Раз, два, три, четыре...

Найти адрес Уилла не составило особых проблем, он был вписан в карточку пациента изящным почерком новой секретарши доктора Лектера. Джек Кроуфорд сочетал в себе много недостатков, кроме одного — профессионализма ему было не занимать. Как истинный бюрократ, он щедро предоставил для картотеки Ганнибала всю запрашиваемую информацию касательно Уилла Грэма и даже чуточку больше. Вулф Трап, значит... Ганнибал вбил адрес в навигатор и посмотрел на часы. Больше часа езды, если не особо спешить. Прекрасно. Он приедет к Уиллу затемно, что наверняка поможет ему застать профайлера на месте. Осталось только прихватить что-то из лакомств для его многочисленных четвероногих друзей и бутылку хорошего виски для самого хозяина. Виски, безусловно, не гарантировал внезапного возникновения дружбы, но, как минимум, мог помочь сгладить непонимание и оправдать поздний приезд… Психотерапевт, приехавший проведать своего пациента, или друг, решивший привезти товарищу алкоголь? Какое клише! Они больше не состояли в профессиональных отношениях, до дружеских, по мнению Уилла, так и не добрались, но Ганнибал не мог отпустить Грэма просто так. Он слишком его хотел. Хотел привязать ниточки к его изящным запястьям и дергать его за них с мастерством кукловода, заставляя профайлера Грэма плясать под свою дудку. От этой мысли у бесстрастного доктора Лектера по хребту пробегали липкие мурашки возбуждения. Ганнибалу не хотелось уведомлять о своем приезде досрочно, поэтому он привычно скрыл авто в густой лесополосе. В его багажнике, как и обычно, лежал прозрачный «убивательный» костюм и пара ножей, но вовсе не потому, что он желал Уиллу зла. Это было всего лишь разумной предосторожностью – Лектер, против обыкновения, не мог спрогнозировать точно, куда их может завести диалог. Ножи в багажнике, как и скальпель в шве рукава, были скорее хорошей привычкой, как традиция иметь при себе носовой платок. Или, к примеру, как манера приходить в чужой дом не с пустыми руками. Потому-то Лектер и нес сейчас пакет в левой руке, оставив правую — рабочую — свободной. На всякий случай. Он шел к дому Грэма напрямик через лес, ориентируясь на редкие звезды, интуицию и карту гугл-мэпс, надежно сохраненную в памяти. Дом вынырнул из сумрака ночи, изящный и белый, будто легкое двухпалубное судно, сплошь освещенное сиянием оконных огней. Он выступил из лесистого рельефа, как многомачтовый бриг из прибрежных скал, плывя по стелющемуся у земли туману, как сияющий корабль в чернильной темноте бескрайнего моря. Он звал и манил, искушал взбежать на высокое крыльцо и стукнуть пальцами в дверь, просясь на ночлег. Дом Грэма выглядел куда уютнее и приветливее своего хозяина, будучи, правда, прискорбно сильно освещен. Что ж, как минимум, Ганнибал мог ожидать, что Уилл точно находится именно внутри. Лектеру хотелось скрыть свое появление до самого последнего момента, но чрезмерная иллюминация вокруг дома мешала доктору подкрасться к нему в темноте. В другой ситуации Ганнибал бы просто ушел, затаившись и выждав пару часов, но сейчас что-то неодолимо влекло его внутрь. В конце концов, сейчас он пришел сюда не в ипостаси Чесапикского Потрошителя. Доктор Лектер все же смог приблизиться к дому незамеченным. Псы Грэма не давали о себе знать, и, осмелев, Ганнибал заглянул в окно. Уилл был там. Он сидел за кухонным столом и, увлеченно уставившись в телевизор, где шло какое-то шоу, поглощал макароны с сыром, запивая их чем-то отвратительно-газированным. Он был слишком поглощен происходящим на экране, чтобы заметить лик Лектера, возникший за окном. Ганнибал отступил на шаг, и тени снова поглотили его. Фокус со светом делал хозяина дома открытым и уязвимым, держа словно на ладони, тогда как за окном мог скрываться в тени кто угодно, не будучи обнаруженным. Разумный человек использовал бы шторы, но Уилл, похоже, был слишком уверен в своем жилище или в себе самом, и слишком беспечен, полагаясь на уединенность своего дома. Лектер хмыкнул. Виски с этой версией «Уилла» Ганнибалу явно не пригодится, зато, как минимум дело не кончится дракой. Лектер не был уверен, что другой вариант личности «Грэма» не встретил бы его кулаком в лицо. Он двинулся вдоль дома, обходя его по периметру и, проходя мимо одного из окон, внезапно замер на месте. В этой комнате тоже был «Уилл». Он, развалясь, сидел на диване и, сунув руку в штаны, неторопливо почесывал яйца, потягивая пиво из бутылки. На экране телевизора угадывались силуэты ритмично двигающихся тел. «Порно?» — подумал Ганнибал, нахмурившись, и заглянул в окно. Кухни не было видно, но Лектер был уверен, что Уилл не успел бы так быстро переместиться… или перереодеться. Вот это поворот. Он ускорил шаги, торопясь добраться к крыльцу, но у окна за углом взгляд снова уловил движение за оконной рамой, и Ганнибал обернулся только чтобы напороться взглядом на очередного «Уилла», в крахмальной рубашке и галстуке. Пиджак был небрежно скинут на спинку дивана, а сам лже-Грэм стоял перед зеркалом с бумагами и выразительно жестикулировал, доказывая что-то своему отражению. Ошибки быть не могло. То, что Ганнибал принял за разные личности одного человека, по факту было четырьмя разными людьми. Либо это, либо он все-таки сошел с ума, забрел в какую-то сумеречную зону на болотистой местности и пялился сейчас на совершенно пустой дом, населенный призраками его собственного разума. Но Ганнибал слишком хорошо знал возможности своего мозга, и если бы начал сходить с ума, заметил бы это раньше. Сейчас ему просто требовалось найти именно Уилла Грэма — нулевого пациента — и выяснить, зачем ему понадобилось устраивать это шоу и дурачить уважаемого доктора. Лектер хотел было продолжить свой путь к крыльцу, но уже не успел. Мощный удар по затылку рассыпался многоголосым собачьим лаем, мозг объяла тьма, и мокрая земля гостеприимно приняла его в свои объятия.

***

— Ну и зачем ты ЭТО сюда приволок? — прозвучало издалека, словно сквозь толстый слой ваты, набитый в чуткие Лектерские уши. — А куда мне было ЭТО девать, когда оно шлялось у нас под окнами, а? — В сарай, как обычно, Уилл, мы всегда относим их именно туда. — Я бы с радостью, но Бобби перегородил вход своим долбаным драндулетом! — Это настоящий Харлей, Грэм! Сказал бы лучше спасибо, что в твоем гараже теперь появился хоть один приличный рабочий инструмент. — Бобби, ты же называешь «рабочим инструментом» свой пенис. Как ты мог оставить его в гараже? – раздался еще один голос, ясный и ровный. — Не бери в голову, Адам, бери в рот, — хрипловато фыркнуло в отдалении, и следом раздался звук отодвигаемого стула, — у тебя вон еще пол тарелки мак-н-чиза осталось — ешь, пока не остыло. А «пенис» давно никто не говорит, малыш, нужно говорить хе... — Бобби, сколько можно повторять! Хватит учить Адама плохому! Я запрещаю мат в этом доме! — Эй, ты мне не батя, дорогуша, чтобы что-то мне запрещать! — Роберт! — Ой, да отъебись уже, нудишь, словно у себя в суде! — Бобби… — это звучало уже угрожаюше. — Нолан, пожалуйста, не нужно ссориться с Бобби из-за меня. Я давно взрослый человек и знаю, что обсценную лексику нельзя использовать в бытовой речи, поскольку она выдает чрезмерную эмоциональность. Но Бобби использует ее как средство дополнительной выразительности и не хочет никого оскорбить. — Во, слышал, умник? Адама ты тоже достал! И вообще, судя по его манере изъясняться, заметно, что ты опять подсунул ему стопку своих злоебучих юридических книг. Хватит портить пацана, а то станет таким же задротом, как ты сам. — Бобби! — А что, нет? Вон у Уилла спроси, его ты вообще давно выбесил своим ебучим педантизмом, а он, между прочим, агент ФБР! — Уилл? — Уилл, Уинстон опять просит у меня мак-н-чиз! Я не уверен, что это подходящая еда для собаки, к тому же в недавно прочитанной мной книге было написано... — Не давай ему ничего, Адам, этот мохнатый гандон опять вчера мне ногу ебал! — Скажи спасибо, что тебя хоть кто-то еще ебет, с твоим-то характером, — прозвучало голосом того самого, оригинального Уилла Грэма. — Но сейчас меня больше интересует не ебля Бобби, макароны Адама или лекции Нолана, а то, почему ЭТО оказалось у нас под окном? — Это мой психотерапевт, – раздался тот голос, что до этого пытался урезонить Бобби. — Что???? — Что слышали. Моя работа связана с нервным перенапряжением и стрессом. Я решил, что поддержка профессионала поможет мне снизить нагрузку от юридической практики. — Так, падажжи! Это, блять, мой психотерапевт! – Ты ходишь к психотерапевту?!! – с одинаково-потрясенной интонацией раздалось с трёх сторон сразу. Голос Бобби налился сарказмом. – Да потому что вы заебали на меня гнать, что я, мол, слишком припадочный, и я решил что этот мозгоправ сможет что-то во мне изменить. — В тебе?!! Бобби, да тебя легче удавить, чем исправить! — Ну давай, рискни здоровьем! — сердито рыкнул тот, кого называли Бобби, и следом раздался тот привычный звонкий и немного искусственный в своих интонациях голос. — Это мой психотерапевт. Я сделал выбор в пользу доктора Лектера, подробно изучив его методы работы и отзывы пациентов о нем в интернете. Оценив профессионализм и прейскурант ряда специалистов, я понял, что доктор Лектер больше всех устраивает меня. — Ты ходил к нему сам? — Да, я же взрослый и дееспособный мужчина. — Адам, что я тебе говорил об опасностях общения с незнакомцами? — строго спросил голос Грэма, и Ганнибал, не выдержав, попробовал пошевелить рукой. — Но я не называл ему свое имя, как ты и просил, но к счастью, доктор Лектер принимает и анонимно, что, на мой взгляд... — Ты тоже? И я… – И я тоже... — Доктор Лектер, вы можете уже не притворяться, — прозвучало очень близко над ухом, и Ганнибал был вынужден открыть глаза. Над ним стояло четверо, а он сам лежал перед ними на боку, с руками, стянутыми за спиной строительной стяжкой. Даже учитывая не связанные ноги, против четверых у него было мало шансов. Лектер попробовал было повернуть запястье, чтобы выронить скальпель, но следом заметил, как тот блеснул в руках у хмурого профайлера. Уилл взмахнул им перед носом доктора, словно заправский дирижёр и сощурился. — Не это ли ты ищешь?.. — Что происходит, Уилл? Что ты делаешь? Кто все эти люди? — спросил Ганнибал, подтягивая ноги, чтобы наконец принять вертикальное положение и сесть. Лежать перед четыремя мужчинами на боку, как свинья на заклании, было слишком неприятно. Напоминало тех жертв, которых часто таким образом кидал в багажник он сам. — Я бы лучше спросил, что здесь делаешь ты, — произнес Уилл, глядя на Лектера сверху вниз. — Ты рыскал вокруг нашего дома, хотя я прекрасно дал тебе понять, что ты здесь нежеланный гость. Лектер принял самый невинный вид и обвел взглядом остальных трех мужчин. — Но меня приглашал каждый из них… Грэм подозрительно обернулся к своим копиям, и все трое дружно изменились в лице. «Уилл» в костюме внезапно заинтересовался собственным манжетом, «Уилл» в свитере и рубашке пристально уставился в пол, и только «Уилл» в футболке-поло нараспашку нагло уставился на Грэма в ответ, хотя уже и не так самоуверенно. — Ну приглашал, хуле. У нас так-то давно не было никого в этом твоем сарае с моторами… А я прекрасно знаю, как сильно ты ненавидишь этих психотерапевтов, и решил достать тебе ко дню рождения одного из них. — И я…, – неуверенно отозвался «Уилл» в свитере. – Я тоже не люблю психотерапевтов. Такие, как он, чаще всего и считали меня неполноценным. В книге Нолана было написано, что психотерапевты и психиатры находятся среди лидеров в числе психопатов. А Ассоциация психиатров издала статистику... — Я тоже, Уилл, – перебил его «Уилл» в рубашке и брюках. – И я согласен с Адамом. Слишком уж часто именно из-за сговоров психиатров с подозреваемыми преступники избегали наказания. — Да вы хоть понимаете, что вы натворили? — Грэм потер лоб, не в силах даже по-человечески разозлиться на эту троицу. — Вы, черт возьми, нашли не просто психиатра. Вы умудрились из всего множества сомнительных специалистов Балтимора выбрать Чесапикского Потрошителя! Ганнибал беззвучно сглотнул и замер под скрестившимися на нем пристальными взглядами четырех пар одинаковых глаз. — Это было глупо с вашей стороны – пытаться провернуть все втайне от меня, — продолжил Уилл, обходя Ганнибала по кругу. Когда он зашел за спину, волоски на теле Лектера встали дыбом, сигнализируя об очевидной опасности, но потом Грэм снова вплыл в поле его видимости. — Блестящий балтиморский психотерапевт, любитель оперы, волк в овечьей шкуре... Если бы вы не поспешили, мы могли бы запросто свести его с ума, приходя по очереди и месяцами водя его за нос! Но вы слишком поторопились, и теперь я даже не знаю, что лучше с ним сделать. К тому же, мы не знаем, сколько и чего он успел выяснить. — У него нет доказательств, — произнес мужчина в рубашке. — Что именно выяснить, Уилл? Ты о том, что порой мы привозим плохих людей в наш сарай в лесу? — юноша с ангельскими кудрями дернул Грэма за рукав, и кожа Лектера невольно покрылась мурашками. — Ну вот, теперь и доказательства есть, — задумчиво покосился Грэм на своего юного двойника. — Адам, пожалуйста, не стоит в будущем упоминать об этом при посторонних. Что будем делать? Он нравится кому-то из вас, ребята? — Он принес псам сосиски. — И неплохой алкоголь. — Вопрос был в другом, – Грэм обвел троицу взглядом, – он нравится кому то из вас? Зачем-то вы ведь его приглашали? Хоровое «нет» прозвучало ударом молотка судьи, вынесшего Лектеру смертный приговор. — Что ж, отлично. Уилл вышел вперед и указал рукой на одного из мужчин, представляющих из себя его точную копию. — Это Бобби, мой брат. Мы познакомились в Луизиане за расследованием одного крайне интересного дела. — Самым интересным было то, как все охуели в участке, когда Уилл вошел туда вместе со мной, — ухмыльнулся Бобби, обнажая крепкие белые зубы. — Все потому, что тебе пришло в голову одолжить мне свои джинсы и футболку. — Но ржачно же было, скажи? Парни пялились на нас, будто мы сисястые цыпочки, а не пара ублюдков, привезших им свежий труп наркоторговца. — Труп был не свежий, Бронсон, не пизди. В конце концов, этот труп я сам оставил в вашем лесу, но кто ж знал, что в это время аллигаторы жрут меньше обычного. — У вас разные фамилии? — подал голос Ганнибал, просто чтобы не молчать. Иначе исповедь Грэма слишком сильно напоминала плохой боевик. — Разумеется. Наш отец был, очевидно, весьма любвеобильным мудилой, да и гены, как ты видишь, имел весьма сильные. Бобби больше всех пошел в него. Старый ублюдок настрогал детей по всем штатам, но так нигде и не осел. Поэтому всех нас растили совсем другие отцы. — Как… — Не перебивайте меня, доктор Лектер, иначе я заставлю Вас замолчать, — предупредил Уилл и указал на другого человека. — Это Нолан, помощник окружного прокурора и прекрасный юрист. Мы познакомились с ним в суде. Боюсь, что начальник Нолана принял меня за него и выбранил за неподобающий вид. — За что был немедленно послан, а затем совершенно случайно убит. Уилл бросил лукавый взгляд на чопорного брата. — Я не выношу грубость. Как, впрочем, и наш сегодняшний гость. Но, если ты помнишь, убил я его не только за это. Нолан откинул волосы со лба и согласно хмыкнул. – Да, размах коррупции в прокуратуре действительно впечатлял. Грэм подошел к последнему безымянному незнакомцу и легко встрепал его волосы рукой. — А это Адам, и он настолько умный, что нашел нас сам через Фейсбук. Его отец умер, он остался один, а потому решил найти хоть кого-то, с кем имеет родство. — Я очень рад, что нашел вас всех. Теперь я могу не бояться тех людей, что раньше надо мной издевались, — Адам посмотрел на Грэма и улыбнулся. – Уилл, я хотел тебе сказать, что Уинстону нравится играть с той большой костью, что принадлежала последнему из них. Не забирай ее у него. У Ганнибала похолодело в животе. Грэм кивнул и приобнял Адама за плечо. — А меня Вы уже знаете, доктор Лектер. Я Уилл Грэм, эмпат, способный погрузиться в разум любого убийцы, почувствовать то, что чувствует он, ощутить кровь, текущую по его рукам. Впрочем, не только по его, – Уилл хмыкнул. – Старина Джек и не подозревает, что иногда я описываю ему свои собственные ощущения. Странно, между прочим, что Вы, доктор, до сих пор не задумались, почему у меня так много собак… — Уилл… — тихо произнес Лектер, и лезвие его собственного скальпеля блеснуло в руках Грэма. Ганнибал уронил освобождённые руки на пол, с трудом скоординировал затекшие конечности и растер запястья, поднимаясь на ноги. — И что теперь? Уилл крутанул скальпель между пальцев и бросил на Ганнибала оценивающий взгляд. — Возвращаясь к вопросу о нашей с Вами дружбе... Меня заинтересовали последние работы Чесапикского Потрошителя, доктор Лектер, поэтому, полагаю, мне стоит возобновить терапию. Но сперва нам придется поделить охотничьи угодья. Можем обсудить этот вопрос за ужином. Вы же любите это «особое» мясо, не так ли? Хотите вина?