Столетия твоего одиночества

Эдди двадцать восемь последние несколько веков, и всë это время она провела в своëм особняке в полном одиночестве. Ладно, может и не в такой уж и полном — компанию ей составлял еë магический питомец. Эдди убедила себя, что общество кого-то более… человечного и способного к речи ей не нужно, но так ли это? Можно и с ума сойти, если слушать только собственный голос столетиями, так ведь? Она подправляет пышные оборки на манжетах своей блузы и макает перо в чернильницу. Выверенным веками почерком Эдди выводит новые истории, картинки с которых больше никогда не сможет лицезреть своими глазами. Тут будут жить люди, они будут разговаривать, смеяться и плакать, признаваться в любви и дарить друг другу целомудренные поцелуи в губы, пышные пионы и заморские вина. Кусты сирени зацветут, и поля будут сверкать в золоте бесчисленных пшеничных колосьев. В этом поместье — ни капли жизни. На пожелтевших от времени листах бумаги она кипит и закипает, льëтся через края, и под конец Эдди снова теряет еë. Она давно не ощущала, что такое «жизнь». Это лишь имитация, созданная на основе мутных воспоминаний. Карл пищит. Эдди отвлекается от своих мыслей и случайно ставит жирное чернильное пятно. Енот жалобно поскуливает, бьëтся когтистыми лапами об стекло и скалится на незванного гостя. Там, снаружи, по витьеватому ограждению с важным видом шествовала кошка, совсем не смущаясь из-за того, что еë приходу здесь не рады. Эдди открывает окно, и морозный воздух врывается внутрь особняка. Она не чувствует холода, но почему-то ëжится, когда ветер скользит по еë безжизненной бледной коже. — Кыш, уходи отсюда, — вампирша машет рукой в сторону кошки, в попытках отогнать еë, но та в наглую не замечает этого и запрыгивает во внутрь, с лëгкостью приземляясь на пол возле стола. Эдди хотела уж было снова попытаться прогнать животное, но еë прервал резкий крик откуда-то снаружи: — Поберегись! Не успела она спохватиться, как нечто влетело в окно, сбивая всë на своëм пути, включая саму Эдди. Оказавшись на полу придавленной чьим-то лëгким, но всë равно ощутимым телом, По не сразу пришла в себя. Лишь через несколько мгновений она осознала, что сверху неë, бесстыдно уткнувшись носом в грудь, лежала девушка. Девушка. Живая. Жизнь билась в этом теле ключом — она чувствовала каждый стук сердца, каждый вздох и выдох. — О, на удивление мягкая посадка! — тут незваная гостья сама слезла с неë, хватая с пола какие-то вещи. Сумка-почтальонка, метла, огромная шляпа… Неужели ведьма? — К-кто вы? — наконец-то опомнилась Эдди и вскочила с пола. Она угрожающе оскалила острые клыки и напряглась всем телом. — И что вы делаете в моëм доме?! — Что здесь делаю я? А разве это не очевидно, леди-вампирша? — незнакомка нахохлилась и посмотрела на неë так, будто По сказала какую-то глупость. — Очевидно то, что я, леди-вампирша, принесла вам посылку. Вы ведь оставляли запрос в Гильдии? Точно. Эдди отправляла Карла в Гильдию с запиской. Периодически было необходимо обновлять запасы перьев, бумаги и чернил. — Обычно посылки отправляют воронами или совами… — Вот именно! — недовольно воскликнула девушка, размахивая своей метлой. — Меня, величайшую и непобедимую ведьму, Эдогава Рампо, отправили разносить почту! Выполнять птичью работу! Эдди поняла только то, что совсем перестала что-либо понимать. Рампо продолжала активно что-то выкрикивать, всеми силами демонстрируя высшую степень недовольства, но в один момент она вдруг стушевалась и уставилась в пол. — Пока что я, правда, ни в одном сражении не участвовала… Никто не знает обо мне, и мне приходится быть ведьмой на побегушках… Да и вообще работа почты перешла к Агенству, а птицами мы не пользуемся, — пробубнила себе под нос ведьма. — Хм, ну это пока! Довольствуйся тем, что ты первая, кого я удостоила чести узнать обо мне! О, кстати, как тебя зовут? Знаешь, я опаздывала, поэтому не стала подписывать в список адресов имена, но мне надо найти нужную посылку… А хотя, знаешь, не надо! Ведьма сунула руку под свой плащ и достала оттуда очки. Надев их, Рампо открыла до этого прищуренные глаза, и изумрудные радужки под стёклами сверкнули ведьминскими огоньками. Сумка взлетела вверх и по щелчку пальцев раскрылась. В это же мгновение из неë вылетело бесчисленное количество вещей, которые не смогли бы вместиться и в карету. Они замелькали вокруг них вихрем, поднимая вверх разбросанные до этого бумаги с записями Эдди. Оглядев всë буквально за несколько секунд, Рампо просунула руку внутрь потока и достала оттуда одну из посылок, перевязанную бичëвкой. — Значит, Эдди Аллан По. Заказала бумагу, чернила, перья и бутыль крови, — деловито сказала Рампо, глядя на посылку. — Вот. Эдди уставилась на ведьму, и не сразу поняла, что пялится слишком долго. Она с недоверием протянула руки к посылке. И правда, это был еë заказ. Удивительно. — Хе-хе, вижу, ты удивлена, как это я смогла узнать, какая посылка твоя, да? Но нет ничего невозможного для меня, будущей величайшей ведьмы всех времëн, которой доступен дар всеведения! — Рампо гордо вздëрнула подбородок и расставила руки в бока. — Всë очень просто, Эдди. Когда я влетела в окно, то заметила, что на твоëм столе находилось очень много исписанной бумаги явно не первой свежести, а также перо и всего одна чернильница, и даже та была почти пустой. К слову, я случайно уронила еë и запачкала чулки остатками чернил, так что теперь и того нет… В доказательство своих слов Рампо приподняла свой плащ и выставила вперёд ножку, обтянутую некогда белым чулком. — На каждой посылке подписано еë содержание, мне было достаточно найти ту, что подошла бы тебе больше всего… — Что? — вдруг прервала еë Эдди. Она была так удивлена рассказом почтальонки, что совсем не обратила внимание на чересчур фамильярное — вампирша бы сказала, что скорее даже неприличное — обращение по имени от почти незнакомки. — Все эти посылки так быстро мелькали, неужели вы смогли прочитать?.. — Ты за кого меня принимаешь?! Конечно смогла! Это же пустяковое дело! — Рампо недовольно фыркнула. — Но это не всë! Главное это не содержимое, а подпись! Здесь стоит отпечаток лапы енота, а как я увидела, енот — твой питомец. — В-вы что, заставляете енотов ставить отпечаток лапы?! — Разумеется! Вы ведь, вампирши, никогда не приходите сами, а у нас, между прочим, серьëзная контора, и всë законно! — Рампо приподнялась на носочках, задрала голову и качнулась вперëд, оказавшись возле лица Эдди. — Подпиши, пожалуйста, что ты получила посылку в целости и сохранности. А иначе директриса не будет довольна, на меня уже десять плохих отзывов за сегодня! Странно, да? Эдди вмиг забыла о разгромленном кабинете, разлетевшихся везде записях, разбитой чернильнице и перепачканном в еë содержимом полу. Она словно завороженная смотрела на странную почтальонку, а дальше, как в тумане, поставила свою подпись. — Спа-си-бо-чки! — по слогам проговорила ведьма, качнувшись назад. — О, где Таро? Я отправила еë, чтобы она открыла окно. А то прошлый клиент предъявил мне, что я должна заплатить ему пятнадцать золотых за разбитое окно. Это, между прочим, моя зарплата за три месяца! Через секунду, словно из ниоткуда, на руках у ведьмы появилась кошка. Та самая, которую недавно испугался Карл. Эдди быстро поняла, что это была Таро, и она являлась фамильяром Рампо. Ведьма снова раскрыла свою сумку, и оставшиеся вещи, которые до сих пор парили вокруг них, разом влетели обратно. Рампо отбежала от Эдди и, оттолкнувшись от опрокинутый ею же ранее стул, забралась на окно. Она в последний раз повернула голову и глянула на По. — Ну что, до встречи, Эдди! — и после этих слов Рампо спрыгнула вниз, тут же взмывая в небо на метле. Эдди двадцать восемь последние несколько веков, и все это время она провела в своëм особняке в полном одиночестве. Но почему-то после того, как ей впервые за эти столетия удалось услышать звонкий девичий голос, для неë стало невыносимо и дальше так существовать. Неужели дело в ведьминских чарах? Неважно — думает Эдди. Она не выходит из-за стола в ближайшие несколько дней и всë пишет-пишет-пишет, пока не ломает все свои перья до последнего. На пятый день она отправляет Карла с новым запросом в гильдию, в надежде, что к ней снова прилетит шумная почтальонка. По держит окно открытым целый день, и даже когда косой ливень начинает затапливать пол еë кабинета, она не закрывает его. Рампо влетает в еë окно, когда время переваливает за полночь, и снова теряет контроль над управлением метлой. На этот раз Эдди ловит еë, не позволяя упасть, и чувствует, как вода с чужих волос катится за воротник еë блузы. — Вот мы и встретились вновь, — Рампо хитро щурится, и всë в ней кричит, что она знала, что это случится. Ведьма не проворачивает в очередной раз заклинание с сумкой, а достаëт из неë свëрток. — Твои перья. Распишись, пожалуйста, за доставку. Рампо звонко чихает и морщится, роняя посылку, но Эдди еë ловко ловит. — Слушай, у тебя здесь есть камин, а? Ты у меня последняя с доставкой, а я так замëрзла! А на горючее зелье у меня нет денег, — хнычет Рампо, демонстративно выжимая воду из своей шляпы. — Да и вообще, я не смогу долететь обратно! У меня всë болит после полëтов на метле! Эдди не спрашивает, почему Рампо не может воспользоваться магией и согреться, а послушно проводит гостью в зал, в надежде, что руки еë ещë помнят, как разжигать камин. Рампо греется у камина и рассказывает обо всëм на свете — начиная с историй о работе и коллегах, и заканчивая страшно вкусными шоколадными конфетами, которыми еë недавно угостила клиентка (а ещë страшно дорогими, поэтому Рампо, оставшаяся без зарплаты на три месяца, может только мечтать о них). А потом ведьмочка засыпает, свернувшись калачиком на прогретом полу, и Таро, словно настоящая кошка, ластится к ней и ложится рядом. Эдди не приходит в голову и мысль, чтобы прогнать их. Ливень идëт ещë два дня, и Рампо снова к ней прилетает после полуночи, когда заканчивает с работой. Просто чтобы согреться. Она жалуется на то, что, кажется, застудила себе спину, и под этим предлогом лезет к Эдди с объятьями. Еë совсем не волнует, что тело вампирши не способно еë согреть, но чувствовать тëплую девичью кожу слишком приятно, чтобы отказать. И быть разговорам, смеху и плачу. Эдди смеëтся вместе с Рампо с глупых историй из Агенства и сцеловывает слëзы с еë щëк, когда та в сердцах рассказывает о том, какой неполноценной ведьмой является, раз способна всего на несколько заклинаний. Быть признаниям в любви и целомудренным поцелуям в губы. Рампо пытается подняться на цыпочках, чтобы оказаться на одном уровне с вампиршей, но в итоге запрыгивает на метлу и приподнимается с помощью неë. И когда они встречаются глазами, Эдди с трепетом берëт чужое лицо в свои ладони и касается своими губами — холодными и обескровленными — губ ведьмы — тëплых и пахнущих заварным кремом. В саду у Эдди не растут цветы — лишь засохшие ветви, лишëнные зелени, тянутся из земли вверх, подобно острым шпилям. Рампо распыляет над ними купленное в столице зелье, и под окнами особняка расцветают пионы и кусты сирени. Эдди не дарит Рампо заморских вин, но она выходит впервые за несколько веков в город и покупает для неë те самые дорогущие шоколадные конфеты. Вместе с одной шумной ведьмой в поместье больше не одинокой вампирши снова появляется жизнь.