Трон удовольствий

Это было только начало нелёгкого пути Дейнерис Таргариен, мечтавшей подарить свободу всем рабам, но в итоге самой ставшей рабыней. Она не знала, что её могло ждать впереди, когда она была в лапах своего злейшего врага. Теперь она могла лишь мычать что-то несвязное в попытках заплакать так, как ей того хотелось, сильно и громко, но даже эту свободу у неё отняли. Только слюна продолжала неприятно капать и холодить кожу, а естественная смазка всё выделялась и стекала из её влагалища прямо на искусный металлический фаллос адского и пока неизвестного ей механизма. Она не знала, что её ждет дальше, но понимала, что свет она увидит не скоро. Дейнерис безумно устала. Не только физически, но и морально, потому что истерика с ней всё же случилась. Дени рыдала громко, её вопли по умершим отражались от каменных стен и от её уродливой железной маски, оглушая её саму. Слёзы засыхали на щеках и кожа чесалась, слюна постоянно текла, моча и охлаждая кожу в и без того прохладном зале. Ни грамма тепла, нигде. После того, как поток её слёз прекратился, девушка вздохнула глубоко, снова ёрзая на своём троне. «Как унизительно» Только эта мысль теперь и колотилась в её голове. Что бы сказали её воины, если бы увидели вот так? Что бы сделали Дрого и Дрогон? Дени снова заплакала, потому что ее дракон спалил бы всю столицу дотла, а её кхал убил бы каждого, кто видел её в таком состоянии. Но никто не придёт, приходилось напоминать себе об этом и пытаться снова не плакать, хотя это было трудно. Особой пыткой был сам стул, потому что он был неудобным до ужаса. Скруглённые металлические выступы не давали сидеть спокойно, потому что Дени сидела и всем своим весом вжималась в болезненные выступы, она чувствовала, что по всему её телу были синяки, которые только синее будут со временем, потому что она ёрзала, подставляя всё новые участки чувствительной мягкой плоти. Никогда ей не было так мучительно больно, это была тупая методичная боль, которую унять было невозможно. Боже, как больно, может, стоит попробовать наклониться вправо? Дейнерис снова попыталась хоть как-то изменить положение, а тем самым насадилась глубже на дилдо, вновь стимулируя что-то внутри, потому что иначе было невозможно. Фаллос, чем глубже входил, тем казался холоднее, и это тоже давало много странных ощущений, но приятных. Чем больше она пыталась избежать боли, тем больше её получала вместе с удовольствием. Дейнерис начала постанывать, потому что стимуляция оказалась очень приятной, такой, что тепло вдруг начало разливаться в животе. Какой же жалкой я стала! Извиваюсь тут, как змея в огне, а в итоге выигрывает Серсея… Только эта мысль успела посетить Таргариен, как вернулось отчаяние и желание выйти отсюда свободным человеком, не игрушкой и не рабыней. Дени сопротивлялась с новой силой, она была похожа на разъярённого дракона, когда пыталась вырвать свои цепи, пусть даже вместе со своими руками. Кисти пронзила боль, как и ноги, особенно большие пальцы, которым ранее и так досталось. Болело всё тело, нежная кожа стиралась всё сильнее, краснела под цепями, а в особо нежных местах, например на животе, уже начинала кровить, делая Дени ещё более грязной. Она была голодной, хотела пить, а челюсти ужасно затекли, так что из сил выбилась довольно быстро и устала сопротивляться, обмякая и терпя почти из последних сил боль. Это будет как раз кстати. Вот бы умереть так… Но Дейнерис не умерла. Она лишь сознание медленно потеряла, уставшая и измученная, хотя это был лишь первый её день среди множества грядущих. *** Из сладкой темноты Дени вырвало совершенно новое и странное ощущение вперемешку со звуками. Она не понимала, от чего очнулась, от звуков или чувств. Под стулом гремел механизм, приводя в движение шестерёнки и тросы, которые Дени не видела. Таргариен чувствовала результат. Фаллос, что был вставлен в её влагалище, пришёл в движение и медленно, однообразно входил и выходил из неё, стимулируя своими выпуклостями. Она и до этого была достаточно мокрой, но теперь смазка начала выделяться против её воли, хотя Дени не была возбуждена. Ей это не нравилось, это было неприятно и унизительно, к тому же скорость была слишком мала, чтобы заставить её хотя бы подойти к пику. И это будет продолжаться до самого утра? Ланнистер просто монстр, зачем такие извращения? Унижения продолжались, а первый хриплый стон разнёсся в зале уже через несколько минут после начала стимуляции. Металлические вставки, выпуклости теперь доставляли не дискомфорт, а удовольствие. Медленное, тягучее, оно нарастало постепенно и потрясало сознание девушки. Неужели в такой ситуации её тело было способно желать удовлетворения? Но страх действительно сменялся желанием, только злость никак не утихала, возрастала, потому что теперь хотелось кончить. Это было не острое желание, но всё ещё приходилось ёрзать, потому что заднице было больно. Ягодицы ныли и болели, будто её по ним били, так что она до сих пор дополнительно сама насаживалась глубже, пытаясь не стонать. Это было сложно, иногда она срывалась, саму себя оглушала звуками голоса внутри маски, мечтала снова потерять сознание, чтобы не контролировать собственное тело, выйти из него. Вспомни уже, кто ты! Держи себя в руках! Ты Дейнерис Таргариен, ты Бурерождённая. В твоих жилах течёт кровь дракона, ты огонь, ты есть последний дракон. Неужели дракон так жалок, что какой-то котёнок может всё испортить и подчинить тебя так просто! Дени перестала двигаться, она принимала свою пытку достойно, только дышала шумно, чувствуя, как колыхалась её грудь. Она даже зубы сомкнула вокруг дилдо, помещённого в её рот. Получалось неплохо, она целый час держалась, только дыша и не двигаясь, будто была прекрасной статуей. Так могло бы ещё долго продолжаться, если бы не ещё одна неожиданность, приготовленная Серсеей скорее как шутка-сюрприз, и она хотела видеть и слышать реакцию блондинистой сучки, когда это случится, но, увы, Дени была одна. Она расширила в ужасе глаза и закричала задушено, когда ещё один фаллос вошёл в неё, но уже совсем не во влагалище, а в задний проход. Там раньше ни одного мужчины у Дени не было, никто её не касался, не растягивал и не пытался войти, а теперь в неё без подготовки втиснулось дилдо. По ощущениям оно было куда меньше, чем то, которое находилось в её влагалище и не останавливалось ни на секунду, хотя и стимулировало медленно. Задний проход жгло, мышцы растягивались, и это было правда неприятно, даже больно, но вместе с вагинальной стимуляцией вскоре это начало давать неожиданные результаты. Ни один смертный муж такого со мной не делал. И даже последних шлюх в домах удовольствия спрашивают о том, не против ли они, чтобы их поимели в зад. Выпуклости стали ужасно приятными, они так чудесно оглаживали всё внутри влагалища, а металл стал тёплым от температуры её тела. Смазка делала проникновение ещё более приятным. Жаль было только, что смазки не было в анальном отверстии, хотя всё равно было приятно. Дракон ведь имеет право на удовольствие?.. Дейнерис пошла на торг с собой, потому что терпеть было выше её сил. Она начала специально играть влагалищными мышцами, сокращаясь вокруг обоих инструментов и сжимаясь, но скорость была слишком мала. Дени пыталась вспомнить ночи с Дрого, чтобы возбудиться сильнее и достичь оргазма, но не удавалось. Всё ещё было слишком мало. Она не могла сдвинуть ноги, вытянуть их или коснуться клитора. Только и могла ёрзать, пытаться подпрыгивать на своём троне, но это ей не помогло, она только больше синяков на нежную фарфоровую кожу сажала. В итоге Дейнерис, от крови дракона, всё же стонала и страдала таким образом до самого рассвета, пока механизм не отключили заботливые септы, не забывшие проверить плотность её креплений и их надёжность. Хотелось биться в истерике снова после бессонной ночи. Это было слишком. Голова стала тяжёлой и совсем бы упала вбок, если бы не огромная маска. Дени бы уже снова отключилась, если бы не Серсея, вошедшая в зал медленно. На её лице была очень довольная ухмылка. Ланнистер приблизилась вплотную, изучая обнажённое тело, уже грязное, вспотевшее, в выделениях. Это зрелище радовало глаз Королевы. – Как прошла ночь? – издевательски медленно протянула она, почти пропела. – Выспалась? Ты сгоришь в драконьем пламени, как только я выберусь отсюда! Поверь мне, этот день настанет, и я лично насажу твою голову на пику! Дейнерис могла бы ещё много чего сказать Серсее, но у неё получалось только бешено молотить ногами и руками по мере своих возможностей. Она кричала через свой кляп, ещё больше слюны потекло по подбородку. – Так надрываешься, даже меня чуть не забрызгало, – Серсея засмеялась. – Представляю, какие проклятия хочет произнести в мой адрес твой грязный рот. Но меня не очень волнуют твои потуги. А теперь я хочу, чтобы ты прекратила сопротивляться. Подчинись мне, Дейнерис Таргариен. Подчинись и живи мирно, в сытости, с множеством оргазмов? – Серсея говорила вкрадчиво, очень ласково, так, что у Дени мурашки от ужаса и омерзения пробежались по всему телу. Да пошла ты! Эта мысль Дени сопровождалась ещё более яростным метанием на кресле. – Вот как, – кивнула Серсея довольно. – Септа! – куда громче позвала она и тут же появилась одна из них. – Пихните ей в глотку затычку подальше. Крики даются ей слишком просто. Не хочу, чтобы у неё была свобода срывать свой голосок. Септа послушалась и дьявольская закрутка зашевелилась под её пальцами, глубже вгоняя в горло Дейнерис фаллос, вызывая слабый рвотный позыв. – Осторожнее! – предупредила Серсея, одёргивая септу. – Не суйте слишком глубоко, я не хочу, чтобы она задохнулась или захлебнулась в собственной рвоте! Этого довольно. Серсея осталась довольна. Дейнерис же действительно стало труднее дышать, затычка давила на корень языка, заставляя чувствовать дурноту, но дракон со всем справится, всё выдержит, потому что она боец. И она продолжала хмуриться, смотреть с вызовом на Серсею через прорези маски. Та видела её глаза и, казалось, подпитывалась этими эмоциями. – Принесите мне грузики. На зажимах, надеюсь, кузнец успел всё сделать? – она развернулась к септе и довольно прищурилась, когда та тут же достала новую игрушку, чтобы тут же подойти ближе к Дени. Узница забилась с новой силой. Она надеялась хотя бы палец на ноге оторвать, чтобы лягнуть хоть кого-то, но не получалось. Несломленный дух доставлял боль, смешанную с удовольствием, телу. – Какая отважная, сильная драконья девочка! – Серсея искренне рассмеялась. – Будьте добры, закрепите прямо на сосках. Септа повиновалась. Это было довольно больно, потому что зажимы прижали чувствительные нежные соски очень жёстко, до сдавленного вздоха, который от Серсеи не укрылся. Дени сдерживала себя, чтобы не доставлять удовольствия своей мучительнице. У неё получилось. Она тут же стала контролировать своё дыхание, потому что от слишком частого грудь поднималась чаще и делала больнее. Больше Дейнерис не пыталась вырваться или закричать. Она глаза закрыла, не желая даже видеть Серсею Ланнистер. – Всё равно ты скоро сломаешься. И для тебя будет лучше, если это случится скоро. И вышла из зала, оставляя её наедине с её болью, со всем железом, пытавшим её. Дейнерис не верила в слова Серсеи, снова пытаясь удобнее умоститься на своём троне. *** Чем больше проходило времени, тем слабее становилась воля Дени. Тем сильнее она верила в слова Серсеи о том, что она неизбежно будет принадлежать ей. Теперь Таргариен спала днём, если можно было назвать сном кратковременные потери сознания днём, когда организм уже не выдерживал нагрузки. Дейнерис поили водой и чем-то ещё, питательным и странным, что поддерживало в ней жизнь, хотя жизнью такое назвать было сложно. Ночью она испытывала миллион эмоций и ощущений, потому что адская пыточная машина, трахавшая Дейнерис мучительно медленно, включалась каждую ночь. Каждую ночь её трахали в оба отверстия, методично, возбуждающе, каждый раз она ломалась и поддавалась, старалась подпрыгнуть в своих цепях и насадиться поглубже, сжаться, напрячь всё своё тело, но это не помогало. Раз за разом она не кончала, доходя до слёз. Её изнутри ломало. Каждую ночь. Первый день, второй, третий, пятый, десятый, двадцатый… Дни слились в единый поток, а Серсея её больше не навещала. Не давала возможности сдаться, хотя Дейнерис уже решила. Она больше не могла так жить. Любой человек может сломаться. Любой дракон может сломаться, даже Дрогона убили, а разве она была сильнее него? – Септа… – хрипло произнесла Дейнерис, шмыгая носом и снова начиная плакать от осознания того, что она всё же сдаётся. – Я… Хочу видеть Серсею. – Зачем? – хмыкнула девушка, убирая от лица пленницы фаллос, мокрый и весь в слюне. – Решила, – Дени зажмурилась и вздохнула тяжело. – Я решила сдаться. Септа переглянулась со старшей септой, они о чём-то переговорили, а потом младшая септа ушла, оставляя её наедине со старшей, которая закрепила фаллос обратно в рот Дени, даже ещё туже, чем было. Таргариен ненавидела эту септу. – Она придёт к тебе сегодня ночью. Дейнерис ждала Серсею, она ждала освобождения, ей казалось, что она уже прошла через всё тяжелое и унизительное, но поняла, как ошибалась, когда Ланнистер вошла в зал. С прямой спиной, ухмылкой на красивом лице. Она была олицетворением ликования. – Мне напели, что моя драконья шлюшка сломалась. Решила сдаться? Тебя толкнуло на это унижение или немыслимое желание наконец кончить? – Серсея издевательски медленно вытащила изо рта Дейнерис кляп, бросила его на пол и наделала шума, в котором Дени было легче прийти в себя. Пути назад не было, она уже решила. – Или септы меня обманули, а ты решила продолжить своё бессмысленное сопротивление? – Я готова сдаться… – Дейнерис дёрнулась в цепях. – Я хочу, – на этих словах она едва не откусила себе язык, но её боль и желание получить удовольствие и взорваться, забыв своё имя и прошлую жизнь, были сильнее. – Я хочу быть твоей рабыней, только твоей, навсегда. – И? – почти пропела Серсея, отпирая замок на шлеме, чтобы откинуть его подальше и теперь смотреть Дени прямо в глаза. – И я очень сильно хочу кончить, я почти не помню себя от того, как сильно мне это нужно и как я измучена… – по щекам Дени прокатились крупные горячие слёзы. – Серсея, пожалуйста, я больше так не могу… – Конечно, теперь я дам тебе кончить, раз ты стала хорошей девочкой. Приготовься, – хмыкнула женщина и отдала команду включить адскую машину пыток, которую Таргариен так сильно ненавидела. Снова этот медленный темп, эти выпуклости, стимулировавшие изнутри. – Пожалуйста, только не это снова… – Тихо, – велела Серсея. – Просто подожди. Хотя, тебе тяжело будет не кричать, а я пока не хочу, чтобы ты срывала свой голосок, – с этими словами Серсея вернула в рот Дени фаллос, закрепляя его, но имея удовольствие видеть эмоции на лице девушки. Ланнистер не хотелось пропускать такое зрелище. И верно, очень скоро темп начал возрастать, постепенно, медленно, но это было так прекрасно, что Дейнерис вцепилась руками в подлокотники и запрокинула голову назад, получив хотя бы такую свободу к движениям. Зажимы всё ещё стимулировали соски, посылая маленькие импульсы к низу живота, чтобы они там накапливались. Когда дилдо начали вбиваться с максимальной скоростью, Дени была так близка, что закричала, не веря своему счастью. Совсем скоро она кончит. – Давай, Мать Драконов, – издевательски медленно и насмешливо произнесла Серсея. – Кончай, ты же так этого хотела. И Дейнерис Бурерождённая действительно с громким криком кончила, сжимаясь вокруг обоих дилдо. Её крик разнёсся по всему залу, и вскоре она снова задёргалась, но чтобы избежать стимуляции, потому что это было немного болезненно. Скорость не сбавлялась. За вторым оргазмом на девушку очень быстро обрушился третий, что её сильно ошеломило. Ланнистер же стояла в стороне и улыбалась очень довольно, когда Дейнерис начала кричать, глядя ей в глаза. – Держу пари, что ты хочешь начать умолять меня остановить механизм, – кивнула она, будто прекрасно понимала положение своей рабыни. – Но я не стану этого делать. А ты, как послушная девочка, должна повиноваться и выдержать это испытание. Другого всё равно не дано. По щекам Дени слёзы потекли, собираясь на подбородке и смешиваясь со слюной, капая ниже на грудь, которую нещадно тянули вниз грузики и довольно больно ранили зажимы, но в определённый момент они даже подстёгивали новые оргазмы, что очень потрясало. Из крайности в крайность! За что такие муки? Я не выдержу так целую ночь… – Прекрати плакать, – строго приказала Серсея. – Тебе легко приходится, потому что я не заставила стимулировать твой клитор. Ты не получаешь полную порцию чистой боли, которую я могла бы тебе доставить, так что терпи и будь достойной рабыней. Не расстраивай меня. И с этими словами Серсея Ланнистер развернулась и ушла, не оставив никаких указаний септам. Только чтобы они следили за Дени и не смели выключать или замедлять адскую машину, которая даже в другом режиме продолжала доставлять ей мучения. Нутро горело от скоростных вхождений и выхождений, анальное отверстие и вовсе начинало порядком жечь, но механизм исправно работал, с каждым разом всё с большей болью доводя девушку до оргазмов. Она действительно понимала, что ей бы пришлось несладко, если бы при этом трогали её клитор, но и бесконечная вагинальная стимуляция не делала ночь приятнее. Она была даже ещё более мучительной и ужасной, чем все предыдущие. Нет, нет, нет, пожалуйста, хватит, я не могу больше! Я не могу!.. Но тело Дени могло. Она сама не представляла, на что оно было способно. Дейнерис потеряла счёт своим оргазмам, она плакала навзрыд, сжимая зубами металлический фаллос и обливаясь собственной слюной. Я… Должна быть хорошей. Должна быть хорошей рабыней, и тогда меня перестанут мучить и наказывать. Просто надо быть очень хорошей!.. Дени попыталась расслабиться, попробовать получать удовольствие от каждого ошеломительного оргазма, пробивавшего всё её существо. С каждой новой судорогой, стоном и криком, разум становился всё чище, а верить в новую цель становилось проще. Не нужна ей теперь никакая свобода, её всё равно не видать. Ей нужно только кончать и быть хорошей. Нужно хорошо справиться и дожить до утра, порадовать свою Королеву и быть покорной. Нужно быть терпеливой, учиться контролировать себя и дышать. Главное было дышать и думать о своей госпоже, о новой хозяйке, цепляться за эту мысль. Я хорошая для неё! Я буду очень хорошей!.. Именно с этой мыслью Дени в очередной раз сжалась, напрягла непроизвольно мышцы живота и снова кончила с воплем, почти что воем, который оглушил всегда равнодушных и отстранённых септ. Мышцы расслабились, голова повисла, а дилдо теперь легко, но всё с той же чудовищной скоростью, входили и покидали измождённое тело. Сознание Дейнерис покидало её, хотя она всё ещё тряслась от того, с какой скоростью в неё вторгались металлические фаллосы. Всё ещё было больно, но она быстро погружалась во тьму, цепляясь за свои новые мысли и убеждения о том, что она была очень хорошей рабыней, хорошей девочкой, которой будет довольна её новая госпожа. Утром Дейнерис пришла в себя и почти не помнила, что было с ней ночью. Она даже удивилась тому, что дожила до утра. У неё не было сил поднять голову, открыть глаза, да и вообще пошевелиться, так что она продолжала сидеть на троне, не шевелясь, наслаждаясь покоем тела и, кажется, души. Она не открыла глаз даже когда массивные двери со скрипом открылись и впустили в зал Серсею. Женщина медленно подошла к трону и ей крайне понравилось то, что она увидела, даже сама довольно сильно возбудилась, потому что под пленницей была довольно большая лужа. Серсее сложно было представить, сколько раз она успела кончить за ночь. Она ласково потрогала Дени за плечо, плавно поднялась выше, потом опустилась к груди. Серсея осторожно сняла с груди зажимы, потому что нежные соски даже начали немного кровоточить. Наверняка появятся синяки. Королева с наслаждением сжала мягкую белоснежную грудь. – Как тебе спалось в этот раз? – спросила она, поднимая брови, потому что она видела, что Дени уже не спала. – Отвечай мне! – Хорошо, – еле открыла глаза рабыня, глядя теперь на Серсею без ненависти. Там был только небольшой отголосок страха, а ещё радость от того, что её мучения на дьявольском троне почти закончены. – Как прекрасно! – воскликнула Серсея, поглаживая Дени ладонью по щеке. – Думаю, теперь мы можем переходить на новый этап нашей чудесной дисциплины…