Сакура
Чувства к Хатаке бессовестно устроились в моём сердце, сев по турецки и помахав в знак приветствия ручкой, примерно три с половиной года назад. Его поведение тогда особо не отличалось от его нынешнего, он всё также хмурился, желая мне доброго утра, и бесстрастно проверял мои отчёты, изредка вставляя замечания. Его голос звучал безучастно, словно всё, что происходит в этом мире, плывёт мимо него. Неохотно кивал на собраниях, при обсуждении дальнейшего вектора деятельности компании. Обычно, стеклянные серые глаза, поймав мои, ничего не выражали. Но мне он был приятен. Когда мы встречались взглядами, я ловила себя на том, что внутри что-то плавится. Но это было одностороннее мучение. И в минус ушла я. Но однажды, будним и долго тянущимся днём, когда я еле выдерживала конец рабочих часов, произошёл интересный инцидент. После которого, что-то во мне, по отношению к нему, неожиданно щёлкнуло. И надежда, как яркие звёзды, вспыхнули и засияли различными оттенками цветов. Три с половиной года назад Потратив напролёт ночь на чтение безумно интересной книги, утром я с трудом пыталась сосредоточиться на собрании. Фиолетовые круги и хроническое зевание были тому свидетелями. Не давая вялому сознанию померкнуть прямо на столе, во время презентации Какаши. Поэтому с отчаянием рисовала птичек, облака и цветочки, надеялась, что с виду я кажусь нереально заинтересованной происходящим. Саске, искоса посмотрев на мои «заметки», с усмешкой ткнул меня в плечо: — Сосредоточься, — шепнул он. Не знаю, что заставило меня раздражённо и громко на него цыкнуть. Сознание которое вот-вот отключится, или то, что он отвлек меня от рисования. — Отвянь, не видишь, я работаю, — рявкнула я шёпотом, к своему сожалению привлекая внимание Хатаке. Я пыталась не слишком заметно выскользнуть с кабинета, сразу после окончания изнурительного собрания, как оглушительное требование Какаши, вынудило меня замереть на месте. — Мисс Харуно, задержитесь пожалуйста, — его треклятый, стальной голос не терпел возражений. Вот ведь, чёрт седой. Как только помещение опустело, я почувствовала, как стены начали меня сдвигаться ко мне. Мне только не хватало выговора или полуторачасовой лекции. Я продолжала выжидательно на него смотреть, но, поёжившись, не выдержала зрительного давления, и отвела глаза. Если он хочет обсудить итоги, то это можно сделать и завтра, когда я допишу отчёт на свежую голову. А ведь ещё минута, и моё обмякшее тело, распластается здесь как скат. Волна стыда обожгла щёки. Такая безответственность не ускользнет от него. Такая халатность никому не прощалась. Я нервно сглотнула заметив боковым зрением, что он решительными шагами, сокращал между нами дистанцию. Оказавшись передо мной, Хатаке вдруг поднял руку. Я инстинктивно зажмурила глаза, и… Почувствовав его прикосновение к своей коже, я вздрогнула и чуть не отскочила в дальний угол комнаты. Наши лица отделяли всего лишь пару жалких сантиметров - это я поняла по дыханию, совсем близко. Его ладонь разместилась поверх моего лба. Я хотела что-то сказать и жадно перебирала слова, но, открыв рот, невольно затаила дыхание, они будто застряли в горле. — Хмм, температуры нет. С тобой всё в порядке? — до меня медленно доходил его вопрос. Я ожидала что угодно, длительной порки, порицание, гнев, но никак не…заботу — Н...нет. — Отрицательно помотав головой, пролепетала я. Он вскинул брови не обрывая зрительный контакт. — Точно? А по-моему ты даже стоять не в состоянии. — Всё в порядке, правда… — смущенно пробормотала я. Бросив мне в ответ неуверенную улыбку, он медленно и нежно заправил мои волосы за ухо. Мой удивлённый взгляд впился в его лицо. В глазах Какаши, мелькала не свойственная ему теплота. Его большой палец плавно очертил скулу, задержавшись на ней. Я шумно сглотнула, округлив глаза на такой интимный жест. Ладони вспотели, а сердце зашло в безудержном стуке. Через мгновение теплота от прикосновения, сменилась холодом. Он, нарочито медленно опустил руку, оставив меня с открытым ртом. Я приросла к месту, совершенно потерявшись. Участки кожи после его касаний покалывали, а я не отрываясь, таращилась на него, как приросшее к земле - пугало. — Пойдём, я тебя подвезу. — Э...Что? — Мой мозг поднял руки в знак капитуляции, и просто отказывался воспринимать услышанное. — Тебе нужен отдых. — Но... ведь я в порядке. — Выдавила из себя я, всё еще смутно воспринимая его слова. Этот диалог вгонял меня в ещё больший ступор. Он запустил пятерню в волосы, взъерошивая их, и тяжело выдохнул, подняв на меня усавший взгляд. — Ты всегда такая упрямая? — неспеша разворачиваясь к двери, спросил он. — Пойдём, ты выглядишь очень уставшей. Но я... продолжала стоять как вкопанная, в позе стушевавшегося суслика. Меня совершенно сбили с толку его действия и слова, мой рот по-прежнему был открыт. И я с трудом сдерживала себя, чтобы не открыть его ещё больше. Его будто подменили. Или я сплю? Пытаясь выяснить это, я свалила всё это на сон. Да, я просто уснула на собрании, и мне это снится. Но даже после ущипываний себя по коже, наваждение не исчезло, не расплылось. Какаши Хатаке продолжал стоять напротив меня, и смерять странным взглядом. — Но ведь сейчас середина рабочего дня, — единственное, что мне пришло в голову. Рука Какаши задержалась на поверхности дверной ручки. Он бросил мне короткий взгляд через плечо, а его губы искажала чертовски сексуальная, широкая ухмылка. — Думаю я смогу договориться с твоим боссом, — подмигнув, он выбил мне весь воздух из лёгких. Мне не оставалось ничего, как покорно последовать за ним. «Ой, как будто ты не хочешь?» — весело поинтересовалась внутренняя я, появившись призрачным силуэтом рядом, ткнув локтём мне в бок. «Ты заткнёшься?» - прошипела я в ответ. Тогда, я мысленно добавила себе на завтра, в список дел, следующий пункт: поход к Куренай-сан, и терапия от шизофрении.***
Я проснулась первой, и протерев сонные глаза, обвела не привычную для меня обстановку. Просторная квартира Хатаке была обставлена по минимуму, я бы даже сказала, максимально сдержанно, холодные цвета стен, ничего лишнего, никаких картин или цветов. Так, я уверенна что была дома. И тут на меня, камнепадом посыпались воспоминания. Какаши заболел, мы привели его домой, я сварила ему суп, а потом... пустота. Мой взгляд внезапно зацепился за висящую на стене картину, рядом со стеллажами книг. На нём была изображенна девушка. Я не смогла преодолеть своё любопытство, и на ватных ногах побрела к картине. И лучше бы я этого не делала. Красивая длинноволосая девушка обнимала Хатаке за пояс, и задорно смеялась, тот хоть и выглядел отстранённо, но всё же приобнимал её за талию, дёрнув уголками губ в полуулыбке. Я начала поворачивать картину в разные стороны, желая рассмотреть каждую деталь, как вдруг наткнулась на запись: "Моя бабочка" Какая бабочка? Что за бабочка? Эта девушка его бабочка? Поток мыслей крутился у меня в голове, словно разозлённый смерч. Неужели у него есть девушка? От этой мысли меня начал пробирать ледяной озноб. Моё сердце кольнули острой иглой. Если я грела на груди возможность на его ответные чувства, то эта картина разом швырнула в стену все мои надежды. Разбив на тысячу осколков. — Пить… — глухой шёпот неожиданно вытянул меня из потока мыслей. Какаши пытался принять сидячее положение. И мы лежали с ним в одной кровати, только его это ни капли не смутило. Он сладко потянулся, зевнул и потрепал и без того вороний беспорядок на голове. — Не двигайтесь, я сама принесу. Вам нужно лежать, — вздохнула я, прежде чем вернуться со стаканом воды. Он жадно его осушил большими глотками. Капли небольшими струйками потекли по его шее, прямо к белой ткани его футболки. Я была не в силах оторвать о него глаз. — Что произошло? — прохрипел он, прищурив глаза. Ему было ещё больно смотреть на яркое освещение. Я оставила его вопрос без ответа, и просто бесцеремонно дотронулась до его лба, проверяя наличие температуры. Не такой горячий, как вчера. Я облегченно выдохнула, при этом игнорируя удивлённый взгляд. А чему ты удивляешься? Не я воображаю из себя, непробиваемого царя холода и снега. Но вместо этого, я отвечаю: — Вы простудились и вчера потеряли сознание от перенапряжения. — Сколько... я спал? — моргнул он. — Больше суток. — И… ты была всё это время здесь? Я пожала плечами: — Ну да, не могла же я оставить вас в таком состоянии. — Понятно, — разминая плечи, ровным, но хриплым тоном протянул он. Какаши кивнул на уже прохладный суп. — Это мне? Я кивнула. — Подождите, я еще раз его согрею, — но поздно спохватилась. Он уже черпнул ложкой жидкость и отправил в рот. Я поморщилась. Что у него за странные вкусы. То горький кофе, то ледяной суп. Тишину заполняли его тихие причмокивания. Через пару минут, ложка зазвенела внутри пустой чаши. — Очень вкусно. — Но он был холодный, — бросила я, игнорируя приятное чувство от его слов. — Мне вкусно, — упрямо повторил он, и тотчас я покорно замолчала. Повисла немая, неловкая пауза. Какаши откинулся на подушки, и прокашлился. Я продолжала смотреть вниз на свои руки. Он смотрит. Твою мать, почему так пристально? Ну всё. Я протянула руку к опустевшей чаше, желая под этим предлогом - сбежать, но рука Какаши резко перехватила меня за запястье. Он покачал головой. — Оставь, Сакура, я сам помою. Ты сделала уже больше, чем нужно. За это большое тебе спасибо. Ты не обязана возиться со мной. — Не отрывая своих глаз от моих. — О вас есть кому позаботиться? - прошептала я, и сразу укусила себя за язык. Вот идиотка. Но я не могла ничего поделать с собой. Мне очень нужно узнать, кто эта девушка. Он коротко кивнул. Я распахнула глаза и посмотрела на него. — Та девушка? — вырвалось у меня. «Всё-таки накаркала, что хотела» — проснулся укоризненный голос подсознания. Его глаза медленно расширились. — Девушка? Он что, притворяется? Я мотнула головой в сторону фотографии. Он бросил взгляд на указанное место. — Сакура... — мужчина провёл челюстью в бок, глубоко вдохнул закрыв глаза. Будто я только что ему влепила пощёчину. — Нет у меня никакой девушки. Я очень постаралась, чтобы он не услышал мой вздох облегчения. Он опустил взгляд на свою руку, которая сомкнулась на моём запястье и отпустил. Я даже не заметила его прикосновение. Но как только он отсранился, моя кожа начала гореть. — О, — только смогла пролепетать я. Мне действительно хотелось расспросить о ней, но я с усилием воли, подавила необдуманное желание лезть с расспросами о чужой личной жизни. Я и так перешла границу, шаркаясь по комнате, трогая чужие вещи. Не контролируя вспышки ревности. Хатаке был для меня, как перевёрнутая книга на древнекитайском языке, без перевода. Я не могла упустить шанса, хоть что-то о нём узнать. Вряд ли бы мы когда-нибудь уселись в кафе, а он бы охотно начал отвечать на мои расспросы. — Прости меня, — начала неуверенно я, теребя край туники, но тут же мысленно себя встряхнула, — Я сожалею что шаркала по квартире без спроса, просто вы спокойно спали, и я не хотела вас будить, не то чтобы я намеренно изучала вашу квартиру или что-то в этом роде... Меня заинтересовали книги, вы же знаете, как я их люблю, нет? Не знаете…? - Я обречённо выдохнула. Полная идиотка... от моего вранья стало только хуже. Я когда нервничала всегда раскидывала полный бред, причём невпопад. Вот бы земля раскололась, а бы прыгнула туда. Как в жерло вулкана. Повисла тишина. Я робко подняла на него глаза, ожидая, что он просто сухо покачает головой и отправит меня домой. Но в его спокойном взгляде, было совершенно невозможно что-то прочитать. Раскрасневшиеся щеки пылали от стыда, ладони потели от нервов, но я стиснув зубы молчала. Атмосфера внезапно накалилась. Но слова произнесённые тихо и бесстрастно, были словно раскат грома: — Её звали Рин, она умерла четыре года назад.