Someone Else's Dreams

— Чувак. Ты выглядишь так, словно сейчас упадешь в обморок. Джош опасно покачивается на ногах. Его голова кажется слишком тяжелой для плеч, слишком полной от бомбы, которую Тайлер только что сбросил на него с высоты 20000 футов. Больше всего ему кажется, что в его мозгу произошло короткое замыкание. Он не замечает, как тонкие руки Тайлера обхватывают его бицепсы и толкают его назад, пока его бедра не касаются кровати, и он не падает вниз. — Джош. Джош. Ты в порядке? Чёрт, с ума сойти. Его дверь распахивается, пугая их обоих. Эшли стоит с широко раскрытыми глазами и в панике. — Джош, что случилось? Ты в порядке? Что ты с ним сделал? — она выглядит в равной степени обеспокоенной и разъяренной. Она обращает свой сердитый взгляд на Тайлера, который будто съеживается под её пристальными глазами. — Я ничего не делал… Её внезапное появление резко возвращает Джоша к реальности, словно болезненный укол пробуждающий его ото сна. — Эшли — убирайся. Я в порядке. Убирайся. Теперь её лицо искажается, как будто Джош дал ей пощечину. Её губы дрожат, глаза опасно сужаются, словно она вот-вот взорвется или заплачет. Джош тут же сожалеет о своем тоне, но его сердце бешено колотится. Нет никакого логического способа объяснить эту ситуацию. Он снова оказался бы в больнице на третьем этаже, где находятся все психически больные, где нужно пользоваться специальным лифтом, чтобы пациенты не сбежали, и где все палаты запирают снаружи. — Хорошо, — холодно говорит она, хлопая дверью на выходе. Он обещает себе извиниться перед ней позже, когда всё будет не так запутанно. На данный момент в приоритете другое, и секретность жизненно важна. Джош указывает на музыкальный центр, стоящий на полу в ногах его кровати. — Включи его. Громко. Тайлер послушно опускается на колени и ищет кнопку включения. Внутри компакт-диск — Dookie от Green Day. Он делает звук достаточно громким, чтобы любое ухо, прижатое к двери, не смогло разобрать разговор внутри (не то, чтобы он думал, что Эшли зайдет так далеко, но он не мог не быть осторожным). В руке Тайлера зажат рисунок Домика на дереве. Он падает на кровать Джоша, как будто это и его кровать тоже, и скрещивает ноги. Джоша даже не волнует, что он один в своей комнате с самым красивым парнем в его старшей школе, и в настоящее время они сидят на его кровати, как девчонки, которые собираются посплетничать на ночёвке. У него есть дела поважнее. — Я не могу в это поверить, — говорит он. — Я тоже, — бормочет Тайлер. — Это невозможно. Ты был на пирсе? — Мы прыгнули в океан. — А на мосту? — Размытый. Тайлер вздрагивает. — Нет. Не произноси это имя. Джош хмурится. Теперь Тайлер — тот, кто выглядит так, словно увидел привидение. Он не смотрит Джошу в глаза, просто продолжает водить пальцами по рисунку Домика на дереве, который Джош нарисовал прошлым вечером, пока писал сообщения в своем туманном состоянии под лекарствами. По-видимому, Размытый серьезно его расстроил — а почему бы и нет? Разве Джош не был расстроен, когда его тело совершало ужасные вещи во снах? Должно быть, Размытый не так уж и сильно отличался от Тайлера. В конце концов, они выглядели как близнецы. — Это как-то нереально. Напоминает серию «Секретных материалов» или что-то в этом роде. Это невозможно. — Может, мы сумасшедшие, — говорит Тайлер. Он звучит более испуганно, чем Джош когда-либо слышал, более похоже на Тайлера из сна, чем когда-либо. Но нет — не было никакого Тайлера из сна. Во сне и реальности — он один и тот же. — У нас не могут быть одинаковые галлюцинации, — решительно говорит Джош. Мысль о том, что он сошел с ума, — его худший кошмар. — Мы не сумасшедшие. Что-то сумасшедшее просто… происходит с нами. Тайлеру удается слабо улыбнуться. — От этого легче. Я просто не могу поверить, что это был ты. Я наговорил тебе столько гадостей. Мы дважды умерли вместе. — Я умер трижды, — добавляет Джош. — Трижды? — Тайлер считает на длинных, тонких пальцах. — Сон, в котором мы впервые встретились, а потом мост. Когда третий? — Позавчера ночью мне приснилось, что я был в лесу, но я был один. Я пытался добраться до Домика на дереве, но на меня напали какие-то существа. Тайлер хмурится. — Звучит ужасно. С тобой случаются очень плохие вещи в моих… наших снах. Барабанные палочки в глазах нормально так подпортили мне сегодня настроение, чувак. Ты даже не представляешь. — Боже, — выдыхает Джош. — Я знаю, что повторяю одно и то же, но это безумие. Я не могу поверить, что это происходит. — Кажется нереальным, — соглашается Тайлер. — Я просто не понимаю, почему. Как? Какова цель всего этого? Эти сны… странные. Они такие яркие, не похожие ни на один сон до этого. — Ну, сны символичны, верно? Это должно что-то значить. — Что именно они значили, Джош понятия не имел. Вся предпосылка символизма, казалось, была сосредоточена на том, чтобы быть неочевидной. Что значит, когда человек пытается загнать своего краша в океан навстречу своей смерти? Может, он мог бы загуглить это. Подождите — не краша — может это и наводит на подобную мысль — но нет. Есть дела поважнее, чем эти глупости. — Что, если эти сны означают что-то большее? — говорит Тайлер. Заметив смущенный взгляд Джоша, он продолжает. — Ты веришь в Бога? — Да, — немедленно отвечает Джош. — Потому что ты сказал кое-что по дороге к Домику на дереве, что-то, что задело меня за живое. Помнишь? Я спросил тебя, что в Домике на дереве, и ты сказал, что не знаешь. Ты сказал, может… — …Бог. — Да. Бог общался через сны. Иаков, сын Иосифа. Иосиф, муж Марии. Соломон. Всем им были посланы сны от Бога. — Даже если это от Бога — во что я не особо верю, то это кажется, не знаю, каким-то кощунством или что-то такое — что это значит? Всё, что я знаю, это что нам нужно добраться до вершины Домика на дереве. — Джош чуть не продолжает, но вовремя останавливает себя. Он не совсем честен. Он знает, что им нужно добраться до Домика на дереве. Но он также знает тем же инстинктивным образом, что у него ничего не получится. Это судьба Тайлера. Джош не верит, что у него есть нечто подобное, как бы красиво это ни звучало. — Нам нужно собрать больше информации, — бормочет Тайлер, выглядя погруженным в свои мысли. Его глаза устремляются на Джоша, бросая на него взгляд, похожий на тот, которым его мама иногда смотрит на его отца за ужином, когда хочет, чтобы он прочитал её мысли. Отец Джоша не умеет читать мысли, и Джош тоже — не то чтобы это не было бы круто. — Собрать информацию? Как? — Разве это не очевидно? — спрашивает Тайлер, скидывая свою обувь и аккуратно ставя её у кровати. — Не совсем, — говорит Джош, настороженно глядя на другого парня, который откинулся назад, положив голову на подушку Джоша, аккуратно сложив руки на худой груди и скромно скрестив лодыжки. Тайлер закатывает глаза. — Чувак. Мы вздремнём. Вместе. Возможно, это последнее, что Джош ожидал услышать от Тайлера Джозефа. Он смутно спрашивает себя, не галлюцинации ли всё это, вызванные его лекарством, или сон, созданный его подсознанием. Может, сейчас он всё ещё спит. Эта мысль дезориентирует, от неё плывёт голова, как когда он слишком быстро встает и у него начинается головокружение. — Ты хочешь поспать со мной. — Кажется, расстояние не имеет никакого значения. Нам снились эти сны пока мы находились в разных конца города, — глаза Тайлера расширяются. — Если только расстояние действительно имеет значение. Что, если сны станут сильнее, раз мы так близко друг к другу? Это было бы… страшно, было бы жёстко. Ты сможешь заснуть прямо сейчас, или нам надо что-нибудь предпринять? Может прогуляться? Неважно, ты болеешь, это было тупо… — Я принимаю лекарства, которые постоянно вызывают у меня усталость. Как думаешь, почему я заснул, пока тебя ждал? — Круто, — Тайлер похлопывает по пустому месту на кровати рядом с собой. Лицо Джоша краснеет. Он никогда раньше не находился с кем-то в постели, кроме своего брата и сестер, когда ему было лет десять. Он никогда не находился в одной постели с тем, с кем не был связан родственными узами, особенно с таким привлекательным человеком, как Тайлер Джозеф. — Может нам лечь головой к ногам или что-то в этом роде? Тайлер морщит нос. — Почему я должен хотеть, чтобы твои ноги были у меня перед носом? Ноги отвратительны. Младший парень закрывает глаза, как будто засыпает, его губы мягко приоткрываются. Когда проходит мгновение, а Джош не двигается, он приоткрывает глаза и тупо смотрит на него. Неохотно (да, ага) Джош ложится к Тайлеру. Кровать всего односпальная, и она кажется маленькой, даже когда он лежит на ней один. Они так близко друг к другу, что их руки и ноги соприкасаются от плеча до лодыжки. Как, чёрт возьми, Джош должен заснуть? Почему Тайлер такой теплый? У него жар или что? Он болен? — Только не зарази, — шепчет Тайлер, пугая Джоша. Он нервно фыркает. — Я же сказал, что не заразен. Тайлер не отвечает. Несмотря на то, что каждая клеточка и нерв в его теле казались живыми и подключенными к нахождению рядом с ним, Джош крепко зажмуривает глаза. Его закрытые веки запускают что-то в его мозгу, и он становится тяжелым от медикаментозного утомления. Через несколько мгновений ему кажется, что он засыпает. И просыпается с Тайлером Джозефом на себе. Тайлер сидит на его торсе, стройные бедра сжимают ребра Джоша. Его руки расположены по сторонам от головы Джоша, лицо в нескольких дюймах от его собственного. Тайлер выглядит ещё лучше вблизи, когда видны все его маленькие несовершенства. Он настоящий и теплый, и это уже слишком. — Отстань, — говорит Джош, паникуя. Трудно возражать против того, чтобы такой привлекательный парень был сверху, но опять же, Джош, как бы, блять, возражает. Он прижимает руку к груди Тайлера (кожа невыносимо горячая даже через рубашку его школьной формы, ребра прощупываются под его пальцами) и толкает, но тот не двигается с места. Тайлер наклоняется ближе, его лицо гневно искажается. — Как ты узнал, что это я? Я выгляжу точь-в-точь как он. Тогда до Джоша доходит, что, конечно же, это не Тайлер (с какой стати Тайлер оказался бы в таком положении с Джошем? Он бы не стал. И через миллион лет). Это то злое, злобное существо, которое выглядит как Тайлер Джозеф, тот, кто известен под именем Размытый. Он отбивает руку Джоша в сторону и прижимает предплечье к шее лежащего парня. — Послушай. Не говори. Мне нравятся, когда мои мальчики сильные и молчаливые. В основном молчаливые, — он сильнее надавливает рукой, пока у Джоша не появляются пятна перед глазами. Размытый ослабляет давление ровно настолько, чтобы восстановилось его кровообращение, но дышать с большим весом на нем в лучшем случае трудно. Когда он говорит, его дыхание касается лица Джоша. — Мы будем так близко, Джош. Джош думает, что они уже и так достаточно близко. Слишком близко. Даже если бы Размытый не выбивал воздух из его легких, он не смог бы дышать. Его сердце колотится и подпрыгивает, как камень на воде. Обе его руки обхватывают предплечье существа, пытаясь оттолкнуть от себя. Джошу нужен всего лишь дюйм, всего лишь сантиметр, и он сможет дышать немного легче, но, похоже, чем усерднее он борется, тем больше это нравится Размытому. — Не забывай обо мне, — шепчет Размытый, наклоняясь почти так близко, что мог бы его поцеловать. — Ты скоро увидишь меня. Мы… Затем Джош перемещается в лес, а Тайлер Джозеф всё так же над ним, но это точно настоящий Тайлер. Он сидит на приличном расстоянии, склонившись над распростертым телом Джоша, выглядя чрезвычайно обеспокоенным. Когда он видит, как глаза Джоша открываются, то закрывает свои с выражением пьянящего облегчения. — Слава Богу. Ты издавал такие звуки. Я думал, ты умираешь. — Прежде чем Джош успевает успокоить страхи Тайлера (в конце концов, это сон, не похоже, что Джош по-настоящему может пораниться), Тайлер встает, насторожившись и вглядываясь в деревья. Его глаза полны страха. — Тебе нужно подняться, Джош. Там эта… фигня. — Тень? — спрашивает Джош, перекатываясь на руки с ногами, чтобы устоять. Его тело дрожит от адреналина, но когда он делает глубокий вдох, это дается легко. Его грудь больше не стеснена, а сердцебиение кажется сильным и стабильным, хотя и немного учащенным. Он тянется назад, чтобы нащупать барабанные палочки в своем колчане, и успокаивается. — Может быть. А может хуже. Я не знаю. Нужно двигаться быстро, — он протягивает Джошу руки, и Джош мельком видит свои ладони, разодранные и покрытые струпьями крови из последнего сна. Он трет глаз и чувствует корку засохшей крови. По крайней мере, его глаза всё ещё на месте. Вместе они начинают бежать, двигаясь так быстро, как только могут, не жертвуя своей скрытностью. Всё кажется более насыщенным, темным. Что-то в ДНК леса изменилось. Он уже не такой яркий; как будто кто-то смыл цвет с листьев и неба. Воздух кажется густым и вредным. Что-то здесь не так. Но гул Домика на дереве силен, как никогда, и поет свой обнадеживающий аккорд в деревьях и в костях Джоша. Он хватается за эту надежду и облачается в неё, но она кажется такой хрупкой на фоне обречённости вокруг, словно хлопок вместо кольчуги. Джош замечает то, что следует за ними. Иногда он слышит его шаги позади них, как будто оно плетётся за ними, над ними, словно оно чешуйчатые деревья, под ними, словно оно вырывается из-под земли, умоляя его освободить. Когда он замечает это нечто, стоящее среди деревьев, когда они пробегают мимо, его бросает в дрожь от ужаса. Оно очень похоже на теневых существ, гуманоидных по форме. У него чернильная аура, которая, кажется, пульсирует в такт сердцебиению Джоша. Оно невыразительно, безлико, с конечностями, которые кажутся слишком длинными и тонкими для его тела. Там, куда ступают его ноги, земля теряет цвет, превращаясь в монохромную. Воздух вокруг него кажется безжизненным, расплывчатым и мягким, как туман. Джош бежит быстрее. Что бы это ни было, он не хочет, чтобы оно было рядом с ним, прикасалось к нему или дышало его воздухом. Тайлер бежит впереди него, постоянно оглядываясь через плечо, возможно, чтобы не упустить из виду преследующее их существо или убедиться, что Джош не отстает. — Домик… — одними губами произносит Тайлер, неспособный говорить из-за того, как сильно они бегут. Джош указывает пальцем. Гул центрального сооружения леса становится громче и ощущается как басовый барабан в его груди и костях. Домик на дереве прямо впереди. Повинуясь инстинкту, их руки и ноги работают сильнее, ступни глухо ударяются о лесную подстилку, пока они доводят себя до предела. Когда они добегают до поляны, они не одни. Существо, преследующее их, мрачно сидит у ствола дерева. Это картина печали и безысходности, ноги подогнуты под себя, руки свободно сложены на коленях. Воздух вокруг него насыщен каким-то магнетизмом, притягивающим цвет, и вид его так близко к Домику на дереве заставляет Джоша бояться. Фундаментально боится. Бояться за свое здоровье, за свою жизнь, за жизнь Тайлера, за жизнь Домика на дереве, и леса, и пустоши за его пределами. Оба парня, кажется, застывают под его слепым взглядом, когда оно поднимает голову, пока они пробираются сквозь кустарники. Существо проползает вперед, поднявшись с колен, оставляя за собой след почерневшего леса. Оно складывает руки перед собой, словно в молитве. Джош вытаскивает свою барабанную палочку. — Тайлер, — шепчет он. Лес стал тихим и неподвижным, как будто вместе со всеми красками оно забирает и жизнь. — Тебе нужно добраться до Домика на дереве. — Только не без тебя. Мы идем вместе, — убежденность в его голосе, смешанная с нотками отчаяния, заставляет Джоша чувствовать себя хорошо. Впервые он в это верит. Он верит, что увидит Домик на дереве изнутри. — Хорошо. Но ты без оружия. Ты иди, а я позабочусь об этой… об этой штуке. Я буду прямо за тобой. Тайлер берет себя в руки и кивает. Он расправляет плечи и делает первый шаг на поляну. Существо не двигается, чтобы подняться. Оно остается на земле со сложенными руками. Тайлер начинает делать более осторожные шаги, как будто приближается к дикому зверю. Чтобы добраться до веревочной лестницы, ему придется пройти прямо мимо него, но оно, похоже, вообще не обращает внимания на младшего парня. Даже когда Тайлер оказывается прямо рядом с ним, оно продолжает держать голову в сторону Джоша. Когда Тайлер, наконец, добирается до лестницы и начинает подниматься, облегчение, которое испытывает Джош, физически ощутимо, как будто с его груди сняли тяжелый груз. Лестница болтается вместе с движениями Тайлера, особенно когда он останавливается, поворачиваясь, чтобы внимательно посмотреть на Джоша. Какого черта ты ждешь? — говорит его взгляд. Я правда не знаю, — без слов пытается ответить Джош, но, скорее, он просто выглядит растерянным. Он в растерянности. Почему это существо не нападает на них? Темнота вокруг него разрослась, как болезнь, черными, серыми и белыми пятнами. Оно опускает голову, когда Джош подходит ближе, дрожа своими руками, и Джош понимает, что это не мольба. Это просьба. Пожалуйста, — словно говорит этот жест. Но, пожалуйста — что? — Оно хочет пойти с нами, — говорит Тайлер. Его голос звучит издалека, сбивчиво. Это напоминает Джошу о летнем времени в бассейне, о том, как он любил нырять и сидеть на дне, пока у него не начинали гореть глаза и легкие, пока он не слышал отдаленный ропот своих родителей, брата и сестер, кричащих ему, чтобы он выныривал. Джош знает, что, чем бы ни была эта тень, её нельзя пускать в Домик на дереве. Нельзя допускать, чтобы оно оставалось в лесу. Он поправляет хватку на палочке, осторожно подкрадываясь ближе. Чем ближе он подходит, тем больше склоняется голова существа, а руки поднимаются в мольбе. Но он колеблется. Он никогда раньше не причинял вреда невинным. В своих снах он всегда только защищался. Бить это существо кажется неправильным. Кто такой Джош, чтобы судить другое создание? Знала ли эта тень, как она вредит лесу и всему вокруг, или нет? Способна ли она измениться, остановить саму себя? Это вопросы, на которые у него нет ответов — вопросы, на которые у него никогда не будет ответов. Он ударяет по нему, и верхняя часть его черепа разлетается вдребезги, как дымчатое стекло. Пару секунд оно остается на месте, всё ещё безмолвно умоляя, но затем обмякает, падая вперед. Свечение тускнеет, а затем исчезает. Из его раздробленного черепа льется кровь всех цветов, лайма, лосося, баклажана и других пищевых красителей. Его тело превращается в дым, растворяясь в клубящемся тумане повышающейся температуры, но сокоподобный цвет остается. Земля, лишенная жизни, кажется, возвращает себе то, что было утрачено, трава снова расцветает пышной зеленью, а почва размягчается и превращается в коричневую землю. Дышать становится легче, и какое бы заклинание ни наложило существо, оно разрушено. — Джош, — Тайлер спустился с лестницы, и кладёт руку ему на плечо. Его рука кажется неестественно теплой на фоне прохладной кожи Джоша. Когда они встречаются глазами, он видит, что Тайлер выглядит встревоженным. — Это был ты. Оно выглядело точь-в-точь как ты, и ты убил его. Нет, — хочет сказать Джош. — Ты ошибаешься. Вместо этого он пожимает плечами, скидывая прикосновение Тайлера, и идет к веревочной лестнице, обхватывая исцарапанными ладонями грубо сплетенную веревку. Руки щиплет, но он не обращает внимания. Он поднимается, чувствуя, как веревки двигаются под весом Тайлера, следующего за ним. Когда он поднимает глаза, то видит вход в первый домик на дереве. Он протягивает руку и проводит пальцами по шершавому дереву, надавливая, чтобы отодвинуть крышку в сторону… В реальном мире Тайлер дергается, скатываясь прямо с кровати на пол. Джош вздрагивает и просыпается с колотящимся сердцем, ища источник беспокойства Тайлера. Другой парень теребит свои джинсы — какого хрена он делает? Он вытаскивает свой телефон, и как только он оказывается снаружи кармана, Джош слышит, как он громко вибрирует. Взгляд на будильник показывает, что время приближается к семи вечера. — Привет? Да… уже еду. Я знаю, мы немного потеряли счет времени. Пять минут, честно. Начинайте без меня, я скоро. Люблю тебя, — он заканчивает разговор и ловит взгляд Джоша. На их лицах одинаковые выражения благоговейного трепета. — Мне нужно на ужин, — выдыхает Тайлер. — Да, хорошо, круто. Я… провожу тебя. Джош забыл, что в это время вечера вся его семья уже дома. Как только дверь его комнаты открывается, он слышит, как Эбигейл достаёт Эшли в комнате, в которой они живут вместе. В гостиной включен телевизор, и он слышит успокаивающие звуки приготовления пищи его мамой на кухне, тихое позвякивание кастрюль и посуды в раковине. — Давай выйдем через заднюю дверь, иначе получишь двадцать вопросов от моей семьи. — Двадцать вопросов от каждого или от всех? — спрашивает Тайлер. Он всё ещё кажется сонным. Джош сжимает губы, чтобы подавить улыбку. — Неважно. Пошли. — Они прокрадываются в обеденную, и Джош приоткрывает дверь во внутренний дворик, осторожно закрывая её за ними. Солнце всё ещё в небе, но заметно опустилось. Они проспали всего несколько часов, но кажется, что прошло так много времени. — Я напишу тебе, — шепчет Тайлер, хотя семья Джоша внутри, и никто не рискует их услышать. — Нам всё ещё нужно поговорить о снах, но в целом я думаю, что Операция «Вздремнуть» прошла успешно. Джош кивает, чтобы ему не пришлось открывать рот и рисковать поставить себя в неловкое положение. Тайлер исчезает за воротами их заднего двора и огибает дом к своей машине, оставляя Джоша торчать во внутреннем дворике в гнетущей жаре Среднего Запада. Вернувшись в дом, его мама приветствует его в дверях кухни. — Чья это машина стоит возле нас? — Тайлера. Школьного друга. Он уже ушел, — говорит Джош, надеясь, что не выглядит как влюбленный или как-то столь же унизительно. Увидев удивленное выражение на лице своей матери, Джош действительно чувствует себя немного неловко и немного рассержено. — У меня есть друзья, — шипит он, проходя мимо неё, чтобы проскользнуть обратно в свою комнату. Проходя мимо, он заглядывает к сестрам и видит Эшли, развалившуюся на кровати и внимательно слушающую, как Эбигейл читает вслух свою библиотечную книгу. В своей комнате он закрывает и запирает дверь. У него нет особого аппетита. Вместо этого он чувствует то, чего давно не испытывал, — вдохновение. Вытащив свой скетчбук, который был забыт наполовину под кроватью, он открывает его на чистой странице и достает цветные карандаши. Ему нужно несколько конкретных рисунков — лайм, лосось, баклажан. Он рисует и игнорирует мамины стуки, в ожидании сжимая телефон во взволнованной руке.