***
Слава Какой же он всё-таки красивый… Взглядом прям весь дух выбивает. И серьёзный ещё такой, возвышается надо мной, взгляды косые кидает, видимо думая, что я их не вижу. Зато стоит мне ему в глаза посмотреть, так тут же отворачивается! Неужто я сегодня настолько хорошо выгляжу? Хотя чего я удивляюсь?! На мне же мой самый лучший, после толстовки с кактусом, свитер! Даже Александр Павлович заметил. А если заметил такой серьёзный и уважаемый человек, то и Вадим должен был внимание обратить! Как же иначе? И слова колкие со стороны Максима меня не обижают. Я про них практически сразу забыл, стоило мне увидеть удаляющуюся спину Вадима. Даже сзади он выглядит очень круто… Вот не могу, жуть как хочу с ним подружиться! Надо, наверное, к нему подход верный найти. Да и придумать, как разговорить… Хотя чего тут думать? Просто подойти, подсесть на уши да говорить без умолку. Рано или поздно, но ответит же! Или в бубен даст. Тут уж как повезёт. — Я жду, — вырвал меня из моих мечтаний Александр Павлович, что продолжал строго смотреть на притихшего Максима. Честное слово, мне его даже стало жалко. Всегда такой уверенный, кидающий колкости направо и налево, сейчас он выглядел как пожурённый пёс. — Извиняюсь, — выдавил из себя Максим, пугающе улыбнувшись, а после, не дождавшись одобрения декана, убежал следом за Вадимом, утащив и с ненавистью смотрящую на меня Ленку. Смотри да не ослепни. От такой-то красоты! Александр Павлович же, обернувшись и посмотрев им вслед, внезапно вскинул брови и, оглядевшись, под нос произнёс: — Вот засранец, сбежал. — Вы про Вадима? — ну не мог я не спросить! Я же в любой бочке затычка. Зато больше всех знаю! Декан рассеяно кивнул, а после, попрощавшись, уходя, стал что-то бубнить о предстоящей вечеринке. Ах, точно! Вечеринка! А я совсем и забыл! — Слава! — позади меня раздался громкий возглас. — Извини, что опоздал… Проспал, честно признаюсь. Броня, одетый в помятую рубашку, что с одного плеча съехала в сторону, запыхавшийся, выглядел уставшим и совершенно не выспавшимся. Яркий же засос на шее громче его внешнего вида говорил о том, что именно помешало моему другу сегодня выспаться. — Засосище прикрой, а то я завидую, — надув губы, пробубнил я. Броня, моментально посерьёзнев, стал прикрываться воротом рубашки и делать вид, будто ничего не произошло, и это не он пропалил свои успехи в личной жизни. Я-то понимал, почему он так себя вёл. В моей-то личной жизни уже как три месяца (считай, всё лето) никого не было… Но не понимал, почему он думает, что я расстроюсь, если он расскажет мне о своих похождениях. — Да это не серьёзно… — тихо отозвался друг, а после наконец-то обратил внимание на мой свитер и помрачнел. — До тебя ещё никто не доебался из-за этого свитера? — Доебался, — с улыбкой кивнул я. — А вот твой декан назвал его чудным! И ещё я снова видел Вадима… Я тебе о нём уже рассказывал? Или забыл? Новый библиотекарь в нашей шараге. Он такой высокий! Даже выше тебя, представляешь? Но не это самое главное! Главное, какие у него глаза… Такой всегда серьёзный, хмурый, прям как ты! Только если ты по жизни такой вреднючий, то он… — Так! — воскликнул Броня. — Останови свой словесный понос, пожалуйста. Я ни черта не понял. Какой нахрен Вадим? С чего вдруг мой декан делает комплименты твоему свитеру? И самое главное, кто успел доебаться? — Да-к кто ещё может, кроме Максима? — ответил я, а после вкратце рассказал всю недавнюю ситуацию. И про Вадима заодно рассказал. О нашем чудном знакомстве и о том, как он покорил моё сердце одним своим взглядом. Потом о случайной встрече в цветочном магазине, о букете, что я собственноручно ему собирал. Не забыл упомянуть Алексея с моими георгинами и ласковое поглаживание по голове. Ах, Лёша… В общем, всё рассказал. Кое-как успел к началу пары! На свою, правда, опоздал, так как, рассказывая, проводил Броню аж до его аудитории… Бедняга даже не успел задать интересующие его вопросы. Хотя по его лицу и не скажешь, что он что-то хотел спросить… Но я уверен, что хотел, просто, как всегда, прикидывается незаинтересованным! Ну и ладно. У нас же сегодня вечеринка смежная между факультетами. На ней и спросит!***
Вадим Пиздец. Полный пиздец. Кроме учебных заведений я ненавижу ещё очень много вещей: тупорылые мелодрамы; кальянный рэп и попсу; беспечных людей; комедии и, конечно же, вечеринки. Те самые бессмысленные сборища, включающие в себя неадекватный в силу выпитого или принятого народ, громкую музыку (которая чаще всего состоит из того самого рэпа или попсы) и приставучих дам, которые безоговорочно верят в то, что ты готов ради них на всё после одного лишь кинутого на неё взгляда. Именно таких вот мест, где правят разврат, алкоголь, наркотики и долбоебизм, я и старался всегда избегать. Сейчас же, шныряя между прокуренными комнатами, которые были битком забиты студентами, я старался найти хоть одно уединённое место. Но всё без толку! Все спальни, кухня, гостиная и ванная были забиты людьми. В туалет я даже не решился соваться, расслышав за дверью очевидные женские стоны. Меня даже затошнило. Как можно трахаться на толчке? Психанув, я упал на единственное свободное место в углу дивана одной из переполненных комнат и скрестил руки на груди. По ушам бил какой-то популярный русский трек, слова которого я, как ни пытался, не мог даже разобрать. Вот и что за музыку сейчас слушает молодёжь? Это же даже музыкой назвать нельзя! И наушники в уши не вставишь. Будь у меня даже два рабочих, а не один, моя музыка всё равно не смогла бы перебить этот шум. Интересно, брат реально думает, что я смогу за каждым уследить? Это же физически невозможно! Даже если эти ребята что-то и употребляют, я бы ни в жизнь не смог это пресечь. Как он вообще себе это представлял? Что я встану в позу «руки в боки» и, как самый прилежный гражданин, начну их отчитывать? А может, и вовсе сразу ремня дам, для уверенности?! Говорю же, пиздец… Ещё и девушка какая-то подсела справа от меня, всё сильнее прижимает к целующейся парочке слева. Что-то там бормочет о том, что тоже так хочет и грудью жмётся, коленом по моей коленке заезжает постоянно. И как я должен себя вести с ней? Выглядит ещё в этом драном белом парике с розовыми прядками будто ей четырнадцать. Постойте, а может, так и есть? Не хватало тут ещё детей… А потом мой взгляд цепляется за яркую розовую футболку, всю в блёстках и с надписью «Queen», и тогда я понимаю, что настоящий пиздец только-только пришёл на вечеринку. Я аж весь съёжился, стараясь либо уменьшиться до молекулы, либо стать с диваном одним целым. Даже девушка, которая подозрительно молодо выглядела, уже не так сильно меня волновала, как чудо-юдо впереди. Но тот, благо, меня и не видел, увлечённый своим спутником, коим являлся высокий кудрявый брюнет, вид которого заставлял сомневаться: на вечеринку он пришёл или на забив. В дранных джинсах, кожанке и обычной белой футболке, он выглядел скорее, как типичный лидер бандитской шайки, которых показывают в подростковых сериалах. Интересно, он ещё одна жертва для словесного потока о цветах? А тот недоразумению ещё и улыбается, обалдеть. Может, они и вовсе встречаются? БЛЯДЬ. СТОП. КАКОГО ЧЁРТА Я ОБ ЭТОМ ДУМАЮ?! Совсем уже кукухой поехал… Класть я хотел на эту странную парочку. Надо дождаться, пока рыжий куда-нибудь отвалит, а я тогда воспользуюсь шансом и сбегу. Хватит с меня этого дерьма! Больше никогда не пойду на поводу у своего брата. Пусть говорит что хочет, но я не стану больше посещать такие мероприятия! — Ты импотент что ли?! — внезапно громко крикнула девчонка в парике, толкнув меня в плечо, отчего не отлипающая друг от друга парочка с другой стороны, недовольно что-то пробурчав, отодвинулась. Поражённо уставившись на возмутившуюся особу, я проследил за тем, как та сначала обиженно надула губы, а следом послала на три буквы и, встав с дивана, наконец ушла. И я бы порадовался сию факту, если бы не одно «Но», включающее в себя бледно-голубые глаза, яркие рыжие волосы и не закрывающийся ни на мгновение рот, что извергает поток бессмысленных слов. То самое «Но», что, так же отреагировав на крик, уже бежало ко мне с глупой улыбкой. — Ваденька! Пиздец! Только не снова! — А ты что здесь делаешь?! — радостно. — Это же вечеринка для студентов, а ты вроде как и не студент вовсе! — Да-да, кричи погромче, чтобы все услышали. — Но я так рад тебя видеть! Мы ведь нормально утром и не поговорили, а я так хотел… — с придыханием, — не тяжело было вчера букет тащить? Под дождь не попал? А то я переживал… Он ведь сразу после твоего ухода начался… Нет, это выше моих сил. — Так, стоп! — вскинул я руку, а рыжий заулыбался так, словно только и ждал, что я что-нибудь ему скажу. — Что тебе от меня надо? Я встал с дивана, отчего лицо парня больше не возвышалось надо мной, а остановилось на уровне моей груди. Он слегка оторопел от того, что я резко поднялся и дёрнулся назад, будто бы испугавшись. Но я был раздражён, поэтому не придал этому никакого значения. Его ярко-рыжие волнистые волосы сверкали даже в комнате с приглушённым светом, от которых я в очередной раз стал щуриться. Глаза-блюдца сияли счастьем и смотрели прямо на меня. Откуда только это дурацкое счастье? Я что, пачка денег, которую ты нашёл на улице? Или, может, выигрышный лотерейный билет? Новая квартира в центре Москвы, а не нашего захолустья? Что с тобой не так, чёрт возьми?! В этой бесформенной, длинной футболке с золотой надписью, оповещающей, что ты «Королева», всё тех же зелёных рваных джинсах, красных кроссах и с добивающим моё душевное состояние рюкзаком в виде плюшевой лягушки! Да как тебя земля носит, такого распрекрасного?! Боже, мне кажется, что у меня давление только от одного его внешнего вида скакнуло… — Ничего, — с глупой улыбкой отозвался рыжий, — просто хотел с тобой поговорить… — По мне разве не видно, что я этого не хочу? — грубо, но хотя бы эффективно. — По-твоему, если человек не отвечает и игнорирует, когда ты к нему обращаешься, то это повод продолжать бесполезный монолог?! Под конец я даже повысил голос. Ну достал он меня! — Конечно! — как горох об стену. — Люди ведь разные бывают! Кто-то с радостью поддержит диалог, кто-то если и будет отвечать, то коротко, а такие, как ты… Просто стесняются! Но ведь всем хочется поговорить, верно?! — И улыбка до ушей. Если я не уйду прямо сейчас, то сегодня случится убийство. Окинув надоедливого лучика взглядом, полным ахуя, которого во мне было больше, чем рационального мышления и собственного самообладания, я направился к выходу. Но не успел я сделать и шагу, как эта пиявка преградила мне дорогу. В носу защекотало от запаха цветов. — Постой, куда ты?! — а глаза огромные, перепуганные. — Домой, — сквозь зубы. — Нет! — крикнул он, выставив передо мной руки и не давая проходу. — Нельзя домой! — Да отстань ты от меня! — не выдержав и откровенно уже злясь, закричал я. Вздрогнув от крика, рыжий таки отступил, а я, почуяв наконец-то свободу, собрался уже было бежать, как в кармане брюк завибрировал телефон. Нервно его достав и взглянув на дисплей, я увидел высветившееся наименование звонящего. Звонил же мне не кто иной, а именно брат. — Да? — ответил я на звонок, намеренно оставшись в помещении, чтобы тому была слышна музыка, подтверждающая моё нахождение на вечеринке. — О! Ты ещё там? Поразительно! — Как раз собирался уходить, — холодно бросил я, всё ещё пребывая в раздражении. — Не вздумай! — закричал он, вслед за чем на фоне послышался голос уже знакомой мне Аллы. Закатив глаза, я сдавил телефон рукой от взыгравшего во мне негодования. Я тут, значит, за студентами, до которых мне нет никакого дела, приглядываю, а он вон что! С бабой своей развлекается! Замечательно! А потом, словно почуяв что-то неладное, а если быть точнее, то удивившись, что только что без умолку щебечущая под ухом пиявка замолкла, я стал искать её глазами. Без труда же найдя нужный объект, я перестал слышать, что говорит мне Александр, на мгновение зависнув от увиденного. Я готов был ко всему: к тому, что он снова липнет к кому-то со своей бестолковой болтовнёй; что он ушёл искать своего исчезнувшего друга-бандита; что даже танцует вместе с несколькими, явно уже не в кондиции, барышнями. Но точно не к тому, что это самое чудо-юдо, тиская в своих руках лягушку-рюкзак… плачет. — Слышишь меня? — вернул меня в реальность Саша. — Посиди с ними ещё хотя бы час, а потом, так уж и быть, топай домой. — Ладно, — тут же бросил я, завершая разговор под возгласы явно удивившегося моим согласием брата. Ну вот и что мне делать? Он ведь из-за меня плачет, да? Блядь… Никто на него даже не смотрит, всем будто плевать, что прямо посреди гостиной стоит какой-то странный пацан с бабскими замашками и льёт слёзы. То есть, когда он вопит и всячески излучает позитив, все на него внимание обращают, но стоит ему заныть, так сразу стал неинтересен? Что за загадка века? Вот как знал, что не стоит с ним разговаривать! Надо было плюнуть вчера и поехать в другой цветочный магазин. И плевать на дождь, плевать на дорогу! Зато сейчас я бы не стоял и меня не мучала бы совесть. Хотя, если так подумать, такой, как этот парень, вряд ли бы оставил меня в покое. Съезди я хоть в другой город за цветами, он бы всё равно ко мне прицепился рано или поздно. И чего ему от меня надо, я так и не понял. Говорит, что «ничего». Чего ж тогда лезет? — Ну и что ты теперь ревёшь? — дёрнул его за плечо. — Сначала доставал меня почём зря, а когда получил за это, то сразу в слёзы? Комкая пальцами и без того уже мятую лягушку, он поднял на меня свой взгляд, а меня, впервые, от его глаз совершенно неожиданно… торкнуло. До этого пугающие бледно-голубые очи, сейчас то ли от плещущейся в них обиды, то ли из-за слёз стали не менее яркие, но с мелькающей на самой глубине синевой. От этого внезапного контраста я даже неосознанно залип. И смотрит ведь ещё так проникновенно… — Да я… — всхлип, — да я же… — ещё всхлип, — просто подружиться хоте-е-е-ел! — И как заревёт в голосину, что я аж стал по сторонам зариться, испугавшись. Громко и отчаянно простонав, я схватил пацана за локоть и потащил в ванную, сам не понимая, на кой чёрт это делаю. Ну не конфликтный я человек! И совесть у меня есть. Кто ж виноват, что этот дурак такой приставучий и не понимает, когда стоит прекратить быть таким назойливым? Хотя подождите… Он же и виноват! Без зазрения совести вытолкнув наружу пару студентов, среди которых была и та девушка в парике, я захлопнул за нами дверь и закрыл её на щеколду. Включив воду, я указал пальцем на раковину и сказал: — Хватит сырость разводить. Умойся и приди в себя! А рыжий, как назло, ещё громче завопил, будто мои слова для него, как крепкая пощёчина. Да что я вообще такого сказал?! — Твою-то мать… — выругался я, схватив парня за шею и нагнув того над раковиной. Словно с маленьким ребёнком, я стал умывать ему лицо, параллельно слыша какие-то кряхтения и постепенно затихающие всхлипы. Не прошло и пары минут, как рыдания окончательно смолкли, и я, отпустив кажущуюся невероятно хрупкой, по сравнению с моей ладонью, шею, протянул единственное, висящее на вешалке полотенце. С опухшим от слёз лицом, с красными пятнами, чудо-юдо взяло полотенце и, вместо того чтобы им вытереться, принюхалось. Скривившись, рыжий отложил его в сторону и стал вытирать лицо собственными руками, стряхивая влагу. — Я понимаю, что надоедливый, — о нет, он снова открыл рот, — и что выгляжу странно для многих. Знаю, что такие, как ты, не дружат с такими, как я. — Клянусь, я сейчас не его убью, а себя застрелю. Найти бы пистолет и патроны. — Но я просто хочу быть дружелюбным. Что такого в том, что я люблю общаться? Он снова посмотрел мне в глаза, а я захотел отвернуться. — Я не люблю общаться, — сухо отозвался я, на пару секунд заострив внимание на прилипших к его щекам потемневших от воды волосах. — Ты просто не пробовал, — на его губах вновь появилась улыбка. — Я хороший собеседник, а ещё хороший слушатель! — Это ты-то? Господи, я ещё и диалог поддерживаю… Что я творю? Он же потом, как банный лист, не отцепится! — Говорю же, ты просто не пробовал! — Он улыбнулся ещё шире, а мне сильнее захотелось отвести взгляд, что я и сделал. — Вот поговори со мной хотя бы минут десять — и поймёшь! — Я. Не. Хочу. — Ну как ещё ему объяснить?! — Тогда просто слушай, а когда появится желание — отвечай! — Это так не работает! — Видимо, надо разжёвывать, как ребёнку. Хотя он таковым, по сути, и является. — Если тебе так необходимо с кем-то поговорить, то разговаривай с тем, кто этого хочет. Я не хочу ни разговаривать, ни слушать. Усёк? — Но я хочу с тобой разговаривать! — Мои слова снова канули в пустоту. — Ты мне нравишься. Ну, то есть… как собеседник! Да, именно. Ты хороший собеседник! Никто, кроме тебя, так долго меня ещё не слушал! Только если лучший друг… Но и он не всегда свободен, понимаешь? А ты библиотекарь, ещё и интересный такой, с тобой явно здорово разговаривать! Наверняка, и тем у тебя полно для бесед… Просто ты их не озвучиваешь. Но если бы озвучил, то я бы точно смог поддержать диал… — Замолчи, — приказал я, тут же наблюдая, как рыжее недоразумение затыкается и давит глупую улыбку. В глазах же столько искр и сияющих звёзд, будто тот факт, что я реагирую на его речи, настоящее достижение. — Что непонятного в словах «Я не хочу»? — со вновь проснувшимся раздражением. Открыв было рот, чтобы ответить, мальчишка тут же его закрыл обратно из-за громких, очень настойчивых ударов в дверь. Не успел я толком как-то отреагировать, как до моих ушей сначала донёсся треск выбитой щеколды, а следом перед глазами мелькнули уже знакомые чёрные кудри. — Ты чо с ним тут делал?! — грубо хватая меня за воротник толстовки, завопил вбежавший парень. — Чего он зарёванный такой?! Отвечай! — Броня, стой! — вслед за парнем завопил окончательно отошедший от истерики рыжий. — Он мне ничего не сделал! Сколько раз я тебя просил, чтобы ты сначала разговаривал, а потом кулаками махал?! — А я что делаю?! — перекинул своё внимание с меня на верещавшего мальчишку… Броня? Что за имя такое тупое? — Не видишь, что ли, что я его не бью, а вопросы задаю! — Бронислав! — неожиданно понизив тональность своего голоса, строго воскликнул рыжий, сжав при этом до побеления костяшек несчастную лягушку. Этот совершенно не вяжущийся с образом беспечного дурачка раздражённый возглас заставил меня поражённо на него покоситься. Он, что, умеет злиться? — Что?! — в ответ закричал парень, а потом, вдруг опешив, тише уточнил: — Ой… Или я вам помешал? И именно в этот момент вечно болтающее нечто замолкло, не найдясь с ответом. Я же, наконец получив хоть какой-то шанс на побег, боле не сдерживая злость от сбивающих меня с равновесия, двух явно дополняющих друг друга по ненормальности психопатов, грубо оттолкнул брюнета и холодно произнёс: — Следи лучше за своим парнем, или кто он там тебе, и сам сопли ему вытирай. Пользуясь случаем общего ступора, я сорвался с места и вышел из ванны, идя напролом в сторону выхода. Я слышал, как позади меня стали раздаваться возгласы негодования, но меня это волновало меньше всего. Больше. Никаких. Вечеринок! И приставучих голубоглазых рыжих недоразумений. Не хватало ещё из-за него в глаз получить.