Оттенки её глаз

– Господин Масаши.       Парень глубоко наклонился корпусом вперёд. Руки в таком положении были поверх головы, и он поймал себя на мысли: “Сколько ещё так стоять?”       Но на лице не дрогнул ни один мускул. Лишняя эмоция, замеченная господином, обернётся «увольнением». Не безболезненным. Подчинённый сглотнул и постарался расслабить лицо. Подумал о чем-то успокаивающем. Лишние проблемы ему ни к чему.       Поперек ладоней он держал красную шелковую ткань. Но мышцы ныли от напряжения не из-за обёрнутого в нём платинового пистолета. Он был не слишком тяжёлым, а из-за того, что минут пятнадцать стоять в позе согнутого суслика, мышцы не привыкли. Мужчина оборачиваться не торопился, и внимательно, можно сказать излишне придирчиво, рассматривал свой костюм. Вдев фамильную запонку с фамильным изображением змеи фиолетового цвета в манжет, Масаши посмотрел на время.       Оставалось минут двадцать пять до основного мероприятия. Но гостей нужно было встретить, проводить до зала заседания. От дальнейших раздумий, его отвлекла открывшаяся дверь.       – Отец, - поприветствовал юноша, остановившись на почтительном расстоянии от грузного мужчины и поклонился, задержавшись в таком положении секунды три.       – Ты рано сын, - слегка удивился Масаши. – Впрочем, это хорошо.       Похлопав его по спине, он грустно улыбнулся. Рэн всё понимал, но старался не обращать на потускневший блеск его глаз – внимания. Он отлично знал, что это означало. Рэн стиснув зубы промолчал. Стерпел растекающееся по венам унижение. И никак не изменился в лице. Контролировать эмоции уже стало рефлексом. Как и все эти двадцать восемь лет. Эмоции перед Масаши, были равнозначны смерти. Звучит пафосно, но к сожалению, правдиво.       Глава - практически уже всей Японии, не терпел их проявлений перед собой. Смех, грусть, раздражение, и тем более неуважение промелькнувшее в чьём-либо лице, хоть один намёк на недовольство – итог для всех один. Исчезновение. Абсолютное.       Рэн невольно сглотнул. Хоть такие правила распространялись только на подчинённых, младший Нохара, не мог позволить себе увлечься улыбками. Иногда Рэн сравнивал себя с отцом. И осознавал: что старался походить на него во всех отношениях. Но благосклонность, всегда была на стороне младшей дочери.       Холодные, янтарные глаза - отличительный символ клана, достался всем, кроме Рин. У нее были тёплые тёмно-карие, на солнце-золотистые, доставшиеся от покойной матери. Тёмные каштановые волосы, густые брови и длинные ресницы, пожалуй всё – в чём брат с сестрой были похожи. Характером брат и сестра разнились. Грозный взгляд, способный убить. Отвратительный темперамент, способный свести в могилу.       Если юноша старался получить расположения отца, то Рин добивалась       противоположного. Яркие вспышки холодной ярости. Слова бьющие прямо в глаз. Грубая, острая как наконечник стрелы внешность. “Копия отца” – для брата комплимент. Для сестры – клеймо.       Сжав кулаки, Рэн прикусил язык почти до крови, неспешно разжал руки, сглотнул, и придав голосу хладнокровия, сказал:       – Есть ли ещё поручения, отец?              – Нет сын, - отрезал Масаши, наконец заметив слугу. Спрятав пистолет во внутренний карман пиджака, мужчина махнул подчиненному рукой. Тот не выпрямляя спину, исчез за дверью. – Всё готово?       – Да отец, осталось только встретить нескольких послов. И мисс Хартфорд. Он сам иногда удивлялся своим умением не выказывать чувств и менять интонацию голоса. А ведь когда-то всё было по-другому. Но те времена стали пылью. Истлевшим пергаментом. И если сначала было больно, то со временем из памяти выцветало всё. В том числе и радость.              – Хорошо, - проговорил Нохара-старший, и повернулся к сыну. Мужчина был с внушительным разворотом плеч, скулами, и подкачанным телом. Если Рэн был харизматичен, то отец был красив по-другому. Черты лица подточены жестоким опытом. О его лицо можно было пораниться. А от характера и вовсе сойти с ума.              – Пора. Рэн приложил руку к сердцу, поклонился, и простоял так до тех пор, пока отец не вышел. Пора.

Сакура

      – Подожди. - остановилась я. Нужно было действовать сейчас. Даже если моя догадка и была полной чушью. Но я была обязана проверить.       – В чём дело? – изумился Рэн.       Я высвободила руку из-под его локтя и освободившись от каблуков, рванула обратно в комнату. Как и было обусловлено, в комнате меня поджидал Саске.       – Всё готово? - оторопело спросила я, оборачиваясь на пустой коридор. Нужно было убедиться, что никто подслушивает, и не дай Ками, идёт следом. Парень кивнул и протянул коробочку. Отлично.       – Ты уверена, Сакура? Ведь это…       – Нелогично. И доказательств у меня нет, - перебила его я. И сразу сочла это грубым. – Прости что перебила. Я знаю, Саске. Но… - я наспех засунула во внутренний карман два ножичка. А пистолет обвязала на другое бедро. Я настояла на том, чтобы дизайн платья выбрала я. Надеюсь, никто так и не догадался зачем. Но даже если и донесут, то будет уже поздно.       Длинное чёрное платье, открывающее плечи, спину и грудь. Замысловатые переплетения узлов на спине, подчеркивали осанку. Стиль дочери английского магната показался мне чересчур откровенным, но признаю, он был не лишенным изящества и магнетизма. Он мне безусловно понравился. Через ткань, передавалась энергетика сексуальности, с оттенком греха и порока. В нем я чувствовала себя настоящей искусительницей. И никто не догадывался, что под этим скрывается. Тренировки чуть подтянули тонус мышц, и четко ощущался контроль над своим телом. Этого мало чтобы дать отпор, но достаточно чтобы обескуражить и сбежать.       Саске устало выдохнул и приобнял меня. Я снова дёрнулась. Твою мать, этот сон ярко отпечатался в голове. Чётко понимала, что отголоски физического влечения к нему, вперемешку со стрессом – сыграли с моим подсознанием злую шутку. Я осторожно приобняла его в ответ.       – Саске, мне пора.       Он отстранился от меня через секунды две, напоследок оставляя поцелуй в макушку.       – Я буду рядом, и подстрахую, - его тёмные глаза приобрели серьёзность. Интонация – сталь. – Никто не причинит тебе вреда, обещаю. Ничего не бойся, и делай что должна. Как только выйдешь из той комнаты вместе с Какаши, вас встретят мои люди. Ничего не забыла?       Я кивнула. Внутренности сжались узлом. – Да. В клатче. - демонстрация сумочки успокоила его и он кивнул.       – Сядете на самолет, вынешь сим-карту, а в другой стране вас уже ждут люди Орочимару. - его ладонь скользнула по щеке и прочертила овал лица. – Цветочек. Надеюсь, ещё встретимся…       – Обязательно, - я накрыла его ладонь своей и приободряюще сжала. Я хотела сказать, что всё будет хорошо, но я не знала наверняка. Мне хотелось сказать, что мы ещё увидимся, однако он бы сразу почувствовал ложь. В его глазах читалась неприкрытая нежность, волнение и грусть предстоящей разлуки. Моё сердце сжалось.              – Саске, после всего этого… мы.. Я… обязательно поговорим, хорошо? И я всё тебе скажу честно. Дождись меня, ладно?       – Ладно - прошептал он и прикрыл глаза. Мы простояли так несколько секунд. Молча прощаясь. Слова были излишни. Я поблагодарила Саске ещё раз, и пока никто не засек нас, двинулась обратно к выходу. Однако меня снова окликнули.       – Сакура, знай, я люблю тебя. Чтобы не произошло.       Я застыла как вкопанная, и с округлившимися глазами повернулась к нему. Чёрные локоны разметались по спине, и подпрыгнули от резкого движения. Мне нечего было на это ответить. Он был мне дорог. Но не так, как была ему я. Я стиснула зубы, не позволив слезам выйти наружу. Я снова застыла, раздумывая, что ему сказать, но парень опередил меня.       – До встречи, цветочек.       Мы простояли так несколько секунд. Обмениваясь взглядами, и что-то во мне уверенно говорило: он понял меня и без слов.       – До встречи, Саске…              В воздухе повисла горечь прощания. Каждый столкнулся лицом к лицу с неожиданно возникшей внутри пустотой. Ведь оба чувствовали – возможно это наша последняя встреча. Я хотела запомнить его таким. Улыбающимся и добрым. Я отвернулась прежде, чем он заметил проблеск слез.       Вернувшись обратно к Рэну, я мигом надела каблуки, очень надеясь, что не убьюсь в них. Парень скептически оглядел меня с ног до головы. И прежде чем начал задавать вопросы, я пролепетала:       – Что, уже не нравлюсь?       – В смысле?       Я ткнула пальчиком ему в лоб.       – Не хмурься.       Но моя просьба возымела обратный эффект. Складка меж бровям стала заметно глубже.       – Зачем вернулась обратно?       – Тебе как рассказать? В подробностях? Или опустить подробности?       Он больно схватил меня за локоть и я не успела заметить как сильное мужское тело вжало меня в стену.       – Руки. Убрал. - процедила я и готова была оголить бедро, вынув из-под подола ножичек. Располосовать ему кожу, было бы ой как кстати.              – Кажется я кое-что упустил тебе рассказать. Его лицо было слишком близко. Дыхание опалило кожу уха.       – Эмили Хартфорд не дерзит мне. Она томно смотрит мне в глаза и при любой возможности готова раздвинуть бёдра.       Для наглядности он провел подушечками пальцев по моему бедру. Я заметила как дернулся его кадык, а глаза потеряли фокус. Я сцепила зубы и решила поиграть. Физическая сила против него – дело гиблое. Я начала дышать глубже, и прикрыла глаза в томном ожидании, затем медленно подалась на встречу. Мои пальчики виртуозно пробежали по его груди. Распахнутый пиджак, и принялись гладить грудь поверх рубашки.       – Вот… так?       Я придвинулась ближе к его уху, сквозь отвращение лизнула мочку его уха, и когда его руки стали слишком нагло гладить мою кожу, поняла: он проглотил наживку. Я хотела пустить в ход зубы и ударить его под коленной чашечке как… неожиданно внимание привлекло что-то пластиковое… нет… нечто тверже. Железное. Пистолет… и пластиковое – судя по ощущениям… ключ-карта. Только от чего? От его личной комнаты? Он наследник всего состоянии Японии… Навряд ли он запирает свою комнату простой картой. Таскать её с собой несуразно. У главы дома более надежная система безопасности. Если только…       Я взывала к остаткам терпения и благоразумия, продолжив делать вид, что усваиваю роль Эмилии мать его, Хартфорд.       Кабель.       Стараясь действовать незаметно, кончиками пальцев я поддела ключ-карту кверху. Убедившись, что Рэн ничего не почувствовал, прижалась к нему ближе. Ни о чём не подозревающий Нохара, продолжал балансировать на грани потери приличия, и хотел уже задрать мою ногу, как я не придумала ничего оригинальнее, чем применить старый добрый приём. Работающий безотказно.       – Закрой глаза… - прошептала я.       Как ни странно он подчинился и послушно прикрыл глаза. Мои губы оказались на уровне его губ. И я тотчас вытащила подаренный мне от Рин пистолет, параллельно схватив ключ-карту. Заряжать пистолет на лету я научилась, но чтобы метко стрелять мне нужна была близка дистанция с объектом. Как раз для такого случая.       Я улыбнулась приставляя пистолет ему к горлу. Приподняв его подбородок, я пробежалась ноготками по его кадыку. К моему удивлению парень только хмыкнул.       – Пока никто не видит я всё еще Харуно. И запомни, - для большего эффекта, я вжала дуло пистолета в ямку чуть ниже горла. – И когда она злая, ждет любой возможности пристрелить тебя.       – Ты не выстрелишь. Верно. Но отчего твой кадык дернулся, милый?       – Не выстрелю, - расцветая в победной улыбке, согласилась я. Убирать пистолет не торопилась. Надо признать: власть над ситуацией слегка кружила голову. — Но наглядно продемонстрирую, что в следующий раз не буду благосклонна. Если бы я увидела себя со стороны, то испугалась бы собственного оскала. В голове на секунду промелькнули несвойственные мне вопросы: а если палец дрогнет… Брызги крови попадут мне в глаза и в рот. Какова будет она на вкус?       — Я понял, - его рука накрыла мою, которая при малейшем движении могла задеть курок. Это прикосновение внезапно отрезвило. Словно на голову вылили ведро ледяной воды с иглами… Меня внезапно перекосило от собственных мыслей. пора лечить нервишки, Сакура…       — Держите руки при себе. - бесцветным тоном произнесла я.       Он смотрел мне в глаза пару секунд, выдохнул и кивнул. В его взгляде не читался испуг, скорее… обеспокоенность. Убедившись, что доходчиво все объяснила, я спрятала пистолет обратно. Рэн прочистил горло, и вновь бросил на меня недоверчивый       взгляд. Вероятно ожидая, что я снова схвачусь за оружие.       — Мир. - подняла я пустые руки продемонстрировав капитуляцию.       Он запустил в каштановые волосы пятерней, взлохматил, затем потупив взгляд в пол, пробормотал:       – Извини.       Я удивленно-недоверчиво покосилась на него. Надо же, извинился.       – Напомню тебе: у меня есть возлюбленный. Настоятельно рекомендую пристроить дружка, пока его не пристрелили. Идёт?       И натянув самую сладкую улыбку, я поправила платье, пригладила причёску, и обошла его застывшую фигуру. Вскоре Рэн опередил меня.              – Учту. А я-то поверил. - разочарованно выдохнул он, притворно обидевшись. — Но ты молодец. - ухмылка почему-то делала его лицо ещё привлекательнее.        К счастью, он был совершенно не в моём вкусе. На секунду я посочувствовала девушкам, которые действительно пали жертвами этого личика. Я поёжилась от воспоминаний прикосновений Рэна. Было стадно перед Какаши...       Сквозь переплетения коридоров, мы наконец вышли через потайной вход. На улицу. Ками-сама… я не выходила несколько дней, но было такое чувство, словно прошла вечность. Раньше, я попросту не обратила бы внимания на такие мелочи. Как цвет неба, или травы. Так легко многое воспринимать как должное, пока у тебя не отнимут всё. Даже элементарную вещь, как дышать. Подставив лицо ветру, я на миг прикрыла глаза. Лёгкие жадно вдыхали свежий воздух, волосы приятно трепал ветер. Представить, что ты находишься где-то далеко отсюда, вместе со своими близкими. И как бы грустно не звучало, в этих мечтах не учавствовала моя семья…              – Ты всё? - противный голос Рэна словно ножницы разрезали картинку в моем подсознании.       – Угу… - я с неохотой кивнула, и дотронулась до кончика черного локона. Цвет мне даже понравился. И стало стыдно за утреннюю вспышку…              Вспомнилось как в детстве мама говорила не ныть и терпеть. Мне было лет восемь. Я играла с двоюродным братом – племянником мамы, и в итоге сильно ударилась. Из-за того, что не смогла сдержаться, закричала во все горло. Никто не понял, что так выпускалась вся моя боль. И выражалось желание чтобы на неё обратили внимание. Но взамен, мне прочитали трехчасовую лекцию. Эмоции – слабость. А отрицательные подавно. Одна из основных причин переезда – моя токсичная семья. Как же сейчас захотелось, заорать как тогда в детстве. Чтоб саднило горло.       Ты неправильно думаешь, ты неправильно чувствуешь, ты неверно поступаешь. Ты не разберёшься со своей жизнью, ведь недостаточно выросла, морально созрела, поумнела… А как же без мужа? Счастье без мужчины? С ума сошла? Работа на побегушках у богатого дяди – не престижно. И плевать, что это одна из крупных, международных компаний. Я устало выдохнула. Пока Рэн курил, можно было немного предаться раздумьям, лишь бы ненадолго отвлечься. Усилием воли я заставила себя выкинуть плохое и лишнее из головы.       Парень неожиданно протянул сигарету, и поколебавшись секунды три, я решила сделать пару затяжек. Несмотря на то, что ненавидела дым. Впрочем, прошлые, или нынешние обиды, на фоне происходящих событий, казались уже незначительными и даже немного потеряли окрас. А некоторые конфликты так вообще, можно было решить на раз-два.       Выдохнув струйку дыма, я мысленно представила доску заданий, на которой прикрепила: “навестить семью”. Наверное скучала. Конечно же, только определёнными временами. Причины, из-за которых я рванула оттуда, никуда не исчезли.       Из-за ветра, кожа покрылась мурашками, и через несколько секунд, я почувствовала, как на меня накинули тёплый пиджак. Я удивленно повернулась к Рэну. Тот выдохнул густой дым прямо мне в лицо, заставив скривиться, и прищуренным взором смотрел вдаль. Задумчиво. Даже грустно… Невольно засмотревшись на его профиль, ко мне подкралась мысль:       “Интересно, а какие у них взаимоотношения с отцом?”       Наверняка официальные. И как я помню от рассказов Саске, матери у них тоже не было. Такое, я конечно, только в фильмах видела, где все держат дистанцию и обращаются друг к другу на “вы”. За всё время пребывания у Рэна, он не проявил не уважения к сестре. Но и дружбой там не пахло. Не знаю даже, что лучше, холодная семья, которая не интересуется друг другом, или любопытные, сующие свой нос в чужое грязное бельё.       Не докурив, я потушила сигарету о асфальт, и выбросила в ближайшую урну. Благо, далеко от территории дома уйти мы не успели. Оглядела весь периметр вокруг себя. Ровно стриженный газон, затем высившийся вдалеке гигантский забор, который через каждые 10-15 метров, был обвеян странными плющами. Фиолетового цвета. Такого же цветы были наклейки на щеках Рин, когда я увидела её фото. Вероятно, фамильная фишка. Надо будет по приезду домой изучить наконец историю собственной страны. Потому что на общих лекциях в университете, я что-то не припоминаю чтобы мы обсуждали союз священных кланов.       – Почему я никогда не слышала о Гэмпейтокицу? - решилась спросить я.       – Засекреченная информация.       – Но как… - всё не укладывалось у меня в голове. – Неужели за столько времени, так никто и не узнал?       – Для всех мы просто лидеры партий и ведущие фигуры руководящих должностей. Никто из подчиненных не в курсе. - очередная затяжка, заставила его сделать паузу. – Но были на моей памяти любопытные… Историки, кто-то из слуг, или из партий.       – И…       – Их больше нет. Волна отвращения поднялась во мне. – То есть…       – Да, Сакура. Их тела – а точнее части тел, стынут в девяти метрах под землей. Их убили. А тех, в чьих умах застряла жадность и рвение к власти, резали на кусочки и сжигали. То есть всю родословную. Вплоть до троюродных братьев.       – Просто за то, что они узнали о вас?       Забытая злость начала бурлить во мне с новой силой. Я не могла отрицать, что все эти политические, богатенькие ублюдки переходили все мыслимые и немыслимые грани.       Я даже не знала что хуже, просто убить, или так жестоко обойтись с телами. Все свои проблемы они решают таким путём? Понадобилось несколько минут, чтобы я могла переварить услышанное.       – Не все. Но большинство. - хмыкнул Рэн, оперевшись локтями о перила. Чёрт, я не заметила как произнесла мысли вслух.       – И никто не интересуется, почему власть сменяется по наследству?       – Говорю же. - он тряхнул пепел на землю. – Всё по закону. Власть моего отца обширна. Его влияние выходит за пределами Японии. Мы выдвигаем свою кандидатуру, и против Масаши-сама, никто не рискует идти. Вот и весь секрет. Я повернулась к парню и по его задумчивому, чуть потухшему взгляду было ясно: желания говорить на эту тему у него нет. Ветер трепал его каштановые пряди, взгляд был задумчивым, голос – бесцветным. Словно он рассказывал о том, как купил банку с горошками в ближайшем магазине. И что ему вообще плевать на покупку. Купил, а дальше что с этим делать? Не понятно. Прежде, я никогда не интересовалась тем, что происходит в высших кругах. Жила себе, изредка попадались новости в социальных сетях, о том каков годовой бюджет государства на такой-то такой-то период. Как кто-то выиграл очередные выборы. Не знаю даже, что делать с этой информацией сейчас. Но то, какое впечатление сложилось у меня к элитному обществу, было ясно как день: я их всех презираю.       – О чём задумалась?       – О том, как вы все мне противны. - к чему юлить? Меня от всего этого тошнило. – И нам пора. - бестактно напомнила я, и отобрала сигарету. Но он изловчился, подошёл вплотную и выдохнул дым мне прямо в лицо. От неожиданности я закашлялась.       – Кретин! Рэн рассмеялся и пока я зажмурившись, избавлялась от никотина в лёгких, прижал меня к перилам, заключив в ловушку рук.       – Как странно, - протянул лениво он. – Презираешь нас. Но тем не менее это не мешает тебе встречаться с одним из нас. Кашель чуть поутих, и удивлённо подняла на него глаза, забыв о том, что он опять переходит черты моего личного пространства. Только сейчас я заметила огромную разницу в нашем росте. Янтарные глаза неотрывно смотрели в мои зелёные. С усмешкой и долей высокомерия. То, что он не воспринимал меня всерьез, не на шутку действовало на нервы. Меньше всего хотелось попасть впросак перед ним. Задрав подбородок кверху, я ждала продолжения его слов.       – Ты ничего не знаешь о своём молодом человеке. Но тем не менее, рвешься его спасать. А выберет ли он в итоге тебя? - туманно произнес Рэн и как-то вяло рассмеялся.       И снова эта насмешливая, действующая на нервы интонация. Брат и сестра одна Сатана. Почему-то всему семейству Нохара хотелось ткнуть меня в наши взаимоотношения с Какаши. ВСЕ кругом его знали, одна я несведущая. Как же это вымораживало! Но распинаться и объяснять ему, не было желания. Хотелось только свернуть ему шею.       – Ближе к сути. - я старалась чтобы голос не выражал эмоции, хотя сердце пропустило удар. Где-то на задворках сознания, я уже догадывалась… То, что он произнесет, мне не понравится.       – Какаши Хатаке – чистокровный наследник клана. Орочимару не помеха. - он сделал паузу, с наслаждением наблюдая, как мое лицо вытягивается от удивления. Что он имеет ввиду?       – Всё ещё презираешь нас всех? Даже зная, что симпатичные тебе люди, тоже именно так решают проблемы? По крайней мере - господин Орочимару. Какаши ещё не доводилось, - он повернулся спиной к перилам и оперся о локти. Насмешливый взгляд сверху-вниз так и нарывался на затрещину.       Он засмеялся. – Удивляет меня то, что ты очевидно любишь Хатаке. Но если ты не знаешь его прошлого и настоящего, то встает логичный вопрос. За что ты его любишь?.. Дай-ка угадаю... – Рэн наклонился к моему уху. А я оцепенела от его слов. – Он красив и привлекателен. - его пальцы обхватили мой подбородок, и приподняли. – Умен. Его губы были совсем близко от моих, а голос, затихал каждый раз когда он произносил слова. – Богат.              – Это не так. - попыталась возразить я, на что вызвала его смешок. – Мне никогда не были нужны его деньги.       Я не колебалась при ответе, но всё же ненадолго задумалась о своих чувствах. Почему же он меня привлек? Такой вопрос я задавала себе очень часто. И ответ всегда был один – он меня зацепил. Ведь либо цепляет, либо нет. По другому никак. Смотря в глаза Какаши, мне просто хотелось быть рядом. На других это желание попросту не распространялось. И даже не смотря на то, что я сейчас была обескуражена словами Рэна, я почувствовала как сердце сжалось от тоски и накопленной нежности. С деньгами или без. Я его люблю. И очень скучаю по безэмоциональному лицу Хатаке.       – О чём ты думаешь? - прошептал Рэн, заглядывая мне в глаза.       – Не твоё дело.       Если бы Какаши действительно был наследником клана… он бы мне сказал, верно? Когда нависла угроза моей безопасности, и вскрылась тайна Гэмпейтокицу, он бы не стал утаивать. Какой бы был смысл?       – Ладно, допустим я говорю не правду. Но только представь, что он действительно наследник. Он будет продолжать вести дела Сакумо. Это его обязанность. Всё ещё согласна с ним быть?       Я дёрнулась, и что есть силы толкнула его в грудь. Придурок прижался слишком близко. Рэн сопротивляться не стал и легко поддался. Его смех был на редкость приятным, что не скажешь о его характере.       – Я тебе не верю.       Моя злость росла с геометрической прогрессией. Он примирительно поднял руки и прикрыл глаза. Мол, твоё дело. Хоть я и сказала, что не верю ему, внутри закралось сомнение. Какаши действительно слишком туманно отзывался о родителях. Либо он сам не имел понятия, что потомок влиятельного рода. Либо рассказать об этом мне ещё не успел. Вся эта Гэмпейокицу-заваруха, началась не так давно. Для этой новости требовалось время.       – Как знаешь.       – Не прикасайся больше ко мне. Чёртов придурок.       Я с омерзением взглянула на него, и демонстративно вытерлась.       – Эмилия… - попытался возразить он. Но я перебила. – Мне плевать, что она вылизывала твой заносчивый зад. При людях я сыграю свою роль. Но распустишь руки, я тебе челюсть пристрелю.       – Если правильно прицелишься, - совсем не обиделся он, и засунул руки в карманы.       Его губы украшала та самая ухмылка. Он повёл рукой по направлению к черной тонированной машине, и когда мы оказались совсем рядом с ней, он открыл мне дверь. – Спасибо.       Рэн застыл. – Ого, твой острый ротик не только плюется ядом. Похвально. Я изогнула бровь и устало выдохнула. Что ж, совместную поездку нужно было просто пережить. Я села на переднее сиденье.       – Ты сексуальная. Ничего не могу поделать, - отмахнулся он, вызывая у меня очередной приступ чесотки. Так и хотелось врезать ему со всей дури. Желательно чтобы тот отлетел через окно.       “Успокойся, Сакура, ты его больше не увидишь” - успокаивала себя я с одной стороны, но с другой, мне эти чудные брат с сестрой, начали даже как-то… по своему импонировать. Вдобавок врожденный порок – любопытство – пожирало меня изнутри. Нужно было сделать все быстро. Не оставлять следов. И изловчиться незаметно сбежать. Из-за того, что меня окутало волнение, я даже не заметила по какой дороге мы поехали, и виды красивых фасадов, меня совершенно не трогали. Вплоть до места назначения я старалась не смотреть на Рэна. Сжав в руке ключ-карту, боялась, что её заметят и того хуже, поймают на воровстве. В мыслях роились сомнения, сердце тревожно стучало. Однако… Интуиция меня ещё никогда не подводила.       Перед глазами вдруг отчётливо появился фрагмент: как за рулём сидит Какаши, перед глазами книга. Я неспеша пью малиновый чай со льдом из термоса. В сердце покой, и лёгкая щекотка в животе от волнения и предвкушения. Наше первое совместное путешествие. Я поглядываю на его переплетения вен, красивое запястье, и через каждые полчаса тянусь за тягучим как мёд – поцелуем. Он в свою очередь не сдерживается, и резко тормозя у обочины, обхватывает меня талию, насаживает меня на свои колени, впивается пальцами в бедра и входит глубокими, быстрыми толчками. Укусив себя за палец, я с трудом прогнала эту мысль. Но если бы Рэн начал разговор, то проклятое напряжение, чуть вздымающаяся грудь и хрипотца – явственное свидетельство возбуждения – выдали бы меня с потрохами.       Мы свернули на основную дорогу, и я напряглась всем телом. К нам присоединились шесть черных внушительных авто. Сглотнув, я нервно пробормотала:       – Ками…       – У отца втрое больше охраны. Которую мне придётся обойти. Твою мать.       – Представляю себе.       – Don’t worry darling, - промурлыкал Рэн. – Everything is gonna be fine.       Я резко выпрямилась, широко распахнула глаза и испуганно повернулась к нему. В меня словно впились острые иголки. Все следы пошло-тревожных мыслей испарились. Нохара недоуменно взглянул на меня, но снова вернул внимание к дороге.       – В чём дело?       Я раскрыла рот и… из меня посыпались самые похабные, нецензурные выражения которые только знала.       – Остановись, - ошашел Рэн вновь повернув ко мне голову. Затем скривился когда я послала его в Западную Европу.              – Как я собираюсь одурачить твоих людей, если на английском ни слова не знаю?!       – Да что случи… - одновременно со мной произнёс он, а затем осёкся. – Что-о?! Как это не знаешь?       Рука Рэна дрогнула, янтарные глаза распахнулись, но нужно отдать должное этому высокомерному засранцу. Он умел контролировать себя. В одну секунду его тело было натянуто как струна, в следующую – притворился, что ничего из ряда вон выходящего не слышал. Аристократы действительно были выкованы из раскаленного железа.              — Я думал, в университетах английский обязателен. - искренне удивился он, и встретившись с моим хмурым взглядом, нервно сжал губы. Через несколько минут молчания, аккуратно спросил: — Совсем ничего не знаешь?       — Ну… - я смущенно почесала шею. — Знаю немного.       — Ну вот, не все так плохо. - воспрял духом он, но услышав что именно я знала, быстро сник.       — Только маты…       Его лицо приняло каменное выражение. Рэн недовольно покосился на меня и устало потер переносицу.       – Почему это совершенно не удивительно?       – Ладно, насчёт того, что я ни слова не знаю – преувеличила. Мы проходили в школе и университете, но я сомневаюсь что мой акцент будет… бегло британским. Рэн задумался, и пока он переваривал эту информацию, я заметила как нас окружили машины. Наша ехала по центру. Две по бокам, одна впереди, другая – сзади. Я нервно облизала губы и глубоко вдохнула. Блеск. Ещё не доехали, а паника свело мышцы судорогой. Главный особняк находился подальше от скопления людей. Ни единой души, прохожего или автомобиля. Видимо, мы заехали на охраняемую и закрытую территорию.       – Не волнуйся, всё пройдёт быстро. Я постараюсь, чтобы никто к тебе не подходил - заверил меня он и притормозил у черных, с золотым креплением ворот. – Просто очень много, и не к месту смейся, поддакивай на английском. И…       Его рука накрыла мою. Я вздрогнула, даже не заметила как теребила платье, и слегка его помяла. Оно было чёрным, из шелкового материала, длинным настолько, что слегка подметало землю. Простое, но роскошное. Вырез оголяющее правое бедро делал его более вызывающим. Но меня больше смущала открытая спина, хоть и зашнурованная. Как кроссовок. Рэн вдруг странно затих. Мое сердце пропустило удар. Неужел заметил пропажу…       – Главное смотри на меня так, будто я тебя трахаю. Стоя у стены. Деру жестко и грубо.       Я чуть не захлебнулась слюной. Резко сбросив его руку, покраснела до кончиков ушей. Я испугалась, что он каким-то нереальным способом узнал про ключ-карту. А этот кусок золотого дерьма… На этот раз я не сдержалась и дала ему затрещину. Он тихо ойкнул и рассмеялся. Долбанный ублюдок!       После воспитательного пинка, Рэн замолчал, и вплоть до места назначения, никак меня не провоцировал. Я прикрыла глаза, стараясь не думать ни о чем. Иначе от самонакручивания, я выгрызу все остатки собственных извилин. Как только въехали на территорию особняка, внутри меня всё похолодело. Кажется, я только сейчас осознала всю серьезность ситуации. Прикрыв глаза, сделала над собой усилие: засунула в дальние закоулки сознания – чувство, которое в последнее время, вросло глубоко в мою кожу. Рэн открыл дверь с моей стороны, и протянул руку. На его лице играла довольная ухмылка кота. Но от страха я даже не стала обращать на это внимания. Он приобнял меня за талию и прижал к себе.       – У тебя лицо как у живого мертвеца. Сделай попроще.       Я сжала губы, натянула улыбку и сквозь отвращение прильнула к нему. Игра началась. И Ками-сама мне в помощь… иначе я не знаю, как все это переживу.       – Ты вкусно пахнешь, - сказал он невпопад. Щёки порозовели, но я гордо сделала вид что не услышала. Повернувшись к нему, крепко призадумалась. Каштановые пряди, слегка вьющиеся, выразительные       миндалевидные глаза, все черты его лица гармонично сочетались друг с другом, и если бы он был одет в джинсах и простой футболке, я сочла бы его привлекательным молодым человеком.       – Ты когда-нибудь гулял по городу один? - решилась спросить я. Мне нужно было отвлечься хоть на что-то… Мой желудок скрутился от страха. Охрана следовала за нами, и мне казалось, что прожигала мой затылок взглядом. А если с моей стороны последует лишнее движение, то меня приложат. Моментально и без раздумий. Я сглотнула ком с иголками.       – Бывало… - туманно ответил он. – С мамой и Рин, мы прогуливались раньше по городу, когда ещё мой отец… Он замолчал. Но я поняла всё без слов.       – И… как тебе?              – Уже не помню.       Я закатила глаза, но промолчала. Захочет – скажет.       – А ты… - мне показалось… или он смутился? Он прокашлялся и продолжил: – Расскажи о себе.       Этот вопрос меня завёл в тупик. После такого вопроса, я забыла где мы находимся, кто я такая, и что вообще из себя представляю.       – Ну… э-ээ… Я люблю медицину. - сказала я то, что первое что пришло в голову.       – Но ты работаешь ассистенткой? - в голосе чистое любопытство.              – Медицина – дорогое удовольствие. – Я в процессе.       – В процессе чего?       – Накопления денег.       Он странно посмотрел на меня, и вдруг улыбнулся. Через секунду улыбка исчезла как мираж в пустыне. Он почему-то нахмурился и прижал меня к себе сильнее.              – Отец настоял зайти к нему.              Моя душа сделала кувырок и упала вниз. В далёкую пропасть. Кровь отлила от лица. Я была не готова. Не сейчас. Ками… Если он на меня посмотрит, всё пропало. Он пустит пулю мне в лоб, на котором написано: “Никакая не Эмилия, долбанная, Хартфорд” Минуты тянулись, складываясь в бесконечность. А сердце грозилось проделать трещины в ребрах.       – Рэн… - прохрипела я, чувствуя как слабеют ноги. И если бы не его руки на моей талии, я бы давно свалилась на пол. Страх сковал меня тяжелыми кандалами.       – Сакура, возьми себя в руки, - процедил сквозь зубы Рэн, прекрасно ощущая как тело била мелкая, неконтролируемая дрожь. – Всё будет в порядке, ты подождешь снаружи. Продержись максимум полчаса. Ты справишься, иначе Какаши вызволять будет некому.       Эти слова были как физический удар в лицо. Рэн велел мне дышать, и даже показывал как. Я вспомнила ради чего сюда пришла. Рэн терпеливо ждал, пока я приду в себя. Нацепив маску безразличия, а следом – игривости, я прижалась к Нохара ближе. Старалась отвлечься на его запах. Он пах чем-то терпким, древесным. Вкусным. Вокруг особняка собирались люди. Мы пришли чуть раньше назначенного времени, но тем не менее застали такое скопление.       – Рано пришли, - подметила я. Рэн хмыкнул направляя меня вперед. – Опоздания, отец не приемлет. Мои брови взметнулись вверх. Сколько же власти и влияния имел этот человек?       – Это как-то контролируют? То есть записывают..       – Конечно нет, - улыбнулся Рэн, и кивнул своей охране. Те без слов окружили нас на расстоянии трех метров. – Многие хотят ему угодить. Хотя бы так. Я подняла голову и встретилась взглядом с янтарными глазами.       – У тебя красивые глаза, - вырвалось у меня. Поняв, что сморозила, я закусила губу. – Я.. ну это.. не то что ты подумал, просто..       Он на секунду застыл, и приподнял брови. Чтобы унять волнение, я начала оглядывать местность. Первое, за что зацепился взгляд, были колонны. В каждой из которых был встроен квадратный экран. Люди подходили к ним, наклоняли лицо и голубое свечение плавно сканировало. Вверх-вниз. Когда светился зеленый, гостю было позволено пройти. Я поняла это по охране. Рэн проследил за тем, куда я смотрю. Он наклонился к моему уху и шепнул:       – Мы пройдём без очереди. - его пальцы вокруг моей талии сжались. И начали скользить вниз.       – Руки. Держи. - огрызнулась я, пыхча недовольством, а Рэна это наоборот – забавляло. С самого начала он вёл какую-то игру, целью которой было вывести меня на эмоции. Расшатать и так расшатанные нервы. Что ему с блеском удавалось.       – И что ты мне сделаешь?       – Отойдем. Покажу. Рэн рассмеялся. Его лицо было непозволительно близко к моему. Я заметила, что когда ему весело, его черты лица смягчались. Из-за этого он был ну слишком милым. Даже лапочкой. Даю руку на съедение, что никто не говорил ему такое. Не удивительно, что настоящая Эмилия поддалась его чарам и обаянию. Но как она закрывала глаза на его характер и высокомерие?       – Прозвучало слишком… - он призадумался, постучал пальцем по подбородку. Его лицо озарилось, губы растянулись в улыбке. – Улично.       Я толкнула его локтём в бок. С этими колкостями, я позабыла о страхе, и на долгие три минуты, влилась в роль гостьи. Словно мы сейчас пойдём, потанцуем, и выйдем обратно. Мы спорили до самого входа в особняк. И только сейчас я ощутила, какой он огромный. Походил на дворец чем на особняк. И от того, насколько был он роскошно отделан, я приоткрыла рот. Высокие технологии в сочетании с европейским стилем, придавал ему вид таинственности, аристократии, богатства и влияния… По коже прошлись мурашки. От восторга – внутри все расширилось, как будто кто-то вместо органов накачали воздух.       – Рэн, расскажи о наследниках клана.       Он даже не удивился моему вопросу, кивнул, и попросил меня подождать пока мы не зайдем внутрь. Как он и сказал, на нас даже не обратили внимания, мы прошли мимо колонн, которые меня так нервировали. Персонал, при виде Рэна поклонялся, и не поднимал головы пока он не проходил мимо. Тот кажется, их даже не замечал.       – Хорошо держишься.       Это придало мне немного сил. Я игриво улыбнулась и сделала вид, что целую его в шею, но на самом деле прошептала:       – Подай мне сигнал, когда нужно будет начинать это представление.       Мои слова были полны желчи и отвращения к происходящему. Вдобавок к этому коктейлю, примешивался и страх. Я заметила что он сжал челюсти. Неужели всё из-за моих прикосновений? Мои руки как бы невзначай коснулись его кисти. он дернулся, вызывая мою ухмылку.       Я хотела пошутить насчёт этого, но меня прервали. К нам подходил мужчина крупного телосложения. И показался мне каким-то знакомым… Я не могла толком разобрать почему. Разворот плеч был широким, и я боялась, как бы его костюм не затрещал по швам. Такой человек мог просто дать пощёчину, а я бы отлетела через окно как мошка. Рэн почувствовал моё напряжение, и заботливо провел рукой по спине, наклонившись ко мне, шепнул:       – Это отец Саске Учиха. Фугаку Учиха.       Я вздрогнула. Теперь было ясно необъяснимое чувство дежавю. Я постаралась нацепить маску дурочки. Словно я сейчас не распадусь на миллион осколков чистого страха.              – Добрый день, - взгляд холодных чёрных глаз. Поклона не последовало. Рэн коротко кивнул и прижал меня ближе. Я взглянула на старшего Учиха с чистым интересом, уступая страху. В конце концов он меня не знал, это моя первая встреча с родными Саске. Он не особо распространялся касательно своей семьи, но упоминал, что он с ними оборвал все связи, пока не умер его старший брат. Старший наследник погиб из-за рака желудка. Внутри меня всё сжалось. Для Саске не было большей пытки, чем потерять родного человека, и вновь стать частью ненавистного мира. Где каждый тянул его за нужные им ниточки, вышивая из него всё, что им заблагорассудится. Не могла не похвалить его терпение. Оно было бесконечным. Находясь в этом обществе меньше чем час, я была готова уже всё здесь сжечь, а пепел развеять по ветру.       Этот мир – не для меня. Никогда не был. И сомневаюсь, что когда-нибудь станет. Сердце, словно лезвием, царапнула мысль: “А что если Какаши часть этого мира?”. Всплыли вопросы, на которые я не хотела получать ответы. Что это будет значить для него?       Что это будет значить для нас?        – Рад видеть вас в добром здравии, господин Фугаку. Вы рано. Церемония начнётся только через четверть часа.       – Это взаимно. - он прикрыл глаза, и ровным тоном произнёс. – Спасибо за приглашение, господин Нохара.       – Я вас не представил. - Рэн убрал руки с моей талии и отодвинулся. Я почувствовала себя так, словно потеряла опору. Но нужно было привыкать. Через некоторое время, единственный человек, на которого я должна буду полагаться буду – я. – Эмилия Хартфорд, наша дорогая гостья.       Задрав подбородок, я не растерялась и чуть присела в реверансе.       – I am glad to see you, - я постаралась сделать акцент британским. Мы часто смотрели приколы в интернете про их акцент Так что запомнить было не трудно. сердце пропустило удар, однако я как ни в чем не бывало выпрямилась, и со спокойствием в глазах, выдержала темно-цепкий, вязкий взгляд Учиха. Этот взгляд был мне знаком, когда я смотрела в глаза Саске. Только он, никогда так.. так холодно на меня не смотрел. Разве что… только на Какаши. Фугаку заскользил взглядом по мне с головы до ног. Я робко улыбнулась на его кивок и полу-поклон.       – Это взаимно, мисс Хартфорд.       – Что-то случилось? - не стал церемониться Рэн. Фугаку такой фамильярный тон очевидно не понравился. Я поняла это по дернувшемуся кадыку. Однако его лицо было непроницаемо.       – Нет, что вы. Мне захотелось поздороваться с молодым господином. Не смею вас задерживать.       Он удалился также быстро, как и появился. Явно кого-то увидел, раз поторопился попрощаться. Перед тем как пройти мимо нас, он бросил на меня странный взгляд, от которого я поежилась. Холодок пробежался по позвоночнику.              – Вот старик. - растрепал свои волосы Рэн. – Он искал Саске. Как грубо.       В его голосе не было обиды, разве что только забава… Странно, что у него есть и такая сторона. Я предполагала, что такое поведение заденет его за живое. за самое драгоценное. За его гордость. Но было что-то удивительное в том, что я ошибалась… Я фыркнула.       – Наследники, - напомнила ему я, когда мы подошли к фуршету, по пути он взял шампанское, и протянул один бокал мне. Я сделала очень маленький глоток. Первый и последний. Не забывая восторженно смотреть по сторонам. Если забыть все обстоятельства по которым я здесь находилась, я бы подумала, что перенеслась в эпоху Ренессанса, и сейчас буду танцевать на балу во Франции.       – Что ты конкретно хочешь узнать? Рэн не скупился шампанское, и сделал щедрый глоток.       – Вы можете отказаться от наследства? Он ошеломленно смерил меня взглядом, мол я сморозила глупость.       – Мы убиваем за наследство. Случай отказа от него только один.       – Какой? - в моих глазах загорелась надежда и тотчас исчезла, когда он ответил.       – Смерть.       Я испуганно вздрогнула. – Тебя интересует конкретно ситуация с Какаши, верно? - его глаза были прикованы к окружающим. Рука нашла мою талию и притянула к своему боку. Что за собственнические замашки? Но я не стала это как-то комментировать. Спектакль продолжался.       Я аккуратно кивнула, хотя безумно хотелось отстраниться.       – Всё-таки сомневаешься - хмыкнул он и тотчас продолжил: – Мне известно что кланом Тайра руководил Орочимару. Мы даже понятия не имели до недавнего времени, что есть кровный наследник. Отец вероятно обо всём уже узнал. Кровные наследники, это способ продолжить власть. Это гарантия того, что наследство клана не забудется.       – Ты хочешь сказать…       – Что если Какаши захочет взять то, что ему принадлежит по праву, никто не воспрепятствует ему? Нет. Как я знаю, у Орочимару наследников нет. И судя по тому, как он не торопился их заводить, и сотрудничал с Какаши все время… А остальные кланы не имеют права вмешиваться во внутриполитические, и какие-либо другие дела остальных островов.       Я все поняла и без слов. Бокал шампанского грозился треснуть в тисках моих рук. Мне не хотелось думать, что это означало для наших взаимоотношений. Рэн задумчиво оглядел меня, и хотел сказать что-то ещё, но плотно сжал губы. Одна только мысль о том, что нам обоим придется выбирать, заставляла мой желудок болезненно сжаться. Я постаралась отмахнуться от эгоистичных мыслей. Когда ему сейчас грозила опасность, не время думать о наших отношениях. Главное чтобы он был жив и здоров. С остальным, как-нибудь справимся.       Я положила шампанское на пустой поднос официанта, прикрыла глаза слушая свое дыхание. Ногти, больно впившиеся в ладони, помогли немного отвлечься. Но не до конца. К нам приближалась дама средних лет. Рэн не смотря на неё, сообщил:       – Подчинённая отца Эмилии. У меня похолодел затылок, но Рэн тотчас меня успокоил.       – Её отец тщательно скрывает информацию о своей дочери, и никто из его подчинённых не знает как ты выглядишь. Для всех ты сегодня новое лицо. Поэтому все так осторожны. Но она кажется, о чем-то догадывается.       – Дай мне поцеловать тебя.       Он ухмыльнулся и его рука на моей талии придвинула меня поближе. Шепот у моего уха обжигал глубоким тембром. Я застыла в его объятиях, и в моих глазах видимо вспыхнуло что-то такое, что искал Рэн. Он был явно удовлетворен своими словами. Я захотела его прибить, расколошматить, вырвать ему все волосы. Этот засранец вызывал у меня бурю негативных эмоцийю. Усилием воли, я сдержалась. Но обещала, если представиться возможность сделать ему больно, я ни за что нас свете не упущу её.       – Если ты хоть ещё одну секунду задумаешься, у нас будут проблемы. Она бы не осмелилась подойти ко мне, если бы ты не вызвала у неё… - он провел носом по моей скуле, вдыхая запах. – Скажем.. некоторые подозрения. Я напряглась, и свирепо на него посмотрела, всем видом показывая, что недовольна его действиями. Но мои угрозы не подействовали.              – Ну же, смелая. Поцелуй меня.       Знала, что он меня провоцирует. Знала, что любит выводить людей на эмоции. Но злилась, что в важной ситуации он валял дурака. Я всегда считала, что таких как он воспитывают в строгости. С непонятно откуда взявшимся убийственным спокойствием, я произнесла:       – Обещаю, что когда-нибудь я пущу тебе пулю в живот. - сладко улыбнувшись, добавила: – Но не сегодня.       Затем двумя руками схватила его за лацканы пиджака и впилась жарким, агрессивным поцелуем. Если Рэн и удивился, то не подал виду. Вместо этого, его язык проник в мой рот, властно переплетаясь с моим. Ладонь легла мне на затылок, заставляя углубить поцелуй. Я закрыла глаза, чтобы не видеть реакцию окружающих. Щекам стало жарко от невозможности сделать вдох. Рэн и не думал заканчивать поцелуй. Пальцы на моей талии сжались. Он поглощал мой рот, словно это была его последняя еда, а он и без нее умирал с голоду. Его язык проникал глубоко, выводя круги, всасывая по очереди нижнюю, верхнюю губу. Рэна совершенно не смущало то, что я ему не отвечала. Я возмущенно промычала ему в рот, борясь с приступом тошноты – ещё чуть-чуть и я потеряла бы сознание от нехватки кислорода. Рэн оторвался от моих губ, и его лицо было близко к моему. Он шепнул так, чтобы слышала только я. Его дыхание опалило мне губы. С трудом дыша, я уткнулась ему в грудь.       – Ты.. вкусно пахнешь… Ты знаешь?              Я шумно вздохнула воздух, когда его губы мазнули по моему горлу. Кончик его языка скользнул по моей коже. Я вспыхнула, и успокаивала себя тем, что мне нужно терпеть и продолжать этот спектакль. Так или иначе люди косились на нас, хоть из-за страха они старались делать это незаметно. Моя грудь всё ещё тяжело вздымалась, и я осмелилась поднять взгляд. Женщина, захотевшая подойти, удивлённо простояла пару секунд, затем зашагала прочь. Я поняла: Рэн разыграл этот спектакль только для неё. И в подтверждении моих слов, как только она скрылась, он медленно меня отпустил, но рука оставалась на талии.              – Т-ты… Идиот… - прошептала я, всё ещё восстанавливая дыхание. Проследив за взглядом янтарных глаз, которые не отрывались от моих. Рэн сглотнул. Его глаза загорелись.       – Финансовый секретарь отца Эмилии. - в тон ответил он мне. Вернув более менее привычный мне ритм дыхания, моё лицо скривилось в отвращении.              – Он.. изменяет своей жене? Нет, я не была наивной девочкой, которая верит в то, что мужчины не способны изменять. Просто я действительно ненавидела таких мужчин, всеми фибрами своей души. Мой вопрос спровоцировал его смех.       – Ну, а что? - ухмыльнулся он, притягивая меня ближе. Глаза вновь опустились на мои губы. Мне показалось, что он сдерживал себя от очередного порыва. Я осторожно отстранилась. – Все мужчины изменяют.       Я гордо вздернула нос, сверкнув глазами. – Не все. Не генерализируй. Перед лицом всплыло лицо Какаши вызвав внутри трепет. Предвкушение от скорой встречи. Потерпи любимый… Скоро мы будем далеко от этого дерьма. Бровь Рэна вопросительно изогнулась, а рот скривился в нахальной усмешке.       – Да неужели?       – Не суди по себе. Если ты оправдываешь мужскую неспособность контролировать собственный член, то ты пополняешь ряды мудаков.       – Хочешь сказать, что никогда не простишь измену Какаши? Даже не смотря на то, как сильно его любишь?       Я даже не задумалась. – Нет.       – Но ты же его любишь, - скорее с целью позлить, чем от любопытства спросил он. Я уверена, что он опять упивался моими эмоциями. Энергетический, мать его, вампир. – Неужели не простишь?       – Себя я люблю больше.       Лаконичный, но правдивый ответ. Ни одной грёбанной минуты я не хотела представлять Какаши с другой. Я всецело ему доверяла. Он не только человек принципов, но и любящий меня человек. Но стоять и доказывать это другим, я не собиралась.       Рэн пристально посмотрел в мои глаза, словно искал намек на ложь. Я в свою очередь не опустила своих, принимая его вызов. Он замолчал и внезапно посмотрел в сторону гостей.              – Готовься. - его лицо утратило всякую беззаботность. Тема измен, к моему счастью, была закрыта. Я сделала вид, что выпрямляю складки платья, протирая взмокшие от пота ладони.       Через несколько минут стало подозрительно тихо, гости начали отходить от широкой красной дорожки. Полутьма нагоняла на меня тревожность, я подошла ближе к Рэну, игнорируя как сжалось сердце. Он ничего не сказал, хоть и заметно напрягся. Затем без лишних слов взял мою руку в свою. Рэн смотрел на вход, где столпилось много мужчин в черном. Он сжал мою ладонь, ошеломив меня ещё больше. Я повернулась к нему удивленными глазами, но он намеренно смотрел вперед, и лишь покрасневшие уши, выдавали его реакцию. Что-то похожее на отвращение и неприязнь по отношению к нему треснуло, откололось. Как кусок льда и растаяло. Я улыбнулась уголками губ, чувствуя как наполняюсь решимостью. Одной рукой я сжала его руку в ответ. Другой сжала ключ-карту, всеми фибрами души чувствуя, что она мне ещё понадобиться.             Возможно у этого ещё будут последствия, но мне не хотелось думать какие именно. – Пора.              Одно слово, и я отстранившись от Рэна, сделала вид что мне плохо. Вряд ли кто-то смотрел на меня, когда должны были вот-вот подойти крупные шишки из золота и бриллиантов, но тем не менее. Перестраховаться не помешает. Рэн что-то сказал приказным тоном в наушник, провод которого исчезал где-то за воротником его шеи. Затем сделав вид, что помогает мне удержаться на ногах.       – Охрана по тому периметру, скоро освободит территорию. Правое крыло, затем прямо, там будет лестница. Спускайся вниз к подвалу. Какаши держат там.              И словно в подтверждение своих слов, группа крупных мужчин появилась будто из неоткуда и гурьбой столпилась у другого конца зала в ожидании приказов рэна. Потом до меня дошло, что у противоположной стороны зала, располагались коридоры. Рэн провел ладонью по моей спине, сжал запястье и отпустил. Я кивнула в знак согласия и к своему удивлению, встав на цыпочки поцеловала его в щеку. Мы виделись в последний раз, хоть он и был полон противоречий, возможно жестокости, и тайн, но я всей душой была благодарна ему и Рин. Он вздрогнул, но ничего не сказал на прощание.       Первая часть плана прошла гладко. Пора приступать ко второй.