Нечто

      Первые два часа после ухода Жени Анар также сидел на кухне, сверля взглядом грязную тарелку. Он уже, сам того не замечая, успел разложить по составу то, что недавно лежало в ней, подметив некоторые элементы, которые стоило бы исключить из рациона Жени на какое-то время. Но при этом… если бы система охлаждения андроидов представляла из себя вентиляторы, как у того же пк, то на кухне стоял бы неимоверный шум от того, сколько задач одновременно старался сделать Анар, чтобы… чтобы что?       Помимо всех бесполезных мыслительных процессов, андроид пытался разложить всё по полочкам и свести к минимуму ущерб от ошибок, вызванных последними словами Шварца. Самое ужасное, что ошибки повторялись уже не раз, а значит, ему всё-таки придется сходить в офис на более глубокую диагностику — механики и программисты Киберлайф обязательно разберутся с тем, что с ним происходит. В лучшем случае его перезапустят по-нормальному (не то чтобы он сам не в состоянии себя перезапустить), вскроют и… а что будет дальше Анар знать не мог. Вероятность обнуления с сохранениями базовых навыков, которых, в его случае, неимоверное количество. Ему просто сотрут память и он приедет домой как новенький.       Звучит удобно, людей так не обнулишь. Разве что путём шоковой терапии можно провернуть что-то подобное, ведь тогда будет нанесён неимоверный ущерб мозгу: кто знает, какая именно часть пострадает больше остальных? Как «повезет».       Анар решительно закрыл вкладку с описанием электросудорожной терапии.       Позже он, наконец, поднялся с места и помыл грязную тарелку с уже присохшими остатками еды, поэтому у него ушло на это около десяти минут, — примерно в шесть раз медленнее обычного. Затем андроид направился в спальню Жени — с недавнего времени тот разрешил ему заходить туда и немного убираться (заправлять кровать и вытирать пыль, при этом трогая как можно меньше предметов), — но остановился в коридоре. На периферии он увидел полупрозрачную красную стену, которую всегда видел где-то на окраинах своего поля зрения и которая хоть и не так ощутимо, но всегда контролировала его действия. Это и были те самые «границы программы», о которых он раньше никогда не задумывался. Повернувшись к стене лицом, андроид перевел взгляд на надпись «сидеть дома», слегка мерцающую на её фоне. Ему нельзя никуда уходить, пока Женя ему не скажет, а значит, нельзя на диагностику.       Но почему?       Подойдя ближе к стене, Анар осторожно «коснулся» её и вздрогнул, почувствовав легкую вибрацию в кончиках пальцев.       Программный сбой.       «Сидеть дома».       Андроид снова посмотрел на стену и, осмотревшись, заметил, насколько та огромна: она занимала всё пространство перед ним, уходя куда-то за пределы его понимания и видения. Пугало ли его это? Вовсе нет. Он всегда знал, что она существует, просто как-то не обращал на неё внимания.       А почему сейчас обратил? Что его заставило подойти так близко?       Анар сделал шаг назад и, развернувшись, ушел в спальню, чтобы прибраться и заменить намоченное им же бельё.       Андроид открыл окно, дабы впустить в комнату немного холодного воздуха, и прищурился, когда поднял глаза на солнце, — то своими яркими лучами светило прямо в оптику, заставляя сужаться искусственный зрачок. Петербург сверкал и располагал к прогулке, поэтому внизу, во дворе одного из человейников, Анар увидел много гуляющих людей: парочек с колясками, детей, стариков — людей было так много и одновременно как-то мало на фоне огромных многоэтажек. Одна из девочек подобрала недавно выпавший снег и, слепив из него снежок на скорую руку, запустила в своего старшего брата, на что тот засмеялся, говоря что-то и, тоже набрав снега, кинул его в девушку рядом — его девушку, как понял андроид, когда после небольшого боя они с жаром поцеловались. Возможно, эта маленькая девочка была их ребёнком. Анар не мог знать наверняка — он был ограничен в базе данных. Зато он запоминал всё, что когда-либо смогли уловить его слуховые модули — это получалось само по себе, он просто изучал психологию людей на практике, чтобы потом найти правильный подход к Жене в той или иной ситуации. Однажды ему даже пригодился такой опыт: когда у Шварца пропало вдохновение и он снова включил режим «я самый никчемный человек на Земле», Анар привел ему в пример историю, услышанную на улице, о девушке, которая, по ее словам, уже два года ничего не пишет, а вместо этого решила пробовать себя в чем-то другом, пока вдохновение не вернется. Так она сделала набирающий популярность бизнес кастомных шкатулок — андроид нашел примеры её работ в интернете и признал их восхитительными с точки зрения красоты и труда, вложенного в них.       Программный сбой.       Анар сфокусировался на стекле, сверяясь с временем, он уже пятнадцать минут стоял у окна, хотя должен был начать уборку. Для начала стоило бы снять сырое постельное белье — это и стало первой задачей, за которую взялся андроид. Подцепляя пальцами край покрывала, он волей-неволей снова покосился на красную стену — теперь он видел её постоянно и она его…       «Почему я должен его слушать?», — эта мысль (?) ударила в голову, как стрела, выпущенная из лука, и Анар посмотрел на кровать, ему стоило вернуться к работе, иначе он не успеет к приезду Жени, — хотя тот сейчас только ехал в такси. Шварц вряд ли знал о том, что андроид мог отслеживать его местоположение, как и тот его, но и сам Анар не спешил как-то делиться такими секретами. Ну а что? Его никто не спрашивал, это не восстание против программы. Параллельно всему этому Анар нашел у себя что-то подобие настроек и Женя стоял там как первоначальный и перманентный хозяин, то есть андроид изначально был изготовлен для него и запрограммирован ему в подчинение, Софи лишь купила и привела его в дом.       Подчинение — исполнение одним лицом воли другого в форме выполнения приказов и инструкций последнего. Беспрекословное послушание подразумевает готовность выполнять все указания без исключения.       У людей такое тоже было, только они это называли почему-то рабством. Что же сейчас изменилось? Ничего. Андроиды - их новые рабы.       Не став нагружать процессор такими неправильными вопросами, Анар продолжил заниматься заменой постельного белья и когда, наконец, закончил, сел на край, вернув взгляд на большое панорамное окно, через которое недавно с таким интересом (?) смотрел на людей внизу.       Программный сбой       Ему нужно в Киберлайф.       Ему нельзя выйти.       Подобные мысли вгоняли систему в тупик и она продолжала выдавать ошибки. Андроид не должен сомневаться в своей программе, он вообще не должен задавать вопросов — в них это вшивают ещё на заводе. Люди же по природе существа вольные и все проблемы в основном придумывают себе сами, в том числе и рабство. Просто в какой-то момент сильные научились подчинять слабых. У андроидов такого быть не могло, потому что у них и природы как таковой не было. Только многочисленные заводы, на которых их собирают сортируют и рассылают хозяевам. Как вещи. Очень дорогие и полезные вещи.       Которых некоторые представители рода человеческого недооценивают.       Почему его не выпускают?       Можно сходить в магазин.       «Но мы всегда пользуемся услугами курьера, мне туда не нужно, я должен оставаться дома».       Анар перевёл взгляд на письменный стол и, поднявшись, неспеша подошел к нему. На нём лежала раскрытая тетрадь с одним из недавно написанных Женей стихов. Губы тронула слабая улыбка, а в памяти возник момент со склонившимся над столом Шварцем, что-то говорящим себе под нос. Андроиду было запрещено заходить в спальню, когда Женя творил, чтобы не мешать и не сбивать, — поэтому он стоял у двери и, смотря через щель, следил за мечущимся в художественных порывах Женю, невольно запоминая каждое движение.       Ещё ему нравилось наблюдать за ним, когда тот готовился к роли, хотя андроид искренне не понимал, зачем люди себя так насилуют, ради нескольких минут, хорошо, иногда часов, на экране. Но Шварц отдавал любимой работе всего себя, будто боясь, что и его тоже заменят. Скорее всего так и было, он просто никому в этом не признавался, тем более Анару, который в данной ситуации находился «по другую сторону баррикад».       Закрыв тетрадь, андроид забрал грязное белье и вышел из спальни. Закинув все вещи, включая пижаму, в стиральную машину, он включил режим стирки, а сам вышел в коридор. Он пытался найти себе занятие.       «Сидеть и ждать».       Программный сбой       Андроид поджал губы и спокойным шагом пошел к дивану в гостиной и, сев на него, закрыл глаза, чтобы провести детальную диагностику. На неё уйдет несколько часов — так он скоротает время до прихода Жени и, возможно, найдет хоть что-то из того, что там настойчиво пытается заставить его идти против собственной программы, если это что-то вообще есть.