Ждать

        Разноцветные перья колибри среди тёмных оттенков болота выделяются ярким пятном. Птица сидит на тонкой высохшей ветке и только изредка вертит головой, реагируя на далёкие звуки. Всадник оставил её здесь, и она не улетает.         На кромку трухлявого пня выбирается существо, такое же грязно-бурое, как болотная жижа. Хромая, доходит до края и смотрит на птицу. Далеко. Не достать. У него есть только нож, а это неподходящее оружие для охоты на юркую колибри. Сейчас она сидит на месте, но если попытаться перебраться на её дерево, наверняка улетит.         Болотник неловко опускается на кусок отслоившейся коры и смотрит уже не на птицу, а дальше, на зелень, еле видную за висящим над топью туманом. Туда, куда князь увёл не меньше половины войска — для кого хватило летучих мышей — чтобы вернуть похищенный бутон.         Не видно ничего, что стоило бы внимания. Внизу какой-то шум: опять дерутся, что-то не поделили. Болотник бормочет:         — Ждёшь, птаха? Сколько ещё будешь сидеть?         Колибри поворачивает голову и косится на него блестящим глазом.         Он подбирает кривой древесный сучок и снимает с пояса нож. Начинает выстругивать что-то невнятное, будто даже не пытаясь придать ему определённую форму.         На болоте тяжелораненых обычно не лечат — не умеют. Только если тётушка Грисса подберёт и возьмётся выхаживать. Ему повезло: она взялась. Но сломанные кости срослись плохо, и он остался хромым.         Калеки обычно не выживают. Особенно бесполезные калеки. Он не бесполезен: умеет делать доспехи и оружие, неплохо умеет. Но он не боец, с почти не сгибающейся ногой даже на спине летучей мыши удержаться не может. Отстоять своё мнение в драке не может тем более, так что не важно, насколько хорошо он работает с хитином и костью.         Иногда он задумывается, как относятся к оружейникам лесные гвардейцы. Неужели тоже как к пустому месту?         Нож срывается с деревяшки, только чудом не располосовав сжимающие её пальцы. Болотник смотрит на криво срезанный край и с неожиданной злостью швыряет испорченную заготовку в колибри.         — Лети отсюда. Дура пернатая. Придёт кто-нибудь с луком и подстрелит, — ему от этого толку не будет. Птица — хорошее мясо, но с ним добычей никто не поделится.         Промахивается. Колибри не двигается с места.         Ему не было бы дела до того, кем или чем его считают, если бы не один до безобразия банальный момент. Есть женщина. Та, которая с полным правом может назвать себя опытным воином (не так уж многие доживают до этого), вся исполосованная шрамами — она выходила победительницей из схваток один на один с лифменами. Он чинит её доспех и думает, что, может быть, когда-то…         — Зачем ты ждёшь, птаха? Слишком глупа, чтобы улететь?         Удар приходится поперёк спины. Он оружейник, не солдат, ему не положена броня.         Генерал лифменов отступает от скорчившегося у края тела и свистом подзывает птицу.         По сухой древесине расползается грязно-красное пятно.         «Дождалась-таки. А я вот уже не дождусь…»

05.10.2013