Тени исчезают в полдень

9 февраля 1985 года Во снах он больше ничего не видел — закрывал глаза вечером, а открывал уже утром. Уилл был рад этому, потому что его не мучали кошмары, и не мучало кошмарное счастье, после которого он еще больше ненавидел печальную реальность. Дома всё еще было холодно, и теплая одежда не спасала его — холод будто был только в нем, потому что остальные говорили, что зима выдалась теплой, пусть и снежной. Компания вела себя так, будто ничего не произошло, только Макс смотрела с презрением, и в столовой садилась как можно дальше. Майк почти всегда был где-то рядом физически, начинал разговор первым, постоянно улыбался и пытался смешить его. Но несмотря на это Уилл понимал, что между ними всеми появился барьер, просто никто не хотел этого признавать. Уилл больше не отвечал Генри, который поначалу пытался убедить его, что это он сам кинул снежок. Уилл не верил ему, и даже не хотел рассматривать этот тупой вариант. Он просто не думал ни о чем, точнее, старался это делать, потому что мысли крутились с бешеной скоростью, наслаивались друг на друга, перечили сами себе. — Ты не можешь игнорировать меня вечно. — однажды сказал Генри, после того, как заставил исчезнуть все карандаши и маркеры. Уилл взялся за книги. Он теперь часто ходил в библиотеку в школе вместо радиоклуба. Ему нравились все жанры, особенно про искусство, потому что он обожал рисовать, и если он не может это делать сам, то почитает как это делают другие. В школе Генри не имел такого сильного действия, и пусть книги, которые Уилл хотел взять, часто оказывались на самых высоких полках, он не мог разбивать или ломать предметы, потому что Уилл часто находился рядом с другими людьми. Да, дни проходили медленно и скучно, но некоторое время назад Уилл открыл для себя новую привычку — звонить Оди вечером, примерно между десятью и одиннадцатью вечера, в среду и пятницу, когда Хоппер уходил на ночное дежурство. Уилл сам не знал как это началось — в какой-то день она снова позвонила ему, спрашивая не случилось ли что-то (оказалось, что Майк рассказывает ей каждую мелочь в школе, — и, конечно, состояния Уилла не укрылось от его глаз), и словом за словом они начали говорить хорошо. Уилл никогда не думал, что они с Оди могут когда-либо поговорить хорошо; в смысле, без злобы и раздражения с его стороны и без надоедающего беспокойства с ее. Оди не знала про Марио, Звездных воин, и даже про Человека-паука, но всегда слушала его. Ее голос был спокойным и успокаивающим, она мило удивлялась с обычных вещей, задавала много вопросов, никогда не перебивала. Уиллу это нужно было больше всего. И в какой-то момент ему пришло в голову, что влюбиться в Оди — хорошенькую и домашнюю девчонку — было бы отлично, несмотря на то, что у нее есть парень. Ведь это гораздо лучше, чем всё это. Майк даже сможет понять его, будет хотя бы меньше говорить про нее и отстанет с вопросами. Всего-то надо перевести фокус на кого-то безопасного. *** Уилл как обычно сидел в своей комнате за книгой о научной фантастике или о чем-то подобном. Именно "о чем-то подобном", потому что он не мог сосредоточиться на ней, мысли постоянно скакали и отвлекали, не давая хотя бы прочитать строчку и понять ее. Генри подкидывал странные образы, и иногда ему удавалось менять сами слова и предложения в книге. Уилл не знал, в голове это у него или в тексте, но это очень бесило, что хотелось захлопнуть всё и нахрен выбросить книгу. Время от времени выключалась лампочка на несколько минут, а потом снова внезапно загоралась, да так ярко, что казалось это последнее, что он видит в жизни. — Тебе достаточно сказать хоть слово, и это всё прекратиться. — веселым тоном сказал Генри (недавно он начал перелистывать страницы, так что Уиллу пришлось с силой удерживать их пальцами). Уилл молчал. Раньше он поглядывал на часы, но в какой-то момент стрелки сошли с ума. Он переживал, что пропустит время для звонка, но Оди часто сама ему звонила, когда ее отец точно уходил на работу. Почему-то об этих звонках Хоппер не должен был знать, и Оди объясняла это тем, что у него паранойа (это слово она недавно выучила и старалась использовать как можно чаще). Перед его лицом снова возникла эта мрачная картинка с кладбищем и его могилой, или не его — всё проносилось довольно быстро, но он всегда успевал прочитать: "Уильям", перед тем, как видение сменится на другое. — Если не хочешь видеть это, то просто скажи. Вдруг раздался заветный звонок, и он отложил книгу, которую уже успел возненавидеть, и подошел к двери, которую теперь всегда запирал. Задвижка легко повернулась, но дверь все равно не открылась. Он попытался еще подергать за ручку, перед этим убедившись, что замок точно открыт. Но дверь была будто приклеена. Уилл начинал сильнее раздражаться, балансируя на грани паники и гнева. — Я могу удерживать ее еще очень долго. — горделиво сказал Генри, проворачивая ручку в разные стороны. — откроется она или нет — зависит от тебя. Уилл просто вскипел. Он мог терпеть вспышки света, расплывающийся и перестраивающийся текст, страшные видения со смертями, даже исчезновение красок и альбома (а они были его самыми дорогими вещами), но не это. Разговоры с Оди успокаивали его — она неожиданно стала единственным человеком, с которым он говорил полными предложениями и с более менее искренними эмоциями. Телефон продолжал звонить. Уилл боялся, что Джойс или Джонатан могут проснуться, он и так всегда говорил на полтона тише и не издавал лишнего шума, и почти всегда подходил к телефону на середине первого звонка. А это уже второй. Уилл отошел подальше, не зная что делать. Он уже готов был сдаться и попросить Генри открыть эту чертову дверь. Но случилось что-то совершенно другое. Он почувствовал странное покалывание на кончиках пальцев, будто что-то движется вдоль его руки, что-то теплое и электролизованное. Третий звонок, и эта сила стала более ощущаемой. Уилл словно под гипнозом вытянул руку, как это делала Оди, взмахнул ей, и... дверь плавно открылась. — Вау. — добавил ко всему этому Генри, немного шокированный, но обрадованный. Уилл стоял как вкопанный, глядя то на свою руку, то на открывшуюся дверь. — Что ты сделал со мной? — сказал он после нескольких дней молчания. — Вау, ты говоришь. — Ага. — Уилл больше не злился ни на кого. Будто то действие отобрало у него много сил — он чувствовал усталось и желание провалиться в сон. Его ноги подкосили и он чуть не упал, но как-то удержался. Наконец Уилл вышел из комнаты, все еще чувствуя "ток". Он не знал как это назвать, но было похоже на электричество, которое ему никогда не удавалось почувствовать на себе. Уилл набрал цифры и стал ждать. Он раздумывал о том, сказать ли об этом Оди. Но она очень быстро взяла трубку, и он даже не успел обдумать это. — Почему ты не отвечал? — в трубке раздался ее обеспокоенный голос. — с тобой всё нормально? — Оди произносила это очень часто, практически заменяя этими словами "привет". — Произошло кое-что странное... не знаю как об этом сказать. — он немного замялся, проверяя, можно ли сказать об этом, но в конце решился, потому что Генри сейчас не было в голове. — я открыл дверь. — Эм, хорошо. Если для тебя это очень важно, то здорово. — Нет, я открыл ее. — он выделил это слово, надеясь, что она поймет. Ему было страшно говорить что-то прямо про телекинез. — Я поняла, Уилл. Хоть я и не знаю многих вещей, но что такое "открыть дверь" я понимаю. — Нет, я открыл ее как ты. — он стал говорить еще тише. — Что? — Я открыл ее не как открывают обычные люди, а как ты. Уилл ощущал, что просто не может применить к себе слово "суперспособность" и тем более "телекинез". Все эти штуки были так далеки от него. — Я открываю двери... — Оди ненадолго задумалась. — своей силой, да. — она взяла паузу, а потом в шоке вздохнула. — погоди, что?! — Да, я открыл ее... своей силой. — он не верил, что может произносить это всерьез. — Но ты обычный! — Оди сказала это чересчур громко. — ты уверен, что это было так? Может, ты просто устал. — Вот именно, у меня не должно быть такого. Я обычный. — Уилл повторил за ней. — я прямо почувствовал как открываю дверь. — Ты можешь это повторить? — Как? — Ну, типа, попробуй поднять или сдвинуть что-то рядом с собой. И... как это вообще случилось? Уилл оставил трубку висеть, оглядываясь вокруг. Рядом стояла небольшая тумбочка, на которую они обычно клали ключи и всякую мелочь. Да, для первого... уже второго раза ключи подойдут — подумал Уилл. Он напряг мышцы руки, поднял ее как это было тогда, попытался даже подумать о ключах и представить как они поднимаются вверх. Но ничего не случилось, Уилл не почувствовал даже отдаленно той силы. Он разочарованно вздохнул. — Ало. — он поднял трубку. — У тебя получилось? — спросила Оди с непрекрытым интересом. — Нет, это было очень тупо. — он проговорил это, чувствуя румянец от стыда на щеках. — Эй, ты не ответил на вопрос. Как ты это сделал? Ты чувствовал злость? — Давай не будем об этом говорить, это правда глупо. Мы уже не дети, чтобы играть в супергероев. — Уилл собирался выдумать какую-нибудь отмазку и пойти спать или пытаться читать книгу. — Ты был зол? — Оди повторила с нажимом. — Ну, да. — Уилл говорил неохотно, потому что тогда придется выдумать какую-нибудь историю. — Тогда это вполне реально. — она сказала так, будто это сущий пустяк и случается с каждым. — ты можешь придти завтра ко мне и мы попробуем разобраться. Хоппер уезжает на какое-то дело, его не будет почти весь день. — А Майк? Он ходит к тебе каждые выходные. — говоря это, Уилл почувствовал, что его сердце заныло. Он попытался убедить себя, что это Оди важна ему, а не... — Ну, один раз не пойдет. У меня есть идея как ты мог получить силу! — она стала более воодушевленной. — ты же был в Изнанке... — Стоп! Мы не говорим про это. — Уилл почувствовал злось на нее, впервые за множество звонков. Он ненавидел, когда кто-то упоминал те события. — Уилл, я знаю, что Изнанка убивает людей, но ты выжил. Но это не значит, что она не изменила тебя. — Оди говорила очень успокаивающе. Уилл задавался вопросом почему он влюблен не в нее, а в... Но эти разговоры про Изнанку заставлял его мгновенно злиться. — Давай мы поговорим о чем-то другом. — сказал он, пытаясь успокоиться. — Может быть, часть Изнанки всё еще живет в тебе. Я много об этом дума-... Уилл повесил трубку.