||
«Я лёг заболевающим, а проснулся больным» — М. Булгаков, «Мастер и Маргарита»
— Добрый вечер, — Серёжа вздрогнул, когда железная дверь отворилась и за ней показалась девушка с прямыми, рыжими волосами. Прошло, как казалось, не так много времени с ухода доктора, хоть время всё ещё было понятием «относительным», и Серёжа, потихоньку, начинает приходить в себя, но, честно говоря, в голове всё ещё стоит туман — Доктор Рубинштейн сказал, что вы согласились на вакцину. Я могу приступить? Разумовский отводит взгляд, едва заметно даже для себя хмурясь и коротко кивает. Мысли по поводу правильности и неправильности всего этого его уже настолько задушили, что сейчас он, в конец устав от них, совершенно не думает. здесь безопасно, здесь помогут, здесь спасут от вампиров, здесь вылечат. — вертится в голове заевшей пластинкой, повторяясь из раза в раз, становясь не более чем обычным фоновым шумом. По крайней мере этот шум успокаивает, убаюкивает вечно бьющееся в панике сердце, притупляет весь страх, что был с ним слишком долго и уже порядком надоел... Девушка проходит до столика, ловко взяв в руки уже наполненный шприц, прокручивая его меж пальцев. Серёжа отстранённо смотрит на неё и отчего-то вспоминает Валерию, с которой они как-то спорили, сидя на кухне, о том можно ли жонглировать шприцами. Оба потом, конечно, искололи пальцы, но было весело. Он вспоминает это и на лице появляется тоскливая улыбка. — А есть какие-нибудь... Побочные эффекты? — всё же решается спросить Разумовский, смотря точно на медсестру. Та стоит будто гипсовой фигурой — на лице нет ни единой эмоции, оно гладкое и чистое, белое. Такое же, как и стены здесь, как и её халат. В глазах вновь рябит от всего этого «белого», что выставлен будто специально, чтобы в конец усыпить Серёжино нутро и бдительность. — Нет. Побочных эффектов не наблюдается, — отвечает секунду спустя всё также бесцветно и блёкло. Она приближается и вскоре оказывается у изголовья кровати, протягивая руку к плечу Разумовского, оттягивая футболку в сторону — Единственное, чего вам стоит опасаться, — медсестра подносит иглу к плечу, покрытому мелкими белёсыми пятнышками — Это мелкого головокружения и температуры, но не более того. Серёжа жмурится, закрывая глаза. Он жуть как не любит всякие уколы и подобное... С самого детства ненавидит это! А теперь он самолично позволил этому случиться... «Заткнись», — вторит сознание в ту же секунду, заставляя поражёно раскрыть глаза — «Саша пережил много больше тебя и никогда не жаловался, никогда не боялся! А он всегда знал о вампирах и не жил в страхе, наоборот, изучал всё это и тебе, тряпке, помогал!» Серёже становится вдруг стыдно от самого себя, он проводит ладонью по волосам, приглаживая их, своеобразно успокаиваясь. А ведь правда, Саша не сходил с ума, зная о вампирах, не боялся буквально каждого человека, подозревая его в вампиризме. Да и к тому же помогал доктору, не ясно как пока что, но главное — не боялся. А он, только узнав о том, что Олег является вампиром сбежал от него, как от огня... Какой стыд! — Всё, — заключает девушка, протирая место укола ваткой со спиртом. Резкий запах вытаскивает его за шкирку из всех мыслей, Серёжу передёргивает — Не советую подниматься с кровати в ближайшие полчаса. Отдыхайте, Сергей... Вам нужна какая-нибудь еда, вода? — Воды, пожалуйста... — шепчет он, ложась обратно в кровать, мерно потягиваясь. Мышцы ноют начиная уколотого плеча, заканчивая кончиками пальцев. Однако полностью вытянуться ему мешают до сих пор туго связанные ремни на ногах. Они перетягивают ноги слишком туго и давят, а при малейших движениях так и вовсе начинают словно резать плоть — И можете отвязать меня? Они... Они очень туго завязаны. Девушка тупо хлопает глазами с пару секунд, а после опускает непонимающий взгляд на ноги Сергея и тихо вздыхает, проходя к другой стороне кровати. — Секунду. Когда с ног снимают такую большую ношу — считай, кандалы — Серёжа готов выть от счастья, забывая вдруг обо всём на свете. Как приятно вновь чувствовать свободу, пусть и в такой мелкой вещи, как связанные ноги. — Спасибо, — радостно, на выдохе выдаёт он и осторожно, будто раньше никогда не пользовался ногами, опускает их на холодный пол. Парень улыбается широко, настолько, что глаза превращаются в мелкие щёлки, и смотрит вниз, на стёртые до красна, но свободные от ремней, лодыжки. — Я принесу вам воды, — роняет девушка и выходит из палаты. Разумовского, несмотря на всю его радость и счастье, начинает вдруг мутить, а в нос ударяет знакомым, резким запахом. Он пугает своим присутствием, но одновременно с тем будто бы и успокаивает, напоминая о чём-то хорошем и даже приятном... Серёжа вздыхает и говорит вполголоса, продолжая радостно, но теперь более устало, улыбаться: — Не думай. Просто радуйся. И всё обязательно будет хорошо.***
Мороз окутывает лицо, накладываясь будто слоями, сковывая ресницы, склеивая их будто специально, чтобы не удалось посмотреть вперёд. Шура моргает часто-часто, чтобы иней наконец «сполз» с его ресниц, но вместо этого они будто сильнее склеиваются. — Запах. — М-м? — раздражённый морозом, тихо протянул Шура, отстранив покрытый инеем бинокль от глаз, чуть склонив голову посмотрев на Олега. Вампирам мороз как таковой не помеха и не смотря на то что граф был также облеплен инеем, он не выглядел замёрзшим. Выпрямившись ровной струной он стоял, укрытый ветвями деревьев, припорошенных снегом, и даже в темноте было видно как его брови сведены к переносице и едва-едва подрагивают. Вампир был столь напряжённым и сосредоточенным, что в таком виде его не видел даже Вадим, что провёл с ним не одно столетие и знал все повадки графа почти наизусть. Но главное, что выделялось на фоне Олега даже слишком явно, мерный стук, хотя скорее скрежет, клыков и дрожащие от этого, обветренные и едва обкусанные, губы. — Запах изменился, — процедил он и зажал вдруг нос, став дышать, скорее пытаться дышать, ровно и спокойно. Получалось у него это через раз. — Он слишком резкий и стойкий. Вадим принюхался и поражённо раскрыл глаза, покосившись на Шурика. — Да. Я тоже чувствую, — тут он повернулся к Волкову и скривился — Только он слишком... Вонючий. У человека такого запаха не бывает. — Но это Серёжин запах, — констатировал Волков, обернувшись на них. Он раздражённо скривился и свёл брови к переносице, будто бы испытывал неясный приступ боли или нечто, схожее с этим. Вадим подошёл ближе к графу и недоверчиво посмотрел на него, будто не веря, что он мог сказать подобное. — Волк, — обратился он положив руку тому на плечо едва заметно потряхивая вампира, пытаясь привести того в себя — Так пахнут вампиры. Волков же быстро скинул руку собрата-вампира со своего плеча и посмотрел вглубь леса, где едва-едва проглядывались очертания здания больницы. Когда новый порыв ветра ударил в лицо вампир принюхался и раскрыл глаза, выражение на его лице выражало полное непонимание ситуации. — Так пах Саша, — с мелкой заминкой выдал он и услышав в ответ тишину, добавил — Там, в морге, от его тела пахло также. — Мне всё ясно, — вдруг вмешался Шурик, вставая в полный рост, оттряхивая одежду от налипшего на неё снега. Увидев не понимающие взгляды вампиров, парень вздохнул и продолжил — Ну-у, значит эта легенда про вампиризм — не легенда. Можно сказать, они что-то типа «метисов». — Метисы... — протянул Олег и посмотрел поочерёдно на Шурика и Вадима задумчивым взглядом — Как бы то ни было, нужно идти и как можно скорее. Шура шмыгнул носом и довольно ухмыльнулся, отходя за деревья к машине, уходя, вероятно, за оружием и подобными «аксессуарами». Оставшиеся наедине вампиры долго смотрели в сторону больницы. Никто из них не решался заговорить, оба были в неясном напряжении, окутанные тошнотворно-приторным запахом, что будто притуплял все чувства и пробуждал вампирское, мерзкое и кровожадное, нутро. — Как ты собираешься его от туда доставать? — первым спросил Вадим, достав из кармана пачку каких-то дешёвых сигарет. Олег, правда, думал, что тот давно бросил эту привычку, но похоже Вад всё ещё «пыхтит», как он сам это называл, в излишне «эмоциональные» моменты. Олег бы сейчас выпил водки, чтобы сбить с себя этот морок, жаль, что алкоголь не сможет затуманить его вампирский разум... Прислонившись к дереву, Вадим поджёг сигарету и закурил. Волков всё ещё стоял молча, смотря вдаль на мелко горящие фонари около больницы, но после того, как чиркнула зажигалка, вздохнул и обернулся на друга, смотря на тлеющий в его руках, бледно горящий, огонёк. — Я не мастак по краже, но думаю в этот раз у меня должно получиться, — грустно усмехнувшись ответил он и обернулся, смотря на Вадима нечитаемым, тёмным и будто горестным взглядом. Давненько его боевой товарищ так не выглядел... — Не знаю, если быть честным. Как-нибудь достану. Просто... Не хочу, чтобы ещё хоть кто-то пострадал из-за меня. Он прошёл к вампиру и тот, сразу поняв, отдал ему сигарету, тут же прикурив. — Мне хватит двоих, что уже висят на моей совести... — проговорил он совсем тихо, словно дрожащим от страха, голосом. Мужчина зарылся носом в воротник пальто и прокашлялся из-за едкого дыма, что так непривычно резко попал в лёгкие. Всё же, давно он не курил. — Я не эмпат, сам знаешь, но, — он стряхнул пепел на белый снег, тот вмиг почернел — Поварёшкин, они бы не хотели, чтобы ты так убивался. Олег коротко посмотрел на Вадима и отвёл взгляд, зажмурившись до белых кругов перед глазами. Он так не хотел вновь видеть, вспоминать всё это, но яркие образы вновь и вновь посещали его голову, в ушах стоял звон и постепенно на его фоне проявились такие знакомые, родные и приятные голоса и звуки... — А когда я умру, — девушка погладила его по рукам, что сейчас крепко сжимали её в объятиях — Ты будешь вспоминать меня, Мить? Лес шумел оглушительно громко, казалось, будто рядом море и волны из раза в раз оббиваются о берег. Стоял невероятно приятный дурман различных цветов и трав, как-никак — середина июля, самое время для цветения и благоухания. Растения, пригретые ярким и тёплым солнцем, становились с каждым днём будто ярче и дурманили даже его вампирский разум всё сильнее. Олег приоткрыл глаза, смотря на улыбающуюся жену, что сейчас смотрела на него снизу-вверх и ждала ответа. Говорить не хотелось. Не то из-за самого вопроса, что уж явно был болезненным, не то из-за того, что он был слишком расслаблен. — Ну что за глупые вопросы, — со вздохом выдал он и приподнялся на локтях, смотря вперёд на прекрасный, цветочный луг, мерно вздыхая запах лета — Я просто обращу вас. Вот уляжется всё с войной... Вернусь героем и мы будем вместе. Навсегда. — Хо-хо, — коротко усмехнулась она и перевернувшись на живот посмотрела на мужа ласково, но будто с толикой тоски в глазах — Вечность вместе... Романтично, Дима. Но, знаешь, — она взяла руки мужа в свои и улыбнувшись непомерно ярко, той улыбкой, что улыбалась лишь она одна во всём этом чёртовом мире, произнесла нежно — Если всё же я умру — не горюй. Лучше позаботься о дочке. — Конечно, — саркастично ответил Волков, втянув жену в объятия, щекоча её. — Только ты так просто не оставишь её со мной, дорогая. Мы будем вместе её растить, обещаю! От звонкого смеха жены Олег улыбнулся ещё шире. — Папа! Папа, смотри какой я нашла цветок! — мило улыбаясь прокричала девочка, кружась вокруг родителей с большой ромашкой в руках, вручая её, словно самое дорогое, что есть в её жизни, в руки отца. — Правда красивая?.. — Очень красивая, — проговорил он, принимая ромашку и обнял тут же прильнувшую к нему дочку, обнимая своих девчонок нежно и аккуратно, как поистине самое дорогое, что есть и было в его жизни. Волков раскрыл глаза и встряхнул головой, словно сбивая воспоминания. Он давно не помнил их имён — в голове лишь размытые образы, но ранят они по прежнему и с каждым годом, с каждым веком, жить с ними в голове становится лишь сложнее... — Может и не хотели, — неопределённо произнёс наконец вампир, дёрнул плечами в сторону. — Ну-ка, разбирайте! — коротко воскликнул вернувшийся вдруг Шура, раскладывая на снегу различные приборы: от раций, до автомата. — Ну, пошла жара! — схватившись тут же за огнестрельное едва ли не пропел Вадим. Олег коротко усмехнулся, кинув окурок куда-то себе под ноги. Сколько бы столетий не прошло, но Вад от вида оружия всегда загорается яростным огнём, готовым крошить кого угодно направо и налево. Это Олега одновременно и пугало и радовало. — Что-ж, вперёд, — на выдохе произнёс Олег, взяв в руке новенькую, ещё блестящую, рацию и повертев её в руках, рассматривая со всех сторон. У них только один единственный шанс. у него последний шанс.***
— Итак, как вы, Сергей? — прозвучало словно сквозь воду. Серёжа раскрыл глаза, тяжёлые веки отказывались подниматься. С момента его вакцинации прошло меньше часа, по крайней мере именно столько времени он насчитал, и сейчас его мутило сильнее, чем тогда, с пару дней назад, когда он валялся с температурой. — У меня... Кружится голова, — проговорил он и потянулся к стакану с водой, что принесла ему Софочка — медсестра. Парень смочил сухие и потресканные губы водой, стало чуть легче, хоть голову сковало неясным обручем с шипами, что впивались в виски. — Что-ж, голова — это ничего. Где именно болит? — спросил Рубинштейн, как и прежде присаживаясь на стул рядом с кроватью. — Виски очень болят... — тихонько проговорил Разумовский и скривился от поразившей вновь боли — Как будто обруч с шипами надели на голову...— он провёл пальцами по вискам, словно ожидая и вправду увидеть на них кровь из-за «обруча с шипами». Доктор неясно усмехнулся. Серёжа так и не понял причину его смеха: ему ведь больно, а этот доктор лишь насмехается... — Не бойтесь, кровь давно ушла в землю, и там, где она пролилась, уже растут виноградные гроздья, — ответил Рубинштейн и улыбнулся. Слова казались смутно знакомыми, только разум, застланный болезненной дымкой, отказывался вспоминать хоть что-то... — Кстати, можете походить по больнице. Я дам вам таблеточку, вам станет полегче и вы прогуляетесь, развеетесь, — он пошарил по карманам и достал небольшой блистер таблеток, выдавив из него один сероватый кругляшок — Не хочу нагружать вас разговорами о сотрудничестве, лучше исследуйте больницу. Думаю, вам будет интересно. — Нет, погодите, — приняв таблетку, тут же выпив её, протароторил Разумовский — Мой брат работал на вас несколько лет и я до сих пор не знаю что он делал. Я хочу узнать об этом сейчас. И, может быть, — замешкался вдруг он, сжимая в руках кусок простыни — И я смогу... Продолжить помогать вам. — Что-ж, — Рубинштейн снял свои очки и положив их на тетрадь, лежащую на его коленях, едва заметно улыбнулся уголками губ — Ваше рвение радует. Касаемо же сотрудничества... Видите ли, мы проводим своеобразные «чистки», где-то раз в месяц. Изредка — реже, но стараемся придерживаться чёткого графика. — Что вы имеете ввиду?.. — осторожно уточнил парень. — Наши люди «зачищают» молодых вампиров, — бесцветно проговорил он и посмотрел на Серёжу неясным, холодным взглядом. Парень, будто от холода, съёжился. — Их легче убить из-за их неопытности. Но вот с древними вампирами дела обстоят... Иначе. Тут-то вы нам и поможете. — Простите?.. — Серёжа подтянул на себя простыню и нервно, дёрганно усмехнулся — Я не смогу зачищать вампиров, я просто не смогу их... Убить. — Вам и не нужно, — резко, как отрезал, произнёс доктор и улыбнулся неясной, хищной улыбкой — Древние вампиры жадны до крови. Очень жадны. Ваш брат придумал схему: он проникал на их вечеринки и вампиры, унюхав запах его крови, набрасывались. Клетки, за счёт регенерации, быстро восстанавливались, а из-за вакцины, выпившие её вампиры вскоре погибали. Это довольно точечная работа, но вкупе с зачистками работает вполне эффективно. Разумовский болезненно сглотнул и моргнул пару раз, недоверчиво смотря на Рубинштейна. — Саша сам придумал эту схему?.. — Да, — в смеющимся тоне выдал доктор — Ваш брат был очень изобретательным. Серёжа прикусил губу и отвернулся, прикрыв на секунду глаза. Даже сам придумал! — отразилось эхом в сознании — И ты смел сомневаться в том, что он хотел тебя защитить?.. Да он делал буквально всё, что только можно, лишь бы с тобой всё было в порядке! — Я не уверен смогу ли, — тихо, почти прошептал парень, заправив мешавшую рыжую прядь волос за ухо. — Не волнуйтесь, как только вы попробуйте, вы поймёте, что делаете это на благое дело, — мужчина опустил ладонь на его плечо и чуть сжал. Серёжа сохмурился — доктор взял его за плечо, куда был поставлен укол, оно всё ещё немного ныло... — Но это будет позже. Пока же, не хотите пройтись? Я могу показать вам больницу. — Да, конечно, — тут же ответил Серёжа и встал с кровати. Когда он вышел из-за железной двери, вечно закрытой всё то время, что он здесь находился, внутри завязался неясный узел страха и беспокойства. Он знал из-за чего тот появился, но всячески отнекивался, закрывая на всё глаза, твердя из раза в раз: всё хорошо.***
— Раз-раз, как слышно? Доложи обстановку. Ветер в последний час лишь усилился, гоняя снежную бурю по всему лесу. Олег провёл рукой по шапке, смахивая снег и прищурился, всматриваясь в больницу, рядом с которой одиноко горели мелкие жёлтые фонари. Её обустройство им, благодаря Вадиму, удалось восстановить пусть и неточно, но даже абстрактное положение помогало в плане. — Отлично. У главного входа трое с автоматами. У камер слепая зона в правой стороне, протиснуться можно, если хочешь тихо всё это провернуть, — зашипело в рации, послышались мелкие помехи и короткий смешок Шурика. — Понял. Вад, у тебя что? — Аварийка старая есть, на вроде чёрного выхода. Тут окна заложены, скорее всего палаты. — Хорошо, — Волков вздохнул и отвёл ветку, скрывавшую его, в сторону, выходя из укрытия — Шур, иди на главный вход, Вад на подхвате. Я к аварийке. Если что докладывайте, до связи. «давно меня по таким заворужкам не мотало...» — с грустной усмешкой пронеслось в голове. Да, он давно не «практиковался», но руки, сжимающие сейчас автомат, всё же помнили, прижимая огнестрел всё ближе к телу. Олег пробежал по кромке леса, медленно, осторожными шажками, подбираясь к забору. — Вад, сколько камер у аварийки? — просипел он в рацию. — Две. Я вырубил левую. Приятного захода, Волчара, — усмехнулся Вадим. Настрой вампира порадовал Волкова и он прыгнул к забору. Спрыгнув на снег Олег тряхнул головой и осмотрелся. Отсюда он мог увидеть подходящего к слепой зоне Вадима; Шура, по всей видимости, шастал за одним из охранников с другой стороны больницы. Увидев вырубленную камеру и примерно рассчитав обзор второй, Волков прошёлся широким шагом до самого здания, прислонившись спиной к серенькой стене с облетевшей от времени краской. — Первый устранён, граф, — радостно шикнул Шурик в рацию. —...ещё двое присоединяются к нему. — Хорошо, — ответил разом обоим Олег — Если увидите его первым — сообщите. — Граф, там, скорее всего, стоят глушилки, — обеспокоено отозвался контрактник. — Тогда, — нервно дёрнувшись, сжав рацию в руках чуть сильнее проговорил Волков — Проходим больницу насквозь, встретимся посередине. Если никто не найдёт его разойдёмся вновь... Я вхожу, до связи. Олег всунул пиликнувшую вновь рацию в карман и вздохнул, продвигаясь по стене ближе к аварийному входу. Запах усиливался с каждым метром его приближения, становясь уже совершенно невыносимой ношей, которую Олег не мог одолеть. Вадим сказал тогда, что этот запах вонючий, будто у вампира, он явно не испытывал того, что сейчас чувствовал Олег. А он чувствовал лишь одно единственное желание, усиливающие и туманящее мозги всё сильнее: желание выпить досуха того человека, чья кровь так ярко пахло. И вот это уже начинало постепенно пугать.***
— О, а это наш архив, — Вениамин показал рукой на небольшое, пыльное помещение с мелким окошком где-то под потолком. — Здесь собраны всё имеющиеся данные о вампирах прошлых лет, а также наша нынешняя статистика. Серёжа, нахмурившись, обратил внимание на окно, поражёно заметив за ним почти непроглядную темноту и редко проглядывающиеся снежинки. Они уже обошли бóльшую часть больницы, правда, она, честно говоря, не блистала оригинальностью, хоть и имела своеобразные особенности, связанные с вампирами, но опять же: белые стены и запах хлорки преследовал его повсюду, отделаться от него не удавалось нигде. — Уже вечер... — тихонько заметил он, обняв сам себя за плечи и шмыгнул носом. — И здесь вся информация о вампирах?.. Невозможно ведь собрать информацию о всех вампирах в одном архиве... — Невозможно, соглашусь. Но мы ведём статистику по нашему городу. Потому, все вампиры, что проживали когда-либо в Петербурге, — мужчина повёл рукой по стене и нащупав выключатель щелкнул им. Комнатку осветило сереньким, мигающим светом — Записаны вот в таких книгах. Здесь же их «жизни», тип, семейное положение и подобное. Это, знаете ли, невероятно помогает в их отлове. Вампиры пусть и не люди, но тоже имеют привычку привязываться к своим фальшивым жизням. Серёжа не ясно замолк и посмотрел на большой шкаф, упирающийся верхушкой в самый потолок, в котором одна к одной стояли потемневшие и пожелтевшие от времени книги. Последние слова доктора прошли мимо него и парень задумался о ином. Всё это собиралось явно не один год, если не не один век и, видимо, Рубинштейн не первый кто решил искоренить вампиризм. Может, рассказы о Ван Хельсинге не были никогда на деле выдумкой? — А есть что-то про... Олега Волкова? — на выходе, нерешительно спросил он, будто от стыда, отводя взгляд. Да, одновременно хотелось услышать что-то о... Нём. Но одновременно было страшно — он узнаёт его жизнь. Не ту маску, что он показывал всё время перед ним, будто в театре, а жизнь, и прошлую, и настоящую. И ему честно страшно узнать каким он был раньше и какой сейчас является на самом деле. Страшно узнать, что образ в голове, что давно был у него выстроен, окажется фальшем и игрой. — Граф Волков?.. — протянул Рубинштейн, потянувшись к одной из верхних полок — М-м-м, это ведь тот с которым вы проживали... Разумовский от тона доктора неясно покраснел и кивнул дёргано, нервно. — А вот и он. Держите, — мужчина вручил в его руки небольшую папку, шершавую на ощупь и довольно старую. Нерешительно раскрыв её на первой же странице парень увидел фотографию Олега, тоже довольно старую, явно с советских времён, а может и того старее. Он был одет в военную форму, на груди висели не ясные ордена, а его лицо было будто тёмным — круги под глазами, невероятно отчётливые, да и сами глаза будто... Потухшие, без искры. Таким Серёжа его ещё не видел. С другой стороны, он никогда не показывал подобных эмоций и судить парень в принципе не мог.граф Олег Волков (Дашков, Чеботарёв, Барановский) — кровный вампир, XIX век. Ветеран Первой мировой войны, Великой Отечественной войны. Служил в «Священной дружине» (до 1945 г., далее снят с должности) В 1995-1996 гг. находился в наркодиспансере на лечение. Семейное положение: был женат с 1929 по 1945 гг, в данный момент холост. Дети: дочка, человек, 7 лет (1938-1945 гг.), мертва.
— Погодите... — Серёжа отстранил от себя бумаги и уставился на Рубинштейна — У него была жена и... И дочь? — Да, — тут же просто ответил доктор, поправив очки, вглядевшись в папку — А что вы удивляетесь? Вампиры живут столетиями, они женятся и разводятся каждый раз, сменяя свою бесконечную жизнь. — Просто всё ещё не могу привыкнуть, что он прожил столько. — на выдохе произнёс Разумовский и поправил волосы, пытаясь скрыться от взгляда Рубинштейна, что смотрел на него вплотную. — А сколько ещё проживёт... — с неясной эмоцией протянул Вениамин и повернулся, бодро зашагав вперёд — Пойдёмте, есть ещё пару мест, которые я бы хотел вам показать... Разумовский, глядя в пол, кивает и выходит вслед за доктором. Он вечно озирается по сторонам, нервно и осторожно поправляет волосы, то и дело накручивая их на палец, ему чудится, что что-то вот-вот должно произойти, но что — не ясно. Внутри просто неясная буря эмоций, вновь сводящая с ума своим постоянным повторением, что бьёт по грудной клетки. Они выходят из архива и пройдя каких-то жалких пару метров перед ними всё темнеет, а после вся больница погружается в тёмно-красные оттенки, завывает сирена. У Серёжи внутри всё вмиг сжалось настолько сильно, что эту боль можно было почти ощутить. Он согнулся пополам от этого и зашёлся в приступе нервного кашля. Казалось, внутри на горло налипла пыль и теперь он никак не может откашляться; глаза начали слезиться. К ничего не понимающему, смотрящему то на Сергея, то на горящие красным лампы, Вениамину, едва не падая, подбежала Софочка, задыхаясь от страха бормоча: — Там... Там... С главного и чёрного входа ворвались вампиры! — Спокойно, — жёстко останавливает он лепет медсестры, смотря на Сергея тёмным и мутным взглядом — Где охрана? — Двоих они уже убили! Остались только трое! — тут же воскликнула девушка. — Сергей, идите в палату, — говорит он ему, но Серёжа едва ли может разобрать этот голос через вой сирен и собственный внутренний голос, кричащий едва ли не громче — Не волнуйтесь, помните: вы защищены вакциной, всё будет в порядке. Серёжа мотнул головой,в подобие кивка и вдарив раскрытой ладонью по стене начал отходить в сторону палаты. Всё было словно под углом, ему казалось, что зайдя за угол он упадёт в чёрную бездну. Красный свет мигающих ламп давил на мозги, в глазах всё чернело и расплывалось в пятнах, горло стиснуло дискомфортом сильнее и он начал задыхаться от того, что просто не может прокашляться... — Зачем вы отпустили его?! — воскликнула Софа, стоило Разумовскому скрыться за углом — Он ведь единственная защита! Если они его укусят, то ослабнут и мы сможем сбежать как тогда — Знаешь сколько их? — спросил Вениамин, снимая очки, смотря холодно и жёстко — Стоит ли ради пары вампиров портить такой экземпляр?Тогда мне тоже не хотелось портить его, но пришлось. А сейчас мы даже не испробовали его в деле, для того, чтобы «использовать». Это будет слишком для него. Он перестанет верить. Софа опасливо покосилась назад, где темнела запертая ею дверь. — Потому, пока нам придётся справляться самим. — Рубинштейн обернулся и ухмыльнулся, смотря вперёд — Не каждого противника можно одолеть силой. Некоторым хватит и слов.***
— Приём, слышите меня? — рация неясно зашипела и Олег чертыхнулся про себя, пробегая вглубь больницы. Везде горели красные лампы, ревела сирена, сообщающая о их приходе. То и дело появлялись какие-то люди с автоматами в руках, но их Олег, в конец наловчившись, быстро устранял. Запах Серёжи становился всё сильнее с каждым метром его продвижения и Олег, дабы вернуть себе трезвость ума, натягивал посильнее пальто, всячески пытаясь прикрыть нос. Помогало это с натяжкой и разум туманился из-за чего тот, изредка, пропускал выстрелы. Благо, ни одна из серебряных пуль не поразила его, пролетая рядом, болезненно царапая по щекам и ногам, но не раня его. Он не знал где сейчас Вадим и Шура и также ли они сейчас отражают нападение, здесь действительно стояли глушилки, которые не давали им связаться. Волков продвигался вслепую и в отрыве от товарищей, но вполне уверенно следуя интуитивно по запаху. Сколько бы он не пытался от него отвертеться и подавить, но именно такой резкий запах позволял вампиру двигаться в сторону, где предположительно находился Разумовский. Но вот за угол прошмыгнула чья-то рыжая макушка, а запах Разумовского едким порывом вдарил в нос от чего Олег едва не выронил оружие; дверь, в которую только что вбежал некто с рыжими волосами, с грохотом захлопнулась. Волков прильнул к двери, дёргая ту за ручки. Но эта двери была почти титановой, к тому же наглухо закрытой с той стороны. Олег ударился в неё плечом один раз, плотно сжав зубы. Ему нужно было как-то попасть за неё, ведь там точно был Серёжа и от чего-то, Олег будто чувствовал, ему было очень плохо и даже страшно. Это разгорало в нём всё бóльшее желание и стремление добраться до парня, хоть и встречи он боялся, понимая, что оставшись с ним наедине не сможет сдержаться и сделает с ним что-то плохое. Пихнув ещё пару раз, на двери образовалась вмятина, Олег, увидев её, приободрился и осмотрелся в поисках того, чем можно ударить посильнее, так, чтобы точно выбить. Недалеко от него стоял массивный стол и Олег, недолго думая, схватил его ударив тут же в дверь. Пару ударов хватило для того, чтобы петли, держащие дверь, изогнулись и значительно «помялись», став до боли гибкими. От того, вновь навалившись Олег выбил дверь и почти выпал из неё. Резкий белый свет вмиг ослепил его, особенно на фоне темноты, что была за дверью, Волков болезненно недовольно просипел. — Здравствуйте, граф Волков, — донеслось откуда-то сверху. Вампир, продрав слезящиеся глаза, посмотрел вперёд: мутным пятном расплылся неясный, высокий мужчина. Олег нахмурил брови, перехватив автомат по сильнее и постепенно вставая с колен, смотря неотрывно вперёд. — Где Разумовский? — он направил оружие на этого, вероятно, доктора. Этот точно должен знать, выглядит уж слишком подозрительным. — Здесь. С нами, — проговорил мужчина и сделал один шаг вперёд — Олег, послушайте... — Стой на месте! — выкрикнул вампир и прицелился. — Меня зовут Вениамин Рубинштейн, я рад вас видеть... Олег, знаете, я не люблю использовать радикальные меры, — мужчина показательно вскинул руками — Но если вы меня не послушаете мне придётся предпринять нечто очень неприятное... — Где он. — вновь повторил Олег, не делая слушать ничего от этого доктора. — Хорошо, — тот, сдавшись, театрально опустил руки и вздохнул — Я понимаю ваше беспокойство, но мы не сделали с Сергеем ничего плохого... Видите ли, дело в том, Олег, что близнецы-Разумовские, пожалуй, редчайшие представители метисов крови вампира и человека. И мы всего лишь их изучаем. Олег опустил оружие, поражённо глядя на доктора. — Вы опасны для него, Олег, — проговорил Вениамин вкрадчиво, елейно — Он привлекает вас из-за своей крови, вы хотите его укусить. Вам не стоит возвращать его домой. Мы занимаемся именно такими случаями, мы поможем ему адаптироваться и вскоре выпустим... — Если вы «помогаете», то что тогда произошло с Сашей? Он ведь тоже у вас... Лечился? — Несчастный случай. — как отрезал, сказал Рубинштейн и отошёл на шаг влево, пряча руки за спиной — Он ушёл из больницы раньше положенного срока, вакцина, что мы ему вкололи, не успела среагировать и его убили подобные вам... Вы ведь не хотите того же для Сергея, так? Олега прошибло будто молнией, руки самопроизвольно дёрнулись и мужчина отпрянул, явно потеряв в уверенности. Волков сглотнул и действительно волком взглянул на Рубинштейна, что смотрел на него с полуулыбкой. — Не хочу, — ответил он, поникнув — Но я должен знать, что с ним всё точно будет... Хорошо. — А зачем вам? — Вениамин вновь сделал пару шагов к нему; Олег, не отрывно смотря на него, будто и не заметил этих «мимолётных» шагов — Вы ведь просто его сосед, не родственник, не друг... — Мне просто важно знать. — Что-ж... Раз важно, то смотрите, — неожиданно доктор оказался буквально в паре сантиметров от него и кинул неясную пыль прямо в глаза. Олег закашлялся, плотно зажмурившись и лишь спустя пару секунд понял: это серебряная пыль! Глаза прожгли адской болью и Волков практически зарычал, в конец выронив автомат, неистово потирая глаза. — Как я и говорил, — судя по звуку мужчина взял автомат и начал заменять пули в нём на серебряные — Сила не важна. Хватит и слов... Раздался выстрел. Олег пораженно раскрыл глаза: смотреть было тяжко, всё было расформировано и мыльно. Послышался неясный булькающий звук и доктор упал рядом с Олегом. Мёртвый. Волков перевёл мутный взгляд вперёд и увидел там трясущегося как осиновый лист Серёжу, держащего пистолет, не ясно откуда взявшийся, в руках. Запах заполнил лёгкие окончательно, щекоча их словно изнутри, а взгляд вдруг сосредоточился максимально, смотря на Серёжу неотрывно. Олег самопроизвольно шатнулся вперёд, раскрыв рот и значительно оголив клыки. — Не подходи! — истошно выкрикнул он, кинув от бессилия пистолет на пол. Видимо, в нём была лишь одна пуля... Но Волков не слышал этого и шатнулся ещё раз, широко шагнув вперёд, клацая зубами. Разумовский нервно мотнул головой в стороны и увидя шкаф с колбами, наугад схватил одну из них, ударом о сам шкаф разломав её на острые отрезки. Так они стояли с пару секунд, смотря друг на друга, оба, кажется, готовые напасть. Олег всё же, сжав зубы насильно, стал чуть отходить и даже старался выпрямиться, чтобы не выглядеть настолько уж грозно и страшно. — С.. Серёжа... — прошипел он, вдохнув ртом запах. Он закрыл рукой рот и болезненно простонал. — Ты хочешь убить меня... — прошептал Серёжа, сильнее сжав стекло, даже чуть раня себя. Его трясло и мутило всё сильнее с каждой секундой, мотало из стороны в сторону словно при температуре и при том было холодно и жарко одновременно — Ты... Ты — монстр! Выкрик больно резанул по ушам, но Олег держался, вжимая шею в плечи, хоть его и начинали уже трясти. — Ты просто убийца! Я тебя!.. Я тебя ненавижу, слыши-... Серёжа резко замолчал, когда в его шею влетел дротик со снотворным. Парня шатнуло в сторону и он почти было упал на разбитое им стекло, если бы не Олег, пробежавший расстояние настолько быстро, насколько мог и подхвативший его. Держа парня в руках, полностью окутанный его запахом, Олег затрясся и почти завыл, уже наклоняясь к шее, ни в силах сдерживать порыв ещё дольше... — Надень противогаз, Волков, срочно! — раздался голос Алтана совсем рядом. Кто-то тут же дёрнул Серёжу, убрав его подальше от вампира, а кто-то другой нацепил на него противогаз. Олег не задумывался от чего в больнице появился Алтан, что сейчас шастал вокруг Серёжи в компании Вадима и Шуры, он смотрел пока всё ещё мутным взглядом на спящего Серёжу и пытался осмыслить всё, что произошло за такой короткий период времени. А ещё, пытался представить, что будет дальше. Пусть и представлять было, откровенно говоря, страшно...