Little Notes

      Он бы никому в этом не признался. Даже если бы ему угрожала смерть. Но если бы он был достаточно честен, то даже это не заставило бы его признаться в том, что ему нравилось работать в кафе.       Одна только мысль о том, что кто-то узнает, что такая ужасная работа, как эта, дорога ему, заставила его съежиться. С его стороны было нелогично любить это заведение с его плохим графиком, несколькими чашками кофе, которые никогда не кончались, и несколькими откровенно разозленными клиентами, приходившими по утрам.       Но ему нравилось. Нравились разные запахи, как мешались напитки, когда он смешивал их все в стакане, как было много естественного света из-за огромных окон, и ему нравились завсегдатаи, которые приходили практически каждый день.       Ах, они были главными причинами, по которым он продолжал там работать. Если быть предельно честным с самим собой, эта рутина уже была частью его жизни. Он сомневался, что сможет прожить хотя бы неделю, не услышав сплетен из здания, где Маргарет состояла в профсоюзе. Он был счастлив слушать её рассказы о том, как люди, дома которых она снимала, становились все более и более сумасшедшими, он особенно любил Джона, который всегда приводил на завтрак своих собаку и кошку каждый вторник после полудня, он даже начал покупать лакомства для домашних животных только за деньги. Ради них. И ему нравилось слушать, как Нил говорит о литературе. О Нил.       Нил Джостен был главной причиной, по которой он сомневался, что когда-либо уйдет. Пока Нил продолжал ходить туда, он был уверен, что будет там, готовый выполнить его обычный заказ, готовый услышать о новейшей книге, которую он прочитал, готовый почувствовать, как его сердце разобьётся ещё немного, зная, что это было самое большее, что он когда-либо мог получить от него. Он знал это, знал это много лет, но его сердце всегда разрывалось, когда он видел эту улыбку с ямочками, направленную на него, и знал, что это всего лишь вежливость и доброта.       Книга на этой неделе была портретом Дориана Грея. Он вслух признался, что удивлен тем, что Нил ещё не читал эту книгу, в конце концов, это была классика, Нил только улыбнулся и сказал, что читает книгу уже в девятый раз. Он чуть не обжёг руку эспрессо, когда увидел эту мягкую улыбку и руку, ласкающую книгу. Он был очень красив, всегда был таким, но его всё больше и больше удивляло, что даже спустя столько лет он становился всё краше и красивее.       Он довольно осторожно опустил слегка красную руку под проточную воду. Он думает, что в целом это никто не заметил, кроме Кейлы, его коллеги за стойкой, но он давно уже игнорировал взгляды Кей. Он был своего рода знатоком в этом деле в настоящее время. Вместо этого он сосредоточился на голосе Нила, который цитировал свои любимые части книги. Сейчас у него был низкий голос, но это было не так, когда они впервые встретились. Когда он решает это прокомментировать, Нил утверждает, что это был просто холод того семестра, из-за которого его голос стал тонким, но он знал, что это неправда, да его это и не волновало. Он влюбился в голос Нила и тогда, и сейчас.       Готовя следующий заказ, он снова сосредоточился на Ниле. У него были темные круги под глазами, может быть, это было из-за времени дедлайнов в его компании, он не спал всю ночь, редактируя тексты. Должно быть, он устал за неделю, но всё ещё благоговейно сидел в кофейне, пил и говорил о том, что Оскар Уайльд был человеком, опередившим своё время, и что он сделал что-то правильное и заплатил за это. Воспользовавшись подсказкой, он произнес одну из фраз, которая больше всего повлияла на него, когда он читал книгу много лет назад.       — Есть вещи, которые драгоценны, потому что они недолговечны, — выражение шока, а затем удовольствия на лице Нила, когда он закончил фразу, сделало всю его неделю. Если бы было возможно, Нил начал бы говорить о книге ещё более взволнованно, некоторые вещи повторялись бы, но он не стал бы комментировать это Нилу, когда тот так взволнован. Никогда и, если бы это зависело от него, никто бы больше не говорил.       Вскоре Нилу пора было уходить. Сколько раз он, казалось, не хотел уходить, хотел остаться и весь день говорить о книгах. Как и каждый раз, когда Эндрю всем сердцем хотел сказать ему, чтобы он остался, остался на весь день, остался с ним. Но, как всегда, у него никогда не хватило смелости, и вскоре появился новый, отвлекающий Эндрю клиент. Когда он обернулся, Нила уже не было.       Эндрю никогда не обижался на то, что он уходил не попрощавшись, может быть, ему было немного обидно, но никогда не обижался, несколько лет назад, больше из любопытства, он спросил, почему он не прощается. Нил сказал, что ему было легче, когда не нужно было смотреть на людей, прощаясь. Он никогда не давал дополнительных объяснений, вот и всё. Но Эндрю заметил, что у Нила всегда была своя манера прощаться. Когда Миньярд подошёл к тому месту, где сидел Нил, он увидел там маленькую записку, в которой говорилось: «Цель искусства — раскрыть искусство и скрыть художника, увидимся завтра. С любовью, Нил».       Эти записки всегда были в его сердце, их было так много в эти дни. Нил начал оставлять их через несколько месяцев после того, как стал завсегдатаем кафе, так много лет назад, теперь у него дома была тетрадь, полная записей Нила. В те дни, когда его сердце болело так, что хотелось никогда не иметь его, он брал блокнот и благоговейно перечитывал их все.       Эндрю никогда не знал точного момента, когда влюбился в Нила, но он знал точный момент, когда осознал это; была уже ночь и шёл дождь, он помнит, как капли били в окно и он был загипнотизирован, кафе в тот день было пустым, так как весь день была плохая погода. В тот день Нил не пришёл в обычное время, но Эндрю старался не думать об этом слишком много, в конце концов, он был завсегдатаем лишь короткое время, и у него не было причин чувствовать разочарование, просачивающееся в его душу, его сердце из-за того, что он не видел его сегодня. Он не мог понять, почему он был разочарован тем, что не видел Нила. Он не чувствовал этого, когда некоторые из постоянных клиентов не приходили в течение нескольких дней, но он чувствовал это по отношению к Нилу. Эндрю предпочел думать не об этом, а о виде капель дождя, падающих в окно.       До закрытия оставался всего час, а последний посетитель из кафе только что ушёл. Думая о том, чтобы продолжить обслуживание, Эндрю повернулся, чтобы начать наводить порядок, когда услышал, как открылась дверь. Вообразив, что это клиент, который что-то забыл, он обернулся. Он постарался не скривиться, увидев, что там в дверях стоит весь промокший до нитки Нил. Когда он встретился с ним взглядом, он начал идти в кафе и вскоре оказался около стойки. Нил, вроде бы, не возражал против мокрых волос на его лице или воды, стекающей с его одежды. Он просто провёл руками по волосам, чтобы убрать их с глаз, и улыбнулся. Эндрю до сих пор помнит эту улыбку, она навсегда останется одной из его любимых. Она была такой мягкой и покрытой ямочками, мягкой, как голос Нила, когда он сказал:       — Прости, что опоздал.       Именно там он понял, что влюблён в Нила Джостена. Когда его сердце начало колотиться, и он подумал, что может потерять сознание. Когда он развернулся и побежал назад, чтобы взять полотенце, прежде чем он не смог удержаться от того, чтобы провести рукой по его волосам. Когда он начал готовить горячий напиток, чтобы согреть его, потому что он не мог смотреть на него, не думая, «Я влюблен в тебя». Он не знал, сможет ли сдержать эти слова, если посмотрит прямо на Нила.       Нил никогда не объяснял, почему он пришёл в кафе в такой дождливый день. И, если быть честным, Эндрю боялся, что ответ будет именно таким, который разочарует его, ведь в тех немногих разговорах, которые у них были, Нил говорил, что у него несколько встреч в течение дня. Он никогда не спрашивал, потому что боялся услышать ответ. Боялся, что Нил скажет, что он был здесь только для того, чтобы укрыться, и что его присутствие здесь не имело к нему никакого отношения. В тот день он дал ему свою толстовку, настаивая на том, что это не имеет большого значения, и он даже не носил эту толстовку должным образом. Нил особо не сопротивлялся, потому что его одежда промокла до того, что от нее не было никакого толку, кроме как сделать его ещё более влажным. Эндрю так и не получил свою толстовку обратно. Нил приехал на следующий день без неё, и он не спрашивал. Сначала у него была смутная надежда, что он оставил ее у себя, чтобы помнить его, что, возможно, он думал о нём как о чём-то большем, чем просто бариста.       Чувство, которое было подавлено во время случайного разговора несколько месяцев спустя. Он заметил, что Нил обычно не приходил в одних и тех же рубашках. Нил застенчиво ответил, что причина в том, что он постоянно рисовал ручками во время работы над какой-то редакцией, и что он часто забывал или терял свои толстовки и куртки. Вскоре он понял, что это, должно быть, была судьба его толстовки. Нил, должно быть, бросил её куда-то, когда пришел из-под дождя домой, вероятно, чтобы постирать, и потерял её. Его не расстроило это, но, как он ни старался, он не мог избавиться от разочарования, захлестнувшего его сердце, когда он понял, что для Джостена это ничего не значило.       С того дня он начал подавлять любые чувства к Нилу, или, в лучшем случае, пытался. В конце концов, иметь чувства к тому, кто не думал о тебе так же, как и ты о нём, было достаточно плохо, поэтому он не давал себе надежды. Или, по крайней мере, он пытался, если судить по виду Кейлы. Она указала, что у него не очень хорошо получается, но Нил продолжал приходить, он не отталкивал его, поэтому Эндрю считал это победой.       Прошло уже несколько лет, и все так и было невинно. Эндрю думал, что так много лет назад была просто мимолетная страсть, которая через некоторое время угаснет. Но он всё ещё был там, когда Нил улыбался и много хвалил кофе с рисунком, который он выучил на той неделе. Когда он увидел, как его глаза сияют в свете, проникающем через окно, когда он начинал болтать о новой книге, когда он приходил в свитерах, которые делали его похожим на человека, который должен хорошо обниматься, заставлял чувствовать всё больше и больше.       Оно не исчезло, а только усилилось. Но Нил никогда не проявлял интереса, никогда ничего не делал, поэтому он держался на расстоянии.       Он думал, что, может быть, это пройдет, когда однажды неизбежно придёт Нил, говорящий о девушке или парне, как он узнал несколько лет назад во время разговора. Это заставило его сердце трепетать, когда Нил заговорил о демисексуальном персонаже. Нил сказал, что это помогло ему в его подростковом возрасте, понимая, что он также Деми, он всегда думал, что это возможность для Нила поговорить о его нынешних отношениях, но он никогда ничего не говорил. И он никогда не спрашивал, казалось, что он не хотел переходить черту. Вопросы об этом могли вызвать другие вопросы и могли причинить ему неудобство, а утешение Нила было больше, чем его любопытство, поэтому он никогда не спрашивал, а Нил никогда ничего не говорил.       И так было годами, так будет всегда, это было удобно, хоть и болезненно, но Эндрю научился с этим справляться много лет назад. Это была рутина. Рутина, в которой он никогда не признавался тому, кого любил.       Распорядок, который изменился через неделю, когда он, вернувшись домой, наткнулся на письмо от своего кузена. Какое-то время он не думал о нем, хотя Ники практически создал их.       Они были семьёй в первую очередь. Ники любил его всем сердцем, но он отдалился, и контакт соответственно стал более отдалённым. Хотя это не остановило милую улыбку, появившуюся на его лице, когда он открыл письмо, которое тот отправил ему. Это было два листа текста и фотография.       Ещё одна для его коллекции фотографий его замечательной племянницы. Она была такой милой, в свои всего 6 месяцев. Он улыбался её счастливому маленькому личику, когда клал фотографию в свой бумажник. Вскоре он занялся письмом.       Эрик был известным археологом, Миньярд это знал. Эндрю угрожал тому лжесвидетельством при их первой встрече, и он был шафером на их с Ники свадьбе. Эрик был прекрасным человеком, он и сам не мог бы выбрать кого-то лучше для своего кузена.       В письме Ники сказал, что ему нужно отправиться на неизвестную раскопку на 1 месяц. Он не мог не связаться с ним, ведь знал, что приближается его отпуск, и фактически умолял его провести с ними этот месяц. Он ужасно скучал по нему и не хотел, чтобы маленькая Софи так долго не видела своего любимого дядю. И, честно говоря, он знал, что у него не было особого мнения по этому поводу.       Уговаривать долго не пришлось, за Ники это сделала только фотография Софи. Поэтому он занялся покупкой билета и сбором всего необходимого. Он собирался в отпуск через 2 недели, так что по расписанию он уезжает как можно раньше. Возможно, через день после его последнего рабочего дня.       Он не сообразил предупредить постоянных клиентов, что уходит, ведь Кейла будет там, как и люди из других смен. Он подумал о том, чтобы сообщить Джостену, что его не будет месяц, хотел подумать, что, возможно, Нил будет по нему скучать. Но вскоре он оборвал эту мысль. В худшем случае Эндрю был не более чем бариста, а в лучшем — тот, кто вёл светскую беседу. Так что в последний день перед отъездом он просто сделал то же, что и Нил. Он положил булочку и улыбнувшись ему, сообщил, что сегодня должен уйти пораньше, чтобы не получить ни одной из его священных прощальных записок. Он не давал никаких дальнейших объяснений, и Нил, как обычно, не просил их.       Он знал, что будет скучать по рутине и Нилу, но старался не думать об этом, когда на следующий день рано вставал и ехал в аэропорт. Не думал он ни о чем другом, целую неделю он думал только о своей семье и о том, по какой Богом забытой причине Ники нравилось жить в глуши, где не ловил даже телефонный сигнал. Тот только рассмеялся на это, и сказал, что сотовые телефоны там ненужные вещи, и что ему нужно ещё столько всего увидеть. Отвлекшись на маленькую Софи, которая уже ползала, он решил особо не думать об этом и пару недель не трогал свой мобильный телефон.       Он ожидал, что будет скучать по Нилу. Чего он не ожидал, так это того, что тот тоже будет скучать по нему, и он определенно скучал, если верить сообщениям Кейлы пару недель спустя. Это были не большие сообщения, они больше походили на новости. Она присылала их каждый день, и все они были такими:       «Сегодня он приехал и почему-то казался каким-то потерянным, когда не увидел тебя. Разве ты не сказал ему, что собираешься уехать?».       «Второй день, как ты ушел. Он пришел тебя искать, не увидел тебя и как будто немного расстроился, но пока он открыто не спросит, я не буду говорить».       «Сегодня он приходил в два разных времени, утром и вечером, — так сказал мне Лин. Он подошёл к закрытию, даже не зашёл в дверь, просто искал взглядом кого-то и ушел».       «Сегодня, он опять даже не зашёл толком, просто постоял у двери, а потом ушел».       «Сегодня он подошёл к стойке, просто сел и заказал обычный кофе, он даже не задержался на час, как обычно делает каждый день, а просто молча выпил кофе в 5 глотков и ушел».       «Сегодня он выглядел грустнее, чем обычно, когда огляделся и не увидел тебя. Он, наконец, спросил, где ты, я просто сказала, что ты поехал навестить своего кузена и племянницу».       «Он не пришел сегодня».       «Прошло два дня с тех пор, как он приходил».       «Сегодня он просто спросил, знаю ли я, когда ты вернёшься, я сказала, что честно не знаю. Когда ты вернёшься? Он просто спросил о твоей поездке и ушел».       «Он спросил меня, есть ли у тебя номер телефона. Я не дам его ему, если ты не позволишь мне. Могу ли я дать ему твой номер?».       «Сегодня он выглядел каким-то грустным, просто заказал кофе с маффином и ушел, не проведя здесь и 5 минут. Он выглядит потерянным, могу я дать ему твой номер?».       «Сегодня он опять не пришел».       «Он выглядит ужасно, я спросила его, какую книгу он читал на этой неделе, он только грустно улыбнулся мне и сказал, что не читал ни одной. Он снова спросил о поездке и ушел. Я думала, ты сказал, что он читает каждую неделю?».       «Клянусь, он приехал в такой же толстовке, как у тебя, или у тебя есть такая же, как у него? Во всяком случае, он выглядит немного лучше, но он снова просто спросил про поездку и уехал».       «Сегодня он приехал с темными кругами под глазами, ничего не говорил, а просто спросил, есть ли у меня новости от тебя и все ли у тебя в порядке. Я не выдержала и дала ему твой номер, извини, если перешла черту. Но он выглядел немного лучше, когда взял бумажку с твоим номером».       «Он не пришел сегодня. Ты получал от него сообщения? Мне нужны новости от тебя, ответь мне».       Он смотрел на телефон около 5 минут подряд, не совсем веря тому, что читал. Он прочитал это 4 раза, чтобы быть уверенным, и попросил Ники прочитать один раз, чтобы подтвердить (от последовавших криков у него заболели уши).       Может быть, ужасный вид не имел к нему никакого отношения, может быть, это была просто плохая неделя, но даже тогда он не мог найти вразумительного оправдания тому, почему он попросил его номер телефона. В конце концов, если бы он был просто его бариста, ему не нужен был бы его номер, единственное, о чем Эндрю мог думать, это о том, что Нил Джостен скучал по нему. Внутри разлилось странное чувство, которое заставило его сердце колотиться. Хотя он не знал, было ли это от страха или от надежды.       Он даже не смел возлагать надежды на толстовку, это не могла быть та же самая толстовка. Может быть, дело было в другом, он никаким образом не стал бы давать надежды, учитывая тот факт, что Нил сохранил его толстовку спустя столько лет. Нет, спасибо. Он сосредоточился на единственном, о чём мог думать, а именно на том факте, что последнее сообщение Кейли было отправлено 2 дня назад, и Нил ничего не отправлял. Уже только это погасило маленькое пламя, зажжённое в его сердце. Это было хорошо.       Прошло ещё два дня, а новых сообщений от Нила не было, он получил кое-что от других друзей и от Кей, но ни разу от Нила. «Всё в порядке» стало его мантрой, он произносил её всякий раз, когда его сердце грозило разбиться или разочароваться. Он решил сосредоточить всё своё внимание на Софи и Ники.       Прошло целых шесть дней с тех пор, как Кей сказала, что дала Нилу его номер телефона, шесть дней с тех пор, как он осмелился надеяться и был убит. Прошло уже 3 недели, как он был в доме своего двоюродного брата, хотя он сказал, что собирается остаться на месяц, он вернётся за неделю до этого в свою квартиру. Он беспокоился о своих растениях, он не полностью доверял своему соседу заботиться о них должным образом.       Пару дней спустя он вскоре оказался в аэропорту, готовый отправиться домой, он уже сидел на своем месте, когда почувствовал, как завибрировал его мобильный телефон. Он начал сдерживать улыбку, представляя, что это какие-то новости от Аарона об университете или что-то от Ники. Что-то вроде фотографии, чтобы попытаться манипулировать им, когда тот захочет чтобы он провел с ними ещё одну неделю. Он собирался открыть её, когда стюардесса сообщила ему, что интернет нужно отключить, так как самолёт вот-вот взлетит. Он кивнул и выключил интернет, когда увидел сообщение.       Он был сбит с толку, когда увидел только маленькое имя контакта, которого он ещё не добавил, в котором было написано «Нил». Сообщение было коротким, но оно пронзило его сердце.       «Тайна человеческого существования заключается не только в том, чтобы остаться в живых, но и в том, чтобы найти то, ради чего стоит жить». Достоевский. Надеюсь, ты в порядке и наслаждаешься отдыхом. Скучаю по тебе; я чувствую себя потерянным без тебя. Я надеюсь увидеть тебя в ближайшее время.

С любовью, Нил»

      Сердце Эндрю начало бешено биться, он действительно думал, что у него что-то вроде инфаркта, а может, инсульта, перечитывая сообщение Нила снова и снова. Маленький огонек надежды в его груди начал разгораться, как только он прочитал эти маленькие слова: я скучаю по тебе. Я скучаю по тебе. Опять и опять. Он скучал по нему, по нему. Широкая улыбка покрыла все его лицо, это было почти болезненно, но ему было все равно. Нил Джостен скучал по нему.       Полёт, который был таким быстрым в дом его кузена, казалось, занял целую вечность на обратном пути, он не мог оставаться на месте, его тело было переполнено нервной энергией, ему нужно было увидеть Нила, ему нужно было прояснить это, прежде чем появится надежда. Как только он приземлился, он сразу же отправился домой только для того, чтобы оставить свои сумки в гостиной. Его разум — это бесконечный хор Нила, Нила, Нила.       Выйдя из своей квартиры, он вскоре написал Кейле сообщение, спрашивая, был ли Нил в кафе, на что она ответила «нет». Эта информация заставила его задержаться на секунду на пути к кафе и оценить, где он может быть, шум воды и крики детей вскоре отвлекли его, свернув на соседнюю улицу, он вскоре увидел его. Посреди улицы собралась куча ребятишек с двумя шлангами, обрызгивающих друг друга водой, и все, кто осмеливался приблизиться к ним, были мокрые и улыбающиеся. Он невольно подумал о доме, где прошло его детство с Аароном, и сделал мысленную пометку написать ему.       Он был так увлечен детьми, что не заметил, как кто-то попал под перекрестный огонь их маленькой войны, пока не услышал крик, знакомый голос, который он слышал много лет, о котором он мечтал годами. Когда он повернулся, чтобы посмотреть, он увидел его во всей красе. Человеком, который промок с ног до головы, в знакомой толстовке. В его толстовке, отданной несколько лет назад, был Нил Джостен.       Он выглядел таким же шокированным, как и сам Эндрю, когда заметил его, не выглядя обеспокоенным тем, что вода стекала по его волосам и брызгала ему на лицо.       Он был таким же, как в тот день, когда вошёл в кафе в дождливый день, и это заставило Эндрю понять, что он был влюблен в него. И только теперь, спустя столько лет, это была уже не случайная страсть, это была любовь, Эндрю любил его. Всем своим сердцем Миньярд чувствовал это со всей уверенностью в мире. Именно эта уверенность заставляла его делать длинные шаги, пока он не оказался перед ним. Нил всё ещё стоял в шоке и весь мокрый.       Эндрю слегка улыбнулся и, наконец, после стольких лет, провел рукой по его мокрым волосам, чтобы убрать их с его лица, и тихо сказал со всеми сдерживаемыми годами эмоциями:       — Извини, я опоздал.       И он улыбнулся, широкой улыбкой, которая показала все его ямочки и яркие глаза. Рука Нила была мягкой и нежной, когда он поднес её близко к щеке Эндрю, фактически не касаясь её, пока он не кивнул в знак согласия. Нил не только держал её, но и соединил их лбы. Миньярд почувствовал влажные волосы на своей коже, и почувствовал, как дыхание Нила коснулось его лица, и он услышал, как Джостен просто сказал:       — Прошу, любовь моя, не уходи так надолго. Я был близок к тому, чтобы сойти с ума, не разговаривая с тобой, — прошептал Нил, держа лицо Эндрю обеими руками и поднимая его, чтобы они могли смотреть друг на друга. Джостен медленно гладил лицо Эндрю, глядя на него.       Британский акцент, который иногда проявлялся когда он поддавался эмоциям… Это ничего не делало для самоконтроля Эндрю.       — Боже Дрю, я почти забыл, как ты прекрасен.       Миньярд застенчиво улыбнулся. Нил был самым прекрасным человеком из нас двоих, что Эндрю обязательно сказал, держа его руки, которые всё ещё были на его лице. Он улыбался, той улыбкой, которую он дарил, наблюдая, как Эндрю рисует сложные узоры на кружках. Улыбка, которую он дарил ему, когда он говорил о своих растениях. Улыбка, которая была для Эндрю и только для него.       — Так, похоже, у тебя всё ещё есть толстовка, — сказал Миньярд, улыбаясь и кивая, когда он демонстративно присмотрелся и увидел, что это та самая толстовка, его толстовка. Нил действительно сохранил её после всех этих лет.       — Да, ты знаешь, что человек, в которого я был влюблен, дал мне её несколько лет назад и никогда не просил обратно, — сказал Нил, улыбаясь, и обняв Эндрю, подтвердил теорию, которая у него была столько лет. Нил был лучшим человеком, которого можно обнять, — Могу я рассказать тебе секрет? Я продолжаю ходить в это кафе каждый год, просто чтобы увидеть тебя, мой день не будет полноценным, если я не увижу тебя хотя бы на минуту, я полюбил тебя ещё до того, как осознал это. Хочешь знать, когда я это понял?       Эндрю качает головой, ведь до этого момента он не знал, что Нил вообще так о нем думает, не говоря уже о том, чтобы быть влюбленным, как он мог? Такой человек, как он, замечательный во всех отношениях, влюбился в кого-то вроде Эндрю? Он собирался сказать Нилу, что эти чувства, пока его не было, не были страстью, но он покорил его. Он начал говорить, прислонившись к волосам Эндрю, как будто это был секрет только для них.       — Это был тот день, когда шел сильный дождь, я не мог выйти в своё обычное время, знаешь, поэтому я просто думал о том, чтобы пойти домой, но я не мог выбросить из головы, что я должен был увидеть тебя, только на минуту, но мне нужно было увидеть тебя. Поэтому я пошёл. Скрестил пальцы, что ты всё ещё там. Когда я приехал, я промок насквозь, но это того стоило, когда я увидел тебя там, улыбающегося мне. Внезапно моё сердце начало колотиться, очень сильно, когда я смотрел, как ты бежишь за полотенцем и делаешь что-то, чтобы согреть меня. Но разве это не заставило меня осознать, что я влюблен в тебя?       Эндрю качает головой, показывая, что нет. Безмолвие, сердцебиение.       — Вот когда ты дал мне толстовку, настояв, чтобы я поехал в ней домой, я согласился. Конечно принял, как же я не мог? С тобой там, с такими красивыми волосами, и ты улыбался мне, говоря, чтобы я согрелся и не заболел. Но что действительно дало мне понять, что я был влюблен в тебя, так это то, что когда я ложился спать, в толстовке, я не мог её снять, она пахла тобой, кофе и чем-то своим. Я спал 3 дня подряд в этой толстовке, ты ни разу не попросил её назад, и каждый раз, когда я шёл в кафе, я представлял, как обнимаю тебя и чувствую твой неповторимый запах, который становился единственным, что заставляло меня спать. Именно тогда я понял, что полностью влюблен в тебя.       Он снова соединил их лбы, улыбаясь Эндрю той чудесной улыбкой, которую он хотел бы видеть каждый день до конца своей жизни и сказал шёпотом, только для Эндрю.       — Я так сильно люблю тебя за все эти годы, прости, что мне потребовалось так много времени, чтобы сказать тебе.       И тогда Миньярд тоже улыбнулся, потому что Нил любил его, он тоже любил его. Эндрю как можно крепче сжал лицо Нила руками и сказал единственное, что мог.       — Боже, мы такие идиоты, столько лет.       И он рассмеялся, это выглядело так очаровательно. Всё, что Эндрю хотел сделать, это поцеловать Нила прямо здесь, но он выглядел так, будто хотел что-то сказать.       — Да, я в курсе, Кейла сказала то же самое, когда я приехал туда две недели спустя, несчастный.       И Эндрю начал смеяться, звук был даже для него странным, ведь такого не было уже много лет, но он ничего не мог с собой поделать, Нил был его, весь его. Эндрю никогда не думал, что это возможно. Миньярд не хотел ждать ни секунды, он просто начал тянуть его, говоря голосом, полным радости.       — Да ладно, я должен тебе несколько заказов, которые ты не выполнил за последние несколько недель, мою квартиру и всё вокруг.       Нил начал следовать за Эндрю, при этом обнимая его сбоку, как будто не желая отрывать от него руки ни на секунду. Когда Эндрю задал ему этот вопрос, тот замялся и спросил, устраивает ли его это. Но прежде чем Нил сделал что-то глупое, Эндрю просто попросил его объяснить, что он и сделал, улыбаясь. Нил просто сказал, что долго ждал этого, и Эндрю не мог не согласиться, так как тоже не слишком далеко сидел от него в своей квартире.       Нил предсказуемо начал хвалить растения, время от времени спрашивая, о тех каких он не знает. А Эндрю без умолку начал рассказывать о своих растениях, ведь они были его гордостью. Нил просто стоял там, глядя на него с глупой улыбкой, пока Миньярд говорил о своём папоротнике.       Эндрю говорил до тех пор, пока Нил снова не обнял его лицо так же нежно и просто не сказал слова, которые он так много раз жаждал услышать.       — Дрю, любовь моя, можно тебя поцеловать, да или нет?       Единственным ответом, который Нил получил, было схватить его за талию и запустить пальцы в его волосы, и когда они поцеловались, единственное, о чём Эндрю мог думать, было…       Конец.