***
Тогда для Даста и Папайруса только начиналась зима, и они совсем недавно нашли подходящий дом с подвалом, который мог бы стать их временным местом обитания. Младший разложил вещи, скажем так, отметил территорию, а затем, взяв пару противогазов и дозиметр, два брата решили осмотреть саму многоэтажку, в которой оказались, вдруг повезёт найти что-нибудь полезное. Пройдя все этажи, двум монстрам так и не удалось отыскать что-нибудь полезное, они лишь взяли некоторую тёплую одежду для самих себя и для того, чтобы немного утеплить подвал. Решив на этом закончить осмотр и пойти отдохнуть, Даст с Папайрусом начали спускаться вниз, как вдруг заметили странное явление: туман у них под ногами стал словно утекать из здания через окна и щели на улицу. И тут за окном на дороге перед домом кто-то промелькнул — человек, зажимая фильтр противогаза руками, бежал в сторону их подъезда, но не прошло и пяти секунд, как его полностью скрыла пелена тумана. Оба брата не на шутку встревожились, однако шестое чувство, — и сильно зашипевший дозиметр — которое велело им спрятаться в подвале, оказалось сильнее желания помочь незнакомцу, так что Даст и Папс, на одном дыхании преодолев несколько лестничных пролётов, забежали в подвал, где старший закрыл за ними металлическую дверь. Какое-то время спустя Даст рискнул выйти наружу и, возможно, найти человека, которого они заметили. Туман, вроде, уже был не таким плотным, да и прибор молчал. Однако удача скелету не улыбнулась — тот единственный живой человек, которого они видели за всё их время вдали от дома, был мёртв. Причём не просто мёртв — всё выглядело так, будто он задохнулся, при этом испытывая огромные мучения: все руки человека были испачканы в крови, а его шея испещрена многочисленными порезами, словно умирающий старался выдрать себе глотку. Мёртвые глаза застыли в ужасе, а под противогазом оказалось смертельно посиневшее лицо. Именно таким образом Даст и познакомился с той самой разновидностью ядовитого тумана.***
— Но… ты уверен, что он не достанет нас в помещении? — Вопрос Хоррора заставил пыльного помотать головой, чтобы вырваться из промелькнувшего в голове флешбэка. — Да, уверен. Этот туман обычно словно втягивает в себя весь тот туман, что в помещениях, и поэтому, скорее всего, становится слишком плотным, чтобы проникать внутрь, так что внутри закрытого пространства мы в большей безопасности, чем снаружи. При желании можно даже снять противогаз, если хочешь. — Даст сам последовал собственным словам, этим доказывая Хоррору, что ему нечего опасаться. Алоглазый, выдохнув и постепенно расслабляясь, последовал совету пыльного и сам избавился от резинового «лицевого намордника», наконец вдыхая просто носовой полостью, а не через фильтр и резину. Даст тем временем, бухнув свою сумку на пол, — всю провизию предпочёл нести Хоррор — плюхнулся прямо на неё своим тазом, садясь поудобнее и наблюдая, как полоса плотного тумана начинает медленно застилать стёкла магазина, постепенно погружая всё внутри в полумрак. Алоглазый, немного подумав, решил занять себя более полезным делом, нежели сиденьем на одном месте. Маркет был небольшой, так что он вряд ли потеряет пыльного из виду, пока будет всё осматривать. Поэтому, отдав сумку с провизией товарищу, Хоррор стал ходить между рядами товаров, рассматривая их с неудовлетворением отмечая, что здесь, как и ожидалось, поживиться нечем, всё давно сгнило и покрылось грибком, вряд ли обычным. Однако если уж еды не нашлось, то можно отыскать что-нибудь для того, чтобы осветить помещение, ибо полоса ядовитого тумана практически полностью закрыла стекла магазина. Так что, ещё раз всё осмотрев, алоглазый нашёл упаковку свечей и спички, которые вместе с небольшой стойкой для свечек принёс к Дасту. — Хех, не совсем так я представлял свой первый ужин при свечах. — Со смешком сказал пыльный, глядя на то, как Хоррор зажигает фитиль и ставит одну свечку из упаковки в подставку. Алоглазый и сам не совсем таким представлял своё будущее, когда поступал в университет, но что поделать, будущее это весьма непредсказуемая штука. — Ну что ж, можем назвать этот ужин поминальным событием. — Присоединился к чёрному юмору Хоррор, вытаскивая из сумки с провизией одну из последних упаковок консервов и открывая её с характерным щелчком, после буквально отхлёбывая оттуда пару кусочков мяса и передавая её Дасту. Тот принял подарок и тоже приложился к краю, посматривая по сторонам и на полосу тумана за стеклом. Вроде как, по наблюдениям пыльного ранее, такое явление держится около часов двух, так что у них с алоглазым достаточно времени побыть вдвоём. Но что же им делать в это время? Очевидным ответом казалось поговорить, но никаких мыслей насчёт диалога не было, да и желания расходовать энергию тоже, ибо еды осталось мало, количество упаковок консервов они вот только что сделали ещё меньшим. Поэтому в голову Даста пришла другая более годная мысль — а почему бы не вздремнуть, немного накопив сил? Про себя решив, что это прекрасная идея, пыльный, расстелив на полу одну из тряпок в своём рюкзаке, лёг на неё и свернулся калачиком, быстро погружаясь в сон. Алоглазый какое-то время лишь наблюдал за ним, но затем, заметив, как Даст слегка подрагивает во сне от холода, прилёг к нему, прижимаясь спиной к спине и накрывая их обоих ещё одной тряпкой, тоже прикрывая свой глаз и медленно начиная засыпать. Их сон продлился довольно долгое время, ибо двум уставшим монстрам необходимо было много сил для дальнейшего осматривая города. Так что, спустя время проснувшись, пыльный подметил, что впервые нормально выспался с того момента, как покинул родной город, убаюканный чужим теплом и лёгким храпом Хоррора. И тут же вся сонная нега спала со скелета, ибо он вспомнил о тумане, который уже давно должен был рассосаться и постепенно прикончить их. Даст рванулся к рюкзаку, проверяя дозиметр и уже готовый напялить противогаз, как тут до него дошло: в помещении всё ещё было темно, полоса тумана за окном никуда не делась. Дозиметр тоже молчал, лишь изредка щёлкая, показывая приемлемую норму. Пыльный начинал медленно переставать понимать, что происходит, но к счастью это его состояние долго не продлилось. Со стороны Хоррора вдруг послышалось копошение, он начал ворчать и что-то мычать про себя. Даст, отложив дозиметр, подполз к нему, собираясь положить руку на плечо и растормошить, как тут он услышал, что же там шепчет в сонном бреду алоглазый: — Нет, не ходи туда, не надо… не оставляй нас… как мама… — Кажется, Хоррору снится кошмар, связанный с его семьёй… В таком случае его тем более нужно разбудить. — Хей, Хоррор, ты в норме? Давай вставай. — Тихо попросил пыльный, легко потряхивая товарища за плечо. Внезапно тело алоглазого резко вытянулось в струночку, словно он на боку лёжа встал по стойке смирно, отчего Даст аж отшатнулся от него. — Я в норме, Даст. — Это был не голос Хоррора. Слишком высокий, скрипучий и множащийся. Медленно, не спеша, череп скелета повернулся в сторону пыльного, широко улыбаясь ему. — А ты? — Вместо лица алоглазого было лицо той твари, похожей на Папайруса, которое начало смеяться после заданного вопроса. Даст с громким воплем отскочил, спиной врезаясь в стенд с товарами и вытягивая вперёд руки, словно желая защититься от этого создания и зажмуривая глаза, не желая верить в то, что его друг каким-то образом превратился в это нечто. — Нет, отстань от меня, ты не Папайрус! Не подходи! — Кричал пыльный, продолжая отмахиваться от чужих рук, что пытались схватить его за плечи. — Даст, что с тобой?! — Тут резко он услышал голос Хоррора, настоящий голос. Распахивая глазницы, Даст с шоком через пелену в глазах увидел лицо алоглазого, нормальное лицо, только очень испуганное и напряжённое, и ощутил его руки, что старались его схватить и успокоить. Пыльный тяжело спиной упал на стойку и начал медленно вдыхать и выдыхать, стараясь унять тот безумный страх, который вызвала та тварь, что он увидел. Душа бешено колотилась в грудной клетке, а от магических выделений в виде пота на костях у него быстро начала намокать одежда. Хоррор же, продолжая крепко, но мягко, держать его за плечи, тоже постепенно приходил в себя: не каждый день снится кошмар о своей погибшей семье, а потом ты просыпаешься от тормошений своего товарища, который, едва увидев твоё лицо, отшатывается от тебя в ужасе. Не, алоглазый знает, что он не красавчик, но чтоб настолько? — Прости, мне просто… показалось, что твоё лицо, оно… превратилось в лицо той твари, что мы видели пару недель назад… — С трудом у Даста развязался несуществующий язык, и он смог объяснить ситуацию, постепенно начиная приходить в себя, глядя в этот красный глаз напротив. Хоррор, выдохнув и поняв, что его другу просто почудилось, немного расслабился, однако в глубине души продолжал волноваться. Пыльный спустя ещё несколько минут окончательно пришёл в себя, оглядываясь, дабы ещё раз убедиться, что ему ничего не кажется. Всё было как обычно, если можно так сказать: потухшая свечка, полумрак и полоса ядовитого тумана за дверьми. Та тварь если и каким-то образом могла оказаться здесь и прикинуться Хоррором, то она бы их просто прикончила, скорее всего, а это значит, что… видимо, дело было исключительно в самом Дасте. А точнее, в его шизофрении после пережитого шока и ужаса. И именно после хорошего сна его заболевание решило, что неплохо бы напомнить о себе. — Скажи, мне ведь не показалось, что ты говорил во сне? — Спросил пыльный, решив, что на этот раз диалог как способ успокоить самого себя достаточно хорош. Услышав его, алоглазый помрачнел, но кивнул, не собираясь отрицать очевидного. На него и самого подействовала сгустившаяся в воздухе атмосфера, которая располагала к беседе, так что Хоррор, присев на разложенные тряпки, потянул за собой Даста, после чего зажёг новую свечу и, уложив череп на скрещенные на коленках руки, начал говорить тихим голосом, иногда увеличивая жёсткость тона на эмоциях. — Когда всё это началось, я был простым студентом второго курса университета по техническому направлению. Моя семья стояла из отца, матери и младшего брата. Как ты знаешь, мой отец был одержим идеей того, что когда-то случится радиоактивный апокалипсис, и у него были все основания так считать, ибо АЭС по всему миру было предостаточно, любая могла стать нестабильной в любой момент, как и та станция, что обеспечивала энергией наш посёлок. Поэтому ещё до моего рождения он начал строить бункер под гаражом в нашем доме. Моя мама не разделяла этого его увлечения, полагая, что он сбрендил, но тем не менее помогала ему, если было нужно, например — подобрала подходящие генераторы и периодически пополняла запасы провизии, отдавая нам то, что залежалось. До той осени, когда начался туман, наша мирная жизнь текла как обычно. Тогда мне пришлось вернуться домой, потому что внезапно в моём университете ввели карантин и отправили всех студентов на домашнее обучение — не знаю, отчего вообще был введён этот режим, но мне повезло, что вместо чужого мне города и общежития я оказался дома во время наступления этой катастрофы. Когда над посёлком стал простираться туман, именно мой папа велел нам всем немедленно лезть в бункер, а сам включил генератор и систему фильтрации, после чего присоединился к нам. Так мы прожили внутри бункера около месяца, надеясь, что такая ситуация случилась лишь в нашем регионе и скоро власти устранят её. Но однажды генератор, который был на поверхности, перестал работать. Пришлось включить запасные, а мама рискнула, на всякий случай надев противогаз, проверить его и переключить, заодно выяснить, какова обстановка снаружи. Она обещала нам, что отойдёт лишь на пять минут максимум, а затем выскользнула из-под крышки бункера. Она не вернулась через пять минут. — Хоррор коротко стрельнул пустым глазом в сторону Даста. Тон, которым рассказывал свою историю алоглазый, уже стал безжизненным, словно он читал по бумажке. — Она не вернулась даже через полчаса. Тогда папа решил узнать, что случилось. Он пришёл обратно лишь с разбитым противогазом и грудой тряпок, покрытых прахом. Сказал, что это всё, что осталось от мамы. Туман по-прежнему висел в воздухе, а на улице лежали тела мёртвых людей. После этого, наверное, наша семья окончательно погрузилась в траур. Только мой брат ещё сохранял позитивный настрой и пытался растормошить нас, заставить поверить в то, что к нам придут, нас спасут. Только вот иногда я слышал, как ночью он плакал и просил маму вернуться к нам. Я тоже плакал. Папа нет. Он просто замолк. Потух. Возможно, помешался после смерти жены. Наверное, поэтому ему, спустя ещё пару месяцев, пришла безумная идея пробраться на радиостанцию в нашем посёлке и подать сигнал, что либо соберёт выживших, либо даст всем понять, что в нашем районе ещё есть те, кто выжил и ждёт помощи. Мы с братом отговаривали его от рискованной операции, но, кажется, как и всегда, едва мой отец вбивал себе что-то в голову, его ничто не могло остановить. Особенно после потери нашей мамы. Конец его сюжета ты знаешь. Мы с братом остались вдвоём, не решаясь покинуть бункер. Потом, чуть позже, месяца два спустя, мы начали подмечать, что наша провизия заканчивается — даже наш отец не думал, что радиационный апокалипсис будет настолько продолжительным и масштабным. Мой брат решился выйти наружу и попытаться найти папу — он, как и я, верил, что такой гений, как наш отец, смог как-то выжить в тумане. Я согласился пойти с ним — это был первый раз, когда я покинул бункер, с первого дня катастрофы. Мы долго бродили в тумане, ровно до тех пор, пока не натолкнулись на большое количество трупов и один из эвакуационных автобусов. Дойти до радиоцентра мы не успели, на нас резко накатила какая-то полоса странного тумана, возможно, вот такого, просто полегче. — Хоррор указал пальцем на ядовитый туман за стеклом, что так и не исчез. — Нам пришлось как можно скорее возвращаться домой, но… — Ненадолго алоглазый замолк, преодолевая комок в горле. — но мой брат оказался поражён этой заразой. Он умер на следующие сутки. — Даст, видя, что постепенно Хоррор уже не может так просто сдерживать в себе скорбь и печаль, положил ему руку на плечо, показывая свои понимание и поддержку. Он и сам примерно в такой же ситуации потерял своего Папайруса. Постепенно алоглазый справился с собой и нашёл в себе силы продолжить рассказ. — После гибели брата я отказался покидать бункер, заперев сам себя в полном одиночестве примерно на месяц, даже больше. Я и сам не знаю, почему решил выйти из подвала в тот день, когда ты оказался в моём посёлке. Меня будто что-то потянуло наружу, может, надежда на то, что наконец-то ситуация стала лучше и я могу продолжить жить нормально. Увы нет, туман никуда не ушёл, однако… я нашёл тебя. — На лице Хоррора мелькнула улыбка. — Наверное, в этом мне повезло. — Мне тоже, приятель, мне тоже. — Пыльный не смог не ответить на короткую улыбку алоглазого. — Теперь, я так понимаю, моя очередь? — Хоррор кивнул, укладывая череп боком на скрещенные руки и внимательно смотря на Даста. Скелет откашлялся, готовя горло к монологу, после чего начал повествование. — Я, как и ты, раньше был простым учеником одиннадцатого класса, что учился на физмате и готовился к тому, чтобы занять место своего отца, работающего на АЭС. Мы кстати жили в городе вроде Припяти, и наша станция была прямо перед нами. У нас давно умерла мама, потому что ей не хватило энергии для родов Папса, который был после меня. После её смерти в основном брата растил я, папа работал. Тогда, когда всё началось, отец прибежал домой в панике и почти сразу же увёз нас куда подальше, потом рассказав, что на станции до её поломки творились странные, противоестественные вещи. Мы уехали от нашего дома тогда довольно далеко, но этот чёртов туман нас всё равно настиг и, скорее всего, убил папу. Мы с Папсом выжили, с тех пор скитаясь по городам, искали выживших, но не достигли в этой цели успеха. Зимой нам пришлось остановиться в одном городе, ибо у нас не было возможности долго путешествовать в холодное время года. Именно тогда я и лишился брата. Хах, а ведь я даже не знаю, что его погубило — радиация, холод или лихорадка, которой он заболел, а я не смог ему помочь… После его смерти я, как и ты, остался один, но решил продолжить путь. Таким образом я дошёл до твоего посёлка и заметил тебя. Дальше ты сам знаешь. — Даст специально решил умолчать про свою шизофрению и про то, что хотел себя убить от одиночества — не стоило заставлять Хоррора волноваться сильнее, и так ситуация не слишком позитивная. — Нам обоим не повезло… — Прошептал алоглазый, прикрывая глаза и обдумывая услышанное. Странное совпадение, но история его друга оказалась очень похожа на его собственную, только с иными временными рамками. Но, скорее всего, это лишь совпадение, хотя, может, где-то и есть миры, где у них совершенно одинаковые предыстории. — Не повезло, но, по крайней мере, нам посчастливилось встретиться друг с другом. — Попытался подбодрить их обоих Даст, даже выдавливая из себя улыбку, но Хоррор не смог ответить ему тем же, скрывая лицо в рукавах куртки. На какое-то время между монстрами воцарилось молчание. Тут пыльному показалось, что в помещении стало чуть-чуть светлее. Он повернул голову в сторону дверей магазина, и с удивлением заметил, что стена ядовитого тумана наконец-то медленно стала исчезать, постепенно возвращая на место привычный туман. Даст слегка оживился, пихая алоглазого локтем и указывая сначала на стекло, а затем на противогазы. Тот его понял без слов и сразу же начал складывать вещи, после чего оба монстра натянули на лица противогазы — после нескольких часов, а не минут, резина начинала ощущаться как-то непривычно. Постепенно ядовитый туман полностью отъехал в сторону, а обычный стал медленно затягиваться обратно в помещение, однако два монстра уже были к этому готовы, натягивая на спины сумки и направляясь к дверям. Хоррор, как более сильный, распахнул их, и скелеты направились дальше осматривать город, главное не пересекаясь со стеной ядовитого тумана. Больше ничего не оставалось делать на фоне последних запасов еды и прочего. Неторопливо монстры обыскали пригород, а затем со временем вошли и в сам город, оказавшийся действительно огромным. Его осмотр мог бы занять недели, если бы у скелетов было желание так сильно растягивать это удовольствие. Но уже давно следовало уяснить, что уже ничего не могло здесь остаться в живых — если раньше что-то бы и сгодилось в пищу или для сна, то это уже давно истлело, стало радиоционнопасным и погибло. Постепенно, чем больше времени занимал осмотр мёртвых руин города, все запасы, что имелись у скелетов, оказались полностью израсходованы и съедены. Не оставалось ничего другого, кроме как голодать. Даст уже знал, какого это, в отличие от Хоррора, и поэтому воспринял полную потерю продуктов более похуистично — ну в любом случае он знал, что если они умрут не от голода, так подавно от радиации, что уже прочно и сильно укоренилась в их телах и душах, ибо, как бы они не прятались, как бы не носили противогазы, радиоактивным волнам и излучению ничто не помешает навредить чужому телу. Скорее всего, они оба уже давно отравлены и их жизненный путь сочтён. Может, они просто раньше скончаются от голода. И вот пришёл тот день, когда это начало сбываться. С самого утра — пришлось ночевать в каком-то подвале, как и всегда недолго — Даст чувствовал себя плохо: в несуществующем желудке горело от долгого отсутствия еды, голова была как в тумане и часто его подташнивало, однако никак помочь себе скелет не мог, лишь удивляясь, как хорошо держится Хоррор. Тот лишь глупо шутил, что ему, как студенту, не привыкать к голодовке, но скорее всего и ему было не так уж и хорошо. За всё время, проведённое в этом мегаполисе, они прошли его с одного конца до другого, и особо не торопились уходить, лишь добраться до того указателя, который обозначает предел города. Вот тогда и можно будет успокоиться, да и, вроде как, до самого указателя не так далеко, верно? — Ты уверен, что ты в порядке, Даст? — Не смог не спросить алоглазый на выходе из подвала, когда он заметил, что у другого монстра трясутся руки. Скажем и про самого Хоррора, что пыльный не соврал — тот тоже очень хотел есть, иногда в его черепе даже проскальзывали мысли о том, чтобы сожрать собственного товарища, но такие мысли с ужасом отметались — алоглазый не смог бы так поступить даже под страхом смерти, только не с тем, с кем он прошёл так далеко и с кем поделился своими тайнами. — Прекрасно. — Выдохнул Даст, аккуратно встав прямо и чудом не падая на таз от головокружения. Больше он ничего не сказал, ибо боялся, что его просто стошнит или он вырубится. Хоррор не единожды пытался остановить его от собственного уничтожения, но пыльный, видимо, хотел получить достижение о собственном суициде, — ну или просто он уже устал жить — поэтому всё равно покинул подвал и направился туда, где должен был заканчиваться город. Это ощущалось как последний путь: такой же медленный и словно подгоняемый дыханием смерти за чужими спинами. В последние дни Даст уже не носил сумки — он даже под их небольшим весом умудрялся падать лицом вниз, так что таскал все остатки их когда-то большого груза Хоррор. Прошло немного часов, и вот, наконец, показалась та самая табличка, на которой было написано название мегаполиса, перечёркнутое красной линией — вот и он, конец всего. — Ну вот, добрались. — Сказал пыльный. И сразу же упал в обморок. Алоглазый, бросив сумки, опустился перед ним на колени, приподнимая чужую голову и чувствуя противоестественную лёгкость чужого тела, будто Даст был самой настоящей пушинкой. Так Хоррор и сидел, держа его череп на своих коленках и понимая, что вот оно, завершение их похода и, скорее всего, жизни — на его руках кости постепенно теряли тепло. Жизнь медленно покидала чужое настрадавшееся тело. Наконец алоглазый и сам ощутил, как силы покидают его, что он уже не может даже сидеть. Поддавшись этому состоянию, монстр рухнул на асфальт рядом с Дастом, слегка вытягивая пальцы своей руки, словно напоследок желая коснуться чужой, хотя бы на пороге смерти зная, что он был не один. Его тело постепенно начало проваливаться в чёрную мглу… И он сам не знает, показалось ли ему, или же это было действительно правда… словно ему слышался чей-то голос вдалеке… — Сюда, скорее, здесь есть выжившие! Им нужна помощь!