***
Чёрные приталенные джинсы идеально обтягивали его бедра, а рубашка руками Инуи и Чифуи открывала тонкие ключицы. Субботний вечер после расставания парень уж точно не собирался провести именно так..Самый трезвенник из трезвенников сейчас плескал в себя бокал за бокалом только, чтобы заткнуть противную совесть и жалобный голос внутренней омеги. Он ненавидел чувствовать всё это, но совсем ничего не мог сделать. Чифуи вначале пытался остановить его, но после трёх пати-шотов и самого несчастного выражения на свете, он плюнул и стал пить за компанию. Ну и ещё в тайне от Мацуно он вместе с Инуи выпил ещё по бокалу красного полусладкого до прихода в дом Хаджиме. Так что мысли его и разум помахали белым платочком уже с начала вечера, а к середине вообще решили, что рот и мозг не связаны. Басы били по ушам, а толпа танцующих студентов только подогревала пьяный разум на всякие фокусы. —Ты действительно выпил, детка?—чужие руки скользят по танцующим бёдрам омеги. Омега дёргается прочь. Никто не будет к нему прикасаться, даже когда он пьян. Никто кроме его пары. В нос залетает знакомый аромат тёмного кофе и что-то тёплое разливается в груди. Улыбка касается уголков рта, и омега внутри начинает прихорашиваться. Он тут. Сильные пальцы с силой впиваются в упругие ляжки, а сам Такемичи откидывает голову на плечо сзади и мурлычет. Из-за музыки услышать это было почти невозможно, но прижатая спина к груди альфы сделала своё дело. Парень сжал руки вокруг талии, а его губы приоткрылись, чтобы обнажить острые клыки. Альфа веселился и пьяному вдрызг Такемичи это не нравилось. Тело в кольце рук развернулось лицом и голубые заплывшие от слёз глаза сощурились. Тёмные напротив действительно искрились радостью, но как-то слишком трезво для такого места. Обычно Майки всегда был на веселе на вечеринках и выглядел очень, и очень хорошо, но сейчас под глазами в свете фиолетовый переливающихся огней было отлично видно впалые щёки и тёмные круги под глазами. Ханагаки осмотрел парня сверху вниз и фыркнул. —Меня раздражает, что ты настолько красив и настолько уставший,—он утыкается носом в шею альфы и тот начинает нежно поглаживать его затылок, - как бы мне хотелось тебя поколотить. Нежные ладошки коснулись хищного лица альфы и впились ногтями в щёки. Манджиро ухмылялся. Его зрачки бегали по нахмуренному личику с таким вожделением, что если бы сам Ханагаки увидел это не пьяным, то точно свалил бы. Музыка всё ещё звучит и они вместе находятся посередине танцпола, где их то и дело задевают чужие дёргающиеся тела, но, кажется, словно мира больше не существует. Всё не имеет значения кроме их дыхания, боли от ранок на щеках и ощущения алкоголя в крови. Они только вместе и больше никого. Крошечный мирок, созданный только для них одних. —Я знаю, я такой засранец,—трепетно шепчет Манджиро в одну из рук на своей щеке. Ханагаки пьяно подпрыгивает на месте, заваливается на одну сторону и скользит руками уже к шее альфы. Потемневшее выражение лица приносит ему полный восторг. Он почти хохочет от радости, что может вывести кого-то на такие эмоции. Это так сильно доставляет ему удовольствие. —Тебе жарко? —поддевает воротник рубашки пальцами и оттягивает его, —Ты так тяжело дышишь...Всё хорошо? Манджиро сжимает руки уже на ягодицах омеги и закатывает глаза. Светлые ресницы подрагивают так, что вот-вот захлопнутся. Воздух больше напоминал пар и обжигал открытые ключицы. Одежда прилипла к телу от пота. Такемичи визжит от восторга. —Да, мне пиздецки горячо, милый,—голос Майки дрожит, а его дыхание тяжёлое. От слюны кадык ходит то вниз, то вверх и Такемичи не может оторвать от него взгляд. Голову начинает совсем вести, и он, не задумываясь ни о чём, ныряет прямо к шее. Горячий язык обводит бугорок вокруг кончиком, а после омега совсем не выдерживает и начинает посасывать его пухлыми губами. Его руки скользят в жёсткие волосы Манджиро и тянут тянут тянут. О, как же он любит оттягивать их. Никто кроме него не смеет к ним даже прикасаться. Ладонь Майки проходит под рубашкой, и он двумя пальцами сжимает сосок. С каждым мгновением он делает это сильнее и стон Такемичи поглощает толпа танцующих. Они вместе так же покачивают своими телами в полном раздрае. —Манджиро..—умоляет Такемичи. От альфы слышно знакомый рык и всё начинает быть слишком чётким. Ханагаки не замечает, как его подхватывают под бёдра и несут прочь от танцпола, но зато хорошо чувствует, как сильно пахнет ароматическая железа его пары. Все люди превращаются в одну глубокую чёрную массу, а зрение обоих плывёт. Такемичи скрещивает ноги за спиной парня и безудержное хихикает. Пальцы продолжают копошиться в светлых волосах, пока на лице остаётся самая развязная ухмылка. —Я хочу большего,—улыбается парень. Его губы касаются красивой челюсти альфы и Майки наконец то тоже выдаёт стон. Пьяный смех заполняет уши ещё больше. Шум в ушах и яркие пятна перед глазами всё чётче с каждым шагом удаления от толпы. Такемичи лижет шею Майки без какого-либо стеснения и тот почти плачет от напряжения. —Тебе нельзя пить,—закидывает голову назад, открывая шею больше,—Я блять выпорю тебя. Они несутся к машине Майки со сверхзвуковой скоростью и ни на секунду не хотят отлипать друг от друга. Такемичи кусает его плечи, и от холодного вечернего воздуха они покрываются мурашками. Двигатель тоже заводился на автомате и Майки даже не мог вспомнить, как проехал несколько кварталов. Всё что он воспринимал это тёплая ладонь Такемичи, скользившая то ближе к паху, то обратно к коленке и тихое пьяное постанывание. Ключи от дома в руке Майки трясутся, так словно прямо сейчас грохнутся. Противный ключ совсем не хотел вставляться в замочную скважину. Железный кончик так и соскакивал, когда парень на руках Майки тёрся носом об уже красную от засосов шею. —Манджиро, быстрее,—кусается Такемичи снова и Майки с рыком наконец открывает дверь. До комнаты они летели. Простыни встретили спину Такемичи холодом. Он не был на этой кровати всего неделю после расставания, но уже чувствовал, как соскучился. Его ладони нежно проходятся по одеялу и он протяжно выстанывает «Майки», когда тот за секунды стаскивает с него джинсы и кусает округлое бёдро до крови. Член Такемичи заманчиво показывается через чёрную ткань боксеров и Майки не может оторвать взгляд —А ты выглядишь смешно, альфа, —сломанная ухмылка трогает губы Такемичи и он тянется, чтобы погладить Майки, как ленивого пса. Сано щурится в ответ и позволяет делать своему подвыпившему омеге всё что он захочет. Лишь бы только лежал вот так же. Разумы обоих начинают полностью ускользать, когда они встречаются глазами. Голубые быстро наполняются крупными каплями слёз. Рука Майки без особых усилий подтягивает омегу за ноги ближе к себе, утыкается головой между его ног и не разрешает даже дёрнуться. Сердце Такемичи собирается вырваться изнутри и оставить его одного, но голодные глаза напротив говорят, что одному ему точно не быть. Уж точно не сейчас. В голове снова множество картинок того, что Майки смог уже себе давно найти кого-то более красивого чем он. Так больно и обидно. Почему он не знал, что с алко в крови его ревность переходит на новый уровень? Слёзы уже покатились по шее и щекам почти в истерике. Он только его! Только его альфа! Такемичи ненавидел то, что Майки такой собственник, но почему-то совсем не любил замечать бревно в своём глазу. Майки чувствует тяжесть в аромате и поднимается ближе к лицу Такемичи. Его ладони делают колыбель на подбородке и он медленно сцеловывает каждую упавшую капельку. Такемичи уже воет. —Да как ты можешь!—он пытается отвернуться, но крепкие руки не дают этого сделать,—со скольким ты уже был за эту неделю?! Майки останавливается на секунду, а после отчаянно притрагивается к губам омеги. Его руки скользят к чужим запястьям и скрещивают их над головой. —Взгляни на меня,—он снова целует губы. Такемичи хлюпает носом и открывает заплаканные глаза. Взгляд Майки бешеный и пугающий. Парень никогда не видел, чтобы во время их секса тот хоть раз выглядел так. Слишком нуждающийся. —Я правда выгляжу так, что куда-то ходил? —запястья сжали сильнее,—я сдыхал без тебя и теперь думаю что заслуживаю приз. Он не сказал ничего про то что Такемичи сам ушёл, ничего про выложенную позлить фотографию, но его язык сказал всё за него. Вся одежда с них обоих пропала, как по щелчку. Возможно даже были порваны несколько пуговиц, которые потом будет невозможно найти, но плевать. Сейчас наплевать. Такемичи с облегчением выдыхает воздух из лёгких, когда Майки срывает с него боксеры. Жар между их телами было невозможно скрыть. Такемичи не мог оторвать взгляда от торса Манджиро, словно он был водой для умирающего путник. Хотелось обвести пальцем каждый выделенный рельеф и кубик, но его руки всё так же держали в клетке. —Руки, пожалуйста,—канючит он. Майки вместо ответа перекладывает крошечные запястья в одну свою ладонь и притягивает парня к себе за затылок. Его губы впились в чужие с огромной силой. Язык скользнул сквозь вздохи и прошёлся по ряду белоснежных зубов и почти невинно дотронулся до другого языка. Такемичи не вытерпел медленных прелюдий. Его губы сами схватили неосторожного альфу, когда тот отодвинулся чтобы захватить воздух. За лидерство они боролись долго. Рты полностью наполнился слюной, которая стала уже вытекать из уголков, но Майки всё таки победил. —Как ты мог кинуть меня, Мичи? —, руки направились к ногам и резко перевернули уже еле дышащего от столь крепкого поцелуя Такемичи. Красивые половинки открывали очень интересный угол обзора. Спина омеги выгнулась, а сам он затрясся. —Майки…я. Не успел он закончить, как лицо названного приблизились к разгоряченной коже и острые зубы впились вначале в одну половинку, а потом в другую. Такемичи даже не пытался скрыть несколько сильно ему это нравилось. —БЛЯТЬ, Я НЕ МОГУ.. Влюблённость читалась вокруг Майки, когда он с усердием поглаживал стонущее тело. Задница у Такемичи всегда была то что надо. —Пожалуйста..—мяучет Такемичи в смятые простыни, сильнее поднимая таз. И конечно же Майки не станет отказывать, кому то кого так сильно любит. Такемичи слышит какие то шуршания за своей спиной, но не может даже пошевелиться приятная нега сковала каждую часть его тела и теперь он может только ждать, что Майки закончит всё это дерьмо. Его прохода касается что то прохладное и руки крепче сжимают кусок подушки, которая слетела со своего обычного места из-за их игр и многострадальную простынь. Холодные пальцы Манджиро вошли слишком незаметно. Такемичи даже не успел приготовиться, как уже от пальцев он стал умирать. Альфа не останавливался. Уничтожал беспощадно, бил до всего, до чего могли дотронуться фаланги. Когда во вход пошла манера ножниц Ханагаки уже понял что ему конец. Кажется он кричал так сильно, что трещали стёкла на окнах. Темп стал ещё безумней и всё бы вот вот скоро закончилось, но.. Пальцы выскользнули. Такемичи взвыл уже в который раз. Слёзы, слюни и сопли стекали по его лицу и перемещались в бурду, но он смотрел на Майки таким взглядом… Сано, смотря в глаза, раздвинул руками ноги ещё больше и к входу наконец то прижался член. Такемичи радостно подался прямо на него, наконец то чувствуя себя полным. Без Майки всё всегда было по другому. Парень сверху лишь последовал за его желанием. Вначале осторожно вошёл кончик, дальше середина и Такемичи не дожидаясь Майки насажмвается полностью сам. Всё изнутри распирает. Такое ощущение словно член прошёл сквозь него и расколол надвое. Пальцы на ногах сжались. Непристойные хлюпанье смешалось с вздохами обоих. Майки впился в открытую шею Такемичи зубами, припугивая совсем немного, выдвинутыми клыками. Темп ускорялся с каждым выкриком имени. —Майкимайкимайкимайки,—рыдает Ханагаки и выкрикивает, как мантру имя своего альфы. Желание полностью захватило его голову. Хорошо. Так хорошо. Майки затолкался быстрее, когда задница Такемичи сжалась вокруг его члена. —Скажи пожалуйста, Такемичи,—выдыхает Майки в его щёку, прежде чем поцеловать челюсть. Ещё немного и кровать сломается от толчков. Кто Такемичи такой чтобы заставлять своего альфу ждать? Пожалуйста срывается с его губ вместе с громким стоном и с треском порвавшейся простыни. Две руки сжали бока Такемичи. На утро после них точно покажутся синяки. Всё перед глазами плывёт, как под водой и Ханагаки закатывает глаза от чувств. Его член дёргается последний раз и изливается на кровать, оставляя белое пятно. —Блять,—рычит Майки и врезается в него уже с нечеловеческой скоростью. Запах секса становится ещё более тяжёлым. Такемичи не может ни говорить, ни думать. После оргазма в его голове только член позади. Последнее, что он немного осознаёт это горячую струю внутри себя. Тёплые притягивающие руки и всепоглощающую нежность в виде лёгких поцелуев в щёки.***
—Пошёл нахуй, Майки. Тело в зеркале больше напоминало сборную солянку из синего, зелёного и сербурмалинового в крапинку. Синяки, следы от огромных пальцев Манджиро и укусы. Особенно блять укусы. —Кому скажешь не поверят,—бурчит Такемичи, рассматривая задницу со всех сторон. Два огроменных и глубоких укуса пришлись прямо посередине булок. Самое обидное, что к ним даже прикасаться больно, а как сидеть на тех же парах, где из сидений только лавка, пережившая уже несколько тысячелетий? И ведь не скажешь преподу о том, что твой мужик-долбоёб. Вообщем то вообще всё выглядит довольно болезненно. Такемичи чисто ради эксперимента нажимает указательным пальцем на один из укусов и моментально убирает руку. Больно просто адски, но почему то ощущение идут не в мозг, а в утренний стояк. «О нет, я мазохист» Майки приближается к нему сзади и уже сам поглаживает кожу. Его прикосновения приносят намного больше удовольствия, чем хотелось бы, но боль это не отменят. —Руки убери, бешеный,—хлопает его по пальцам омега. Майки хихикает и утыкается носом ему в шею. Всё становится таким спокойным и лёгким. Наконец то они просто стоят рядом, вдыхая запахи друг друга —А вот и не уберу,—руки останавливаются на боках,—ты только, только мой. Такемичи прячет глаза под своей чёлкой, так лишь бы только его краснеющие щёки не горели, как фары в ночи. Он выворачивается всем телом и смотрит Майки прямо в тёмные радужки. В них плещется такая любовь, что парень собирается задохнуться. —Послушай, Манджиро… Майки опускается лбом на его убитое засосами плечо и нежно потирает их своей головой. Рокот рвётся из его груди и Такемичи жмурится, чтобы начать серьёзный разговор. Если продолжит смотреть, то не сможет выдать ничего кроме слёз и жалкого мурлыканья. —Я уйду от тебя,—пальцы альфы на его боках сжались,—если ты не примешь мои условия. Они встречаются взглядами. Майки поднимает брови, говоря, что слушает. —Ты не сможешь мне запрещать видеться с кем-либо и делать что-либо. Если попробуешь, то я сразу пойму что ты мне не доверяешь. Собственничество это часть тебя и возможно, капельку, мне это даже нравится….Но я свободный человек и я имею права делать, что хочу. Такемичи берёт лицо Майки в свои ладони и касается своими губами его губ. —Я всегда на твоей стороне и никогда не предам тебя, слышишь? Майки прижимается к его груди щекой и крепко крепко обнимает. —Я знаю, прости меня,-по детски шмыгает он в изгиб ключицы, — я люблю тебя. —И я тебя.