* * *
Он думает, что я сошёл с ума. Форд почувствовал резкий укол в грудь: недоверие в глазах Диппера практически кричало о его страхе. Лицезреть то, как обычное обожание уступает место сокрушительному отрицанию, ранило его, но мужчина оставался твёрд. Он должен был. — Ты... собираешься вернуть Билла? — услышал Форд тихий, пустой голос племянника. — Это... это безумие. — Я знаю, — Форд вздохнул. — Я знаю, что сейчас это и должно казаться тебе таковым, но мне нужно, чтобы ты выслушал меня, прежде чем делать поспешные выводы. Ты ещё многого не знаешь как об условиях воскрешения, так и о текущих обстоятельствах, которые превратили его в неизбежную необходимость. Ты позволишь мне объяснить? — Я, ах, ну... Позволю, конечно, но... — Диппер закусил губу. — Дядя Форд, если честно... Если честно, я не могу даже представить себе ни одну причину, достаточно вескую, чтобы сделать это, — его взгляд вернулся к статуе Билла, и он не мог не содрогнуться от того, насколько безукоризненно чистой она выглядела. Его прадядя, должно быть, готовился к этому уже несколько недель. — И я не могу избавиться от мысли... что тот, кто делает поспешные выводы — это... ты. Если предыдущее выражение лица Диппера заставляло Форда чувствовать себя неуютно, то того, что он увидел сейчас, повернувшись к нему лицом, было почти достаточно, чтобы сокрушить его решимость — это была смесь разочарования и противления, явные признаки первоначального шока, вызванного чем-то иным — не рассудком — чем-то, что Форд не мог точно распознать, но оно казалось ему странно знакомым. — Диппер, — нахмурившись, медленно произнёс Форд, — ты думаешь, что я хочу это сделать? Ты действительно думаешь, что последние восемь месяцев я не тратил всё своё время в надежде найти другое решение? Что я не рассматривал все другие возможные и невозможные варианты, которые я мог найти или вообразить, даже те, о которых я ничего не знал и которые могут привести к ещё большей опасности, чем Билл? Что каждый раз, когда я сталкивался с очередным предзнаменованием нависшей над нами угрозы, не старался закрыть на это глаза и молился, чтобы это было не более чем мгновением паранойи, бредом усталого ума? Что я не был втайне благодарен Стэнли каждый раз, когда он смеялся мне в лицо и глумился над моими растущими тревогами, называя меня «старческим лордом шапочек из фольги» и подобным, до того дня, когда «Боевой Стэн II» оказался разбитым в щепки на дне океана и даже мой беззаботный братец больше не мог отрицать, что мои худшие опасения воплощаются в реальность, которая скоро разорвёт наш мир на части, если мы не сделаем всё, что в наших силах — неважно, насколько омерзительным или опасным решением мы воспользуемся — чтобы остановить это? Внезапно, благодаря тому, что он осознал, как громко произнёс последние слова, он вырвался из состояния тревожного волнения, в которое невольно погрузился. — Прости. Мне не следовало повышать голос, — Форд глубоко вздохнул и провёл рукой по волосам. — Н-Нет, всё в порядке, — Диппер опустил голову; теперь он казался скорее удручённым, чем сомневающимся. — Я бы хотел извиниться тоже — я не пытался сказать, что ты... Подожди, что-то случилось с «Боевым Стэном II»? — Ну, «что-то случилось» — это мягко сказано, — пробормотал Форд, скрестив руки на груди. — Как я уже сказал, он разбит в щепки на дне океана, и нет никакого способа его восстановить. Мы сами едва добрались до безопасного места. — Что случилось? Вы были атакованы кем-то... или чем-то? Форд испустил ещё один тяжелый вздох. — Думаю, я должен сказать «да» обоим... хотя это всё немного сложнее, — он с лёгкой улыбкой указал на стул рядом со своим рабочим столом. — Присаживайся, Диппер. Я начну с самого начала, и это может быть довольно долго. Хочешь кофе? Уже поздно, и, думаю, у меня осталось ещё немного растворимого порошка в аварийных запасах. Я сам его пил то время, пока был здесь, готовясь к... ну, ты знаешь, к чему, и я могу заверить, что кофе в идеальном состоянии... за исключением лёгкого привкуса шиповника. Надеюсь, ты не будешь против него возражать. — Э-э, да, конечно не буду. И кофе сейчас правда не помешал бы, — Диппер кивнул и сел, пока Форд рылся в хранилищах в поисках своего кофе тридцатилетней выдержки. Хоть он не чувствовал особой усталости из-за бесчисленных мыслей и вопросов, не дававших ему сейчас покоя, было бы невежливо отклонить предложение. К тому же, он чувствовал, что недавно перешёл черту.* * *
— Что ж... Зная тебя, ты уже наверняка видел новости. — Новости? — повторил Диппер, наблюдая, как Форд раскладывает на столе несколько газетных статей, все с сильно увеличенными изображениями неба. На первый взгляд в них не было ничего необычного, за исключением нескольких тонких и как-то особенно разноцветных облаков — но при ближайшем рассмотрении они были похожи не столько на облака, сколько на странные мелкие трещинки на плоской голубой поверхности, почти как... — О, точно! — воскликнул Диппер, внезапно узнав одну из фотографий. — Разрыв в небе. Я слышал об этом, но думал, что это просто единичный случай, который легко можно объяснить какой-то оптической иллюзией. Я... не знал, что их так много. Форд сел рядом, серьёзно глядя на него. — Правильно. Эти разрывы, как ты верно их назвал, появляются по всему земному шару. Разве они тебе ни о чём не напоминают? Приглядись. Но Дипперу уже не нужна была особая наводка. Его широко раскрытые глаза были прикованы к одной из фотографий: она была самой резкой из доступных, а колеблющаяся, почти психоделически искаженная система цветов на ней была той, которую Диппер видел в прошлом и никогда не забудет. — О нет… О нет. Межпространственная трещина. — Да. Диппер побледнел. — Дядя Форд, Странногеддон... он... — Успокойся, Диппер, — прервал его Форд, — до этого ещё не дошло. Однако... — он скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула, на мгновение прикрыв глаза, взвешивая, как много он может рассказать племяннику, не вызвав при этом ненужной паники. Он решил, что сейчас разумнее всего будет ничего не утаивать. — Странногеддон был... в некотором смысле под контролем. Конечно, единственный контроль, под которым он находился, был контролем безумного, взбалмошного тирана, но Билл всё-таки был главарём, власть которого его подчинённые не подвергали сомнению. Если... Если мы не сможем остановить то, что происходит сейчас, будет хуже... гораздо хуже. Кошмарные твари будут свирепствовать, и не будет другого царства, кроме террора. После этого мрачного заявления в бункере воцарилась мёртвая тишина. Довольно долго оба смотрели в свои пустые кофейные кружки, не говоря ни слова. — Я полагаю, ты понимаешь, что нынешняя угроза действительно похожа на Странногеддон, — в конце концов заговорил Форд. — Царство Кошмаров медленно просачивается в наше измерение. В прошлый раз трещина была ограничена в Гравити Фолз из-за природного магнетизма этой области, и я наконец пришёл к пониманию, что причиной упомянутого магнетизма было многовековое присутствие Билла Сайфера. Единственное объяснение тому, что происходит сейчас, заключается в том, что изгнание Билла вызвало стремительное изменение магнитного эффекта на противоположный по спирали, и в результате последние остатки межпространственного разлома были разбросаны по всему земному шару как раз перед тем, как он закрылся. — Я понимаю, — Диппер кивнул. Несмотря на серьёзность ситуации, проникновение в суть самого феномена явно подстёгивало его любопытство. — Значит, используя термины физики, это как масса и гравитация, да? — Да, совершенно верно, — подтвердил Форд, заметно обрадованный тем, что мальчик успевал за ходом его мыслей. — Странность притягивает странность, и чем она интенсивнее, тем интенсивнее новые странности будут собираться вокруг неё, создавая экпоненциально растущие центроиды странностей. Именно они вызвали появление межпространственных разрывов, и неудачная встреча с таким центроидом привела к краху «Боевого Стэна II». Диппер сглотнул. — Так вы были атакованы или?.. — Ну... — Форд нахмурился ещё сильнее. — Да, технически, это было ничто иное, как очень настойчивая морская аномалия. Однако, когда мы наткнулись на центроид странностей, он вышел из-под контроля. Ты контактировал с каким-нибудь из пузырей чистого безумия Билла во время Странногеддона? — О боже... — Диппер содрогнулся от этого воспоминания: порой, глубокой ночью, он всё ещё просыпался с внезапной тягой к семенам и червям. — Да. Контактировал. — Ясно. В таком случае, я могу быть уверен, что ты поймёшь, через что мы тогда прошли. У океана внезапно появилось несколько собственных разумов, дельфины отращивали конечности в спонтанных местах, и единственная причина, по которой мы со Стэнли спаслись, заключалась в том, что аномалия, с которой мы имели дело, была убеждена, что у неё аллергия на человеческие волосы. Это длилось всего две-три минуты, но... корабль не мог выдержать столько. — Теперь я понимаю, что не так с дядей Стэном, — пробормотал Диппер и получил кивок в ответ. — С тех пор он сам не свой. Впрочем, ему медленно становится лучше — в последнее время он даже занят планами на «Боевого Стэна III». Обменявшись сдержанными улыбками, они повернулись к каменной статуе в углу, к кажущемуся безобидным напоминанию о том, что стало причиной всего этого. — Так что произойдёт... после того, как Билл воскреснет? — осторожно спросил Диппер после минутного молчания. Форд встал. — Диппер, кажется, ты забываешь, что то, что мы пытаемся сделать — не просто воскрешение, а скорее... обуздание, — он забрал дневник, лежащий в середине незаконченного круга призыва, и положил на стол, чтобы Диппер мог должным образом его изучить. — Это ключевая часть нашего плана. Кровные Цепи. Заклинание, которое привяжет Билла ко мне. Его свобода будет ограничена моей волей, и он не сможет пользоваться своими силами без моего разрешения. Он будет полностью порабощён моему контролю. С его знаниями и способностями в наших руках мы сможем остановить это. Это наш единственный шанс. — Воу... Подожди-ка... — Диппер потёр виски. — Дядя Форд, это... Ты говоришь, что он будет привязан к тебе... а на сколько именно? — Что ж, — бесстрастно начал Форд, поправляя очки, — заклинание продлится до конца моей жизни, и, по словам Билла, я умру от инфаркта в возрасте девяноста двух лет, так что, получается... — О боже мой, — сказал Диппер, явно ужаснувшийся этой мысли. — Дядя Форд, ты это сейчас серьёзно? Это значит, что теперь каждый раз, когда мы будем тебя встречать, нам придётся мириться с Биллом Сайфером? О-Он будет жить здесь, в Хижине Чудес? Что, если он... если... о боже. Форд печально улыбнулся. — Я знаю. Это затронет всех вас, и я ужасно сожалею об этом... Но я единственный, кто может это сделать. Никто не знает Билла так хорошо, как знаю его я. Диппер одарил его странным взглядом, и внезапно Форда охватило то же чувство, которое он испытал тогда, когда племянник впервые расспрашивал его: выражение лица Диппера было таким же, как в тот день, когда он узнал об общем прошлом Форда с Биллом. Форд сел и, помолчав, медленно произнёс: — Диппер... Ты боишься, что мои прошлые отношения с Биллом повлияют на границы нашей с ним связи, не так ли? Что я буду снисходительным к нему просто потому, что раньше ошибочно считал его своим другом? — Нет! Нет, я... это не так... — Диппер поправлял свою кепку, выглядя немного смущённым. — Просто... Да, то, что ты сказал — правда, ты действительно знаешь его лучше, чем кто-либо другой, но... но разве это не работает и наоборот? Он знает тебя лучше, чем кто-либо другой. Что, если он использует это против тебя, и, ну... Невозможно было понять, что таилось за слабой улыбкой Форда. — Выходит, ты боишься, что я снова попадусь на его пустую лесть. Слегка съежившись, Диппер отказался от попыток поправить кепку и просто натянул её так, чтобы прикрыть лицо. — Ну... Не совсем, но... Я имею в виду, как ты сможешь избежать того, что эта ситуация перерастёт в шантаж и манипуляции? Если он узнает, что мы зависим от его сил, всему этому не будет конца. — В этом ты прав, — признал Форд. — Я до сих пор не придумал, как сумею заставить его сотрудничать, не раскрывая истинную природу ситуации. Но времени откладывать больше нет. Нам просто придётся вернуть его и импровизировать... Пока мы держим его в неведении, у нас будет достаточно времени, чтобы придумать что-то удовлетворительное. Он видел, что Диппер всё ещё неуверенно теребит свою кепку, и положил руку ему на плечо. — Диппер. Ты когда-нибудь делал что-то, что казалось ужасной идеей, но, оглядываясь назад, ты всё-таки был рад, что это произошло? — Ха... Ну, если бы не Мейбл... — Диппер вздрогнул и закрыл глаза, скривившись, как от боли. — Я был таким идиотом. Если бы не Мейбл, я... наверное, никогда не позволил бы дяде Стэну активировать портал. Если бы я тогда поступил по-своему, тебя бы здесь не было. — О! Возможно, тебе стоит переосмыслить это: честно говоря, ты бы избавил всех от многих проблем, — ответил Форд с кривой улыбкой. — Если бы я не вернулся, не было бы Странногеддона. Уголки рта Диппера почти комично опустились. — Дядя Форд... Форд засмеялся. — Не волнуйся, я шучу. Тем не менее, это правда... Всё началось из-за моей слабости и высокомерия ещё тогда, когда я заключил сделку с Биллом. Я — причина всего этого, и я единственный, кто может положить всему этому конец. Если это то, что нужно для моего искупления — пусть будет так. Он ободряюще сжал плечо Диппера, но выражение его лица оставалось серьёзным. — Доверься мне, Диппер, — твёрдо сказал он. — Это единственный способ. И если мы будем оттягивать достаточно долго, Билл воскреснет сам, и, без сомнения, вернёт себе всё ужасающее величие в мгновение своего всевидящего ока. Привязав его ко мне, мы можем, по крайней мере, обуздать его силы. Риск велик — вероятно, больше, чем любой из нас может себе представить сейчас — но это наш лучший и единственный шанс. Диппер глубоко вздохнул. — Хорошо... Но только если ты позволишь мне помочь с приготовлениями. Мы сможем сделать это вместе. — Спасибо, — с облегчëнной улыбкой Форд встал и начал, скрестив руки за спиной, расхаживать по переполненной комнате. — Сейчас прогресс пойдёт довольно быстро. Рик вернётся с материалами завтра, затем мы выкуем цепи и наполним моей кровью. Не волнуйся, — поспешно сказал он, видя, что Диппер заметно вздрогнул от его слов, — требуемое количество не представляет никакой угрозы для жизни. Как только цепи будут готовы, нам останется только подготовить круг призыва и должным образом обезопасить это место, учитывая, что Билл, скорее всего, придёт в ярость, как только поймёт, что мы сделали, и... начать воскрешение. Предполагая, что ритуал сработает и не станет очередной моей непоправимой ошибкой. После ещё одного долгого молчания он вздохнул и снова повернулся к Дипперу. — Уже поздно. Наверное, нам стоит вернуться в Хижину. — О... Конечно, — его предложение, казалось, вывело Диппера из глубоких раздумий. — Э-э, дядя Форд? — осторожно спросил он, когда они уже собирались выйти из бункера. — Я понимаю, что ты должен вернуть Билла, чтобы остановить апокалипсис, спасти мир и всё такое. И это, конечно, благородное дело, но... Когда всё будет сказано и сделано, что насчёт тебя? Что будет с тобой, когда угроза будет устранена? Я имею в виду, ты сказал... — он взглянул на статую Билла, прислонённую к стене, — что будешь связан с ним на всю жизнь. Когда он перевёл свой взгляд обратно на Форда, заметил, что его прадядя теперь выглядел очень усталым, и не так, как это могло быть связано с поздним часом. Вместо того, чтобы ответить, Форд начал закатывать рукав своего свитера, обнажая покрытую шрамами кожу и — рот Диппера приоткрылся, когда он внезапно смог увидеть тонкие чёрные линии среди шрамов (и некоторые из них перекрывали линии слишком точно, чтобы их расположение можно было принять за простое совпадение) — татуировки. Когда Форд подобрал рукав до плеча, стало ясно, что — или кого — должны были изображать чернила под его кожей. Глаза Форда были холодными, как лёд. Он опустил рукав и тихо сказал: — Я уже связан с ним.* * *
В ту ночь Диппер почти не спал. Стэнфорд сказал, что нет необходимости хранить это в секрете от сестры, и поэтому, как только Мейбл проснулась, он рассказал ей всё, что узнал. Его беззаботная близняшка восприняла это открытие на удивление хорошо, сразу же заявив, что доверяет суждениям Форда достаточно, чтобы позволить ему решать, необходимо ли возвращение Билла или нет. Ей, однако, очень не нравилась идея не рассказывать Стэну о планах Форда до тех пор, пока воскрешение не будет завершено. — Я понимаю, почему дядюшка Форд не хочет его вовлекать, — сказала она, грустно нахмурившись. — Имею в виду, дядя Стэн — правда большой ворчун с большим самомнением и ещё бóльшими проблемами с гневом, особенно когда дело доходит до треугольников в шляпах. Я знаю, что он просто превратит это в ещё один кулачный бой между собой и остальным миром, но... это всё равно несправедливо. Это повлияет на него так же сильно, как и на нас тобой, если не сильнее. — Я знаю, — признался Диппер. — Но осталось всего несколько дней, и... он всё равно узнает. Это нужно просто для того, чтобы избежать ненужных помех, а ещё — чтобы смягчить для него удар. Ему будет гораздо легче принять это, когда дело будет сделано. Хоть и с тяжёлым сердцем, но Мейбл в конце концов согласилась держать план в секрете от Стэна до тех пор, пока её специально об этом не попросят. Рик, как и предсказывал Форд, вернулся на следующий день, выйдя из зелёного вихря примерно в то же время, когда Мелоди вернулась из поездки к своим родителям. Опасения старших близнецов о том, как Мелоди воспримет неряшливого алкоголика, слоняющегося по её дому, оказались напрасными: не прошло и десяти минут с их встречи, как они уже подшучивали друг над другом, словно старые приятели, иногда отпуская такие грубые шутки, что они пролетали мимо головы Суса и заставляли уши Форда краснеть, как вишни в августе. После ужина Рик и Форд удалились в подземную лабораторию, чтобы поработать с чрезвычайно редким металлом, который Рик привёз с собой. Первые пару часов Диппер внимательно наблюдал за ковкой — из-за уникальных свойств металла процесс плавки требовал огромного количества времени и предельной точности с используемыми химикатами — но отсутствие полноценного сна прошлой ночью в конце концов заставило его подняться наверх и упасть на кровать, где он мгновенно погрузился в мирный сон без сновидений. Поднявшись ранним утром, Диппер увидел, что Мейбл уже проснулась, смотрит в окно и явно чем-то обеспокоена. — Мне пришлось избегать дядю Стэна целый день, — пробормотала она. — Старые ботаники — это одно, но теперь даже ты ведёшь себя странно, и... он видит, что что-то не так. Мне это не нравится, Диппер. Мне это совсем не нравится. Диппер вздохнул. — Прости. Я буду стараться выглядеть не так подозрительно. На кухне их поприветствовал Форд, который выглядел ещё более измученным и бледным, чем обычно, но всё же ободряюще улыбнулся им и поднял большой палец, когда Стэн отвернулся. Рик же вырубился на любимом кресле Стэна с пустой фляжкой в руке. Когда Стэн вышел на заднее крыльцо покурить, Форд строго посмотрел на Диппера и сказал два слова: — Сегодня ночью. Диппер, сглотнув, кивнул. Когда он пошёл в ванную чистить зубы, его лицо было почти таким же пепельным, как у Форда. Ни на чём другом сосредоточиться было невозможно, и поэтому Диппер провёл весь день в бункере, снова и снова пытаясь прочитать одну и ту же страницу своего детективного романа, пока его мысли метались в событиях четырёхлетней давности. Каким бы нерушимым ни было его доверие к своему прадяде, воспоминание о гигантских пальцах, сдавливающих его рёбра, пока громкий голос отсчитывал секунды до смерти его сестры, заставляло его руки дрожать, а лоб покрываться холодным потом. Взгляд Диппера то и дело скользил в угол, где стояла статуя Билла Сайфера, и мысль о том, как легко было бы отломить её вытянутую руку, бесконечно крутилась в его голове. Его охваченный паникой разум обдумывал эту мысль в течение уже нескольких часов, но он ни на дюйм не сдвинулся со стула, пока Форд не спустился с приглашением на ужин. — Нервничаешь? — дружески спросил его дядя, когда они возвращались в Хижину. — Ага, — Диппер издал сдавленный смешок. — А ты? Ответа не последовало. За обеденным столом Диппер изо всех сил пытался сдержать своё обещание и быть настолько неподозрительным, насколько это возможно, но его нарочитая разговорчивость только усиливала контраст между его стороной стола и противоположной, которую занимали Форд, Рик, Мейбл и гнетущая тишина. В этот раз он тоже заметил косые взгляды, которые Стэн бросал на своего брата каждые несколько минут, и безмолвно умолял Мейбл отвлечь его, но она решительно отводила глаза каждый раз, когда их взоры пересекались. Он знал, почему: если и было что-то, что Мейбл ненавидела больше всего на свете, так это быть вынужденной лгать. Диппер был одинаково рад и охвачен испугом окончанию ужина; Форд незаметным жестом пригласил его присоединиться к ним с Риком в лаборатории. Цепи, окончательно выкованные и совершенно готовые, не показались ему какими-то особенно необычными: они были маленькими и достаточно лёгкими, чтобы поместиться в одной ладони Форда, были подобраны под размер рук и ног Билла и, окрашенные в багровый, ровно светились. Учёные упаковали цепи вместе с другими приготовлениями, и, не говоря ни слова, незаметно выскользнули вместе с Диппером через заднюю дверь, пока Стэн, Сус и Мелоди в гостиной обсуждали ремонт гостевого дома. Тишина не нарушалась даже когда они уже спускались по потайной лестнице в бункер. Им нужно будет установить навесные замки и прикрутить болтами всё движимое имущество на тот весьма вероятный случай, если первым делом после своего пробуждения Билл поднимет шум. Пока Диппер искал отвёртку, Рик наклонился к Форду и пробормотал, чтобы подросток не услышал: — Если всё полетит к чертям, я заберу свои пожитки и свалю отсюда подальше. Если ты проебёшься с этим, с беспорядком разбираться будешь сам. — Я знаю, — ответ прозвучал хрипло, но твёрдо. Как только они закончили закреплять мебель, Форд опустился на колени в центре комнаты, чтобы закончить круг призыва. Рик уронил коробку с приготовлениями на пол и довольно грубо похлопал Диппера по спине. — Выше нос, пацан, — сказал он, делая большой глоток из своей фляжки. — Тебе это кажется безумием, но я видел вещи и похуже. И этот старикашка вон там, возможно, самый занудный кусок дерьма на свете, но каким-то образом он заслужил моё полное уважение. И это к-кое-что да и значит. Диппер хоть и был озадачен неожиданными словами ободрения от неряшливого учёного, всё равно твёрдо кивнул. — Я знаю. Если и есть кто-то в этом измерении, кто может это провернуть, так это он. Рик ухмыльнулся. — Молодчина. Их внимание привлёк тяжелый, болезненный вздох, исходящий из середины комнаты. Форд уже отнёс статую Билла в центр круга призыва и теперь опирался на одну руку, будто поранившись, не в силах встать на ноги. Диппер шагнул вперёд, думая, что что-то пошло не так, и Форд, не вставая, повернулся к нему. — Всё готово, — сказал он со слабой улыбкой. — Вот и всё, — и, увидев выражение его лица, Диппер вздрогнул: он выглядел так, будто постарел по крайней мере на десяток лет. — Покончим же с этим. Диппер, не будешь ли ты так добр прочитать заклинание вместе со мной? Не то чтобы это необходимо, но... было бы весьма ободряюще иметь кого-то с собой рядом. — К-Конечно, — Диппер поспешил опуститься на колени рядом с ним. Перед ними был открыт дневник с написанным внизу страницы заклинанием. Оно было относительно коротким, и, прочитав про себя несколько раз, Диппер полностью его запомнил. — Я готов, — он повернулся и посмотрел на мужчину рядом. — Дядя Форд... Ты уверен, что оно сработает? Глаза Форда казались остекленевшими; он был ещё бледнее, чем утром. — По правде говоря, — нет, он не был уверен. Он больше ни в чём не мог быть уверен, но пути назад не было, — я не думал, что мы когда-нибудь зайдём так далеко. Он глубоко вздохнул и устремил взгляд на одноглазую статую перед собой. — Сделаем это. Диппер кивнул. — Удачи, Шестопал, — донеслось до спины ленивое пожелание Рика, и они начали синхронно читать заклинание. Как только они дошли до конца, круг призыва вспыхнул ослепительным светом. Диппер и Форд подняли глаза на статую, чья каменная поверхность начала осыпаться, обнажая золотой блеск... — Какого хрена здесь происходит? Они оба резко вздрогнули и обернулись на сердитый рёв Стэнли, который эхом отражался от стен лестничного пролёта. Брату-близнецу Форда потребовалось всего несколько мгновений, чтобы ворваться внутрь в сопровождении Мейбл со слезами на глазах. — Прости, Диппер, — всхлипнула она. — Он просил меня... я не могла не рассказать. — Форд, ты полный идиот! — закричал Стэн, дрожа от ярости. — Что это, чёрт возьми, такое? Билл, блять, Сайфер? Это твоё решение? Морская вода тебе совсем голову испортила? — Ай-яй, Стэнли, не перед... — с издевательской улыбкой начал Рик, но тут же замолчал. — Заткни свой чёртов рот и не лезь, Санчез! — В-Воу, воу! — Стэнли! — ответил Форд, повысив голос, чтобы соответствовать громкости своего брата. — Хватит! Уже слишком поздно. Я всё объясню позже, просто... — Черта с два я успокоюсь! Отпусти меня, Мейбл, я прикончу этого треугольного ублюдка обратно, прежде чем он... — Дядя Стэн, нет! Пожалуйста! — Д-Да, твой «любимый придурок» не... — Не сейчас, Рик! — Это то, что я пытался сказать, недоумок! — ВСЕ, ОТОЙДИТЕ НАЗАД! После громового крика Форда в комнате наконец воцарилась тишина – тишина, позволившая всем услышать тихое позвякивание цепей на дрожащих запястьях Билла Сайфера. Билл стоял неподвижно, окружённый обломками камня, а круг призыва всё ещё слабо светился на полу. Его глаз был широко раскрыт, зрачок превратился в едва заметную щель, а взгляд лихорадочно перебегал с одной багряной кандалы на яростно трясущейся руке на другую. Треугольный демон медленно перевёл взгляд со своих запястий на людей в комнате, и меньше чем через секунду его взгляд оказался прикован к одному конкретному человеку. За этим последовал пронзительный вопль, заставивший всех сморщиться и заткнуть уши — всех, кроме того, чьё имя было выплюнуто, и каждый слог его сочился абсолютной неприкрытой ненавистью, которая вопьëтся в его память на всю оставшуюся жизнь. — СТЭНФОРД ФИЛБРИК ПАЙНС!