Важное

Джейсон ощутил своей разгоряченной спиной холодную простынь Салима. Ее хозяин аккуратно положил голову мужчины на подушку, придерживая затылок и не сводя с него взгляд. Глаза Джейсона в слабоосвещенной комнате – горел только ночник – сверкали ярче всех звезд на небе. Морпех смотрел на иракца с удивлением, по привычке снова открыв рот. Осман рискнул провести указательным пальцем по его нижней губе, отчего лейтенант ощутил проходимый по всему телу заряд: начиная с нижней губы и заканчивая в области копчика. Он также медленно и аккуратно взял руку мужчины и позволил себе поцеловать его пальцы. Протяжно начал вводить их глубже в свой рот, уже полноценно обсасывая и прикрыв глаза. Он не хотел прекращать смотреть на пьяное от чувств лицо любовника, но кровь, прилившая к лицу, заставила закрыть глаза от удовольствия. Удовольствия доставлять наслаждение другому человеку. Именно Салиму. Руки иракца скользили по потной футболке Джейсона, вычерчивая его рельеф и касаясь блядской дорожки. Осман не знал что это такое, но выглядело оно очень сексуально. Не в силах больше сдерживаться, он коснулся губами его пупка и Колчек ощутил, что они были намного горячее его возбужденного тела. Захотелось ответить тем же. Показать, что также его хочет. Желает. Вожделеет. Но он оказался бессильным, когда Салим зубами потянул его футболку наверх - оставалось лишь снять ее с себя и кинуть на пол. В том же направлении полетела и кофта Салима. В свете фонарей, который проникал с улицы в комнату, тело сорокаоднолетнего Салима заставляло Джейсона охуеть и позавидовать одновременно – чтоб он такое же имел через десять лет. Иракский лейтенант, стоявший одним коленом на кровати и второй ногой на полу, начал неторопливо расстёгивать ширинку, томно смотря на Джейсона. Колчек как мог незаметно проглотил слюну, смотря на него также с открытым ртом. Это был дико медленный и завораживающий стриптиз – вот уже Салим приспускает джинсы и Джейсон видит, как на его трусах образовалось свежее пятно на том самом месте. От того, что его рот уже не закрывался долгое время, морпех решил облизать губы, сначала верхнюю, потом нижнюю. Сделал он это настолько смачно и игриво, что Осман, планировавший еще снять перед мучающимся Колчеком и трусы, не смог больше стоять в стороне и вернулся к нему на кровать. Прильнув к чужим губам, он как следует увлажнил их – чтобы мужчина мог снова открыть рот от удивления, позволяя Салиму засунуть в него не только пальцы. Джейсон в спешке начал стягивать с себя джинсы и трусы, сразу вместе, но иракский мужчина, перехватив его руку, поднес средний палец к губам, как бы говоря «Мы никуда не спешим». А потом смочил его слюной, отчего тело Колчека, уже не в состоянии терпеть эти пытки, изогнулось дугой, прижимаясь к торсу Салима – а тот все еще держал его палец во рту, вырисовывал по нему языком круги. Лейтенант представил во рту иракца член вместо пальца и надеялся, что Осман не только разбирается в предварительных ласках, но и читает мысли – его так точно. Иракский лейтенант потянул ремень любовника к себе, слегка приподнимая его тело над кроватью и освобождая от натяжения. Следом за ним он начал расстёгивать джинсы, которые также сука неторопливо начал снимать. Нет, Джейсона Колчека это не бесило. Его телу это нравилось. Он никогда раньше не уделял так много времени прелюдиям, сразу же переходил к делу – на войне нет места романтике, без разницы находишься ли ты дома или в Ираке. Секс был просто способом расслабиться, выпустить пар. Но теперь, наблюдая за тем, как единственный человек, в которого сумел морпех втюриться, целует его во внутреннюю сторону бедра, проводит по ней своим мягким языком, поднимаясь все выше и выше, Джейсон понимал, что значит заниматься любовью, а не сексом. Когда его боксеры оказались на полу, то уже сам видел, оставаясь в лежачем положении, как его член изображал Пизанскую башню. Еще чуть-чуть и будет Эйфелеву. Салим все еще находился между его ног, раздвигая их в стороны. Колчек не знал, что делать – его застали врасплох. По его неглубоким познаниям в сексе между мужчинами, оставалось лишь позволить ему войти в него сзади. Но Осман, разрушая всяческие планы Джейсона побыстрее кончить и умереть со стыда и страха, лишь коснулся губами его мошонки – и морпех, уже не контролируя себя, застонал. Он тут же закрыл свой рот рукой, боясь произнести дальнейшие звуки. Казалось, что все вокруг знают, чем эти двое сейчас занимаются. А значит скоро наведаются и пристыдят их за эти непотребства. В детстве, когда юный Колчек запирался в ванне с украденным у отца журналом с девочками, он сомневался, что делает правильные вещи. Касаться себя, да еще и там, было как-то странно. Никто ему не объяснил, что такое эрекция и как с ней справляться, особенно по утрам. Сам как-то узнал от одноклассников в школе и их старших братьев. От них же и услышал совет как-нибудь уединиться с фоткой обнаженной девицы. Но Джейсона Колчека модели в бикини не возбуждали. Было как-то ненормально смотреть на то, как вовсю изгибается шикарная, по всем параметрам восьмидесятых, блондинка, выпячивая то грудь, то задницу. Поэтому он даже не успел высунуть член, как его застал отец – резко выдернул из ванны и отпиздил так, что Колчек больше не хватал его журналы. Да и близко к нему не подходил. В старших классах моделями из журналов стали повзрослевшие одноклассницы, с которым Колчек и еще пара ребят играли в догонялки еще пару лет тому назад. Они строили глазки всем кому не попадя, даже учителям. И еще надевали мини-юбки в школе, случайно задирая их, когда проходили мимо. Джейсону Колчеку, с его грубоватой внешностью и тонкими губами, не светила ни одна из этих девушек. Но он и не парился. Делал вид, что парится, когда соседские парни пытались познакомить его хоть с кем-то. Первый секс произошел случайно, незапланированно, под давлением. Заканчивая школу, он, как и все остальные, понимал, что идти на выпускной девственником – позор. Не то, чтобы он долго выбирал партнершу – та самая накинулась на него в раздевалке, после футбольного матча. Воспользовавшись тем, что Джейсон нехило так подкачался за лето и играл в команде в нападении, зажала его между шкафчиками и сняла трусы. Минет в его жизни случился раньше, чем проникновение. И после этого он пытался ограничиваться только им с последующими партнерами, без продолжения. Чувствуя, как шершавый язык скользит по его яйцам, лейтенант держался руками за подушки – по обе стороны от себя. Одна из них пахла Салимом. И, решив себя окончательно добить, он схватил ее и прислонил к своему лицу, вдохнул запах полной грудью. — Бляяяяяядь, — простонал он, не снимая подушку с лица. Салим, не поняв, что тот делает – может решил самоубиться – на мгновенье прекратил ласки. И тут же получил пинком ногой по жопе. Ахуел что-ли теперь останавливаться? Подушку Джейсон нюхал еще пару минут. Пока не понял, что скоро задохнется от нехватки воздуха и упадет в обморок прямо здесь, на кровати. Скинул ее с себя на пол и снова взглянул на Салима. Тот уже конкретно так подбирался к его плоти. И Джейсон, взяв его руку, потянул к себе – расположил в области груди, около соска. Иракец успешно прочел его мысли и, набрав в грудь побольше воздуха, посмотрел еще раз на Джейсона. Его глаза все также горели, а рот не закрывался. Какой же он красивый. Из этого рта раздался протяжный стон, когда иракский лейтенант прислонился губами к основанию члена. Ощутил губами вздутые вены на нем, прошелся чуть верх. Захватил ими же головку и, слегка надавливая языком на крайнюю плоть, начал двигать головой, плавно беря в рот его явно больше среднего размера член. Намного больше. Пальца Османа аккуратно теребили соски. Он даже смочил их слюной после того как понял, какая оказывается у лейтенанта эрогенная точка. Теплая волна приливала к груди Джейсона, позволяя ореолам наполняться кровью, напрягаться, а кожу истончаться. Нервы как оголенные провода коротали под действием его пальцев, а заряд молниеносно выходил из точки А – грудь Джейсона – в точку Б – его пах. И пробивало тело – стрелой неутолимой страсти. У Колчека резко треснула губа, когда его член коснулся неба Салима. Настолько сильно, что кровь потекла до подбородка. Но он даже не ощущал ее вкус – все еще стонал, не стесняясь соседей. Уже было похуй. Он ощущал каждую клеточку своего ствола, каждый миллиметр головки, на котором оказывалась слюна мужчины. Его мужчины. Он чувствовал, как тот старается прятать зубы, не захлебнуться из-за смазки Джейсона, обильных слюней. Пару раз Осман выпускал головку из своего рта, но тут же возвращал ее обратно, на место. В эти моменты морпех думал, что вот-вот закончится его наслаждение. Но каждый раз ошибался. Заметил, как оставил следы на наволочке своими ногтями, сбросил одни подушки и схватился за следующие. Все они пахли Салимом. Всех их тот прижимал к себе, пока лежал в этой кровати один. Джейсон радовался от того, что не обнаружил посторонних запахов. Он все время жил здесь один. Не приводил домой женщин, не вызывал проституток. Ждал, когда Джейсон одумается и придет к нему. Блять, на что он сука потратил этот ебучий год своей жизни? На наркоту? На одноразовый секс? Да ему не одна девушка так в жизни не отсасывала, как это делал Салим! В первый блядский раз! Понимая, что вот-вот и кончит, Джейсон разжал подушки и потянулся к голове Салима. После такого захода он вряд ли будет способен продолжить. Иракцу надо будет оплатить, разгорячить его сильнее, чтобы он также мучался. А потом также неспешно, медленно и нежно проводить уже своим языком по его мускулистому телу, не давая тому расслабиться. Джейсон просто обязан был отомстить. — Блять, Салим... стой.. ах... я сейчас...я сейчас кончу. Мужчина пытался остановить не на шутку разыгравшегося любовника, но тот лишь ударил его по руке. Даже не вытащил хуй изо рта, какое мастерство. Колчеку не хотелось думать, сколько их побывало во рту Салиму. В этом блядском и грязном рту, который не отпускает его, не дает расслабиться. Какая разница, если сейчас в нем его член? Сейчас он принадлежит Салиму. И видит Бог, завтра он отыграется. Одним минетом не ограничится. Испуская из себя последние стоны, которые срывали голос и заставляли кашлять, Джейсон поняв, что мужчина готов принять все его естество в себя, не стал выдергивать и, слегка приподняв колени, кончил ему внутрь – прямо в рот. Он почувствовал как сперма, такая ярая и густая, стрельнула ему прямо в горло. Как еще потом долго вытекала ему внутрь. И когда последние капли стали стекать с крайней плоти, Салим Осман наконец достал член Джейсона из своего рта и, вытерев свой уже съёживавшейся простыней, встал на ноги. Джейсон Колчек, не в силах пошевелиться или наконец-то уже закрыть свой рот, продолжать лежать в форме звездочки на взъерошенной постели. Салим усмехнулся, глядя на порванные подушки, в которые впиталась кровь Джейсона, и, обойдя кровать с другой стороны, прилег на нее к парню. Мужчина не стал задавать вопросы. Хватит с Колчека на сегодня. Он заботливо вытер с его подбородка кровь салфеткой, пока парень пытался продышаться и проморгаться. Потом также нежно вытер выступившие в уголках глаз слезы, чтобы ни одна не стеклась по его милому личику. Джейсон был весь красный, как помидор, хотя пыхтел внизу не он. А еще ему было стыдно. От того, каким его сейчас видит Салим: слабого, безвольного, уязвимого. Колчек никогда не позволял себе оставаться в кровати после соития. Тут же сбегал, аж пятки сверкали. Все эти обнимашки, разговоры после пугали его – о чем разговаривать? Чувствуя себя абсолютно беспомощным, он начал скрючиваться, поджимать ноги к груди. Салим испугался, что ему стало больно, может спазм схватил. Но поняв, что парень не дрожит, а просто лежит, пытаясь не смотреть ему в глаза, просто, обняв его сзади, прислонился своим уже слегка подуспокоившимся членом к его ягодицам. Морпех смотрел в окно, где мотылек бился об лампу фонаря. Ощущал себя сейчас таким же маленьким, как и этот мотылек, без сил и желания даже повернуться к Салиму. Вдруг тот сейчас оскорбиться и пошлет его нахуй, этого вечного эгоиста. Но Осман, положив правую руку на живот Джейсона, принялся поглаживать его выпирающие кубики. Его губы коснулись мокрого плеча морпеха, застыли там на мгновение, а после уступили место голове. Иракец со всей своей бесконечной нежностью уткнулся в плечо Колчека, расплываясь в улыбке от того, что наконец-то поспит не один. — Мне понравилось, — прошептал Колчек, чувствуя себя последним куском дерьма, который даже нормальный отзыв о проделанной работе дать не может. — Мне тоже, — прошептал ему на ухо мужчина, целуя в мочку. Салим почувствовал, как напряжение американца потихоньку начало сходить на нет. Как тело тонуло в его объятиях, а сам Джейсон аккуратно передвинул его ладонь с живота к груди, сильно к себе прижимая. Салим не противился решению мужчины заснуть в позе ложек, сам давно не спал так. С ним он не чувствовал какое-то неудобство в виде затекающей руки или жара от тела. Он был невероятно счастлив вдыхать его запах вперемешку с потом. И мечтал, как утром пригласит принять душ вместе – довести снова до кондиции. Снова. И так до конца своих дней.