Шантаж

      Терпение Сулеймана подошло к концу. Махидевран уже довольно много бед принесла его новой избраннице. И избиение Хюррем стало последней каплей. За то что мать Шехзаде позволила себе распустить руки еще больше и ее жертвой оказалась русская наложница, падишах решил изгнать Гюльбахар-Махидевран Султан в старый дворец, чтобы та больше не приносила вред его новой любви. Теперь он не слушал даже свою Валиде, которая была против этого. В сердце повелителя крылась злость. Он был очень недоволен поведением матери своего наследника и казалось его решение никто не сможет изменить. Но так только казалось…       Слухи о том, что женщина Султана уже совсем скоро покинет дворец быстро распространились по всему гарему. Все девушки только и делали, что шептались о предстоящем уезде той, чье имя значило «Весенняя роза» — что-то нежное и красивое. До Хюррем также дошли все эти известия, от которых ее мгновенно накрыла печаль. Ей нравилось смотреть на Махидевран, за которой всегда тянулся длинный шлейф аромата роз. Цветочный запах, витающий в воздухе сразу же укутывал стоящую рядом с ней рыжеволосую наложницу, отчего начинала слегка кружится голова. Как будто опьяненная, бывшая Александра при каждой возможности, с теплотой в глазах рассматривая шелковистые волосы цвета каштана, поблесткивающие при свете солнца днем и при свете свечей — ночью. Спускаясь немного ниже, ее взгляд натыкался на гладкую светлую кожу, которая на ощупь бесспорно была бархатистой. Хюррем безумно желала дотронуться своими тонкими пальцами до щеки Султанши, ее мягких губ, налитых красноватым цветом, провести миниатюрной ладонью ниже по тонкой шее, выпирающим ключицам, еще ниже…       Девушка тяжко выдохнула. Раздумья о Махидевран заставляли ее сердце двигаться быстрее, вынуждая вишневую кровь приливать к самым чувствительным участкам тела. Даже мысли о Сулеймана не вызывали в Хюррем такого сильного чувства. Да, мать Мустафы избила рабыню. Было страшно и мягко говоря неприятно. Но сейчас русскую это даже позабавило. Возможно это было по той причине, что с того момента прошла целая неделя и голубоглазую уже отпустило. Даже раны за все это время успели зажить. Оставалось только несколько мелких синяков на бледном лице, но они не портили красоту наложницы государя. Сейчас хотелось отомстить Султанше, показать ей свое место, заставить бояться также, как боялась Хюррем, когда Гюльбахар со всей силой била своими маленькими кулаками по лицу девы, превращая прекрасное личико в сплошное красное месево. Теперь настал черед дочери священника и она должна использовать единственный шанс, который выпал его чудесным образом.       Встав с большой кровати с множеством разнообразной красоты подушек, наложница подошла к зеркалу в полный рост и с улыбкой на лице осмотрела себя с ног до головы. В голубых глазах, что напоминали отражение небес в спокойной глади воды, явно читалась уверенность. Подбородок, чуть вздернутый вверх, показывал гордость, что было не свойственно обычной рабыни. Но Хюррем не такая как многие. Все должны это уяснить и запомнить. Раз и навсегда. Навечно. В том числе и Гюльбахар Султан. Расправив небольшие складки на голубом платье, как раз под цвет глаз, огненно-рыжая двинулась из покоев, направившись премиков к матери Шехзаде.       Махидевран сидела у себя на краю кровати. Ее бледное лицо было заплаканным. Сначала кольцо, затем потеря ребенка, а теперь она вынуждена навсегда распрощаться со своим любимым сыном. Девушка этого не переживет. Охлаждение чувств Сулеймана к ней — да, через боль, но она сможет. Но разлука со своим чадом — нет. Никогда. Гюльбахар была готова пойти на все, лишь бы только остаться здесь, во дворце, рядом с Мустафой. С единственным, кому она может отдавать свое материнское тепло, свою любовь. Султанша была уверенна, что во всех ее бедах виновата Хюррем и только она. Она забрала у нее повелителя, из-за нее нервы сдали и случился выкидыш, окончательно обрубив слабую надежду на возрождение счастья рядом с падишахом. Теперь же она потеряла все. С неимоверной скоростью. Чудо уже не случится. Вдруг послышался короткий стук в дверь. Синеглазая отпустила сына с колен, поставив его на пол. Приказав войти, ей объявили о приходе ненавистной женщины. Настроение тут же поменялось, как по щелчку пальцев. Грусть и отчаяние быстро сменились на гнев. Встав, бывшая возлюбленная Султана, подошла к зеркалу, спешно вытерев с лица мокрые дорожки от слез. Посмотрев в сторону служанки, Махидевран попросила ее прогуляться с Мустафой, чтобы тот не был свидетелем ее разборок с рыжеволосой бестией.       Вскоре в покои наконец-таки зашла любимица Сулеймана. Она поклонилась, как было положено и с улыбкой взглянула на несчастную девушку. Сразу же наложница заметила покрасневшие глаза матери наследника. Русская сразу же поняла чем это было вызвано. Рабыня видела как ее «Весенняя роза» была потеряна и убита изнутри, как будто уже смирилась с начертанным ей будущим. — Госпожа…- медленно протянула та, чьей родиной был Крым. — …не могли бы мы с вами поговорить наедине?..- с лаской в голосе спросила она, на что собеседница напряглась и махнула рукой, выполнив просьбу врага.       После того как они остались наедине, любимица падишаха шагнула вперед, уменьшая расстояние между хрупкой на вид девушкой, которая с ненавистью сверлила взглядом своих синних глаз пришедшую «гостью». — Госпожа…- снова повторила дочь священника, но на этот раз нежнее. Она хитро разглядывала отвергнутую Сулейманов, чья грудь часто вздымалась от ускоренного вдоха и выдоха из-за напряжения. — Что тебе нужно от меня Хюррем? — с раздражением спросила русоволосая, выгнув бровь в вопросительном жесте и стараясь сдерживаться. Последнее слово она чуть ли не выплюнула с отвращением.- Ты уже добилась всего чего хотела. И после этого у тебя хватило наглости прийти в мои покои?! — ее голос сорвался на крик, выдавая неизмеримых гнев Султанши. — Нет, что вы… Я лишь хочу вам помочь… Знаете, я могу договориться с повелителем о том, чтобы он отменил свое решение о вашем отъезде…- медленно проговорила голубоглазая, подобно хитрой лисе и неспеша огибая Махидевран, идя вокруг нее, что считалось наглостью для высшей по статусу особы. — Снова твои интриги… Зачем тебе это нужно? Ты ведь хочешь поскорее избавиться от меня. — строго говорила Гюльбахар, нахмурив брови, отчего на гладком лбу появилась маленькая морщинка. В следующую секунду она почувствовала как нежные руки избранницы падишаха крепко обвили ее талию со спины, что было не только неуважительным, но так еще и непристойным жестом. Девушка вздрогнула от неожиданности. Удивление быстро сменилось на гнев и Султанша постаралась вывернуться из цепких рук, но ладонь бывшей Александры, мгновенно оказалась на тонкой шее матери Шехзаде и предупреждающе сдавила горло. Госпожа тут же испуганно замерла на месте. — Что ты творишь?! Живо прекрати или я сейчас же позову стражу! Тебя кинут в темницу за покушение на жиз…- не успела договорить обладательница весеннего имени, как рабыня сильнее сжала хрупкую шею синеглазой. Рука русской, сдавливающая осиную талию Махидевран, медленно опустилась ниже, приближаясь к низу живота девушки. Та резко вцепилась в запястье рыжеволосой руками, стараясь тем самым остановить ее движения, от которых мать Мустафы пребывала в большом шоке и отвращении. — Вы госпожа…- продолжая говорить уважительно, наложница приблизилась к уху черкесски, тихо и шепотом поясняя — …станете моей собственностью…будете делать все, что я вам скажу…тогда я уговорю повелителя оставить вас тут, с Мустафой. Вы готовы пойти на это ради своего сына?.. Ведь если вас не будет здесь, с ним может много что случиться…- ласково, но с опасливыми нотками прошептала та, с кем падишах делил ложе, а после, чуть сильнее сдавила шею, строго продолжив. — К тому же, если вы посмеете угрожать мне…то стоит помнить, что Сулейман поверит мне, а не вам. Он поверит той, кого избила агрессивная женщина. Женщина, к которой он больше ничего не испытывает и никогда не испытает. — прошипела Хюррем, надавив на пах Гюльбахар, на что та вздрогнула. Из ее губ вырвалось короткое мычание, заставившее рыжеволосую разгореться страстью еще сильнее. Теперь Султанша была беспомощной, находящейся в руках русской — в ее власти. Голубоглазая чувствовала как через зеленую ткань платья проходит тепло, чувствовала под своей ладонью горячее тело бывшей возлюбленной повелителя. А то, что она противилась, вызывало еще большее желание усмирить высокостатную деву. — Ну?.. Какого твое решение?.. Весенняя роза сглотнула, зажатая под натиском женских рук. Она была готова пойти на все ради своего сына, но то что происходило сейчас, вызывало в ней омерзение. Губы пересохли от частого дыхания ртом, а сердце бешено колотилось от испуга. Кто же мог знать, что рабыня, купленная в гарем имеет такие низменные, похотливые желания. Мать Шехзаде прикрыла глаза, раздумывая как ей стоит поступить. Если она откажет ненормальной, то ее жизнь и возможно жизнь ее сына будет обречена на худшую участь. Но если она согласится, что тогда? Ей придется исполнять любой приказ этой сумасшедшей, даже самый аморальный. Но тогда с Мустафой все будет хорошо и он будет защищен матерью. К тому же, если Гюльбахар сможет доказать Сулейману о незаконных фантазиях Хюррем, то он казнит ведьму и у Султанши с повелителем снова наступит весна. Чувства вернуться. Русоволосая сильнее сжала руку держащей ее девушки и с тяжестью в голосе, даже обреченно сказала. — Я…согласна на твои условия, Хюррем…