4 669 км

Быть генеральным директором одной из преуспевающих текстильных фабрик Южной Кореи, безусловно, престижно и почетно, тем более, когда тебе только двадцать девять, а за твоей спиной не стоит богатенький отец с мешком денег. Большие возможности, постоянное развитие, десятки многомиллионных контрактов и частые командировки. Сонхун без ума от своей работы. Ему нравится придумывать новые бизнес-стратегии, которые в будущем помогут его фабрике выйти еще и на американский рынок; изучать и применять новые текстурирующие и сновальные машины, которые улучшали качество продукта и упрощали работу; узнавать свои ткани на моделях различных азиатских дизайнеров. Но командировки Сонхун ненавидел всей своей душой, ведь ему с каждым разом становится все тяжелее и тяжелее выпутаться из теплых объятий возлюбленного, чтобы собраться и снова уехать на неопределенное время. Паку тяжело дается время в разлуке, его постоянно тянет обратно, в голове кружится надоедливая мысль взять первый попавшийся билет на самолет и как можно быстрее вернуться домой. В этот раз его занесло в Сингапур. Каждый день долгие заседания, знакомства с новыми дизайнерами, которые хотели бы заключить с одной из фабрик договор на поставку тканей, незапланированные встречи, которые обычно проводятся за кулисами. Из окружения у Сонхуна только другие директора, которые значительно старше, а еще бесконечные сплетни и интриги, которыми они пытаются испортить друг другу бизнес. Пак обычно держится от этого всего подальше, он не гонится за количеством, как другие, ведь качество для него намного важнее. Сегодня уже четвертый день вдали от Джейка. Сонхун держится из последних сил, заваливает себя работой, предпочитая вычитывать каждое портфолио самостоятельно, чтобы найти кого-то с уникальными и интересными идеями, а еще сам прописывает условия договоров, пытаясь создать максимально комфортные как для себя, так и для дизайнеров. Тихая расслабляющая мелодия звучит из динамиков ноутбука, развеивая тревожные мысли, а в комнате вкусно пахнет ужином, который принесли не так давно. Пак сидит в тусклом свете настольной лампы, лениво расслабляет узел галстука на своей шее и взглядом бегает по отчету, который утром прислал его помощник. Показатели его не особо радуют, но он успокаивает себя тем, что могло быть и хуже. Чуть больше месяца назад открылась еще одна фабрика, и люди, как стадо, кинулись на новое, забывая о старом. Он знал, что это долго не продлится и совсем скоро все вернется в прежнее русло, но сонхунов мозг ни на секунду не переставал думать о возможных новых видах тканей, которыми он смог бы привлечь больше покупателей. Неожиданно телефон издает короткий звук уведомления, Пак всего на секунду отвлекается от собственных записей, чтобы удостовериться в имени отправителя и возвращается к блокноту, решая ответить позже. Мужчина ныряет в работу, рисует только ему понятные чертежи, соединяет стрелками варианты изготовления, нужное сырье и технику. От блокнота его отрывает разрывающийся от очередного звонка телефон. Сонхун тихо чертыхается, откидывая карандаш от себя, и принимает вызов. — Ты почему не отвечаешь? — волнение в чужом голосе окончательно возвращает в реальную жизнь. — Я так испугался. Пишу тебе уже час, а в ответ ничего. Устало откинувшись на мягкую спинку кресла, старший прикрыл глаза и бессильно выдохнул. Он так рад слышать Джейка впервые за все время. — У тебя сожрет все деньги со счета, — говорит он, проигнорировав вопрос. — Ты не отвечал на мои сообщения, — продолжает настаивать Джеюн. — Почему ты не отвечал? С тобой все в порядке? — Скорее да, чем нет, — он на ватных ногах поднимается со своего места, сжимая телефон между ухом и плечом, Пак не спеша расстегивает пуговицы раздражающей рубашки. — А ты как, малыш? В ответ мужчина слышит только невольный вздох. Сонхун знает, как повлиять на возлюбленного. — Было бы лучше, если бы мой парень, кроме своей работы, видел еще и меня, — волнение сменяется легким раздражением. Губы старшего растягиваются в усмешке: — По правде говоря, твой парень хочет не только видеть тебя, но еще и часами целовать, обнимать, ласкать и наслаждаться твоим теплом в постели, — игриво отвечает Пак, избавляясь от рубашки и отбрасывая ее на ближайший стул. — Но, к сожалению, он вынужден сидеть на скучных собраниях, чтобы его малыш никогда ни в чем не нуждался. По ту сторону слышится только тишина. Сонхун успевает снять с себя брюки и отправить их к рубашке, когда Шим неловко прочищает горло и совсем тихо просит: — Хен, включи камеру, пожалуйста. — Хочешь увидеть меня? — открыто издевается старший, несмотря на то, что у самого все сжалось внутри только от мысли, что он увидит своего парня спустя долгих четыре дня. — Безумно, — честно признается второй. Сонхун добродушно смеется и соглашается. Быстро протерев камеру, он подбирает удобный ракурс и переключается на видеозвонок. К сожалению, камера не скрывает синяки под его глазами, а это значит, что очередных нравоучений Джеюна не избежать. Но все получается совсем иначе. Парень лежит в их кровати, в сонхуновой футболке, которая немного велика ему, а светлые волосы находятся в беспорядке, пухлые губы растянуты в очаровательную широкую улыбку. Мужчина подвисает, рассматривая возлюбленного в слабом свете смартфона. Джейк выглядит так по-домашнему комфортно, что в голову старшего возвращаются мысли о покупке билета. Они недолго обсуждают последние новости, Шим рассказывает о своих успехах в университетском конкурсе танцев, а Пак жалуется на надоевших конкурентов, которые, как те крысы, вечно сплетничают и поливают друг друга дерьмом. — Через сколько ты вернешься? — неуверенно интересуется младший, открыто рассматривая попадавшие в кадр голые участки чужого тела. Ему так сильно хочется прикоснуться к горячей коже губами, втянуть полными легкими сладкий аромат сонхуновой кожи, но из-за расстояния может только бесстыдно пожирать взглядом, становясь причиной чужой ухмылки. Пак специально закидывает свободную руку себе под голову, во всей красе демонстрирует любимому то, как перекатываются мышцы руки. Джеюн подвисает, внимательно рассматривая и сильно закусывая нижнюю губу, чтобы не позволить нежеланному стону вырваться из его уст. Старший более чем доволен увиденной реакцией. — Я думаю, где-то через пару дней, — отвечает Сонхун, осматриваясь вокруг себя в поисках какой-либо опоры для телефона. В его голову пришла маленькая и безумно интересная идейка. — Ты встретишь меня в аэропорту? — Еще спрашиваешь, — Джеюн мило хихикает, и старший замирает на мгновенье, позволяя сердцу пропустить удар и пустить приятную волну мурашек по всему телу. — Я ведь всегда встречаю тебя, хен. Пак невнимательно кивает и просит подождать несколько минут, опирая телефон о мягкую подушку и поднимаясь с кровати. Он слышит, как тяжелый вздох срывается с чужих уст, когда он показывается в кадре в одних боксерах и улыбается одними уголками губ, собирая все блокноты и книги, которые только попадаются ему на глаза. Ему требуется чуть больше трех минут, чтобы на кровати построить какую-то непонятную конструкцию из книг и стакана. Смартфон падал раза два, не желая оставаться в нужном для мужчины положении, а Шим по ту сторону линии только то и делал, что хохотал с неуклюжести любимого, тем самым продолжая будоражить все внутри второго. Когда телефон наконец-то зафиксирован, Пак удобней устраивается на кровати и откидывается на мягкие подушки. Его видно только по пояс, но и этого достаточно для заскучавшего по чужой ласке Джейку, чтобы сойти с ума. Кончики пальцев начали покалывать в момент, когда младший голодным взглядом мазнул по сонхуновому торсу, отчетливо помня, насколько твердые кубики пресса; зарождающееся тепло внизу живота расслабляло тело и заставляло хотеть большего, а чужой слегка охрипший голос, обладатель которого неожиданно сменил тему разговора на более интимную, стал причиной мелькающих горячих картинок перед глазами. — Остановись, — умоляюще сказал Джеюн. — Пожалуйста. — Ты можешь прикоснуться к себе, если хочешь, — мягко отвечает старший, впившись взглядом в парня по ту сторону экрана. — Я хочу, чтобы ты показал, насколько ты соскучился по мне. Шим невнимательно мелко кивает и бубнит еле внятное «Я сейчас отодвину телефон», а затем встает на колени, старый пружинистый матрас прогибается под весом его тела и каждое движение сопровождает еле слышным поскрипыванием. Сонхун внимательно следит за неловким копошением любимого, который никак не может настроить положение телефона, а сам уже еле сдерживается. Желание стянуть раздражающие боксеры и наконец-то прикоснуться к себе затуманивает рассудок. Джейка хочется до звона в яйцах. Джеюн чувствует, как дрожат колени, а его лицо невыносимо горит. Остается только надеяться, что в темноте спальни его красных щек не видно, как и того, как одинокая капелька пота стекает от виска вниз. Он ненавидел своего парня за то, что он одними своими грязными словами мог довести его до разрушения. Все его тело дрожит в ожидании горячих и сильных рук на себе; кожа по ощущениям плавится, ведь температура в комнате поднимается на несколько градусов; сердце заходится, как сумасшедшее, и член ноет, просит хотя бы какого-то трения. Когда смартфон с горем пополам зафиксирован, Джейк ощущает, что вспотел настолько, что футболка прилипла к спине. Теперь он чувствует себя не только чертовски возбужденным, но и грязным. Сейчас бы с Сонхуном вместе пойти в душ, а не это все. — Ты, как всегда, без белья? — самым будничным тоном интересуется Пак. Младший тушуется и молча кивает. Он видит, насколько удовлетворенно выглядит Сонхун, и то, как одна из его рук пропадает из поля зрения. — Могу ли я тебя попросить кое-что сделать? — Конечно, — сразу же отвечает он. — Подними мою футболку, — Джейк без замедлений делает все, как его просят, — возьми в зубы, — снова повинуется, доверчиво смотря в камеру. Сонхунова рука медленно накрывает налитый кровью член, сухой ладонью обхватывает головку и скользит к основанию, размазывая по стволу капельки выступившего предэякулята. Хриплый стон тонет между его слов: — Раздвинь свои ножки для меня, малыш, — Джеюн издает жалобный полустон и раздвигает колени, раскрываясь перед своим парнем. Смущение большими алыми пятнами проступает на его шее. — Такой послушный и только для меня. Все происходящее далее напоминает Джеюну один из его мокрых снов. Старший, как никогда ранее, невыносимо горячий и властный. Мягко приказывает, что делать, направляет и наслаждается чужим удовольствием. Небольшие пальцы, на которые в спешке было вылито слишком много смазки, мучительно медленно скользят по ноющему члену, рвано надрачивают, и ноготок большого пальца аккуратно отодвигает крайнюю плоть, сильнее стимулируя алую разбухшую головку. У Пака рвет крышу от раскрывшейся картины: небольшая ладонь плавно скользит по аккуратному члену, смешивая предэякулят с ванильной смазкой и размазывая смесь по всей длине, не забывая уделять внимание и мошонке; пухлые губы жадно хватают воздух, несмотря на хлопковую ткань футболки во рту, которая уже пропиталась его слюной; негромкий скулеж и невнятное бормотание чужого имени сопровождаются хлюпающими звуками и тяжелым, рваным дыханием по другую сторону телефона. Сонхун мечтает оказаться сейчас рядом, зацеловать любимые губы, нежно провести горячими ладонями по всем изгибам молодого тела, проникнуть своим возбуждением так глубоко, чтобы младший под ним стонал во все горло, выгибаясь в спине, как кошка. — Мне жарко, — буквально выплевывая ткань футболки и на мгновенье прекращая двигать рукой, говорит Шим. — Можно я сниму футболку? Сонхун кивает. Его пальцы уже сжимали член у основания, чтобы немного притупить возбуждение и не спустить в руку раньше времени. Он еще не наигрался. — Повернись ко мне спиной и встань на колени, — старший выжидающе смотрит на заметно вспотевшего и покрасневшего Джейка, который уже мало что соображал. Из-за творившегося в голове беспорядка Джеюн не смог ответить любимому, только постарался как можно аккуратней изменить положение собственного тела на кровати, при этом не плюхнувшись лицом в подушку. Дрожащие коленки скользили по простыням, тело ломило из-за сильного возбуждения, которое продолжало только нарастать при взгляде на Сонхуна. Джеюну до дрожащих рук хотелось оказаться на чужих крепких бедрах, чтобы чувствовать максимально близко, обнимать за шею, целовать каждый доступный участок сонхуновой медовой кожи, наслаждаться любимым углом проникновения и шептать на ухо просьбы быстрее, сильнее. Одна из подушек, та, что первая попадается под руку и по счастливой случайности оказывается сонхуновой, перемещается под его бедра, а голова все-таки приземляется на вторую. Смотря на старшего через плечо, Шим благодарит весь мир за создания интернета и телефонов с хорошей камерой, благодаря которой он сейчас может видеть, как горящий голодный сонхунов взгляд скользит по его телу и как сексуально он зачесывает мокрую из-за испарины челку. — Я хочу, чтобы ты поигрался со своей дырочкой, — грязные слова слетают с сонхуновых уст, но краснеет из-за них младший. — Это смущает, хен, — скулит в ответ. Но послушно ищет на кровати бутылочку со смазкой и раздвигает колени сильнее, членом прижимаясь к подушке в попытке получить хотя бы минимальное трение. Джеюн мысленно обещает купить новую, пока наливает смазку на свои пальцы и ждет пару секунд, пока та немного нагреется. Перевалив весь вес на левый локоть, парень закидывает правую руку себе за спину и указательным пальцем смазывает вход, невольно вздрагивая. — Давай же, — шепчет Сонхун. — Покажи, на что ты способен, малыш. Джейку кажется, что он сейчас провалится под кровать от смущения. Они уже были близки и не раз, видели друг друга в различных позах и состояниях, но обычно его всегда растягивал старший. Ему приходилось это делать изредка в душе, когда Пак уезжал в командировку, а Джеюну было слишком грустно и одиноко одному. Абсолютно потерянный в своих ощущениях и мыслях Шим неуверенно проникает одной фалангой указательного пальца, замирая и только дыша. Он был так узок. С последнего раза прошло четыре дня, и тело больше не было таким податливым, как в любой другой день, когда старший был рядом. Сонхун молча наблюдает, невесомо начиная поглаживать свой член. Сейчас на его глазах Джеюн не просто пытался растянуть себя и удовлетворить самостоятельно, но еще и разваливался на части. Мужчине нравилось наблюдать за таким нуждающимся и чувствительным младшим, который на каждое его слово или вздох реагировал тихим всхлипом. — Давай же, малыш, — уверенно начинает говорить Пак, специально понижая голос: — представь вместо своих пальцев мои. Как я стою позади тебя, ласково поглаживаю свободной рукой твои ягодицы так, как ты любишь, — из чужой глотки вырывается умоляющий стон. — Я целую тебя в шею, отвлекая от неприятных ощущений, пальцем медленно проникаю глубже. Он видит, как указательный палец возлюбленного проникает на еще одну фалангу, а Шим вздрагивает, зажмуривая глаза. Проходит еще несколько секунд, прежде чем палец проникает до кисти и Джейк стонет чужое имя. У Сонхуна узел внизу живота стягивается еще сильнее, пуская стадо мурашек по всему телу. Средний палец присоединяется к указательному уже через мгновенье, и Джеюн стонет, насаживаясь на собственные пальцы и прикрывая глаза, в голове рисуя яркие картинки. Он представляет, что вместо его средних пальцев, внутри сейчас длинные пальцы возлюбленного поглаживают эластичные стеночки и в умеренном темпе трахают его задницу. — Очень хочу, чтобы ты был рядом, хен, — высоко стонет Джеюн, натыкаясь подушечками пальцев на простату. — Х-хочу… хочу поцеловать тебя, хен. — Я тоже, малыш, — рука на разбухшей головке сжимается в кулак, и Сонхун откидывает голову к потолку, утробно выстанывая сквозь зубы. — Блять, как же хочется засадить тебе по самые яйца. Джеюн на его слова стонет громче и добавляет третий палец. Ускоряет ритм и целенаправленно тычется в простату, задыхаясь от переизбытка чувств. Он гонится за своим оргазмом, напрочь забывая о любимом на другом конце связи, и с последних сил виляет бедрами, членом активней потираясь о подушку. — Я скоро… — Шим захлебывается стоном, пытаясь двигаться и там, и там в одном темпе. — Могу ли я? Старший медлит некоторое время, доводя себя до исступления, и отвечает коротким «Да», кончая в свою ладонь с именем Джеюна на губах. Джейк в быстром темпе двигает пальцами, чувствуя, как все органы внутри сжимаются, и поджимает пальцы на ногах, необъятное удовольствие и умиротворение охватывают его дрожащее тело. Младший кончает со сладким стоном, в бреду шепча слова любви. Ему требуются длительные пять минут, чтобы прийти в себя, собрать все мысли в кучу и найти силы, чтобы перевернутся на спину, при этом успев взять телефон. Шим выглядит открыто затраханным, и у Сонхуна раздувается эго от мыслей, что причина такому состоянию именно он. Младший растирает по щекам выступившие слезы и загнанно дышит, прямо смотря на Пака. Говорить нет сил. Тело все еще расслабленное, и по ощущениям Джеюн вознесся к небесам. Сейчас бы оказаться заключенным в сонхуновых объятиях, уткнуться носом в его шею, на которой он немного раньше оставил бы несколько ярких пятен, а затем сладко уснуть. — Возвращайся поскорее, хен. На следующее утро Сонхун уже с чемоданом стоит в аэропорту, проверяет время рейса и понимает, что опаздывает. Он бежит к стойке регистрации и мыслями уже обнимает любимого и все еще сонного Джеюна, который ночью уснул раньше, чем Пак окончательно принял решение. К черту этих дизайнеров. Желание просыпаться рядом с теплым и ласковым Джейком выталкивает из головы какие-либо мысли о работе. Первым делом, оказавшись дома, Сонхун крепко поцелует Джеюна, прошептав ему о том, как сильно любит и скучал.