* * *
Это была весьма своеобразная сцена. В течение нескольких секунд взгляд Диппера перемещался с помятой птичьей клетки на Билла, громко хрипящего под грубой хваткой Форда, а с ушибленной брови последнего на опрокинутый стакан рядом с почти пустой бутылкой виски на столе. Выражение его лица сменилось с озадаченного на испуганное, а затем на озадаченное снова. — Э-э, здесь... всё в порядке? — неуверенно спросил он. — С тобой всё хорошо? У тебя тут кое-что... — он указал куда-то в сторону своего глаза. — Да, Диппер, — ответил Форд, неосознанно усилив хватку на бабочке Билла и прижав его к полу ещё крепче. — Всё под контролем. Я упал и ударился о стол, вот и всё. Диппер выглядел немного обеспокоенным; его взгляд задержался на расширенном глазу Билла, пальцы которого судорожно цеплялись за пол. — Ладно, но... Дядя Форд, не знаю, заметил ли ты, но ему, э-э... Похоже, ему больно. — Ну да, так и должно быть, — кивнул Форд. — Я этого и добиваюсь. Он должен знать своё место. — А, это... — казалось, его племяннику стало ещё неуютнее, но, прежде чем он успел сказать что-нибудь ещё, в комнату влетела Мейбл, почти врезавшись в спину своего брата. — Я же просила тебя подождать, Диппер! — она нахмурилась и оглядела бункер; когда встретилась взглядом с дядюшкой, сразу же побледнела. — Дя... Дядя Форд! Что ты... Отпусти его! В её голосе было что-то такое, что заставило Форда вздрогнуть и без дальнейших церемоний отступить от треугольника. Болезненный всхлип, изданный Биллом, когда он, наконец, снова смог дышать и двигаться, только усилил шок на лице Мейбл. — Дядя Форд! — снова воскликнула она со смесью осуждения и тревоги. — Ты разве не видишь, что ему больно? Мы должны убедиться, что с ним всё в порядке! — Мейбл, ты ничего не забыла? — нахмурившись, вмешался Диппер, схватив сестру за руку, прежде чем она успела броситься вперёд. — Это Билл Сайфер, помнишь? Тот, кто украл моё тело, стремился убить нас, пытал дядю Форда и почти уничтожил всю вселенную. Я уверен, что такой крутой парень сумеет справиться с парочкой небольших царапин. — Не в этом дело! — ответила Мейбл. — Он маленький и беспомощный! И то, что он был жестоким, не значит, что ты тоже должен быть таким! — Это кого ты здесь назвала маленьким и беспомощным? — прохрипел Билл с пола, с трудом поднявшись в сидячее положение и прищурив свой единственный глаз. — Не вмешивайся, Падающая Звезда, у нас с твоим дядей есть маленький незаконченный мужской разговор. Лучше довести дело до конца, тебе не кажется? — он свирепо посмотрел на Форда. Мужчина проглотил вновь пробудившуюся неприязнь, теперь смешанную с оттенком стыда, и отвёл взгляд. Он не мог продолжать это. Не на глазах Мейбл. — Мейбл, я понимаю твои волнения, но думаю, что Диппер прав, — попытался он успокоить её, во второй раз проигнорировав безрассудный вызов Билла. — Конечно, я ещё не совсем знаком со всеми особенностями его нынешней физической формы, но могу с уверенностью заявить, что её функции наверняка во многом отличаются от функций человеческого тела. Очень маловероятно, что его нервная система соответствует нашей, и, к тому же, мы не должны забывать, с кем имеем дело: для такого изощрённого мошенника, как он... — Нет, дядя Форд, — строго перебила его Мейбл. — Это не оправдание. То, что ты делаешь — всё ещё неправильно. Даже если он просто блефует, ты не можешь быть уверенным на все сто, — порицающее выражение её лица смягчилось и стало озабоченным. — Пожалуйста, просто убедись, что с ним всё хорошо. На мгновение выражение лица Форда потемнело. — Мейбл... Закованные существа никогда не будут чувствовать себя хорошо. Тем не менее, их нужно ограничивать как ради блага других, так и ради их собственного, — он вздохнул, а затем осторожно улыбнулся. — Но, думаю, я могу проверить, в порядке ли он. — Я уже говорил тебе, Звезда, что в этом нет необходимости, — прошипел Билл, теперь парящий над полом. — А тебе стоит держать свои уродские руки подальше от... эй! — запротестовал он, когда Форд наклонился, схватил его и перевернул. Попытка помешать этому была остановлена цепями. Мужчина почувствовал едва заметный укол в груди, когда обнаружил заметные царапины на кирпичах Билла. Один из них был слегка смещён, и без колебаний он вдавил выступающий угол на место достаточно грубо, чтобы спровоцировать ещё один шквал инопланетных ругательств. — Вот, — сказал Форд и без предупреждения отпустил Билла, практически бросив его лицом в пол. — Всё, что я могу сделать. Надеюсь, этого хватит. Теперь Мейбл выглядела немного счастливее. — Хорошо, а сейчас дай мне позаботиться о тебе, — сказала она и пошла искать аптечку первой помощи на складе. — Спасибо, — улыбнулся Форд. — Второй ряд, шестой ящик слева. — Итак... Дядя Стэн сказал нам, что он вышвырнул тебя из гостевого дома, — сказал Диппер, скрестив руки на груди, пока его сестра латала висок Форда. — Он признаёт, что его реакция была чрезмерной и неуместной — и, если ты спросишь моего мнения, это ещё мягко сказано — и готов примириться при условии, что у нас будет кое-что, что он назвал «привлечение семьи». Единственное, о чём он просит — чтобы ты рассказал Сусу и Мелоди правду о том, что происходит. Вот и всё. — Что ж, это разумное требование, — признал Форд. — Рано или поздно они всё равно должны узнать. Полагаю, Билла стоит взять с собой тоже. Они должны увидеть его нынешнее положение своими глазами, — он повернулся к Биллу, которому наконец удалось подняться на ноги. — Мы сейчас уходим. Надеюсь, ты будешь вести себя подобающе. — Скажем так, я готов показать себя на все сто, — когда демон выплюнул свой ответ, его голос сочился ядом.* * *
— Так-так! — внезапно воскликнул Билл, когда Хижина Чудес показалась им из-за деревьев. — Не та ли это лачужка, которую ты построил в мою честь много лет назад! «Мой дом — моя крепость» — разве не девиз всех милых маленьких домохозяек, который они говорят, чтобы компенсировать отсутствие свободы? Ну что ж, приятно знать, что ты всё ещё хранишь плоды нашего мирного сосуществования, Форди! — Тебе придётся постараться сильнее, чтобы должным образом меня оскорбить, — равнодушно бросил Форд в ответ. За это утро он уже однажды вышел из себя, и мелочные замечания о Хижине были одной из наименьших его забот. — Кроме того, дом больше не мой. Не мой уже больше тридцати лет, и ты, я уверен, отлично об этом осведомлён. — Пф-ф, — Билл махнул рукой. — Меня не волнуют твои расплывчатые определения собственности, приятель! Я видел, как ты в качестве дани уважения мне вкладывал своё сердце и душу в строительство этого места, и это — единственное подтверждение, которое мне нужно. И, зная это, дом на самом деле принадлежит тебе, а не какому-нибудь другому ч... что это такое?! Его взвизг был настолько внезапным, что, вероятно, заставил бы Форда вспылить, если бы он уже не был в таком плохом настроении. Тем не менее, ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, на что так яростно указывал треугольник. — Ты имеешь в виду гостевой домик? — Это не гостевой домик, это просто мерзость! Его нужно снести прямо сейчас! Кто несёт ответственность за эту гадость? У тебя что, совсем нет вкуса? Это просто оскорбление для искусства архитектуры! Ужасная какофония для глаз! Форд, слегка удивившись, приподнял бровь. — Какофония? Я думал, у тебя есть некая симпатия к подобным вещам. — Не тогда, когда этот... квадрат вторгается в моё личное пространство! Ох. Значит, Билл считает нечто, построенное в его честь, образом себя. Форд усмехнулся. — Ну, если ты так сильно его ненавидишь, возможно, мне следует заставить тебя мириться с ним какое-то время. Судя по всему, Биллу эта идея не особенно понравилась. — Никогда! Я скорее подожгу весь мир, чем ступлю ногой в эту мерзость, нарушающую все законы гармонии и здравого смысла! Гармония и здравый смысл. Что ж. Это были совсем не те слова, которые Форд ожидал бы когда-нибудь услышать от Билла. — Я так не думаю. Ты поджигал мир уже более чем достаточно раз за одну жизнь. — Ага, верно. За одну жизнь... — теперь Билл усмехался, скрестив, как упрямый ребëнок, руки на груди, —...в этой временной шкале, в этой вселенной... Ты, мой маленький смертный друг, и понятия не имеешь. Его тихий покровительственный тон не сильно задел Форда. — Мы это ещё посмотрим. Стэн ждал их на заднем крыльце. Он упорно избегал зрительного контакта со своим братом, но его плечи и поза в целом были достаточно сгорбленными, чтобы передать ту невербальную степень раскаяния, какую он сейчас мог выразить. По крайней мере, он больше не горел желанием указывать Форду, куда именно ему стоит засунуть свои планы с Биллом, как это было прошлой ночью. Однако, когда его взгляд в конце концов обратился на Форда и его нынешнее состояние, он не смог упустить возможность съязвить: — Ого, да ты посмотри на себя! Дети, бегите за моей бейсбольной битой, намечается ещё одна ночь живых мертвецов. Эй, Форд, не знаю, смотрел ли ты сегодня утром в зеркало, но ты в полном беспорядке. Не видел тебя таким с тех пор, как... Одного резкого взгляда налитых кровью глаз Форда было достаточно, чтобы заставить его замолчать; и это было довольно редкое событие. Он и сам понял, что сейчас, наверное, не лучшее время, чтобы напоминать брату о том, когда ему в последний раз приходилось прибегать к выпивке. Количество пустых бутылок, которые Стэн нашел валяющимися по всему дому после инцидента с порталом, всё ещё заставляло его поёживаться. Он пожал плечами и сменил тему, но и на этот раз не смог удержаться от колкости. — И тебе обязательно нужно было тащить за собой этого одноглазого ублюдка, — сказал он, кисло посмотрев на треугольного демона, парящего вслед за Фордом. Билл ответил на его взгляд такой же насмешкой. — Здорóво, Фес. Как там твой разум? Полагаю, всё ещё сохраняешь его простоту? Ха, эта старая штука сама в скором времени об этом позаботится! Просто дай ей немного времени, и она станет безупречно чистой без каких-либо усилий со стороны! Способ, не требующий отбеливателя и других добавок, с гарантией возврата денег, если интересует! Стэн скорчил гримасу, как будто только что ступил во что-то мерзкое. — О Господи... Пожалуйста, скажи мне, что у этого дерьма есть кнопка отключения звука. — Я думал, что весь смысл нашего вторжения был в том, чтобы мы просто показали его Сусу и Мелоди, — нахмурившись, заметил Форд, игнорируя фразу Стэна и всей душой надеясь, что когда-нибудь ответ на неё станет положительным. — Нет, его смысл в том, чтобы вдолбить в твой толстый череп то, насколько эта идея была ужасной с самого начала, — возразил Стэн, но был остановлен двумя ладошками, крепко сжавшими его щёки. — Ни слова больше, дядя Стэн, — предупредила его Мейбл. — Вчера у тебя было достаточно времени на ворчание, но теперь пришло время перевернуть этот хмурый настрой с ног на голову и воодушевиться! — Э-э, хорошие слова, милая, но ты делаешь больно своему любимому дядюшке. — Ш-ш! В мире Мейбл не бывает любимчиков. Кроме мармеладных коал. Зелёных. Как и следовало ожидать, Билл не смог удержаться от того, чтобы снова вмешаться. — Ого! Это навело меня на мысль! Как там поживает твоя свинья, Падающая Звезда? — О, Пухля? — Мейбл отпустила лицо Стэна, к большому облегчению последнего, и повернулась, чтобы посмотреть на Билла со смешанным выражением подозрения и восторга. — Он великолепен! Правда, он уже слишком большой, чтобы поместиться в автобус, но ты можешь поздороваться с ним по видеочату, если хочешь. Я звоню ему каждый вечер. У Форда появилось чувство, что ему следует прекратить этот, казалось бы, невинный диалог; он был абсолютно уверен, что Билл совершенно не заинтересован в том, чтобы встретиться с питомцем Мейбл через интернет. Как только Билл снова заговорил, его опасения подтвердились. — Ха! Конечно, почему бы и нет! И, если хочешь, я ещё могу рассказать тебе об одном очень интересном ингредиенте, который используют при производстве мармеладных... — Замолчи, мать твою! — взревел Стэн как раз тогда, когда Форд уже собирался вмешаться. Он схватил треугольник за его галстук-бабочку и прорычал: — А теперь слушай сюда, ты, неотёсанный сукин сын. Так как мой братец, похоже, не может заставить тебя заткнуться волшебством, то я просто напомню, что у меня нет проблем с тем, чтобы заткнуть тебя навсегда своими двумя руками. И если я ещё раз поймаю тебя на том, что ты изводишь детей, Суса, Мелоди или кого-нибудь ещё в этом доме, я сложу тебя в совершенно другую форму и использую как мишень для дротиков. И пока мне приходится мириться с твоей уродливой физиономией, летающей повсюду, имей в виду, что такие куски дерьма, как ты, я ем на завтрак. — Ты ешь куски дерьма на завтрак? — Билл выразительно приподнял бровь. — Ух, ну, тогда неудивительно, что ты... — Достаточно, Билл, — резко оборвал его Форд и повернулся к своему брату, который уже угрожающе хрустел костяшками пальцев. — И ты тоже, Стэнли. Ради бога, займись детьми. — Да, да, — проворчал Стэн в ответ. — А ты займись оправданием своего крикливого домашнего питомца, и мы будем квиты.* * *
Тишина, воцарившаяся после небольшой стычки, длилась недолго; дверь открылась и пара Рамирез присоединилась к ним на крыльце. — Привет, ребята, — поздоровалась Мелоди. — Извините за задержку. Сегодня вторник, и, ну, вы знаете, чей это закупочный день. — Тайлер Кьютбайкер, — в унисон сказали Стэн и дети, закатывая глаза. Мелоди хихикнула. — Ну, не могу на это пожаловаться. В конце концов, нас каждую неделю навещает сам мэр. Итак, по какому поводу здесь? И... Ох! О боже, — когда она заметила парящего в воздухе Билла, сосредоточенного на том, чтобы поправить свою помятую после рукоприкладства Стэна бабочку, у неё отвисла челюсть. — Сус, это тот самый?.. Только не говори мне, что это он сделал это четыре года назад. Выражение лица Суса в одно мгновение стало смертельно серьезным. — Да, милая... Это тот самый чувак, — затем он прищурился. — Или очень реалистичная летающая пиньята. Я не могу быть уверенным на все сто. Форд вздохнул. — К сожалению, он настоящий, Сус, — сказал он и, увидев, как хмурый взгляд Мелоди начал превращаться из обеспокоенного в испуганный, быстро добавил: — Не волнуйтесь, он под моим полным контролем и абсолютно безвреден. Однако он связан со мной, так что, пока я здесь... ему тоже придется остаться. — Мой брат хочет сказать, что он вернул из мёртвых безумного демона хаоса, который пытался убить нас всех, и собирается позволить ему завалиться на ваш диван, ни о чём вас, ребята, для начала не спросив, — выпалил Стэн. Мейбл яростно нахмурилась на него. — Дядя Стэн, ты уже забыл, о чём мы договорились? Время ворчания истекло, теперь готовься к улыбательным щипкам! Стэн немедленно отступил. — О нет, ты этого не сделаешь! Только не снова! — Мейбл, в этом нет необходимости, — прервал её Форд с намёком на улыбку, — хотя я действительно ценю мысль о времени на ворчание. Но по большей части Стэнли прав. Сус, Мелоди, мне очень жаль, что я не посвятил вас в мои планы раньше. Но что сделано, то сделано, и я беру на себя полную ответственность за свои действия... и за его тоже, — он указал на Билла, который в ответ громко фыркнул. — Очевидно, я не позволю ему «завалиться на ваш диван», согласно довольно спорному выбору слов Стэнли, — затем продолжил он, бросив гневный взгляд на своего брата, который упрямо уставился в ответ. — Я обеспечу безопасность вашего жизненного пространства и позабочусь о том, чтобы присутствие Билла не мешало вашей повседневной жизни. Он будет заперт в моём подземном бункере всегда, когда у него не будет особых причин находиться здесь. Я обещаю, что обо всём позабочусь. — Ох, ну... — Мелоди и Сус некоторое время смотрели друг на друга. — Это, ну, это действительно звучит, как большая морока, но... Как ты думаешь, мы справимся с этим? Сус почесал голову под феской. — Я не знаю, милая... а ты сама как думаешь? — Ну, это не звучит как что-то, с чем мы не сможем справиться... — задумалась Мелоди. — На самом деле, я почти уверена, что нет ничего, с чем мы не сможем справиться. Верно? — Фух! Рад, что ты сказала это раньше меня. Конечно, мы с этим справимся, — кивнул Сус и повернулся к Форду с ободряющей улыбкой. — Не волнуйтесь, мистер Форд, вы можете вернуть из мёртвых столько треугольных чуваков, сколько захотите. Мы с Мелоди справимся с этим. — Не искушай его, Сус, — огрызнулся Стэн. С другой стороны, Билл был совершенно доволен непринуждённым подходом Суса к ситуации. — Ах, старый добрый Знак Вопроса! Или теперь я тоже должен называть тебя Фес? — Билл сощурился на головной убор Суса, символизирующий его должность нового человека-загадки. — Не-а... ты всё ещё больше похож на Знак Вопроса. Если что-то не сломано, то не ремонтируй, я прав? — Чертовски прав! — согласился Сус с твёрдым кивком, хотя он, казалось, не совсем понимал, к чему клонит демон. Билл просиял. — Конечно, конечно это так! Ты всегда был в моём вкусе, знаешь ли! Такой услужливый, покладистый, прямо как щенок! Не то что кое-кто другой здесь, — он бросил на Форда многозначительный взгляд. — Кстати о собаках! Этот британский человек-пёс всё ещё преследует тебя во снах? Сус вздрогнул. — После многих лет попыток забыть эту мультипликационную мерзость... Мой час расплаты настал. Билл развёл руками. — Ха! Разве ты не знаешь, что мы сейчас все в мультипликационном аду? О, точно, ты-то никак не можешь этого знать! Что ж, только что этот кот вылез из мешка, и, я думаю, теперь он станет тем, что не даст тебе уснуть по ночам! Отличное средство от дворняжки с тростью! Столкнись с экзистенциальной пустотой сейчас и поблагодари меня позже! Хуже этого уже не будет, я обещаю! — Билл, не мог бы ты прекратить? — застонал Форд. Его настроение и так было не самым радужным, и сейчас его терпение постепенно улетучивалось. Билл, казалось, ничуть не озаботился словам его предупреждения. Его глаз блуждал, а затем остановился на животе под платьем Мелоди и довольно сощурился. — О, кое-кто здесь в интересном положении! Кстати об этом, кто-нибудь здесь знает, как поместить десять младенцев в чемодан? Форд запаниковал. — Билл, НЕ… — С помощью блендера! — Билл загоготал и согнулся пополам, чуть не уронив при этом свою шляпу. Его маниакальный высокий смех был единственным звуком, нарушавшим громоподобную тишину, воцарившуюся после этого панчлайна. — Что такое? Это же шутка о мёртвых детях! Изысканнейшая форма искусства и развлечения среди вас, недолговечных мясных мяшков! Единственное хорошее, что есть в смертности — это то, что её можно высмеивать! Ха-ха, это уморительно! Форд даже не успел должным образом шокироваться, как ему уже пришлось броситься между хохочущим демоном и его братом, который готовил кулак, чтобы лишить того сознания. — Давай посмотрим, сколько ты сможешь придумать шуток о мёртвых треуголь... — Пф-ф-ф... а-ха-ха, о бо... Ха-ха-ха-ха-ха-ха! — все повернулись к Мелоди, которая теперь тоже держалась за живот от смеха. — Извините, извините, я не смогла сдержаться! Боже, это так... так жестоко, ха-ха, это великолепно! О, о святые угодники! Билл просто сиял от радости. — Вот о чём я говорю! Эй, мне нравится эта женщина! Ну-ка, скажи мне, а как достать их из чемодана? — О боже! Как? — глаза Мелоди сверкали жутким любопытством. — С кукурузными чипсами! Оба снова залились хохотом, и на этот раз Мелоди чуть не упала. — Ха-ха-ха-ха, ой, хватит, всё, мой мочевой пузырь, а-ха-ха! — Чуваки, я не понимаю, — сказал Сус, нахмурившись. Все остальные просто застыли на месте с открытыми ртами, наблюдая за этим странным разговором. Стэн всё ещё держал кулак в воздухе; выражение его лица было чем-то средним между смущением и ужасом. — Ладно, ладно, у меня тоже одна есть, — сказала Мелоди, вытирая слёзы с уголков глаз. — В чём разница между мёртвым ребёнком и холодильником? — Подожди, подожди, ребёнок мёртвый? Значит, дети из чемодана тоже мертвы? — Сус вздрогнул. — Я правильно понял? Но при чём тут кукурузные чипсы — и блендер — подождите, чуваки, чуваки... — Не смей, Билл, — предупредил Форд треугольника, который явно был занят, пытаясь догадаться до концовки шутки самостоятельно. Он прокашлялся. — Э-э, Мелоди, я не думаю, что это очень... — мужчина указал на её живот. — Что? Ох! О, боже милостивый, — видимо, Мелоди только сейчас уловила эту связь. — О боже... Я буду ужасной матерью. Форд оттащил Билла за запястье, чтобы предотвратить дальнейший хаос; демон же воспользовался свободной рукой, чтобы весело приподнять шляпу перед новой хозяйкой Хижины. — Зовут Билл Сайфер, кстати! К твоим услугам, Милочка!* * *
— Эй, поаккуратнее! Я сказал поаккуратнее, ты, шестипалый урод! Резкие претензии Билла не сильно успокаивали Форда, пока он грубо втаскивал Билла в свою старую комнату в Хижине Чудес и закрывал дверь. — Я знаю, что ты пытаешься сделать, — мрачно сказал Форд, — и я могу тебя заверить, что это не сработает так, как тебе хочется. — О-о, просвети же меня своими блестяще острыми наблюдениями, IQ, — глумился Билл. — Что же я именно пытаюсь сделать? — Ты пытаешься обвести остальных вокруг своего пальца и в конечном итоге настроить их против меня. Демон самодовольно пожал плечами. — Понятия не имею, о чём ты говоришь. Я просто пытался произвести достойное первое впечатление, был славным парнем, протягивал им руку дружбы. Разве это не элементарный человеческий этикет? Или ты предпочëл бы, чтобы я вместо этого отрастил из своего глаза клыки и завопил на нечестивых языках? Знаешь ли, я могу это сделать даже в моём нынешнем состоянии. Форд нахмурился. — Я знаю твои игры, Билл, и повторю ещё раз: этим бессмысленным фарсом ты ничего не добьёшься. Ты совершенно бессилен. — О, я так не думаю, — возразил Билл. — Я думаю, что это ты забрал мои силы, но существует достаточная цена, которую я могу заплатить, чтобы вернуть их. Я думаю, что это ты здесь разводишь бессмысленный фарс. Что ж, мой друг, я также думаю, что пришло время прекратить эти глупые маленькие игры и поговорить о настоящих делах. Форд уткнулся лицом в ладонь и фыркнул. Ему уже казалось, что он дал Биллу слишком много полномочий. Но насколько сильно придётся его сдерживать? Вообще запретить ему говорить, когда другие рядом? Что ж, возможность сделать это пригодилась бы даже когда они одни. Билл опустился на край стола и сел, выглядя значительно повеселевшим после пребывания в центре всеобщего внимания. Было очевидно, что ему нравилось быть под чужими взглядами, несмотря на то, что отсутствие его сил было замечено и на него был поставлен определённый акцент; фокусник и без своей колоды карт по-прежнему остаётся шоуменом до мозга костей, и возвращение к своим обычным словесным выпадам, казалось, заставило его забыть о своём угнетённом положении. Ему стоит об этом напомнить, и лучше как можно скорее. — Итак! — Билл скрестил ноги. Его тон был ужасно радостным, несмотря на недоброжелательный взгляд. — В какую игру ты играешь, Стэнфорд? С какой целью ты вернул меня обратно? Не нужно иметь два глаза, чтобы заметить, что тебя что-то гложет, и, эй, ради старых времён я готов забыть о твоём варварском поведении и немного поработать вместе! Два одинаково умных парня готовы к деловым переговорам, и разве тебе это не кажется честной сделкой? Форд испустил ещё один глубокий, разочарованный вздох. Ну конечно, Билл попытается снова вернуться к своей обычной работе со сделками. Мужчина не хотел бы снова повторять свой неоправданно грубый подход к решению проблем, какой был в бункере, но знал, что словесные уговоры тоже ни к чему не приведут. Треугольный демон, может, и обладал всеми существующими знаниями о прошлом, но, с другой стороны... он часто был слеп ко всему, что выходило за рамки его личных методов работы. Некоторое время он ещё помолчал, прежде чем твëрдо ответить Биллу. У него появилась идея, и он должен быть суметь воплотить её с первой попытки. — Цель? Нет никакой цели. Это, по крайней мере, было совсем не тем, чего ожидал Билл. — Повтори? — Ты мне совершенно не нужен, — сказал Форд. — Я ни в чём от тебя не нуждаюсь и не пытаюсь ничего от тебя получить. — Ха-ха! — Билл издал насмешливое хихиканье, пусть и сдержанное. — Молодец, Форди! Золото комедии! Отлично, твой кульминационный момент прошёл на ура, так что давай уже кончай со своими глупыми играми и... — Похоже, ты не уловил смысла. Я повторю ещё раз, — голос Форда был холоден, как лёд. — Ты бесполезен для меня. Ты не можешь предложить мне ничего ценного. Ты никчёмен. — Ч... что ты сказал, жалкий смертный? Уголок рта Форда дернулся в намёке на безрадостную улыбку. Вид Билла, готовящего бурю ярости с драматически поднятыми руками и явно ожидающего, что его форма привычно переменится на более устрашающую, но остававшегося в своём прежнем маленьком размере и скованным цепями, был даже немного комичным. Ни пламени, ни лишних конечностей, ни ужасающих видений, мелькающих на его поверхности. Злобное красное свечение в глазе было единственным, что осталось от прежней способности Билла Сайфера превращаться в худший кошмар своей жертвы. Он много раз подвергал Форда этому виду — и бесчисленному множеству других — психологических пыток после окончания их партнëрства. Слишком много раз. Склонившись как охотник, загнавший добычу в угол, над Биллом, который снова был обездвижен цепями, он хлопнул руками по обе стороны от него. В глазе Билла не было ни страха, ни мыслей о капитуляции — Форд был убеждён, что он неспособен на это — но, глядя на него сверху вниз, Форд чувствовал безмолвно тлеющую силу в своих словах. — Ты слышал меня, — прорычал он. — Я вернул тебя не потому, что нуждаюсь в твоей помощи. Не думай, что можешь вести со мной дела: ты ничего не сумеешь дать взамен. На этот раз издевательский звук, изданный Биллом, был достаточно громким и очевидно натяжным. — ХА! ХА-ХА! Ты ведь шутишь, IQ! Ты серьёзно ожидаешь, что я поверю в это печальное оправдание? Ты думаешь, я не знаю, как вы, люди, работаете? Я наблюдал за вами с самого зарождения вашего вида! Вы — одни из самых жадных существ во всей мультивселенной! Всё, что вы делаете — это хотите, требуете и просите большего! Всегда есть что-то! Форд почти ухмыльнулся, когда увидел, как дрогнуло самодовольное выражение треугольника. Билл Сайфер, всезнающий, всевидящий демон, существовавший с незапамятных времён, колебался, сомневаясь в своей решимости. И он, Стэнфорд Пайнс, наконец одержал верх над своим бывшим мучителем. Сейчас вся власть была в его руках, и он чувствовал её дрожь в своей крови. — Хорошо, — спокойно сказал он затем. — Можешь продолжать говорить себе это, Сайфер. Можешь верить, что у тебя всё ещё есть шанс, но я знаю, что всё, что ты хочешь, в моих руках. Я буду продолжать напоминать тебе об этом, держать на виду, почти в досягаемости... И позабочусь о том, чтобы ты никогда этого не достиг. Ты меня слышишь? Ты никогда не получишь обратно того, что я у тебя отнял. Билл издал ещё один яростный звук, но, прежде чем смог должным образом возразить, Форд резко прижал палец к его поверхности чуть выше галстука-бабочки. К его удивлению, этот жест, судя по задушенному выдоху, эффективно блокировал те голосовые органы, которые были у Билла. У Форда не было цели сделать это — он стремился лишь немного припугнуть — но открытие было очень полезным. — Для существа, обладающего бесконечными знаниями, ты не очень хорошо обучаешься, не так ли? — продолжил он. — Ты не имеешь права меня ослушаться. Я знаю, что ты настойчив, до глупости настойчив, и я не сомневаюсь, что ты проведешь каждую секунду своего жалкого, никчёмного существования, используя каждый трюк и любую ложь, которые есть у тебя в рукаве... Но рано или поздно ты поймёшь тщетность своих усилий, и это тебя сломает. Я буду смотреть, как ты падаешь, словно марионетка с перерезанными нитями. Это... — одним пальцем он опрокинул Билла, как шахматную фигуру короля, совершенно без усилий прижимая его к столу, —...будет моей наградой. Билл немного сопротивлялся его хватке, но Форд хотел сполна насладиться моментом своего триумфа. Не торопясь, он ослабил давление достаточно, чтобы позволить ему снова заговорить. — Ты... — голос Билла звучал немного хрипло. — Думаешь, что ты здесь тот, кто обладает всей мощью, не так ли, Стэнфорд? Думаешь, в эту игру не могут играть двое? Думаешь, что сможешь обойти моё терпение? Что ж, у меня для тебя новости. Я прожил многие миллиарды лет, смертный, и, хотя твоему огромному эго, должно быть, трудно это признать, но ты — одно из самых крошечных препятствий, с которыми я когда-либо сталкивался. Даже самое крошечное! Для меня-то это ничто, но для тебя — пытка. Ты с трудом терпишь моё нахождение даже в десяти милях от тебя. Ты даже не можешь прикоснуться ко мне, не отшатнувшись! — Что ж, прямо сейчас я к тебе прикасаюсь, — отметил Форд. — И, кажется, совсем не отшатываюсь. — Продолжай болтать, умник! А у меня пока будет всё время мира, чтобы трепать тебе нервы, пока они не станут хрустящими и окончательно не испортятся, или пока ты не упадёшь замертво, как старый потрёпанный мешок с мясом, коим ты и являешься. И тогда я буду навсегда от тебя избавлен! — Когда я умру, — сказал Форд, не выказывая никаких заметных изменений в тоне своего голоса, — ты снова превратишься в камень. Либо так, либо я передам владение Кровными Цепями кому-нибудь другому, например, Дипперу. Он был бы рад продолжить, что я начал. — Я... Да наплевать мне! — зашипел Билл, словно дикий зверь. Короткая секунда колебания в его словах заставила уголки рта Форда дернуться от мрачного удовлетворения. — Ты, жалкое ничтожество, не имеешь и малейшего понятия! Твой ограниченный разум даже представить себе не может, сколько раз моё терпение испытывалось серостью вечности! Но, ох, я терпелив, большое спасибо! Я воплощение терпения! Твоя глупая маленькая человеческая решимость меркнет по сравнению с тем, как долго мне приходилось ждать! У тебя ничего нет против меня, Стэнфорд Пайнс! Это ты здесь ничто! Это я заставлю тебя сломаться! — Нет. Нет, не заставишь, — холодный, спокойный ответ Форда разозлил Билла ещё больше; он выглядел так, словно был всего в нескольких мгновениях от того, чтобы снова начать бессмысленно вопить. — Ты говоришь, что следил за человечеством с самого его зарождения, и всё же, кажется, упустил одну черту, которой нет у других существ, даже у тебя. Что-то, что поначалу делает нас слабыми, но, если дать ему достаточно времени и взрастить, сделает нас несгибаемыми и непреклонными. — Оставь свои нелепые речи, ты, невежественный... — прорычал Билл, но снова задохнулся, когда Форд, без тени сочувствия, всей ладонью снова надавил на его поверхность. — Эта движущая сила, — пробормотал он, опустив голову так, что кончики ресниц Билла оказались менее чем в дюйме от его лица, — называется злоба. Да, то, что ты сказал минуту назад — правда. Я презираю тебя. Я презираю тебя настолько, что с удовольствием держался бы от тебя как можно дальше. От одного твоего вида меня тошнит. Но видишь — я прикасаюсь к тебе и смотрю на тебя прямо сейчас. Я могу быть так близко к тебе, несмотря на своё отвращение. Смотри... Я охотно приближаюсь к тебе так близко, как только могу. Теперь он наклонился настолько, что мог чувствовать, как резкое, сдавленное дыхание Билла обдувает его лицо, а кончик его носа завис прямо над яростно горящей поверхностью глаза. — Ты не можешь понять этого, не так ли? — прошептал он. Его губы изогнулись в лёгкой улыбке, и Билл ощутимо напрягся под его рукой. — Мои действия выходят за пределы твоего осознания. Почему я так охотно делаю то, от чего мои инстинкты говорят отказаться? Я скажу тебе, почему. Потому, что так я могу презирать тебя ещё больше. Потому, что это напоминает мне о каждой обиде, обо всём, чего я лишился, обо всех страданиях и невзгодах, через которые ты заставил меня пройти. Вот как сильно я тебя ненавижу. Но ты никогда не сумеешь этого понять. Наконец он ослабил хватку и поднялся. Билл остался там, где лежал, и Форд видел, как он дрожит. Было ли это от гнева, напряжения или чего-то еще, он не мог сказать. — И это, старый друг, станет твоим самым главным падением. Как только он вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь, его ладонь взлетела, прикрывая рот, как будто его вот-вот вырвет. Оперевшись на ближайшую стену, он делал глубокие, тяжёлые вдохи, сжимая переносицу слегка дрожащей рукой и изо всех сил стараясь игнорировать фантомный привкус на языке, напоминавший ему о чае, который они с Биллом когда-то разделяли в пейзаже сновидений.