Ты не он

«Я обожаю твои блондинистые кудрявые волосы, Я готов рассматривать россыпь твоих веснушек вечно, Я хочу утонуть в зелени твоих глаз, Мне нравится гладить твои не совсем обычные ушки, Но...» — Но Нео, у меня нет ничего из этого… — В этом и проблема, Зак, в этом вся проблема. Зак чуть морщится, но не отталкивает того, кто въелся в душу подло и мерзко. Он крепко вцепился в объятия, он зарылся в строго уложенных волосах. Зак бы ворчал, если кто-то бы испортил его укладку, но на этого бессмысленно. Ему жалко Нео, он любит Нео, а Нео любит созданный в его голове образ. Зак это понимает. Зак понимает, что Нео не любит его. Нео ничего не привлекает в его худощавом теле, он не скажет, что полюбит его даже с огромными впадинами под глазами. Ему не нравятся карие глаза, ему не нравится, что Зак о нем заботится, говорит теплые слова. Ему это не нужно. Нео может быть сам по себе. Он своевольная птица, что не постыдится уйти к одному и вернуться к прошлому. Зак является частичкой его прошлого. Столь незначительной, что о ней можно и не вспоминать. Потому что он снова помогал, защищал, а Нео не искал в нем поддержки. Только выгоду. Сердце Нео скучает только по одному. Одному, кто его ненавидит всем сердцем. Кто хочет стереть его из своей жизни и воспоминаний. Тех воспоминаний, что Нео бережно хранит. Он взахлёб рассказывает Заку, как хорошо они проводили время, как познакомились, как он скучает. А Зак, скрипя, заржавевшими шестеренками в сердце, слушает. Успокаивает, прячет его в своих объятиях. Он хочет спрятать его своими механическими крыльями от всех остальных. Зак никак не может привыкнуть, что у Нео крылья на месте и что нужно быть осторожнее. Ведь у него острые, металлические перья. Они не сравнятся с белоснежными и мягкими, и вовсе могут их порезать. Не в его интересах слушать про того к кому действительно лежит сердце у Нео. В его интересах слепо верить, что Нео действительно в нем нуждается. Что он не забудет его. А он забудет. Уйдет, не подумав. Оставит Зака наедине со своими воспоминаниями, как когда-то оставили его. И, возможно, Нео единственный, кто способен смазывать хлипкие шестерёнки механического сердца. Они скрипят и еле двигаются. Процесс будет необратимо остановлен, когда все яркие моменты уйдут вместе с Нео, и когда обман перестанет помогать сердцу. Но сейчас Нео рядом. Ровно дышит ему в ключицы. Зак наивный и доверчивый. Он держит свою смерть рядом, не отпускает. Будто держит бутылек с ядом возле губ. И он медленно протекает с полости в горло. Противно и дотошно медленно убивает изнутри. Боль замечаешь слишком поздно. Очередной вечер, когда Нео приходит. Зак уставший, весь день идёт наперекосяк. Все валится из рук, он не замечает мелкие оплошности, что ломают механизм. Он хочет отдохнуть. Он просто хочет побыть один. Он не может выносить больше твоего нытья. — Нео, я не хочу сейчас говорить. — Что-то случилось? Выглядишь неважно. Ты опять долго не спал, я тебе говорил как это плохо сказывается на твоём здоровье. Каждый упрек. Каждое слово, что вытекает из его поганого рта не успокаивало, а растягивало нить терпения, что уже не может держаться и рвется. — ПРЕКРАТИ. ХВАТИТ, ХВАТИТ ДЕЛАТЬ ВИД, ЧТО ТЕБЕ НЕ ПЛЕВАТЬ. — Зак едва заметно трясется, он не знает от чего. Злость, холод, страх? Сейчас все чувства смешались в один комок. Но в горле для него нет места, ведь его стенки пропитаны ядом. — Уйди. Просто уйди и... Взгляд замученный. Кажется Нео впервые за долгое время увидел какие мешки под глазами там скопились. Нео хочет завалить его вопросами, но не делает ничего. Он знает? Он… — Почему? Вопрос растворяется в тишине. Чужие глаза стекленеют. Эти чувства так контрастируют с уходящим солнцем. Оно ярко пылает в отличие от них. Зак отворачивается, закрываясь крыльями создавая некий кокон. Он устал объяснять почему. Он устал. Нытье Нео превращается в собственное. Он не может без него. У него ничего не получается. На душе паршиво и от того работа не двигается. Зак боится, что он прям сейчас развернется и улетит. Оставит его, даже не попытавшись что либо сделать. И он уходит. Мелкие жемчужины разбиваются о каменный пол быстрее, чем он успевает спрятать их руками. Дрожь от злости превращается в дрожь от всхлипов. Сзади он так и не дождался объятий. Никто не вызвался его утешить как вызывался он. Ничего бы этого не случилось, если бы иммунитет к яду спал бы раньше. Сейчас шестерки как никогда скрипят. Как никогда ноют и стараются продолжать держать эту внутреннюю заржавевшую рухлядь. Возможно… Это лучше, чем быть его носовым платком, что не прочь воспользоваться тобой лишний раз. Механизмы понять куда проще людей.