***
Оливия сидела на одной из подушек в новом конференц-зале Отара, постоянно ерзая, пытаясь найти удобное положение. Конечно, у этих идиотских понячьих тел вообще не было удобных положений, только разная степень неудобства. Майор могла часами сидеть в одной позе, но она все равно не казалась ей правильной. “Сколько времени мне потребуется, чтобы привыкнуть к этому бионосителю? Похоже, шести месяцев мало”. Дверь наконец открылась, и вошел Дэдлайт. Он немного нервничал в присутствии Оливии, и она была этим чуть-чуть удовлетворена. Жеребец все еще носил браслет на лодыжке передней ноги, маячок, который также мог вырубить его при попытке побега. Но пока он не пытался. Несмотря на опасения майора, пони был послушен. Он также носил гарнитуру с программой перевода, которая с каждым днем становилась все лучше и лучше благодаря усилиям Лаки по улучшению программного обеспечения. Вероятно, пройдет совсем немного времени, прежде чем “Предвестник” сможет говорить на эквестрийском не хуже самого лингвиста. – Вы хотели меня видеть? – спросил Дэдлайт. Оливия тоже была в гарнитуре, хотя к этому времени освоила местный язык достаточно, чтобы понять столь простой вопрос. Она, вероятно, могла бы сойти в эквестрийском городе за туристку, если бы все, что ей нужно было сделать, это завести светскую беседу и спросить, в какой стороне находится туалет. – Да. Я хотела спросить, не поможешь ли ты мне кое с чем. Ты единственный во всем Отаре обладаешь определенным уникальным опытом. Нервозность жеребца, по-видимому, усилилась, потому что его уши прильнули к голове и он что-то тихо пробормотал, что гарнитура не сумела уловить. Оливия вздернула бровь, и тогда он ответил немного более спокойно. – Если смогу. Я исследователь. Я побывал во многих местах, встречал самых разных пони и видел странных существ. Если это то, с чем вам нужна помощь... – Вообще-то, да, – майор указала на подушку в дальнем конце стола, а затем нажала кнопку на клавиатуре перед собой. Включился проектор, заполнив стеклянный куб в центре стола изображением с высоты птичьего полета. – Ты узнаешь это место? Глаза Дэдлайта распахнулись, и он немедленно кивнул. – Это Драгон Фоли. Интересное место для посещения, если вы не планируете никаких преступлений. В Драгон Фоли очень серьезно относятся к соблюдению законов. Оливия снова нажала на кнопку, и изображение изменилось. Вид с куда более близкого расстояния, так что были видны огромные каменные уступы, на которых и был выстроен город. Из окон зданий свисали сотни флагов, все в приглушенных тонах с едва заметными вариациями. – О, круто, – жеребец указал на наиболее часто повторяющийся узор – смешение оранжевого и черного. – Это фестиваль караванов. Думаю, тот, кто сделал этот снимок, был там недавно. – Так ты знаешь этот город? – Да, – Дэдлайт самодовольно кивнул. – Это ворота на Запад, по крайней мере, так все говорят. Это одно из последних мест, где есть законы и вещи, знакомые пони. Если вы хотите отправиться дальше, то именно тут надо нанимать караван, чтобы пересечь пустыню. – Значит, это... не часть Эквестрии? – Нет, нет! – жеребец даже рассмеялся. – Их бы оскорбило само такое предположение. Те пони, которые переезжают туда, делают это, чтобы сбежать из Эквестрии. У всех из них были свои причины, или... чаще всего у их пра-пра-прадедушек были причины, а они просто продолжают семейную традицию. Но нет, Драгон Фоли не часть Эквестрии. Однако они относятся к эквестрийцам так же, как и ко всем остальным, кто приезжает туда, так что это вполне безопасное место. Только не стоит в баре слишком распространяться о сильной любви к Правящим Сестрам, а то по пути из него могут быть неприятности. “Просто идеально”. – У меня здесь есть еще несколько фотографий, которые, я надеюсь, ты мог бы помочь идентифицировать. Мне кажется, что это отдельные семьи и их предприятия. Не мог бы ты рассказать мне о них? – Конечно, без проблем, – Дэдлайт заметно расслабился. – Если это все, что нужно, я буду рад помочь. Так и произошло. Они рассмотрели несколько десятков флагов и транспарантов, большинство из которых жеребец не узнал. Часть из узнанных принадлежала известным торговым гильдиям или компании, которая водила караваны через пустыню в другой город под названием Парадиз. В конце концов они дошли до одного конкретного флага, и жеребец чуть не вскочил со своего места. – Держитесь от них подальше! – Дэдлайт нервно ткнул в изображение копытом. – Это торговая гильдия Сальвадора. Они, э-э... Он понизил голос, как будто ему было неловко говорить о такой мерзости. – Они торгуют пони. И занимаются делами похуже. Если вы когда-нибудь увидите этот флаг, развевающийся над кораблем, или, в принципе, вообще где угодно, то стоит бежать в другую сторону так быстро, как только получится. – Мне показалось, ты говорил, что в городе соблюдаются законы, – заметила Оливия, изобразив замешательство. – Почему они допускают у себя что-то подобное? Дэдлайт посмотрел на браслет на своей передней ноге, а затем на майора, закатив глаза. – Давайте просто скажем, что некоторые пони умеют не замечать кое-что, когда считают, что у них есть на то веская причина. Оливия поморщилась – хотя, конечно, замечание было оправданным. – Думаю, этого достаточно, Дэдлайт, – майор указала на дверь. – Ты помог гораздо больше, чем я заслуживаю. И был более сговорчивым. Как бы то ни было, я одобряю ваши отношения с “Мелоди”. Я знаю, вы беспокоились, что я могу попытаться запретить вам, но я не буду. И не думаю, что ты еще долго будешь здесь пленником. – Спасибо, – жеребец развернулся к выходу. Похоже, он ей не поверил. – Я уверен, что ты это и имеешь в виду. Он ушел. Оливия подождала пару минут – пока не убедилась, что Дэдлайт не притаился у двери. – “Предвестник”, я полагаю, ты все слышал? – Я уже направил дрон в наиболее благоприятное место, – раздался гордый ответ зонда. – На балконе одного из самых высоких каменных сооружений стоит существо – я полагаю, что оно богато, судя по количеству золота, что на него надето. И, кроме того, я подслушал, как он разговаривал на эквестрийском со своими слугами. Этого должно быть достаточно. – Отлично, – согласилась Оливия, хотя на мгновение была ошеломлена тем, насколько хорошо “Предвестник” понял ее намерения. Больше не нужно подробно объяснять каждый шаг, когда зонд начинал действовать только после кропотливого описания способа решения задачи. Экран изменился, чтобы показать тот самый город, фотографии которого только показывали – Драгон Фоли. Камеры в глазах дрона, сделанного в виде идеального подражания ворону. Майор никогда раньше не видела такой модели, но с учетом размеров пони, птица выглядела особенно внушительно. Вороны были крупными птицами. Изображение задрожало и затряслось, когда ворон приземлился на балюстраду, вне досягаемости своей цели. Оливия наклонилась поближе к пульту управления. – Сальвадор? У вас есть минутка, чтобы поговорить? Тот, с кем она разговаривала, сам был очень похож на птицу или, может быть, на льва. Какое-то странное смешение того и другого. Он протянул лапу с когтями, чтобы отогнать дрона или, может быть, схватить его. Беспилотник отреагировал автоматически, отпрыгнул в сторону, взлетел и завис вне зоны досягаемости. Сальвадор сказал что-то, что “Предвестник” не смог перевести – значит, это не эквестрийский. – Мой хозяин послал меня от своего имени, – продолжила Оливия. – С предложением. Я верю, что это может сделать вас очень богатым. Птица, похоже, собиралась схватить арбалет, висевший на стене, но после услышанного снова развернулась лицом к открытому балкону. – Ну, что ж ты сразу не сказал? Просто говори, что тебе нужно. – Кровь. Свежая. Сальвадор улыбнулся в ответ. – Прошу внутрь, – он отступил в сторону, указывая на роскошную спальню. – Я всегда заинтересован в новых клиентах.***
Лаки никогда не видела конференц-зал таким забитым. Все стулья были заняты – учеными, эквестрийцами и даже командой спецназа. Кобылка сидела посередине, справа от нее разместился Дэдлайт, а другая Джеймс за ним. Казалось, между этими двумя возникла странная новая близость, которую, по-видимому, никто, кроме Лаки, не заметил. Но она знала себя и знала, как оценивать свои реакции. Год назад ей, возможно, пришлось бы подавлять неловкость от того, как часто Мелоди оглядывалась на жеребца. Казалось, пегаска хотела видеть его реакцию на все, что она делала – она смеялась над всеми шутками Дэдлайта, даже когда Лаки считала, что Мелоди не понимает эквестрийского мышления, лежащего в их основе. Сидящая с другой стороны от кобылки Лайтнинг Даст тоже изменилась. В Эквестрии она всегда была тихой и подавленной в большой компании, словно опасаясь, что слишком громкая речь или высказанное мнение может помочь пони опознать ее. Но в этом зале никто, кроме Лаки, не знал, какие ошибки пегаска совершила, да и, честно признаться, никого это и не волновало. Лайтнинг Даст стала совсем другой. Она даже носила униформу – ну или как минимум форменную куртку. Пегаска не была настолько сумасшедшей, чтобы пытаться каждое утро натягивать штаны, а идея приспособить одну из юбок в качестве платья казалась любому пони еще более абсурдной. Самое удивительное, что майор с признательностью отзывалась об уроках полетов. Ни у кого во всей комнате крылья больше не воняли, и перья не были растрепаны, так что, очевидно, как минимум часть инструкций Даст была усвоена. За все предыдущие дни, когда бы Лаки не оказалась вместе со своей мамой, она либо помогала в летной школе, либо учила пегаску английскому. Странными были военные пони – они все выглядели как Дэдлайт и Лаки, но все равно были неуклюжи в своих новых телах. Они мало говорили, лишь наблюдая за остальными слегка растерянными, затравленными взглядами. "Мне знакомо это чувство", – подумала Лаки, рассматривая через стол самую неуверенную из всех. У Леи целые участки шерсти все еще не отросли до конца, а вдоль туловища, там, где должна быть правая нога, тянулись жуткие шрамы. Протез, казалось, хорошо ей подошел – она ходила так же хорошо, как и другие новые пони, – но выражение ее взгляда было каким-то постоянно остекленевшим. Глаза кобылы, казалось, никогда не смотрели в одно и то же место разом, и те немногие слова, что она говорила, часто были невпопад с ведущимся разговором. “Странная у меня семья, – подумала Лаки. – Но, думаю, все лучше, чем оставшаяся позади”. То, что сказал Дискорд, не сильно обнадеживало – его замечания о “Предвестнике” предполагали огромные промежутки времени, достаточные для взлета и падения многих цивилизаций. Вероятность того, хоть что-то из прошлой жизни, о чем Джеймс знала или о чем заботилась, могло сохраниться была крайне малой. Оливия внезапно встала, и все немедленно замолчали. На кобылке больше не было бинтов – травмы, полученные при обретении метки, похоже, зажили. Судя по фотографиям, для майора все прошло куда проще чем в случае с Лаки. На полу, по крайней мере, никаких следов огня не осталось. – Ладно, достаточно. Мы все знаем в какой опасности находимся, – заявила Оливия сразу же как прекратились разговоры. Кобылка снова села. Ее стул отличался от остальных – майор сидела выше всех остальных пони, хотя Лаки знала, что майор была самой маленькой по росту в комнате. – Теперь к делу, – Оливия слегка кивнула в сторону местных. – Для начала, уроженец Эквестрии Дэдлайт. Я хотела бы извиниться перед тобой – от себя лично, Общества звездных первопроходцев и всего человечества. Она не отводила взгляда от жеребца, пока говорила, и не было похоже, что ее заставили это сказать. Хотя говорила Оливия не торопясь, давая время “Предвестнику” перевести ее слова. Мелоди всегда упоминала майора с презрением или разочарованием, но Лаки никогда подобного не чувствовала. “Я знаю, что она неплохая пони. Она обещала позаботиться о нас, и она этим занимается”. – С этого момента тебе предоставлен статус сотрудничающего с Обществом первопроходцев. Ты больше не пленник Отара. Если захочешь уехать, я организую транспорт до ближайшей границы Эквестрии. По соображениям безопасности ты не можешь лететь сам, так как местоположение города является конфиденциальной информацией. Но если ты хочешь вернуться в Эквестрию, ты можешь возвращаться. Если ты хочешь винить кого-то в том, что произошло – вини меня. Дэдлайт выглядел удивленным, как будто Оливия вылила на него ведро холодной воды. Он посмотрел в сторону, но Мелоди только невинно улыбнулась, отказываясь встречаться с жеребцом взглядом. В конце концов ему удалось что-то ответить, заикаясь и путаясь в словах. – Пони совершают ошибки. Я прощаю тебя. И не планирую уходить. Если... если это не вызовет проблем, то вы те, кого я искал всю свою жизнь. – Мы ценим твою помощь, – ответила Оливия, не обращая внимания на неловкость в голосе жеребца. – Доктор Ирвин, не могли бы вы снять с него браслет? В нем больше нет необходимости. Мелоди вздрогнула так сильно, что упала назад со своего места, неловко взвизгнув, но быстро выпрямившись. Затем она опустила голову и, пользуясь ртом, расстегнула браслет с маячком на ноге Дэдлайта. – Теперь, когда с этим покончено, у всех находящихся здесь есть право слушать дальше, – Оливия слегка откинулась назад. – Я пришла к выводу, что никакие военные действия не спасут Отар. Наша миссия требует сотрудничества и максимального использования всех имеющихся у нас ресурсов. До сих пор я действовала, исходя из предположения, что было бы лучше как можно тщательнее скрывать любую информацию. Однако, учитывая шансы, кажется достаточно вероятным, что если враг обнаружит хоть что-то, что может выдать наше местоположение, мы будем уничтожены в любом случае. Небольшая пауза. – Итак, позвольте мне обозначить наши приоритеты. Сохранение тайны имеет первостепенное значение, как продемонстрировала смерть доктора Нолана. Новые секции Отара строятся в соответствии с самыми строгими требованиями безопасности, но мы не уверены, насколько это поможет в противостоянии с Эквестрией. Если на нас нападут здесь – мы будем уничтожены. Изучив отчеты доктора Джеймс Ирвин о ее нахождении в Эквестрии и побеседовав с ее гражданами, я пришла к выводу, что лидеры Эквестрии не станут благосклонно реагировать на наше присутствие. В долгосрочной перспективе секретность сама по себе нам не поможет. Поэтому мы будем изучать все возможности обнаружения и нейтрализации защиты кольца… как вы его называете? – Санктуарий, – подсказала Мартин, самодовольно ухмыляясь. – Лучше, чем придуманное вами. Никто из нас больше не увидит Землю. – Да, – Оливия махнула одним крылом в сторону солдат. – Мы работаем над тем, чтобы обнаружить местонахождение его оборонительных систем и нейтрализовать их. В то же время мы, вероятно, обнаружили… способ создания человеческих бионосителей, которые не будут умирать. Вот почему я собрала это совещание, поскольку я полагаю, некоторые присутствующие пожелают принять в нем участие. Доктор Борн, будьте добры, объясните. Дороти не стала вставать, лишь неловко пошевелила крыльями под лабораторным халатом, громко откашлявшись. – Хорошо, постараюсь вкратце. Очевидно, есть районы, где местные виды обитают за пределами страны под названием Эквестрия. Мы собираемся отправиться в один из таких во время какого-то местного праздника, – она кивнула в сторону Дэдлайта. – Вообще-то особых подробностей я не знаю, просто тогда будет базарный день. Много народу со всех концов. Мы изготовили валюту из золота, которое “Предвестник” добыл для нас, так что мы возьмем ее с собой. Наша цель – получить как можно больше образцов ДНК местных жителей, но основной приоритет – нелетающие пони. Нам нужны те, у кого есть рог, и те, у кого его нет. Я думаю, что наш за... полагаю, он больше не заложник. Еще один взгляд на Дэдлайта. – В чем, ты сказал, заключался твой план? Жеребец ухмыльнулся и поднялся, очевидно, наслаждаясь всеобщим вниманием. Он говорил достаточно медленно, чтобы Мелоди могла переводить вместо компьютера. – Город называется Драгон Фоли – крепость на берегу моря. Пустыня сурова, а океанские шторма еще хуже. Но главное для вас, пони, это то, что живущие там просто ненавидят Эквестрию – иначе зачем бы им жить в таком кошмарном месте? Не менее важно, что все они носят шляпы для защиты лица от песка и дождя. – Короче, план такой, – Оливия, очевидно, уже потеряла терпение из-за медлительности Дэдлайта. – Все перекрашиваются – “Предвестник” изготовил целый спектр красителей для шерсти и грив с хвостами. Он уже достроил новую продвинутую подводную лодку, на которой мы доберемся до места назначения или пройдем большую часть пути. Лайтнинг Даст и Лаки Брейк... Оба имени были произнесены на эквестрийском, а не английском, и в этот раз звучали почти правильно. – ...отправятся туда первыми, чтобы убедиться в безопасности. Как только они дадут добро, мы перейдем ко второй фазе. Лаки вскинулась – не потому, что она была расстроена назначением, а потому, что майор, очевидно, была так уверена, что они согласятся так действовать, что даже не стала их предварительно спрашивать. Хотя, конечно, она была права. Даже если Драгон Фоли не был Эквестрией, кобылка жаждала провести какое-то время вдали от Отара. – Любой, кто решит отправиться с нами, попадет в одну из двух команд, возглавляемых Дэдлайтом и Лайтнинг Даст. Я буду руководить третьей командой с несколькими членами отряда "Браво". “Предвестник” изготовил товары для торговли в соответствии с инструкциями Дэдлайта – мы будем обменивать их на одежду. Шляпы, одеяла, все, что выглядит старым и на чем могли остаться волосы. – Но только от рогатых и бескрылых, – добавила доктор Борн. – Генов пегасов на настоящий момент у нас достаточно. – Это редкая возможность, – вмешался Дэдлайт. – Караваны приходят только раз в четыре года. В городе будет так много разных существ, что даже такие странные как вы, останетесь незамеченными. Просто не ешьте драконью еду, не воруйте, и мы зайдем и выйдем, оставшись незамеченными. Наконец он снова сел. – Твоя команда берет Мелоди, Вэйфайндер? “Он дал Оливии эквестрийское имя?” Майор помотала головой и продолжила дальше без пояснений. – Если считать правдой рассказанное нам Дэдлайтом, и оно совпадет с тем, что увидит Лаки по прибытии, этот город почти так же враждебен к Эквестрии, как Эквестрия к нам. Возможно, он сможет стать хорошим союзником или, может быть, даже местом, куда мы сможем отправиться, если Отар падет. Не наживайте врагов, не попадайте в тюрьму и не теряйте счет времени, и, вероятно, эта поездка может стать первой из многих подобных. Только сейчас Лаки уловила нотки неискренности. – Мы отправляемся завтра утром. Все займет около двух дней, – Оливия подняла копыто, прежде чем Лаки успела возразить. – Праздник состоится за день до запланированного сеанса связи с эквестрийской принцессой. Ты сможешь поговорить с ней с подводной лодки. Совещание закончилось. Солдаты немедленно ушли, Оливия шла впереди, когда они отправились на то, что, как была уверена Лаки, было еще одним совещанием. “Что там насчет того, чтобы быть открытой и честной с нами, майор?” Очевидно, Оливия не стала другой пони только потому, что получила метку. “Она извинилась перед Дэдлайтом. Она не так уж плоха. Другая я преувеличивает. Быть более открытой и освободить своего пленника – этого достаточно. Она не обязана рассказывать нам все”. Дверь снова открылась, и Лаки могла определить, кто вернулся, по металлическому клацанью протеза при каждом шаге. Лея толкала перед собой большой сервировочный столик и выглядела очень гордой собой. – Я им не нужна, – сказала она на китайском, ни к кому конкретно не обращаясь. Лаки вообще-то никогда не слышала, чтобы кобыла говорила на английском – она даже не знала, владеет ли она им. – В общем, я приготовила обед. Надеюсь, жаркое всем нравится. У нас нет свинины, так что оно с тофу. – Спасибо, – Мартин встала первой, поспешила к подносу и положить себе порцию. – Меня уже тошнит от овсянки. Лаки не знала, что там за “жаркое”, и запах специй, разлетевшийся как только Лея открыла крышку, тоже был незнакомым. Рис выглядел именно так, как можно было ожидать от еды Общества первопроходцев – коричневатый и слегка острый благодаря генной инженерии. Само блюдо отдаленно напоминало клецки, хотя на вкус они отличались от всего, что в своей жизни пробовала кобылка. Даже доктор Борн не торопилась возвращаться к работе, после того как Лея принесла еду, так что вскоре разговоры возобновились. – Не могу поверить, что мы собираемся встретиться с настоящими пони, – заметила Мартин примерно полчаса спустя. Каким-то образом Лаки оказалась с ней и Дороти в одном из углов зала, где кобылку допрашивали о тонкостях культуры пони. – Майор всегда казалась мне безумно параноидальной – я уже думала, когда же она запретит нам уроки полетов. – Здесь уже есть два “настоящих" пони, – ответила Лаки без задней мысли. – Моя мама и археолог Дэдлайт. И мне нравится думать, что я могу сойти за местную. – Вероятно, майор тоже так думает, раз посылает тебя и пегаску первыми, – ответила Мартин, делая еще один глоток того, что сошло бы за лимонад. – Должно быть, у того, что тебя не додержали в фабрикаторе, были какие-то непредвиденные побочные эффекты, – сказала Дороти, поднимая взгляд от своей тарелки и пристально изучая Лаки. – Но я думала, ты уже привыкла. ”Мама"? Уши Лаки прижались к голове, и она отвела взгляд. – Думаю, ты ожидала, что я буду вести себя как Мелоди, – кобылка посмотрела в другой конец комнаты, где ее клон восхищенно слушал одну из историй Дэдлайта. – Нет, – Дороти пожала крыльями. – Мы – глина, залитая в форму наших тел. Детерминизм со временем сокрушает даже самые твердые умы. – Я думала об имени, – продолжила Мартин, как будто она даже не слышала их. Либо так, либо ей было плевать. – Я в том смысле, когда окажемся в городе. Как вам “Спанкинг Реккуренс”? Я потратила несколько часов, просматривая словарь... Лаки чуть не облила всех рядом своим лимонадом. – Не особо. Как насчет... – кобылка нахмурилась. – “Стар Лили”. Это немного менее… непонятно. – Вот только ты еще не начинай, – Дороти сердито зыркнула на Мартин. – У Джеймс есть оправдание – нам нужен был какой-то способ отличить их друг от друга, и они обе почти всегда с туземцами. А ты-то куда? Мартин поникла. – Это только на время, пока мы в городе. Кроме того, если майор получила эквестрийское имя, я тоже хочу себе такое. Это как… обряд посвящения. Она посмотрела на метку Лаки сверху вниз таким взглядом, что пробудила старые воспоминания о человеческой скромности. Кобылка поджала хвост, просто на всякий случай. – А что насчет меток? Я уверена, что “Предвестник” просто нарисует нам что-нибудь по шаблону, когда мы будем краситься, но должен быть способ их получить. Выполняют ли они какую-нибудь функцию? Я в том смысле, что за пределами просто культурной. – Я... да, – Лаки говорила медленно, так как сама была не до конца уверена. – Даже сами пони не могут прийти к единому мнению. Некоторые говорят, что наличие метки – это всего лишь признание таланта, в то время как другие считают, что именно наличие и дарует талант. Для меня тут определенно второй случай. Вот я едва могу набренчать лишь несколько основных аккордов, а потом... У меня на заднице гитара, и я могла играть, как будто вернулась на Землю и у меня есть руки, петь песни пони, слов которых я никогда не слышала, и впечатлить целую толпу. – Это не гитара, – решительно заявила Дороти. – Ты нам байки рассказываешь? Та, которая взрослая, обычно ничего не выдумывает. Думаю, ты переросла это, когда стала старше. – Ты думала о том, что это подразумевает? – спросила Мартин, снова игнорируя генетика. – Если бы ты могла играть песни, которых не знала, если у тебя появились навыки, которым ты никогда не училась... должно быть, оно как-то изменило и твой разум. Имплантация воспоминаний… Общество первопроходцев не может такого сделать. Наши нейрослепки – это всегда точные копии. Думаю, в этом есть смысл – тот, кто построил Санктуарий, очевидно, разбирался в технологиях больше, чем мы. Скорее всего, и в создании нейрослепков тоже... Пегаска снова вздрогнула, как будто стряхивая невидимое насекомое. – Что-то изменило твой разум, не разрушив его. У пони с нами больше, чем просто культурное сходство – это подразумевает, что либо базовая архитектура нашего разума достаточно близка к идентичной местной, чтобы внедрение чего-то нового не разрушило его, либо... – Мартин заговорила громче, очевидно, более возбужденная. – Или, чем бы оно ни было, смогло извлечь архитектуру человеческого разума и адаптировать свои изменения для работы с новой архитектурой. Я даже не знаю, что страшнее. – Ну вот, опять она завелась. Обычно это происходило из-за Карл – вот почему я проводила большую часть времени в своей лаборатории. Она может вот так трындеть... — Дороти закатила глаза и махнула крылом в сторону Мартин, — ...часами. На самом деле, похоже, пользы от этого никакой нет, она просто выдумывает всякие глупости. Разве у нас недостаточно проблем, чтобы пытаться разгадать все тайны сразу? Лаки прочистила горло, привлекая к себе внимание. – Если вам было интересно как получить метку, то, похоже, это происходит практически само по себе для большинства пони. Это случается, когда вы занимаетесь тем, в чем вы хороши, или тем, что вам нравится, или тем, в чем вы не знали, что вы хороши. Если вопрос в том, для чего они нужны, то я понятия не имею. У пони точно нет религии, но они мистифицируют многие аспекты своей жизни. Они вообще не исследуют некоторые вещи, просто принимая все как должное. Вот так и с метками. Все исследования, которые я сумела провести – это найти описание какой-то странной болезни, которая давала разом целую кучу меток, и вроде как она до сих пор существует. – Очаровательно, – Мартин повернулась, оглядывая свой круп, как будто ожидая, что прямо в этот момент метка и появится. – Очевидно, что ответственность за подобное лежит на строителях кольца. Жаль, что они не оставили после себя инструкций, в которых описывалось бы их предназначение. Может, что-то связанное с порабощением захваченной первобытной цивилизации? – И опять ее несет, – Дороти встала, отряхиваясь. – Пойду займусь какими-нибудь тестами и всем таким. Веселись, малышка Джеймс. И с учетом твоего субъективного возраста, пока не заводи себе парня. Лаки поморщилась, но спорить не стала. – Она была такой и до смерти Карл, – добавила Мартин без подсказки. – Дело не в этом. Лаки откинулась на спинку стула, прислонившись к стене. – Тогда в чем? Разве Общество первопроходцев не проверяет кандидатов на социализацию? Мартин просто рассмеялась. – На такое проверить невозможно. Помнишь же, что в руководстве мелким шрифтом было написано, что мы можем очнуться не в тех телах, в которых вошли в сканер, но как ты думаешь, кто-то ожидал этого? Пегаска махнула в воздухе копытом. – Не думаю, что кто-то на самом деле понимает, как “Предвестник” может адаптировать мозги. Эти алгоритмы машинного обучения – настоящий черный ящик. Если хочешь, чтобы тебе снились кошмары, подумай о тех поколениях, с которыми не получилось. Сколько пони появилось наполовину сформированными, с почти людьми внутри их тел, засунутыми туда и сбитыми с толку, вся их жизнь – сплошные страдания и неспособность выжить вне биофабрикатора. Как думаешь, их был десяток? Сотня? “Предвестник” не скажет сколько, даже если спросишь. – Быть пони не так уж плохо, – сказала Лаки, стараясь прогнать из головы ужасный образ. – Мы никогда не станем кем-то другим. Я к этому привыкла, вы тоже можете. – Я работаю над этим, – Мартин тоже встала, подхватив свою пустую тарелку одной из маленьких роботизированных штуковин. – Я на самом деле жду посещения Драгон Фоли. Через несколько лет, когда я выучу язык, будет, конечно, лучше. Жаль, что мы не можем просто внедрить знание языка в будущие поколения, как это сделала твоя метка. Мартин ушла. Так уж получилось, что в зале осталось всего несколько пони. Лайтнинг Даст, казалось, ждала Лаки, что было немного необычно. Они по-прежнему делили комнату, но редко проводили там много времени вместе, разве что кроме сна. – Похоже, мы все-таки отправимся в новый город, а, мелкая? – спросила Даст, подходя ближе, чтобы быстро обнять кобылку. Лаки не сопротивлялась, хотя могла бы, если бы рядом был кто-то еще. Но Дэдлайт и ее клон уже ушли вместе, даже Лея закончила уборку. – Ты когда-нибудь слышала о нем? Похоже на то, что рассказывал Дэдлайт? Даст пожала плечами. – Я слышала о городах за пределами Эквестрии. Те, кто там живет, должны быть не сильно добрыми. И есть плохие истории о местах еще дальше – местах, где пони превращают в рабов, или о том, как драконы нас просто едят, – пегаска вздрогнула всем телом, и Лаки тоже. – Я не знаю, сколько в этом правды. Но все пони знают о местах, которые находятся за границами Эквестрии. Я... долгое время думала о том, чтобы переехать в одно из них. – И почему ты этого не сделала? – Ну... – Лайтнинг пожала плечами. – Думаю, дело в том, что… Я все еще верна Эквестрии из моего жеребячьего детства. Я, в смысле пегасёнки, которая хотела присоединиться к “Вандерболтам”. Какой бы тяжкой ни была моя жизнь, я никогда не хотела уехать навсегда. Я будто знала, что если отправлюсь куда-то, то никогда не вернусь. Лаки сглотнула, глядя в пол. – И теперь ты хочешь вернуться? Это моя вина, что ты не можешь... Лайтнинг Даст приподняла голову кобылки крылом. – Нет, милая. Не вини себя. Полагаю, рано или поздно это все равно произошло бы. Я не хотела уходить, но знала, что, возможно, придется это сделать. Просто… жизнь продолжается. Отар нуждается во мне больше, чем когда-либо нуждалась Эквестрия, – пегаска хихикнула. – Это как город, полный тебя. Во... многих смыслах, мне кажется. Некоторые из этих пони выглядят взрослыми, но у них нет меток, и они беспомощны, как жеребята. – Это куда больше похоже на правду, чем ты думаешь, – пробормотала Лаки. Она не была уверена, что ей следует что-то говорить, но теперь, когда она начала… – Мне нет и двух лет, а я самая старая пони в Отаре. Ну... кроме тебя и Дэдлайта. – Серьезно? – очевидно, Даст уже вышла за рамки той части их отношений, когда она подвергала сомнению все, что говорила Лаки. – Ты выглядишь по меньшей мере на тринадцать. Может быть... пятнадцать. Ты поздно расцвела со своей меткой. Думаю, Вэйфайндер тоже может быть тринадцать. – Нет, – кобылка помотала головой. – Я могла бы показать тебе, откуда я появилась... где меня сделали, я имею в виду. Лаки невольно вздрогнула. – Ты могла бы сама узнать, почему у меня нет родителей, если хочешь. Взгляд Лайтнинг Даст посуровел. – Тот, кто создал тебя, все еще несет ответственность, даже если это не твой... родитель. Вэйфайндер сказала, что это был Предвестник. На днях я собираюсь попросить у него объяснений. Почему он отправил тебя в шторм, беспомощную и в одиночестве. И лучше бы у него нашелся хороший ответ. – Чтобы найти тебя, – ответила Лаки. – И потому что я расходный материал. Она взглянула на стену с часами, просто, чтобы убедиться. У них было несколько часов до захода солнца, и в любом случае усталости кобылка пока не чувствовала. – Пошли, я хочу показать тебе, откуда я появилась. На базу посадки они не полетят, но биофабрикаторы все почти одинаковые.