***
Вернулся в кабинет своего парня доктор только к двенадцати ночи, попутно снимая испачканные кровью перчатки и убирая их в карман, только после заходя в комнату. — Я уж думал, ты забыл обо мне, — Панталоне фыркнул, откладывая документ, который читал и поднялся с места, смотря на седьмого предвестника в ответ. — Как я мог забыть о тебе, — Дотторе, приняв это за призыв к действиям, подошёл ближе, обволакивая чужую талию своими ладонями и накрыл губы своего парня в слегка грубом поцелуе, сквозь который скользила мягкость, исходящая от Панталоне. Тот, в свою очередь, за накидку подтянул доктора ближе, буквально вжимая его в себя и тихо простонал от чужого, хозяйничающего в его рту языка, прикрывая глаза и откидывая голову, когда поцелуй закончился. — Устал? — спросил доктор, прикусывая шею девятого, пока ладони очертили мягкую задницу и сжали половинки. — Очень, эти новобранцы фатуи такие наглые, — протянул каждое слово Панталоне, зарываясь рукой в голубые волосы своего парня и несильно сжимая их, пока последний зубами умудрялся расстегивать, периодически отрывая пуговицы на рубашке девятого, а руки подхватили его под бедра, усаживая на стол, чтобы после полноценно расстегнуть верх и перейти поцелуями уже туда. — Твоя грудь еще не зажила, — констатировал факт Дотторе, ухмыльнувшись и проводя кончиками пальцев по засосам, которые со временем превратились в синяки и стали только больше доказывать принадлежность Панталоне доктору. Любого, кто захочет претендовать на личное пространство его парня, будет ждать сюрприз, в виде знаков принадлежности, которые сразу видны, если перейти границы. — Это ты так над ней постарался, — кивнул с иронией Панталоне, смотря на Дотторе сверху вниз, ногами обхватив чужие бёдра и потеревшись своим пахом о пах доктора. — Неужели так соскучился по мне, и не возьмешь сразу и без разбора? — Я слишком горжусь своей ролью в твоей жизни, чтобы не любоваться этим произведением искусства, которое могу себе позволить. — Дотторе усмехается, вбирая в рот затвердевший сосок. — А ты хочешь, чтобы я взял сразу и без разбора? — Не думаю, что есть какая-то разница, если результат будет один и тот же. Моя болящая задница и сложные будни на кресле, — пожал плечами Панталоне, громко постанывая и снимая очки, от греха подальше откладывая в сторону. В один из таких порывов страсти, они благополучно раздавили любимые очки богача, поэтому, с тех пор он бережет их как зеницу ока. — Только не притворяйся, что тебе это не нравится, — Дотторе хмыкнул, широко облизывая чужую грудь, пока руками пробирался к ширинке, и расстегнув её, приспустил штаны. Плюнув на пальцы, он стал пробираться дальше под бельё, вскоре входя в узкое отверстие и срывая с чужих губ пронзительный стон. — Ну, и кто это еще из нас двоих больше соскучился? — Ты, — фыркнул Панталоне, вопреки звукам своего тела, и выгнулся навстречу чужому ловкому языку, пока властная свободная рука заставила его лечь спиной на стол. — Не будь так уверен, — Дотторе отстраняется, только чтобы оглядеть открывшуюся картину и жадно сглатывает, после нависая над парнем и, поставив руки по бокам от его головы, утянул в голодный поцелуй, пока внизу потерся своим пахом об чужое отверстие через ткань штанов. — Ты больше никого не ждешь? — Нет, только жду, когда ты наконец возьмёшь меня, — Панталоне хмыкает, смотря на доктора снизу вверх и подмигивая ему. — Какой нетерпеливый мальчик, — Дотторе хищно скалится, и тянется к верхнему ящику чужого стола, чтобы выудить оттуда смазку из слизи слайма. За столько месяцев отношений, они уже не раз удовлетворяли друг друга где только Богу заблагорассудится, поэтому, всё было всегда наготове. Спустя еще пару мгновений, и проверки растяжки, которую доктор уже успел осуществить за прошедшие пару минут, Дотторе приспускает собственные штаны и выливает на свой член смазку, размазывая её по всей длине, и сходу входя до основания в жадную дырочку, вырывая из Панталоне громкий стон. Негласно, они давно привыкли к тому, что обоим нравится пожестче, и нет смысла ожидать или затягивать, поэтому сейчас седьмой предвестник начинает в быстром темпе двигаться внутри жаркого нутра, пока девятый чуть ли не кричит под ним, выгибаясь от удовольствия и сжимая в кулаках края собственной рубашки. Это только больше возбуждает Дотторе, поэтому совсем скоро он вновь опускается на чужую грудь, начиная покрывать её нежными поцелуями, что создавало сильный контраст и всегда заставляло Панталоне кончить раньше. И снова тактика не подвела, всего спустя три минуты, предвестник излился себе на живот, а по окончанию еще одной минуты, кончил и Дотторе, пытаясь отдышаться, и выходя из своего парня, вернул на место штаны. — Наверное нам не стоит идти в ресторан, — доктор прокашливается, подмигивая Панталоне, который слез со стола, тоже одеваясь. Оба знают, что дальше их ждёт бессонная ночь, и море синяков на всех участках тела, но обоих это вполне себе устраивает, поэтому между ними никогда не бывает сопротивления.***
Спустя неделю, Панталоне всё же решается посетить лабораторию Дотторе. Он безумно не любил это помещение, так как оттуда веяло мраком и трупами, а Панталоне больше специализировался на деньгах и их применении. Пока парень проводил небольшую экскурсию для девятого предвестника, богач с удивлением рассматривал некоторые «экспонаты». Здесь было всё — от глаз, до пальцев ног, от ниточек нервов, до извилин головного мозга. Страшно, но поразительно и впечатляюще. Но одна вещь особенно привлекла внимание Панталоне, в то время как в душе смешались чувство радости и одновременно ужаса. В одной из капсул, в каком-то веществе плавала рука. Да не просто рука, а в перчатке, именно в такой перчатке, в которой ходил паренёк, которому Панталоне выдал кредит неделю назад, а Дотторе был свидетелем поцелуя руки своего парня. — Думал, я не ревную? — на плече девятого предвестника вдруг оказалась голова доктора с фирменной усмешкой, а после последовал уже привычный укус в шею. — Ауч, за что? — Панталоне фыркнул, щёлкнув парня по носу и обернулся на него, выразительно смотря в чужие глаза. — За то, что усомнился во мне, — ответил Дотторе и через мгновение прильнул к чужим губам.