Круги на воде

— Неси палку, Тиншэн, — Линь Чэнь взмахнул широким рукавом и с усталым вздохом сложил верный веер. Парень молча и виновато поклонился и, сгорбившись, направился к выходу из покоев учителя — как вдруг чей-то звонкий голос заставил их резко обернуться. Два мастера боевых искусств не почуяли заранее приближение чужака — позор! Не иначе как полная луна давит на голову, подавляя годами и тренировками вбитые рефлексы. — Нельзя! Меняйте! — в распахнутом окне показалась кудрявая девичья голова — и тут же дернулась от неожиданности. — Ай! Меня-то за что?! — возмутилась, потирая лоб, по которому немедленно прилетело, чем под руку пришлось — а именно, веером. — Действительно… — иронично протянул хозяин Архива, с любопытством рассматривая незваную гостью, — и издевательски поинтересовался, расплывшись в елейной улыбочке: — На что же, позвольте спросить, рассчитывала юная госпожа, влезая в окно к мастеру боевых искусств? — Хехехе… — девушка, перебравшись в комнату, смущенно потерла висок. — На чай с булочками? — предположила с робкой надеждой. Линь Чэнь скептически выгнул бровь на такую наглость, в то время как Тиншэн замер, как мышь под веником, во все глаза наблюдая за странной перепалкой. — Мда? А Вам, барышня, как мед — так ложкой! А звезду с неба Вам случаем не достать? — на что гостья презрительно фыркнула: — Да сдалась мне Ваша звезда! Вот если бы сердце или печень… — светлые глаза предвкушающе сверкнули. На этой воодушевленной фразе Тиншэн судорожно закашлялся, поперхнувшись воздухом. К первой брови впечатленного ответом лекаря присоединилась вторая. — Такой милой барышне — и такие кровожадные мысли! — насмешливо прокомментировал он необычное пожелание. — Так что же, барышня вломилась в окно к хозяину Архива Ланъя лишь затем, чтобы попросить у него чье-нибудь сердце? Боюсь, Вы прогадали с адресом! — Ой, да ну Вас! — девушка отмахнулась, недовольно сморщив нос. — Я тут вообще ради него, — и совершенно невежливо ткнула пальцем в ошеломленного Тиншэна — на что тот даже не сразу нашелся с ответом. — Простите? — выдавил наконец недоуменно. — Да-да, ради тебя, неблагодарный! — закатив глаза, повторила с нажимом. — У нас нынче цензура на телесные наказания. Бить детей плохо и все дела, — она неопределенно повела рукой. Парень затравленно посмотрел на учителя поверх головы незнакомки, взглядом умоляя сделать хоть что-нибудь, но убрать от него эту сумасшедшую. Линь Чэнь тяжело вздохнул, призывая на помощь жалкие остатки терпения: ученика явно пора спасать — да и себя заодно. — Во-первых, — тягучим шагом приблизившись практически вплотную к ней, начал лекарь, жестко уперев ей в грудь сложенный веер, — Тиншэн уже давно не ребенок. А во-вторых — что ж мне теперь, выгнать его прикажете, раз за палку взяться нельзя? — и отчетливые угрожающие нотки в опасно-вкрадчивом голосе недвусмысленно намекали, что правильным ответом в данной ситуации будет поспешно проблеять извинения и с поклоном ретироваться — желательно через дверь. Тиншэн в ужасе распахнул глаза. — Нет, учитель, пожалуйста! Лучше палку! — А ты цыц! — раздраженно шикнула на него девушка — на что тут же вновь схлопотала веером. — Ай! А теперь-то за что?! — За все хорошее, — в тон ответил ей хозяин Архива. — Нечего цыкать на чужого ученика. И я все еще жду ответ, — напомнил, красноречиво похлопывая веером по ладони. — Да поняла я, поняла… Чего сразу бить-то… — пробурчала недовольно, потирая изрядно покрасневший лоб. — Нет, выгнать тоже не вариант: нам хэппи-энд нужен, — и в извиняющемся жесте развела руками — на что Тиншэн выдохнул с заметным облегчением. — То есть, — все с той же нарочитой интонацией подвел итог Линь Чэнь, — наказать я ученика не могу, но и выгнать его нельзя. И что же делать? — А что хотите! — незнакомка вновь развела руками, на всякий случай отодвинувшись подальше от подозрительно сдержанного лекаря. — Хоть вальс с ним танцуйте! Что угодно, кроме этого, — цензура! Хозяин Архива прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Бумажный веер жалобно затрещал и хрустнул. — Значит, так, — с пугающим спокойствием начал он. — Ты, — веер указал на встрепенувшегося Тиншэна, — сейчас же идешь за палкой. А ты, — ткнулся во вскинувшуюся было девушку, пресекая на корню готовые сорваться с языка возмущения, — возвращаешься к своему начальству. И передай уважаемой госпоже Цензуре, чтобы она не лезла в дела Архива со своими методами, иначе хозяин Архива придет к ней со своими. И они ей совершенно точно не понравятся. Так доступно? — темные глаза смотрели жестко и пронзительно, на дне тихим пламенем полыхал тщательно сдерживаемый гнев. — Но Вы не имеете права!.. Ай! — Ежели милая барышня заблудилась, — с намеком протянул лекарь, — я могу помочь ей найти выход, — и после драматичной паузы добавил с елейной усмешкой: — Вперед ногами. От такого щедрого предложения девушка тут же сдулась. — Не-не-не, спасибо, я как-нибудь сама! — кожей почувствовав исходящую от хозяина Архива угрозу, она поспешно попятилась, в защитном жесте выставив руки перед собой. И, чуть не навернувшись через низкий столик, не отводя взгляд, вылезла в окно. — Намек понят. Благодарю за гостеприимство и все такое, но от помощи я, пожалуй, воздержусь! — уже удаляясь. — Учитель, я принес палку! — чуть ли не с торжеством провозгласил Тиншэн, заходя в комнату в самый неподходящий момент. — Цензура! — снова показалась в окне кучерявая макушка — и тут же дернулась обратно, уворачиваясь от не иначе как милостью лекаря просвистевшей мимо чашки. — Да ухожу я, ухожу! Нечего утварью в людей кидаться! — и, бросив напоследок обиженный взгляд на убийственно серьезного Линь Чэня, окончательно скрылась за павильоном. Хозяин Архива измученно прикрыл лицо рукой, тихо бормоча под нос ругательства. И, кое-как успокоившись, наконец развернулся к ученику: — Вернемся к тому, на чем нас столь бесцеремонно прервали, — принимая палку из рук едва отошедшего от шока Тиншэна. — Цееензууураааа!.. уже издалека эхом разлетелось над Архивом. Витиеватые проклятья и с шумом захлопнутое окно стали ей ответом.