чуть расслабленный и с глазами-сердечками. – Но как ты узнал? – наконец спрашивает Антон, всё ещё придерживая Арсения за талию. – Скажи спасибо моей нелюбимой тёте за то, что приехала вчера в гости со своей дочкой, – он подмигивает, осторожно повисая на шее Антона. Шастун обнимает Арсения, прижимая его к себе. Тот укладывает голову ему на плечо и счастливо смотрит в глаза. Именно так, как они и мечтали. – Ну что, Антош, пойдём, я куплю тебе персики.

***

Начало ноября. Парни лежат на кровати в комнате Арсения. Его родители на время каникул сына уехали в Москву, поэтому вся квартира находится в его распоряжении. Недолго думая, Попов предложил Антону приехать, на что тот мгновенно согласился. Из-за учёбы и сильной нагрузки по экзаменационным материалам, им почти не удаётся проводить время вместе, т.к. всё свободное время парни – по большей части, конечно, Арсений, но Антон старается выполнять хотя бы половину, – сидят на вебинарах, отрабатывают экзаменационные задания и параллельно с этим пытаются успевать делать обычные домашние задания. А если в этом «свободном» времени появляются по-настоящему свободные полчаса, то оба без угрызений совести тратят их на банальное лежание на кровати. Но если вдруг в какой-нибудь выходной один из них напишет: «У меня уехали родители», то оба бросят все дела, чтобы побыть вместе, побыть рядом. Даже если знают, что из-за такого выходного каждого ждёт бессонная ночь и попытки сделать задания как-нибудь. В такой момент им всё равно, потому что в комнате нет больше никого и ничего кроме них. Поскольку на каникулы Арсений остался один, он, не долго думая, принял решение позвать Антона вначале на один день, а потом и на всю неделю. Тот, отпросившись у мамы и получив разрешение на ночёвки у «друга» и «совместную подготовку к экзаменам», быстро собрал вещи и помчался к Арсению. Они решили, что забьют на все вебинары и задания хотя бы на эту неделю. Потому что учёба учёбой, но без отдыха оставлять себя нельзя. И без внимания второй половинки тоже, а то они так ещё быстрее свихнутся. Им так нравится проводить утро-день-вечер вместе, быть рядом, делать всё вместе. Даже от одной мысли, что «он рядом», становится теплее и спокойнее на душе. Парни впитывают каждый момент, проведённый вместе, понимая, что дальше может быть тяжелее. Вчера ночью они сидели на кровати в полной темноте и, держа друг друга за руки, рассказывали о своих страхах. Начали с общеизвестных, закончили тем, что буквально открыли свою душу. Начали, держась за руки, а закончили, уже лёжа в объятиях друг друга и шепча на ухо слова поддержки и любви. И для них это время ценно. Для них такое время ценно. И вот они уже несколько часов лежат друг на друге – Антон на самой кровати, а Арсений у него на груди, – и разговаривают ни о чём и одновременно обо всём. Незаметно их обсуждения завернули в сторону рассказов о прошлом. Антон рассказывал о детстве, Арсений – о школе. Вначале о прошлой школе, и рассказал некоторые грустные истории, во время которых Шастун подцеплял его руку и крепко сжимал ладонь в своей. Потом Арсений ловко перескочил на тему весёлых происшествий и рассказал Антону, как в 8 классе его одноклассники смыли тряпку в унитаз. Антон после этой истории от смеха очень больно ударился затылком о край кровати, за что получил мягкий поцелуй в лоб от Арсения. А потом он решил вспомнить свой 9 класс, когда перевёлся в новую школу, в класс, где учился Антон. Тот тепло улыбнулся и прикрыл глаза, вспоминая тот, хоть и сложный, но богатый на его только зарождающиеся чувства к Арсению год. – Антош, – вдруг протянул парень, – а мне вот стало интересно: как ты понял, что влюбился? Когда это было? – он ярко улыбнулся и, извернувшись у Шастуна на груди, уставился на него. – Это как раз и было в 9 классе, – он отвернулся, пытаясь скрыть порозовевшие щёки. То ли от смущения, то ли от переизбытка чувств к Арсению – пока непонятно. – Я весь во внимании, – Арсений сполз с антоновой груди и пристроился на подушке рядом. – Ну хорошо, – Антон ухмыльнулся и, сев на кровать, обхватил подушку руками, – тогда слушай... – Всё началось в 9 классе, когда ты пришёл к нам. Ты мне сразу понравился. Твои глаза, руки, чёлка и неуверенная улыбка. Ты был как загадка, которую очень хотелось разгадать, потому что мне казалось, что за твоей скромностью скрывается нечто большее. И ведь знаешь, не прогадал, – он тепло улыбнулся, опуская взгляд. – Я вообще был рад, что именно мне поручили познакомить тебя со школой, потому что помимо этого я и сам с тобой познакомился и подружился. Меня тянуло к тебе, как магнитом, я в школу ходил только ради того, чтобы с тобой провести время. Читать много начал, чтобы мы с тобой могли обсудить твои недавно прочитанные книги. Я ходил на твои спектакли в первую очередь ради того, чтобы посмотреть на тебя на сцене, а потом весь вечер лежать дома и восхищаться твоей актёрской игрой. Я читал статьи про танцевальные стили, чтобы хоть минимально понимать, какими ты занимаешься, и какой стиль танцуешь в видео, которые ты мне скидываешь. И французский даже пытался учить, представляешь! Потому что твой акцент меня каждый раз сражал наповал. Но с этим у меня ничего не вышло, поэтому я не заговорил, – он посмеялся, – и просто получал эстетический кайф от твоего произношения. В общем, в тот момент вся моя жизнь была сосредоточена вокруг мира под названием «Арсений». – А ведь я думал, что это и называется настоящей дружбой, потому что до тебя у меня по сути друзей и не было, – он еле слышно вздохнул, но, почувствовав на плече поддерживающее касание ладони, улыбнулся. – Какой же ты на самом деле дурачок, – протянул Арсений и потрепал чёлку Антона. – Да подожди, ты дальше слушай, – после этих слов Попов внимательно уставился на Шастуна, ожидая продолжения истории. – Примерно спустя пару месяцев меня переклинило, и мне стало казаться, что то, что я влюбился в тебя и всеми способами стараюсь понравиться тебе и уделить внимание – это неправильно, и делать так нельзя. Правда, я без понятия, что на меня нашло. Я перестал ходить на все твои выступления, читать книги вашего литературного клуба, и стал переубеждать себя, что танцы и французский – это неинтересно. Тебе я кстати тогда сказал, что усиленно начинаю готовиться к экзаменам, поэтому стал меньше с тобой общаться. Но здесь я обманывал только себя. – Антон, – полушёпотом зовёт соседа Арсений, и тот отрывается от тетрадки и поворачивает голову. – У меня там это... – он замялся, – в следующее воскресенье выступление в театре. Придёшь? – он еле-еле держится, чтобы не отвести взгляд. – Прости, Арс, но я не могу, – Антон грустно вздыхает и откладывает ручку, подпирая голову руками. – Антон, у тебя что-то случилось? – беспокойно, но всё же чуть расстроено спрашивает Арсений. – Нет-нет, у меня всё нормально, – почти, – просто через полгода экзамены, и я трачу очень много времени на подготовку, не хочу плохо написать, – врёшь ты здесь только самому себе, Шастун, тебе до этих экзаменов как до лампочки. – Я бы с удовольствием сходил, но... – какое к чёрту но? – я правда сейчас не могу. – Ничего, Антон, я всё понимаю. Я тоже за экзамены переживаю, – он поддерживающе хлопает друга по плечу и выходит из кабинета в коридор. Шастун провожает его взглядом, а затем падает головой на сложенные руки. Ему так трудно обманывать и Арсения, и себя. – Я, хоть и с трудом, но начал строить эту стену. Я не собирался полностью отгораживаться от тебя и прекращать дружить и общаться. Я пытался сделать так, чтобы тебя в моей жизни стало меньше. Потому что мне казалось, что именно таким образом я смогу избавиться от постоянных мыслей о тебе, от желания быть с тобой 24 на 7, и от снов с твоим участием. – Ну что, снился я тебе с четверга на пятницу? – смеясь, спросил Арсений, за что в него прилетела маленькая плюшевая игрушка. – Я не придавал этому значения! – пытаясь злиться, но всё равно трескаясь, сказал Антон. – Да, снился, – ответил он, поймав смущённую улыбку от Арсения. – Я пытался избавиться от этого, но выходило плохо. К февралю мне стало очень тяжело оттого, что мы оба ушли в учёбу, а из-за моих стен, считай, кроме как между уроками мы и не общались. Я даже тогда не выдержал свой внутренний порыв и сделал тебе валентинку. Я 3 дня над текстом сидел, а ещё много раз пытался правильно сложить её из бумаги, и чтобы сердечко было похоже на сердечко. В итоге в сам день Святого Валентина я долго думал, бросить её в большой ящик с валентинками или нет. Но в последний момент я заметил тебя в коридоре – ты меня не увидел кстати – решил, что это знак того, что я совершаю ошибку, и я выкинул эту валентинку в мусорку на выходе из школы. Я много раз пожалел о том, что я это сделал. – Эх, а я бы хотел её почитать, – Арсений поймал на себе взгляд Антона и обвил его запястье своими пальцами, тепло улыбаясь. – Дурачок ты, что выбросил. – У меня есть блокнотик за 9 класс, там точно есть то признание, – он хитро улыбнулся и подмигнул Арсению. – После этого я, мне кажется, ещё больше стал пытаться абстрагироваться от тебя. Так сказать, сам себе всё надумал, сам за тебя всё решил и сидел в этом. А твоё мнение я спросить побоялся. Не мог же я знать, что ты нормально отнесёшься к тому, что ты мне нравишься. – В следующий раз спроси обязательно, – язвительно вбросил Арсений. – Вот ты козёл, а, – Шастун хотел бы позлиться на него, но не мог. Слишком он любит Арсения, что даже возмущаться, сохраняя лицо, не может. – Потом я за этой своей стенкой сидел, пытаясь всё-таки что-то решить. И, как мне казалось, я справлялся на отлично. До самого конца года я бесподобно это делал. Но в один день ты, сука, всё сломал. Перед экзаменом по математике, когда мы с тобой были вдвоём на этаже, ты сначала спросил, нервничаю ли я, а когда я ответил «да», ты подошёл ко мне и крепко обнял. У меня тогда мир перевернулся. Я всё время перед экзаменом в прострации находился. Потом вроде включился, даже чудом на четвёрку написал. Но твои объятия... – он сделал паузу, – ты в тот момент просто пришёл и поломал мою большую пирамидку, которую я полгода строил, между прочим! Арсений бросил на Антона удивлённый взгляд, спрашивающий «а ты разве ещё чем-то недоволен?». – Да я-то как раз и рад. Тогда долго сомневался и пытался осознать то, что произошло, а потом принял это как факт, отпустил всё то, что себе надумал, и жить стало легче. И общаться с тобой, не ограничивая себя ни в чём, оказалось легче, чем отгораживаться от тебя. Вон даже, этим летом признаться осмелился, – они оба посмеялись, вспоминая выходки Антона. Хотя забыть такое просто невозможно. – Но стены ты ломаешь профессионально, тут ничего не скажешь. – И ты ещё тут чем-то недоволен? – он резко перевернулся и поцеловал Антона в кончик носа, от чего тот поморщился и по-котячьи улыбнулся, в ответ завалившись на Арсения сверху, обнимая за плечи. – Арс, я самый счастливый человек на свете, – проговорил Антон, не сводя глаз с Арсения. – Я люблю тебя, Антон, – Попов приподнялся на локтях и почти невесомо коснулся губами щеки Антона, укладываясь обратно. – И я люблю тебя, Арс.