Лекарство от лихорадки

Пока бледнолицая, словно распустившаяся лилия Аяка блистала на публике, молодой глава комиссии Ясиро — Камисато Аято, всегда сидел в ее тени. Его же это, однако, устраивало. Он любил свой народ и готов был его защищать любой ценой, однако больше всего он любил сестру, готовый сделать все ради ее счастливого будущего. Последние пару лет выдались особенно тяжелыми для клана Камисато. После смерти отца вся ноша свалилась на хрупкие плечи юноши. Он мечтал быть как отец, но его отец не был идеален, а вот Аято же напротив — превзошел его во много раз, сумев сохранить репутацию клана. И что же теперь? Когда грозовые тучи над Инадзумой рассеялись, таинственный путешественник все так же таинственно покинул эти земли, а дела и важные бумаги все так же заваливают его с головой? Сначала Аято уж было подумал, что ему выдастся некоторая неделя отпуска… Он чрезвычайно ошибался. Тома: мой лорд, — Вкрадчивый голос Томы не сулил ничего хорошего. Он со скрипом деревянной ширмы протиснулся в просторный кабинет, — ваша сестра… Аято: м-м-м? — Парень вопросительно вскинул бровь, отвлекаясь от рукописей. Тома: ей стало плохо. У Аято вмиг ушла земля из-под ног. Он, подорвавшись из-за стола с документами, суетливо сблизился со слугой. Аято: что с ней? Где она? Тома: она упала в обморок во время тренировки, я отнес ее в покои и наложил холодный компресс, но… Она вся горит и бредит. — Он покачал головой. Оба парня нешуточно волновались, а потому в мгновение ока вошли в покои госпожи Аяки. Ее брат, трепетно склонившись и приложив ко лбу обнаженную ладонь, еще раз проверил температуру. Грудь девушки медленно вздымалась, она едва дышала. Лицо комиссара приобрело мрачный оттенок и Тома это сразу же подметил. Кто-то из слуг вставил свое слово: — Мы не знаем, что это может быть. Ваша сестра прекрасно себя чувствовала последние дни… Тома: с чего бы такая лихорадка? — Этот вопрос был и у Аято, но озвучил его Тома. Аято: кто был последним, с кем она виделась? Взгляд Аято упал на двоих служанок, замнувшихся в дверях: — Ее превосходительство Кокоми! — Хором озвучили они. Аято: мхм. — Возникло веретено сомнений. Неужели Кокоми что-то сделала с Аякой? Но это же бред, такая чистая и невинная девушка… А впрочем, парень не раз сталкивался с подобными двуличными персонами, так что эту теорию пока не отметал. Тома: вы хотите встретиться с ней? Аято: ты как всегда верно мыслишь, Тома. — Он едва заметно ему улыбнулся. Тома: я пойду с вами! Аято: не стоит. Останься с Аякой, я могу доверить уход за ней только тебе. Постарайся сделать все, чтобы она почувствовала себя лучше, хорошо? На что получил уверенный кивок. «Вот и чудно» — С раздражением подумал Аято. Эта ситуация отвлекла его от повседневных дел, вынуждая нервничать пуще прежнего, так еще и ходить куда-то… Но он должен был лично все узнать, ведь нет никого кто справится с важным делом лучше его самого. Это он усвоил после многочисленных проб и ошибок. Остров Ватацуми был действительно красивым местом, и все же сейчас было не до этого. Разумеется, комиссара Ясиро встретили со всеми почестями. Служительницы провели его к самой Кокоми, которая тоже была занята документами. В этом у них было что-то общее… Рыбка устало подняла голову с вопросительным: «Господин Аято?» Аято: леди Сангономия. — Он мягко улыбнулся, однако за этой улыбкой таилось кипящее недоверие. — Мою сестру постигла лихорадка. Она лишь удивленно ахнула, прикрыв рот рукой. Аято: я пришел убедиться, что при вас она чувствовала себя хорошо. Так ли это? Кокоми: безусловно! Я помню это было вчера. Аяка заходила ко мне с просьбой научить ее паре стратегических приемов… — Тут она поняла, что сказала что-то лишнее. Взгляд комиссара так и палил на нее, намекая мол «Не стоит ей таким заниматься», однако предпочла это проигнорировать и продолжить. — Она чувствовала себя безупречно. Была особо общительной и энергичной. Что же могло случиться?.. Аято: а как считаете вы? — Аято не спешил вставлять свое мнение там, где оно не требуется. Кокоми: хм… Девушка спрятала стопку документов в ящик. Она задумчиво прошлась взглядом по гостю и тут же отвела его вбок. Кокоми: возможно, на обратном пути она попала в передрягу. После небольшой паузы, рыбка вежливо улыбнулась: Кокоми: я полагаю, вы хотите попросить о помощи? Аято: если миледи будет благосклонна. — Ему было неприятно признавать свое бессилие и недостаток знаний, однако от медицины он был крайне далек. Кокоми: подобная лихорадка, вызывающая жар в теле несмотря на крио глаз бога, может быть излечена только целебными травами. Мне очень жаль, но ни на Ватацуми, ни по всей Инадзуме я их ни разу не видела. Комиссар едва слышно шикнул, задумчиво потирая подбородок. Аято: к чему вы клоните? — Он уже догадывался. Кокоми: я читала что… — Девушка смутилась, однако знала что Аято ее любовь к книгам разглашать не станет. — В Сумеру есть самые разные травы, там найдется любая. Аято: премного благодарен. У меня есть еще одна просьба к вам. Кокоми: да? Аято: выясните что произошло с моей сестрой по пути в имение, и я не останусь перед вами в долгу. — После этих слов комиссар отвесил поклон и поспешил покинуть святилище. . . . И вот, забив на разнообразные спреи от насекомых и продовольствие, Камисато Аято срочным темпом направился в Сумеру. Ему это обошлось не слишком сложно, поскольку указ об охоте на глаза бога уже как месяц был отменен и границы, соответственно, открыты. Преодолеть водную гладь ему помогло торговое судно, щедро подсадившее напросившегося комиссара. Он был предельно рад, что в саму столицу идти не обязательно, однако и гидом запастись ему стоило. Это была единственная видимая трудность в путешествии Аято — достойных специалистов в Инадзуме не сыскать, так что местные леса знают только их обитатели. Вокруг природа, вечнозеленые деревья и огромные листья непонятных молодому господину растений. Сейчас комиссар пожалел, что не взял с собой спрей от насекомых. Он шел так не менее часа, совсем заплутав в четырёх соснах. Это было ещё одно из немногих его слабых мест: чертова природа. Для человека, вечно сидящего в своём кабинете, Аято был крайне несведущ по части обычных лесов… А тут ещё и волшебный! Шорох кустов. Медленные, вкрадчивые шаги… О нет. Кажется, это совсем не человек! Потянувшись рукой во внутренний карман рукава, Аято успел в последний момент вынуть водяную катану и зажать её меж рыскрытого клюва огромной хищной птицы. Он напрягся, упершись ногами в землю, но чувствовал что чудище сильнее сжимает клюв. Тигнари: тц. — Донеслось с верхушки дерева. — Туристы. Аято: ?! В тот же миг комиссар ощутил шевеление за спиной. Он было подумал создать водяного фантома чтобы смыться из возникшей засады, но когда пернатая курица ослабила хватку и в страхе убежала, решил повременить. Тигнари: выворачивай карманы. — Голос все так же доносился из-за спины. Аято повиновался, решив пока что играть по чужим правилам. Очень скоро он собирался перевернуть игру в свою выгоду, но пока нужно было разведать обстановку и любое неверное действие могло аукнуться ему поражением. Он достал из кармана рукавов напиток с бобовыми шариками. Тигнари: вот оно что. — Таинственный спаситель дернул ушком и наконец вышел из-за спины Аято, представ перед ним во всей красе. Аято: вы?.. Тигнари: а вы? — Он крайне недружелюбно вскинул бровь. «Намёк понят» — Подумал Аято и снисходительно улыбнулся. Аято: Камисато Аято, глава комиссии Ясиро. Это в Инадзуме. Тигнари: странно. Я слышал только о Камисато Аяке, у неё был брат? Не мудрено, что лесной дозорный не знает о довольно неприметном в народе комиссаре Аято. Это его нисколечки не расстроило, наоборот, рассмешило. Аято: я польщен, что могу просветить вас в этом вопросе. Тигнари: вот только ненужно острить, вы сейчас не в том положении, мистер Камисато Аято. Аято: почему же? Моё положение весьма удобно. Я встретил прекрасного лесного жителя и могу просить у него помощи. Тигнари: у меня нет желания помогать избалованным дурачкам вроде комиссара. — С улыбкой ответил он. И это тоже ему было не впервой слышать… По крайней мере, идеальное аристократичное лицо Аято вызывало если не зависть, то пренебрежение. Аято: уверен, мы с вами сможем договориться. Могу я для начала узнать ваше имя? А то как-то нечестно получается: я представился, а вы ещё нет. Тигнари: Тигнари. — Незаинтересованно вбросил он. — Вы хоть понимаете, что не имеете права нападать на здешних существ? Аято: так именно этим я вас задел? Тогда мне, верно, стоит извиниться. — С этими словами он спрятал катану обратно в рукав. Во второй руке все ещё томился стаканчик с молочным чаем. Аято решил не терять времени и выпить его, прислонив трубочку к губам. По горлу прошлась живительная влага. Тигнари: … Аято: м-м-м? Комиссар с улыбкой громко втягивал остатки чая через трубочку. Тигнари: с таким отношением лес вас не примет, комиссар. — Он нахмурился. — И я могу ускорить процесс, выпроводив вас за его пределы. Аято: нет-нет, я больше не буду. Аято с улыбкой прикрыл рот рукой и посмеялся, убирая напиток в рукав. Тигнари: вот и хорошо. Так зачем вы здесь? Аято: ищу лекарство для своей сестры. Она в ужасном состоянии, не ест, не пьет, не разговаривает… С кровати не встает, ее парализовала лихорадка. Лесной дозорный задумался. Он еще раз осмотрел гостя, особое внимание заострив на его идеальном личике в котором угадывалась некая взволнованность — ее Аято изо всех сил прятал. Тигнари: вам очень повезло, ведь недавно я начал изучать свойства лотоса нилотпала. Его сок должен лечить многие тяжелые болезни, но мне пока не удавалось проверить эффект. Затем он улыбнулся. Заговорчески, хитро. Тигнари был рад, что внезапно судьба послала ему прекрасную подопытную мышь. Невинно белую, как распускающаяся орхидея. Аято: вот как. — Его взгляд задумчиво опустился, рассматривая пушистую траву. Тигнари: вы были правы, комиссар. Мы можем помочь друг другу. Затем глава Ясиро поднял взгляд уже на лесного дозорного. Тот прошел мимо него, вильнув хвостом, а затем бросил неприметное: «За мной» Обрадовавшись, Аято быстро себя успокоил: делать поспешных выводов не стоит, кто сказал, что лекарство дастся ему легко, за красивые глазки? Он пошел за Тигнари, слепо ему доверившись, и пускай это было потенциальной ошибкой, другого выбора ему не оставалось. Тигнари: моя лаборатория. Честно говоря, для Аято это больше было похоже на медвежью берлогу. Озвучивать свои мысли комиссар не стал, лишь молча обвел пространство взглядом. Аято: хотелось бы узнать наши дальнейшие действия. — Под словом «наши» парень хотел подчеркнуть их не очень сплоченную команду. Тигнари: все просто, комиссар. Даже такой человек, как вы, поймёт эту схему… Аято с интересом и ожиданием чего-то большего выгнул бровь. Тигнари: я дам вам попробовать сок, а вы опишите мне что чувствуете. Если это подходит под мои ожидания, я сделаю вывод о вероятной его пользе для вашей сестры. Это понятно? План был наихудший. Аято никак не привык показывать своих истинных чувств и эмоций, особенно малознакомым людям, но ведь это поможет его самому близкому человеку! В таком случае он был готов на все, а потому незамедлительно согласился. Аято: но перед этим хотелось бы попросить вас оставить все мои слова в секрете. Идёт? Тигнари: что вы. Я не из тех кто станет выступать против морали. — Заверил он. Аято: отлично. С этими словами Аято принял протянутую ему колбу зелёного сока, залив его в себя. Тело вмиг обмякло, ноги подкосились, вынуждая комиссара облокотиться о стол. Они оба не ожидали такого яркого эффекта: дрожащие руки главы Ясиро подкосились и парень упал спиной на стол, опрокинув драгоценные для Тигнари склянки. Тот не шелохнулся. Тигнари: как ощущения, комиссар? Аято: н-непонятные… — Выдавил он, а голос заметно дрожал. Тигнари: подробнее? Ваше тело ломит, голова кружится а сознание плывет? Аято: н-ну почти, — грудь парня неровно вздымалась, он стиснул ноги и прикусил губу, — чувствую жар. Тигнари: в каком месте? — Усмехнулся учёный. Аято: ох, я… Тигнари подошёл ближе. Он снял перчатку и с интересом провел рукой по внешней стороне бедра, чувствуя шелковистую текстуру штанов. Его пальцы коснулись странно горячего для гидро элемента глаза бога. Тёплый, словно живое сердце своего владельца, он светился ярким ультрамарином. Тигнари: я смотрю вы возбудились. Может дело не в соке? Аято: не знаю. — Улыбнулся комиссар. Его улыбка была подобна игривым заигрываниям кицуне. Тигнари: … Тигнари не нашёл что ответить. Лишь молча провел рукой выше, ошупывая текстуру дорогих одежд. Он видел то, что Аято старательно прикрывал плотно прижатыми ногами, и знал что во всем виноват сок лотоса. Помимо всего прочего, комиссар приятно пах дорогими духами. Его до тошноты идеальное лицо с едва покрасневшими щеками теперь не улыбалось, а губы застыли в приоткрытом положении, втягивая воздух. Тело пылало, точно как при лихорадке, только теперь оно было в сознании и охотно прижималось к чужой коже, требуя тепла. Аято подрагивал и извивался, тяжело дыша от возбуждения. Он не говорил, только тихо постанывал получая удовольствие от простых поглаживаний Тигнари. Эта картина, открывшаяся ему, медленно сводила с ума. И хоть эксперимент должен был ограничиваться простой проверкой свойств странного растения на Аято, животные порывы в ученом взяли свое. В какой-то момент он стиснул бедра комиссара в своих когтистых руках и с предвкушением облизнулся, жадно охватывая взглядом каждый сантиметр хрупкого тела. Лес Авидья наполнился звуками липких хлопков о кожу и сладкими стонами Аято, от которого Тигнари не оставил и кусочка, имея его всего и полностью в своём распоряжении этой ночью. Внутри богатого мальчика было ещё приятнее: лесной дозорный несчадно толкался внутрь, желая испытать все новые и новые волны возбуждения. Где-то далеко в своём сознании он понимал, что делает неправильно, но не мог устоять перед манящими ароматами и вызывающими позами. Особенно теперь ему стало неимоверно приятно, когда Аято сжимал руками его плечи и просил больше, сильнее и жестче. Ему тоже хотелось выжать для себя максимум, даже в таком одурманенном состоянии. Тигнари: нравится? — Улыбнулся учёный. — Комиссар Ясиро такой грязный, как последняя шлюха. Не удивительно, что он отдался едва знакомому мужчине. Аято: д-да-а-а… — Протяжно простонал Аято. — Очень нравится… Наполни меня, Тигнари. Я хочу… Хочу чтобы ты взял меня всего. Тигнари: я и так беру тебя по самое не хочу, куда ещё больше? Аято: съешь меня! Ему и правда хотелось растерзать его тело. Сделать всё, чтобы оставить на нем свой след. Будь то его сперма или оставленные укусы: хотелось полностью доказать свою власть над комиссаром. Поэтому он его укусил. Укусил так больно, что Аято от неожиданности охнул и стиснул зубы, стараясь подавить боль. Затем он почувствовал, как темп ускоряется и Тигнари гораздо грубее входит в него раз за разом, не ослабляя хватки и не отрывая тупых клычков от кожи. Это было безумно больно но и с тем приятно так, что это чувство захлестнуло все его тело. Комиссар задрожал, не в силах больше сопротивляться, и наконец затаив дыхание, кончил. Вместе с тем он почувствовал приятное тепло уже внутри себя, когда в нем растекалась липкая жидкость. Тигнари дрожал вместе с ним, а расстояние между ними было минимальным. Учёный прижимался так плотно, что Аято прекрасно чувствовал его дрожащие бедра вместе с членом. Аято: мм, ты тоже кончил? — Облизнулся Аято. — Я польщен. Тигнари: тц! — Стиснув зубы, он отстранился и стыдливо прижал уши. — Заткнись… Аято: даже не знаю что сделают мои люди с господином, лишившим невинности самого комиссара. Тигнари: только если он не сам того хотел. Аято: …и то верно. — С этими словами он прикрыл глаза, расслабленно дыша.