Someone Else's Dreams

Джош под домашним арестом. Ради его собственной безопасности. В течение сорока пяти минут он считался пропавшим без вести и представлял угрозу для самого себя. Ему удалось избежать гнева матери, объяснив, что, когда он уходил из дома, то абсолютно не помнил, что она освободила его от школы. Воспоминаний как будто вообще не было, мам, — сказал он после того, как полицейский задал ему вопросы и отпустил его с ней домой. По-видимому, бензодиазепины, которые Джош принимает от тревоги, очень сильны и могут вызвать такие симптомы, как помутнение сознания и потеря памяти. Его мама не рассердилась после того, как он объяснил, просто испугалась. Он мог судить, что она испугалась, по тому, какими белыми были костяшки её пальцев на руле всю дорогу домой, и по тому, как время от времени дрожали её губы. То, что он заставлял свою маму бояться, расстраивало его. Он скорее предпочел бы, чтобы она на него злилась. — Но эти таблетки действительно хорошо помогают, — сказал он по дороге домой, пытаясь успокоить боль, которую могли причинить ей его слова. — Я совсем не чувствовал тревоги. Она вела себя так, как будто даже не слышала его. Когда они добрались до дома, на этот раз их роли поменялись местами. Его мать провела следующие тридцать минут в машине, обхватив голову руками, в то время как Джош смотрел на неё сквозь кухонные жалюзи, желая забиться в нору и стереть свое существование. Он бросился в свою комнату, когда увидел сквозь занавески открытую дверцу машины — одно дело знать, что его мама плачет в машине, но совсем другое — столкнуться с этим лично. Джош не верит, что достаточно силен для этого. Он принимает ещё одну таблетку, прежде чем проверить свой телефон, потому что тревога — это лишь малая часть того, что он чувствует, и если есть хоть какой-то шанс, что таблетки могут помочь, он хочет их принимать. Его мобильный телефон, забытый сегодня утром, когда он выбегал за дверь, лежит на столе в его спальне. На нём одиннадцать пропущенных звонков. Десять — от его мамы. Когда он не взял трубку днем, она ушла с работы и вернулась в пустой дом. Она немедленно позвонила в полицию, чтобы сообщить им, что её накачанный лекарствами сын, возможно, бродит по улицам южного Колумбуса. К счастью, сначала они проверили его работу и школу, а не стали вызвать кавалерию и рассылать чёртовы Эмбер-сообщения или что-то в этом роде. Последний пропущенный — вишенка на вершине его идеального дня. Это с его работы, ему говорят, что необходимо уладить некоторые юридические вопросы, прежде чем Джош сможет вернуться к работе, так как его коллеге пришлось вызвать для него скорую помощь, пока он был на дежурстве и на территории магазина. А до тех пор они найдут того, кто будет его подменять. Джош сидит на своей кровати и плачет. Есть только одно приемлемое место, где парень его возраста может поплакать, и это в своей комнате. Было бы лучше, если бы дверь была заперта, но для этого нужно встать и запереть её, что требует больше сил, чем Джош хочет потратить. Долгое время его слезы вызваны жалостью к самому себе. В конце концов, они превращаются в слезы от злости. Эта тревожность разрушает его жизнь. Почему он страдает от этого? Что он сделал, чтобы это заслужить? Он всегда считал себя хорошим человеком. Он не достаёт своего младшего брата и сестер, он ездит на велосипеде по направлению движения, как говорят люди, он ходит в церковь на Пасху и Рождество и в большинство воскресений между ними, когда не нужно работать, и даже читает молитвы (хоть это и было в последний раз довольно давно). Почему Бог с ним так поступил? Он решает, что достаточно отчаялся, чтобы снова попытаться помолиться. Джош выползает из кровати и становится на колени на полу, как это делал, когда был ребенком, и его мать молилась вместе с ним, прежде чем уложить его спать. Оказавшись там, он не знает, что сказать. Это не совсем тот разговор, который можно продолжить с того места, на котором он остановился. В конце концов, он просто повторяет одно и то же слово в уме снова, и снова, и снова. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста, прекрати это. Пожалуйста, помоги ему. Пожалуйста, помоги его семье. Пожалуйста, всё исправь. Он засыпает, стоя на коленях, и ему ничего не снится. Он просыпается от того, что мама открывает дверь его спальни. Его конечности затекли и болят от неудобного положения, но он поворачивает голову. Даже когда он смотрит на свою маму, он не уверен, открыты ли его глаза. — Да? — спрашивает он, не понимая, двигается ли его рот или ему просто кажется. Он чувствует себя так, словно всё ещё спит. — Ужин готов, детка. Хочешь поесть в комнате? — Да, пожалуйста, — невнятно произносит он. Он моргает, и его мама кладет руки ему на плечи, помогая подняться и подойти к столу, где стоит тарелка. Спагетти. Неплохо. — Спасибо. Ты такая быстрая. — Я оставлю твою дверь открытой. Что ты делал на полу? — спрашивает она его. — Молился, — говорит он, накручивая спагетти на вилку. Теперь, когда он сидит и чувствует запах еды, в его голове немного проясняется. Однако ему кажется, как будто на него натянули мокрую простыню, и теперь ему приходится смотреть на мир сквозь неё. Он чувствует себя отстраненным, словно зритель. — Ой. Хорошо. Позови, если тебе что-то понадобится. Завтра Эшли не пойдет в школу и останется с тобой дома. Я не смогла перенести твой приём на пораньше, но я не хочу, чтобы ты пока ходил в школу. — Ладно, — говорит Джош. На протяжении всего диалога он смотрел на календарь, который висит над его столом, потому что легче смотреть куда-то ещё, чем смотреть на его мать и видеть, что она может чувствовать. — Прости. — За что? — спрашивает она. — За всё, — говорит Джош, набивая рот ещё одной вилкой спагетти. — Не за что извиняться. Ты ни в чём не виноват. Не переживай об этом. — Хорошо. Его мама уходит. Он больше не видит её тень боковым зрением. Спагетти великолепны, потому что его мама лучший повар на свете. Она могла бы открыть свой собственный ресторан, и Джош тратил бы все свои накопленные деньги только на то, чтобы питаться там три раза в день и ещё на два перекуса до конца своей жизни. Он не думает, что когда-либо говорил ей это раньше, и решает, что, возможно, ему следует это сделать. Направляясь на кухню, чтобы отнести пустую тарелку, он подслушивает разговор родителей в гостиной. Разговор о нем. — …безопасно оставлять Эшли с ним дома? — спрашивает его отец. — О чём ты говоришь? Это Джош. У него тревожность, а не бешенство. Джош даже паука убить не может. Его отец тяжело вздыхает, и кажется, что он на тридцать лет старше, чем есть на самом деле. — Я знаю. Но этот препарат… я беспокоюсь… Джош решает, что расскажет своей матери, как вкусно она готовит, в другой раз. Он как призрак проходит мимо двери гостиной и ставит тарелку в раковину, достаточно громко, чтобы предупредить семью о своем присутствии. Когда он снова проходит мимо гостиной, телевизор включен, а его родители молчат. Ещё только семь вечера, и хотя Джош чувствует себя спокойно, он не чувствует усталости. Он решает порисовать. Что-то в движении и звуке карандаша по бумаге дает ему разрядку, почти такую же, какую он мог бы найти за барабанной установкой. Он уверен, что его домашние задания накапливаются, но это не кажется срочным. Они никуда не денутся. Было бы полезно иметь несколько версий домика на дереве (и несколько образцов его творчества), чтобы Тайлер их оценил, когда Джош вернется в школу. Есть только одна проблема: его скетчбука нет в сумке.

***

На другом конце города Тайлер Джозеф закрыл и запер дверь своей комнаты. Не потому, что делает что-то грязное, а потому, что действительно чувствует себя немного виноватым из-за этого. На его кровати лежит скетчбук Джоша Дана, который старший парень оставил после своего поспешного ухода с урока рисования ранее в тот же день. Справедливости ради, изначально Тайлер взял его лишь с целью вернуть Джошу на следующем уроке. То есть, если бы Джош не оказался в тюрьме за то, что он натворил, чтобы это послужило основанием для сопровождения из класса под присмотром полицейского. После возвращения из школы, Тайлер положил скетчбук на свой стол, где он как будто притягивал его взгляд несколько раз в течение всего вечера. Зачем он вообще принес его домой? Почему он не оставил его в своем шкафчике? В глубине души Тайлер знает почему. Потому что он очень любопытный, и вполне естественно хотеть посмотреть на работы своего партнера по художественному-проекту. Если он случайно узнает больше о Джоше — например, о том, что у него на уме, — это будет просто бонусом. Он решает просмотреть рисунки от начала до конца, начиная с самых последних. Вырванный из книжки, но свободно удерживаемый на месте между другими страницами, находится рисунок противогаза. Тайлер уже видел его раньше, но, увидев снова, всё равно поражается. Он словно был почти в точности позаимствован из сна Тайлера о Газовщиках. Это, в сочетании с комментарием Джоша сегодня о домике на дереве, заставляет Тайлера чувствовать себя странно, как будто в глубине его мозга что-то зудит. Джош. Противогазы. Домик на дереве. Сны. Так странно. Он осторожно переворачивает страницу, чтобы посмотреть на предыдущую работу. Это задание на автопортрет, которое они выполняли неделю назад, только он совсем не похож на Джоша. Это карикатурное изображение пришельца с копной красных волос, искусно зачесанных в ирокез, с большими пустыми глазами, похожими на темные дыры. Сам пришелец играет на барабанах в космосе, и это заставляет Тайлера на мгновение улыбнуться. Тайлер переворачивает страницу, наслаждаясь ощущением плотной качественной бумаги под кончиками пальцев. Следующий рисунок очень темный и совсем не похож на то, что был сделан для задания. Это пуантилизм человека в клетке. Он смутно напоминает Джоша — настоящего Джоша, с встревоженным выражением губ и грустными глазами. Тайлеру не нравится, и он переворачивает страницу. Следующая страница пугает его — потому что это он. Джош нарисовал его портрет цветным карандашом. Тайлер понятия не имеет, когда на него нашло вдохновение. Насколько он может судить, в тот момент он ссутулился, подперев подбородок рукой, с отсутствующим выражением лица. Достойная работа. Вообще-то, даже хорошая. Джош гораздо лучше рисует цветными карандашами, чем в черно-белом стиле. Однако Тайлер не может не чувствовать себя растерянным. Рисунок сделан несколько недель назад, когда он даже не разговаривал с Джошем. Не зная, что делать с рисунком, Тайлер продолжает листать. Чем дальше он уходит в прошлое, тем радостнее и красочнее становятся работы. Есть несколько рисунков девушки помоложе с темными волосами, которая похожа на Джоша чертами лица. Здесь также много пейзажей и космоса. Понятно, что когда-то Джош был очень счастливым человеком, но, перелистывая альбом как книгу с движущимися картинками, с лицевой стороны на оборотную, можно увидеть плавную потерю цвета, которая приходит с растущей апатией и цинизмом. У Джоша есть демоны. Тайлер знает о них всё. На внутренней стороне обложки нацарапано сообщение. Почерк Джоша мелкий, извилистый и аккуратный. Собственность Джошуа В. Дана А под этим нацарапан адрес и номер телефона. Джекпот. Он вводит номер в свой телефон и отправляет сообщение. Это Джош? (Отправлено в 19:03) Сообщение остается без ответа в течение двадцати минут, достаточно долго, чтобы Тайлер усомнился в достоверности номера на обложке. Скорее всего, он старый. Скорее всего, он даже не принадлежит больше Джошу. Если кто-то и ответит, то только для того, чтобы сказать Тайлеру, что не знает никакого Джоша, и попросит отвалить. Когда его телефон завибрировал, Тайлер чуть не выронил его в спешке, чтобы открыть. да. кто это? (Получено в 19:27) Сердце Тайлера подскакивает к горлу. Почему его сердце так сильно колотится? Он печатает ответ и перечитывает его дюжину раз, прежде чем нажать «Отправить». Пока он ждет, он открывает скетчбук и пролистывает рисунки, останавливаясь на своём, останавливаясь на человеке в клетке. Тайлер Джозеф, с уроков рисования. Я хотел сказать, что сегодня ты уронил свой скетчбук, и я поднял его. Нашел твой номер на внутренней стороне. Надеюсь, ты не против. (Отправлено в 19:30) На этот раз ответ приходит почти мгновенно. не против. спасибо, что подобрал его. ты его листал? (Получено в 19:31) Тайлер выдыхает, водя большими пальцами над клавиатурой телефона, не зная, как действовать дальше. Он мог бы полностью солгать Джошу, но, скорее всего, Джош уже и так знает. Кто вообще может открыть личную вещь другого человека и остановиться на первой странице? Святой? Ну, Тайлер не из таких. Да, немного. Ты круто рисуешь (Отправлено в 19:35) это личное. (Получено в 19:38) Извини. Я не должен был смотреть (Отправлено в 19:39) да. ну, ничего страшного. (Получено в 19:42) Мне правда очень жаль. (Отправлено в 19:43) Я верну тебе его завтра. (Отправлено в 19:45) не получится. меня не будет в школе (Получено в 19:45) Ты за решеткой? Жесть. (Отправлено в 19:49) типа того. под домашним арестом. я нездоров (Получено 19:52) Что с тобой? (Отправлено в 19:55) Когда ты вернешься? Нам нужно работать над проектом всю эту неделю. (Отправлено в 20:05) это не совсем твое дело, что со мной. я не вернусь завтра или в ср. но после неё будет всё ясно. (Получено 20:09) Извини. Я не хотел вторгаться в твою личную жизнь или что-то такое. (Отправлено 20:10) всё в порядке, похоже, у тебя это хорошо получается. (Получено в 20:15) вторгаться в мою личную жизнь. (Получено в 20:15 вечера) эм, думал будет смешно. я не злюсь. может, ты сможешь приехать, поработаем над проектом у меня дома. (Получено в 20:18 вечера) Ты заставил меня вспотеть на секунду. Ты ведь не заразный, правда? (Отправлено в 20:20 вечера) нет, не заразный. опасный. (Отправлено в 20:21 вечера) Тайлер не уверен, что делать. Он проводит долгое время, полулежа на своей кровати, обдумывая разговор и гадая, что ответить. Джош не кажется таким уж плохим. Тайлеру хочется думать, что он снисходительный человек — человек, который тоже может признать свои собственные ошибки. Может, сейчас нужно немного и того, и другого. Когда тебе удобно? (Отправлено в 20:58 вечера)