Любовь нечаянно нагрянет

Никогда раньше Хань Чэн так не радовался окончанию выходных. Любовью к опытам он так и не воспылал, но вот видеть профессора каждый день оказалось приятным бонусом. — Профессор, это вам, — он поставил на стол перед Шэнь Вэем картонный стакан. — Благодарю, я не пью кофе. — Я знаю, поэтому принёс чай. — Благодарю, — Шэнь Вэй коротко кивнул. — А теперь приступайте к работе. — Профессор, разрешите угостить вас обедом? Шэнь Вэй раздражённо оторвался от микроскопа. — Вы можете думать о чём-то, кроме еды? — Разумеется. Просто я думаю, что нам стоит обсудить некоторые дела в более приватной обстановке, — и, положив руку на плечо Шэнь Вэю, склонился к его уху. — Скоро завезут новую партию реактивов, хочу поймать нашего воришку за руку. Шэнь Вэй сбросил руку Хань Чэна, сверкнув глазами: — Приватную обстановку готовьте для своей подружки! — воскликнул он, делая шаг назад, и взял блокнот для записей хода эксперимента. Быстро начертав несколько иероглифов, он толкнул его по столу в сторону помощника. В блокноте значилось: «Не переигрывайте, поговорим после работы в моем кабинете». Хань Чэн небрежно сунул бумажку в карман и кивнул. Профессор оказался крепким орешком, не помогали ни маленькие знаки внимания, ни упорный труд, ни заигрывания — казалось, Шэнь Вэй просто не замечает этого. Сейчас дал понять, что всё замечает. Может быть, он думает, что это только ради дела? Значит, остаётся прямой разговор в кабинете. Стоит ли и дальше долбиться в закрытую дверь? Если всё пройдёт гладко, через неделю он уже закончит работу в лаборатории, и где тогда искать недоступного профессора? От этой мысли стало грустно, но Хань Чэн заставил себя сосредоточиться на работе. Шэнь Вэй не мог сосредоточиться. Ло Фушэн в больнице, измученный, бледный; мама всю жизнь тосковала по младшему сыну, Шэнь Вэй ненароком разбередил эту рану, но ничем не смог помочь. Когда они только наладили отношения, Ло Фушэн очень резко высказался, что не хочет видеть её, и попросил не поднимать эту тему. Шэнь Вэй не стал рассказывать об этом маме, чтобы не расстраивать её ещё сильнее. А теперь ещё и кражи в хранилище доверили расследовать парню, который только и думает, как бы привлечь внимание профессора, вместо того, чтобы выполнять свои обязанности. Три лаборантки вьюном вьются вокруг этого Хань Чэна. То печенье испекут, то каблуки и юбку короче халата наденут, то духами с феромонами обрызгаются. Всё, чтобы привлечь внимание, а не работать! Сегодня всегда вежливый и спокойный профессор был не в духе, пару раз повысил голос на лаборанток, чуть не уронил свой микроскоп и едва не запорол опыт, взяв не тот реактив. — Профессор, вы уверены, что хотите сделать это? — спросил Хань Чэн, осторожно взяв его за руку. Шэнь Вэй посмотрел на реактив, затем на колбу, вспоминая состав ингибитора. — Нет, опыты с данным маркером запланированы на послезавтра. Что реактив из этой серии сегодня делает на столе с образцами? Кто подготавливал их и был настолько небрежен? — Сегодня вы делали это сами. Шэнь Вэй сверился с планом опытов и пересмотрел все реактивы, четыре были лишними. — Действительно странно. Вернёмся к работе, — ничуть не смутился он, продолжая размышлять, как бы помягче сказать матери, что диди отравился. Хань Чэн приглядывался ко всем подозреваемым: как назло, сегодня все вели себя странно, начиная с самого профессора. Хань Чэн не стал вычёркивать его из списка, хотя ни секунды не верил, что Шэнь Вэй может опуститься до воровства. *** День тянулся долго и мучительно, Хань Чэн иногда отвлекался на переписку с братом — Чжао Юньлань уверял, что чувствует себя прекрасно, а врачи просто перестраховщики, но фотографию прислать отказался, а при упоминании мамы ещё раз пообещал выполнять все предписания. Но даже самый длинный день рано или поздно подходит к концу. Хань Чэн закончил записи, убрал журнал наблюдений на место, попрощался со всеми и вышел, а через десять минут уже стоял у кабинета профессора Шэня. — Войдите, — позвал Шэнь Вэй, откликаясь на стук. Брат прислал достаточно остроумную и едкую рецензию на прочитанную книгу, вызвав усмешку и подняв настроение. — Профессор, — Хань Чэн вошёл внутрь и, не дожидаясь приглашения, устроился в кресле для посетителей. — С чего вы взяли, что я переигрываю? Я правда хотел пригласить вас на ужин. — Мы оба знаем, зачем вы здесь. Я ценю ваше желание не привлекать внимание вора, но прошу соблюдать приличия. В лаборатории не приветствуются отношения, это мешает работе. — Почему бы не совместить? Надеюсь, через неделю я уже вернусь к своим прямым обязанностям — химия, конечно, здорово, но не совсем область моих интересов. Но тогда мне будет трудно за вами ухаживать, поэтому я пытаюсь делать это сейчас. Если вас смущает то, что я ваш подчинённый, то это временно. Смею вас заверить, мой интерес к вам никак не сказывается на моей работоспособности. — Ухаживать? Я что вам, девица? Три мои лаборантки не сводят с вас глаз, две девушки-дипломницы чуть не поругались, стараясь передвинуть консультации так, чтобы попасть в лабораторию во время вашего присутствия в ней. У вас огромный выбор, офицер, избавьте меня от хлопот. — А что, ухаживать можно только за девицами? — удивился Хань Чэн. — Вы мне понравились с первой встречи, я вам, кажется, нет, но я пытаюсь это исправить. Хорошо, если вас смущают отношения на работе, я подожду, пока работа закончится. — Перейдём к делу. — Я сузил круг возможных подозреваемых до нескольких имён, мне бы хотелось прояснить некоторые обстоятельства, — Шэнь Вэй кивнул. — Среднестатистический человек идёт на преступление под влиянием обстоятельств. В моей практике была мать, ограбившая ювелирный магазин, в котором работала, чтобы уладить проблемы с опекой. Руководитель агентства утверждал, что объявилась настоящая мать ребёнка, которого она усыновила месяц назад, и двести тысяч юаней помогут уладить эту проблему. А во времена учёбы в академии рассматривали случай, где женщина отправилась грабить банк, чтобы снять жильё, иначе у неё отобрали бы детей*. Реактивы — это не ювелирные украшения, их не сдашь в ломбард, нужен выход на того, кому они могут понадобиться. Скорее всего, заинтересованные лица сами нашли нашего воришку, вопрос в том, что они ему предложили и почему он согласился. Может быть, вы вспомните, что к вам — или к кому-то из коллег — обращался кто-то из этого списка, — Хань Чэн протянул Шэнь Вэю лист с именами, — с просьбой одолжить денег, или делился проблемами в семье, или ещё что-то необычное? — Не уверен, что это из-за денег. Если вы не знаете, мы химики, нас финансирует государство, а оно крайне заинтересовано в привлечении молодых учёных в лёгкую, тяжёлую, пищевую химическую промышленность, фармакологию и так далее. Даже у лаборанта здесь приличная оплата труда, если не верите мне, можете запросить информацию из расчетного отдела, всё доступно и прозрачно, — Шэнь Вэй пробежался глазами по списку. — Нет, никто из этих людей не испытывал финансовых трудностей, по крайней мере мне об этом не известно. Делиться проблемами? Нам некогда говорить о чём-то, кроме работы, или, возможно, это со мной никто не откровенничает. Хань Чэн помолчал, глядя в список имён. — Хорошо, финансы — это наиболее частая, но не единственная причина. Вы не начали возмущаться тем, что я подозреваю сотрудников, проработавших не один год. Это тоже хорошо. Что ж, я проверю по своим каналам. В любом случае это скоро закончится. Хань Чэн вспомнил, что брат упоминал своего компьютерного гения, который регулярно лишается премии за постоянные косяки в работе. Может быть, он сможет найти что-то интересное в прошлом этих людей. Впрочем, сегодняшний разговор он тоже не считал провалом. — Я надеюсь, что, когда вы найдёте вора, мы все сможем вздохнуть свободно. Мне не нравится мысль о том, что кто-то из коллег, с кем я работаю бок о бок много лет, пал настолько низко. Если это всё, то прошу меня извинить, мне нужно написать план вопросов для защиты магистерской работы и дать онлайн-консультацию коллеге из другой страны. Шэнь Вэй не сказал, что не заинтересован, и Хань Чэн решил считать это поощрением. Если профессор разделяет рабочее и личное, так тому и быть. *** Би Мунсой любил химию с детства. В школе он был первым в данном предмете, ездил на олимпиады, брал призы, поступил в университет на соответствующий факультет, получил грант на исследования, работу в лаборатории. Все складывалось прекрасно, пока его научную разработку не присвоил профессор Дун Фьяо, его научный руководитель в магистратуре. В один из дней в лаборатории произошел скачок напряжения, компьютеры вышли из строя, жёсткий диск, на котором хранились наработки, опыты, расчеты, результаты первоначальных изысканий Би Мунсоя, сгорел, также сгорели от попавших на них искр несколько лабораторных журналов с записями — такое объяснение молодой учёный получил от профессора Дуна. И, конечно же, поверил. Би Мунсой тогда расстроился до слёз — всю работу придётся начинать заново. Профессор ласково похлопал его по плечу, сказав, что во второй раз будет легче, ведь он уже знаком с материалом. Обидно, конечно, но не смертельно. Предложил съездить на семестр по обмену опытом в университет Нонтога, славящийся своими химическими открытиями. Би Мунсой согласился и с удовольствием работал и обменивался опытом с коллегами, чтобы перед возвращением увидеть конференцию, на которой его руководителя награждали за презентацию нового продукта, ЕГО продукта, расчёты по синтезации которого он вел! Би Мунсой был умён, он сделал вид, что ничего не заметил и очень рад за профессора, решив, что месть — это блюдо, которое подают холодным. Вернувшись в Лунчэн, он продолжил работать, разрабатывая план мести. Профессора уважали и ценили, он написал несколько десятков статей, к нему обращались за консультациями из других лабораторий. Великолепная карьера, почёт, уважение. Би Мунсой решил разрушить это всё. Проверив списки тех, кто работал с профессором Дуном за последние десять лет, он неожиданно обнаружил, что не первый, чьими идеями воспользовались. Было два небольших скандала, когда аспиранты утверждали, что их идеи украли. Один из них перевелся в другое место, а вот второй случай оказался интереснее. Второй аспирант ушёл из химии, сменил профессию и сейчас занимался IT. Би Мунсой рискнул написать ему, предложил встретиться. Разговор получился продуктивным, план начал созревать. Ему понадобился год на то, чтобы выйти на нужных людей — если кто-то думает, что простому человеку выйти на черный рынок так просто, то он глубоко заблуждается. Даже с другом, имеющим выход в Dark net, поиск нужных контактов занял время. Би Мунсой выстроил условия с покупателями таким образом, что не они давали ему заказы, а он давал объявление о том, что имеется в наличии, и устраивал аукцион, однако никогда не заламывал цены и не делал крупных поставок Небольшое количество тех или иных реактивов и веществ. Скопировать карту и код доступа профессора было несложно, помочь другу проникнуть в серверные лаборатории потребовало больше усилий, а похищать реактивы пришлось исключительно в то время, когда профессор Дун работал в лаборатории. Это стало вызовом, но он справлялся. Все шло хорошо, пока профессор Шэнь Вэй не нанял Ли Цянь. Эта девица была дотошна до ужаса. Она ухитрилась заметить пропажу реактива и, само собой, подняла шум. Шэнь Вэй пошел к ректору, но ни полиции, ни увеличения постов охраны, ни новых камер, замков или ещё каких-либо дополнительных мер предпринято не было, только у профессора появился новый помощник, но они менялись часто, мало кто выдерживал долгую работу с ним. Вот-вот должны были доставить дорогие и редкие реактивы, оборудование, материалы. Такой шанс нельзя было упускать.