«Нам всем есть что скрывать. Что-то, что мы не хотим показывать остальным. И мы притворяемся, что всё хорошо, прячемся за радугой. И может, это к лучшему. Некоторые закоулки души лучше не видеть никому»
Кто-то скрывает, что периодически ворует еду из магазина, кто-то, что умеет играть на гитаре, дабы его не запрягли выступать в школе, кто-то, что колется, потому что не хочет расстроить любимую девушку, ждущую дома. Мирон скрывает, что имеет дорогие абонементы сразу в несколько стрипушек Питера. Слава скрывает, что у него в шкафу стоит розовая коробка с самым-самым сокровенным, криво улыбаясь и строя из себя ебнувшегося нарика при каждом неудобном вопросе. Мирон и не вспомнит сейчас, каким образом выложил однажды почти тридцать тысяч рублей незнакомому парню с малоизвестного портала онлайн-услуг. «Онлайн-услуги», по-другому это и не назовешь. Сайт, считай, работает по принципу «кто платит, того и музыка». В стрипушнях куча шлюх, куча красиво танцующих в неоне и без девушек, но, к сожалению, что-то настолько откровенное среди них найти невозможно. Обычно быстрый трах, смазка, анальная пробка или вибратор, если очень уж повезет. А здесь – много и на выбор. Есть милые худые девочки, скромно сидящие в розово-белых платьицах и кокошниках на кровати, которым платят за снятие каждого элемента одежды; есть взрослые дамы, пихающие в себя самые невероятные вещи; есть парни-гетеросексуалы с рельефным прессом, заканчивающие стрим голландским штурвалом. А есть Соня Мармеладова. Вернее, правильно было бы говорить «Соня Мармеладова». Соня – парень, на которого Мирон вышел от скуки, будучи очень пьяным. Худощавый, нескрываемо плохо сложенный, с выпирающими ключицами, непропорционально длинными руками и ногами, а еще с очень интересными предпочтениями в сексе. Соня, в отличие от очень многих парней на портале, ничуть не скромная. Соня – хорошая девочка, выполняющая все, о чем ее попросят. У нее большое портфолио, в котором ни на одной из фоток не видно лица, а на всех видео кадр выставлен так, словно бы в комнате стоит специальная ширма, в случае чего способная подстраховать. У Сони есть «список базовых услуг» с установленными ценами, а если ей скинуть сумму с какой-то особой просьбой, то только она может оценить, достаточно ли денег для запрашиваемого. Наверное, у Федорова был даже повод восхищаться им. За все время, что Мирон следил за Соней, она проронила одно лишь тихое «блять», выронив из руки карандаш. Кроме – тишина и стоны. В этом было, естественно, что-то свое, позволяющее фантазировать под вкус, но, как казалось ему самому, именно эта «тишина» и была единственным правилом Сони Мармеладовой. В ее списке услуг был пункт «разговор», но, говоря прямо, это лишь простой наеб на деньги, так как за два косаря рублей хитрая девочка разве что напишет вам сообщение в личку. Он не проверял, конечно же нет. Сегодня вечером Соня решила порадовать зрителей самым обычным спортивным костюмом. Черным таким, адидасовским. Со свободными штанами, мастеркой и черной футболкой снизу. На фоне играл какой-то незамысловатый хип-хоп без слов, чисто с легким битом, но колонка словно бы стояла настолько далеко, что при просьбе сменить песню пришлось бы выходить в другую комнату. md_geez: Привет, улыбнешься нам, красавица? Мирон этого юзера узнает сразу же, ибо он присутствует почти на всех стримах, периодически начиная именно с этой фразы. Конечно же, никто улыбаться не собирался, но всего через пару секунд, несмотря на это, играет звук капающих на счет Сонечки токенов. Сидящий по ту сторону экрана парень разводит руки в стороны, выразительно пожимая плечами и длинными пальцами выводя в воздухе улыбку. Ему остается разве что поражаться необъятному размаху рук «красавицы» и ухмыляться, лежа на кровати в номере отеля. Тур без Сони – не то совершенно. lenokxxx: сними кофту Вновь звук токенов, который, к всеобщему сожалению, ни стримеры, ни зрители сделать тише не могут. Олимпийка ощутимо шуршит в наушниках, а после совсем не элегантно стягивается с широких плеч, ничуть не пытаясь опошлить это движение. Та остается лежать на полу совсем рядом, неудачно упавшим рукавом все еще оставаясь в кадре. Пользователь lenokxxx покинул трансляцию Забавно, не подошел его «Соня» кому-то по вкусу. Впрочем, здесь такое часто. В плюсе все равно ведь остаются оба: стример получил денег, а зритель сэкономил время. Мирон стягивает с себя носки, откидываясь поудобнее на подушки. Стримы могут длиться и больше четырех часов, если никто не хочет раскошеливаться на активные донаты. Это долго, много времени, а в туре – слишком много, но он все равно не ливает, обещая себе сегодня попробовать что-то новое. id779997: Кольца. Погладь себя Видно, на экране высвечивается внушительная сумма, потому что Соня через голову снимает неаккуратно мятую футболку, с голым торсом протягиваясь за обзор камеры, к столу. В следующее мгновение в кадре появляется пакетик с серебряными кольцами. Там были разные и много, штук пятнадцать точно было, но все гладкие, без всяких змей с хвостами или печаток, способных помешать. Парень надевает по одному на все пальцы, не считая мизинцев, поднося их ближе, словно бы выжидая одобрения. id779997: Нет, возьми синее Одно из колец послушно сменяется синим, при свете лампы отдающим в темно-фиолетовый, Соня приподнимается на коленях, отрывая бедра от пола, сжимает руки у себя на бледной талии. Мирону давно знакома тусклая россыпь родинок на этом животе, теперь поджимающемся от холода металла на собственных пальцах. Звучат токены, ладони скользят выше, к груди, слабо и быстро ногтями царапая ключицы, на долю секунды сжимают соски. Токены, выбор ошейника между розовым с кольцом-сердечком и самым обычным черным. Соня не хочет надевать ошейник за установленную сумму, а Федоров прямо видит, как та довольно лыбится, зная, что у ста с лишним зрителей привстает от одного только осознания возможности видеть собачий атрибут на ней. nonew001: Тебе больше подходит черный. Не хочешь купить новый? Что-нибудь не такое банальное. «nonew001» это его ник. Соня двигает плечами в такт глупой песни, которая разве что только смех может вызвать в другой обстановке. «Поманил ее: кис-кис-кис» очень подходит Соне Мармеладовой, к слову. Окольцованные пальцы ползут вниз по бедрам, как только слышится вполне себе однозначное «Она уползает вниз-вниз-вниз», а плечи слабо двигаются назад в такт, чертя круги в воздухе. Мирон только и ждет, когда, не переставая двигать плечами, ему покажут жест денег, большими пальцами растирая фаланги указательного и среднего. Он скидывает сразу пять тысяч, а его «девочка» только и кивает, соглашаясь, видимо, пополнить свой арсенал. А еще надевает розовый, будто бы насмехаясь над ним, над деньгами, над ебать красивыми подкатами, за которыми на самом деле кроются лишь образованность и похоть. pdpd0009 отправил/а приглашение в приватную комнату Токены, токены, токены, худые бритые ноги и забавные розовые полупрозрачные трусы с рюшечками, не скрывающие буквально ничего. У Сони не было татуировок, хотя у многих среди местных они были. Мирону нравилось то, что он видел, но ему не нравилось то, что наглому нраву парня явно не подходят эти спокойные, даже молчаливые указания, команды. Настолько не подходят, что он попросту их не слушается, отклоняя платные приглашения на приваты. Должно быть, Сонечке сегодня скучно. nonew001 отправил/а приглашение в приватную комнату Федоров подтягивает гарнитуру ближе к себе, устраивая микрофон на груди так, чтобы было не слишком близко, но и не слишком далеко, чувствуя, что Соню он себе уже КУПИЛ, скинув двадцать тысяч лишь за то, чтобы та приняла приглашение на «личную» встречу. И она принимает, заканчивая стрим для всех тех, кто смотрел и не хотел тратиться.«Интересно бы выяснить, готовы ли те, кто обвиняет тебя в скрытности, сами выворачивать себя наизнанку»
– Сколько стоит твой голос? – у него собственный слегка хрипит от возбуждения, на экране Соня сидит к камере ближе, видимо, поправляя что-то на компьютере. «А сколько стоит твое лицо?» – ответ прилетает мгновенно. Мирон усмехается, плывя в широкой улыбке, поверженно кивая, пусть его и не видно. Он отправляет еще десять тысяч, но никакого звукового оповещения не возникает, Соня негромко смеется, принимая условия, поправляя на себе белье. – Я скину тебе сто тысяч в конце, если будешь послушной девочкой. «Почему я должен тебе верить?» – Потому что мы давно знакомы? – почти спрашивает, из-за смеха тихо закашливаясь в кулак. – Договорились, Сонечка? «Договорились» – сказала, как отрезала. – Я хочу черный ошейник на тебе. У тебя есть к нему цепь? Парень легко расстегивает на себе розовый, гремя цепью на столе, играясь, а после доставая уже черный ошейник вместе с закрепленным в кольце карабином. У цепи есть окончание в виде кожаного черного браслета, надевающегося на запястье во время выгула. Мирон как чувствует его на своей руке, щелкая пальцами. – Я хочу, чтобы ты взяла розовый член. Нужен такой, который может стоять на полу. Тебе ведь так нравится розовый, да? – он, кажись, урчит от удовольствия, получаемого от одного только вида краснеющих плеч в кадре. Он будто бы упрекает за то, что его не послушались, пока мягко, но в ближайшем будущем этот упрек вполне может превратиться во что-то большее даже через экран. Соне зачем-то очень нужны деньги, раз она занимается подобным уже определенный промежуток времени. Настолько нужны, что за сто тысяч та поднимается на ноги, теперь демонстрируя Мирону голые щиколотки и пустой ковер, постеленный посреди пола явно специально для этого дела. Сзади есть кровать, но тот почему-то никогда ее не использовал. Возможно, просто не хотел показывать больше, чем нужно было, или имел моральные рамки. Неебаться мощные моральные рамки для вебкам-модели. Парень раскрывает ближайший высокий шкаф, вынимая из него большую розовую коробку. Ставит рядом, закрывает шкаф, возвращаясь к нему. Его хорошая девочка берет резиновые члены в руку так, словно бы это что-то бесполезное и ненужное. Она на выбор показывает ему три, один из которых рельефный с присоской. На ковре она не очень поможет, но все будет лучше, чем другие два с простыми некрупными стопперами у основания. – Давай последний, яркий. Включи свет. «Нет» – Почему? «У меня дед в соседней комнате спит блять» Кажется, они начинают смеяться одновременно, причем еще и одинаково хрипло. Все верно, ему не кажется – Соню самого возбуждает факт «принадлежности» кому-то в сети. – Я добавлю двадцать тысяч. Волшебным образом в руке Сони появляется пульт, регулирующий яркость подсветки. Где-то сверху загорается ядовито-красный неон, режущий глаза. «Подойдет?» – Я держал бы поводок, стоя сверху и приятно натягивая. Его быстро понимают, стараясь закрепить где-то на уровне стола цепь так, чтобы шея в области ошейника слегка побелела от напряжения. – Я бы вылизал тебя всего. Хотя ты и так мокрый, нет? Течешь, как сука, думая о том, что люди смотрят, как ты кому-то подчиняешься? Я бы вылизал тебя, а потом заставил бы брать в рот резиновую игрушку по самые гланды. У Славы язык чешется спросить банальное, глупое «А то что?», огрызаясь. Но он не спрашивает, потому что у него стоит от этого приказного тона все тверже, увереннее. Стоит от того, что какой-то извращенец называет его сукой, обещая сотку лишь за то, что он выебет себя на камеру. – Давай, смазки у тебя сегодня не будет. Человек по ту сторону смеется, вновь и вновь, а у Славы почти яйца звенят, хотя они не начали ничего такого. Пальцы путаются друг в друге, не слушаясь, беря игрушку и только в этот момент осознавая, что он попросту не может. Не может, потому что чтобы сосать нужно показывать лицо. Он теряется, оглядываясь, подтягивая к себе игровое кресло, на котором лежала жутчайше стремная маска полуобезьяны-полубегемота. Надевает ее, поднимая камеру выше. – Ты такая умница, сама нашла способ решить возникшую проблему. Покажи мне язык, Сонечка. Сердце Мирона предательски пропускает какой-то глупо-восторженный удар из-за того, что даже эту маску видел один лишь он сейчас. И растрепанные короткие светлые волосы – тоже. Шоу только для него и от этого факта как-то забывается собственная ставка, способная вызвать вопросы у Вани, но ничуть не бьющая по бюджету. Слава сглатывает, выставочно демонстрируя это прямо на камеру, вытягивая шею и поправляя маску. Подгибает под себя ноги, кладя одну из ладоней на голую коленку, а второй обхватывая игрушечный член. Он забывает думать о том, как лучше ставить себя в кадре, путаясь в возбуждении. «Соня» в принципе редко берет приваты: ей это не интересно. Не интересно слушать, как какой-то жирный лох пыхтит в микро и пытается сэкономить деньги, получив максимум выгоды. Кто-то еще и дополнительно снимать старается, ему, в общем-то, на таких личностей поебать, только если они не откровенно пихают камеру в экран, тогда можно было кинуть жалобу и получить денежную компенсацию от сайта. – Вставай на колени, – диктуют ему, как казалось, оглушительно громко – не стыдливым шепотом, а уверенным, почти спокойным тоном. Он встает, корпусом вытягиваясь вперед, к камере, и свободной рукой упираясь в пол. Лицо вскидывает вверх, словно бы подставляясь, скрывая почти всю маску и выставляя напоказ только подбородок с нешироко раскрытым ртом. У него мокрые, пошлые губы, нижняя выглядит искусанной, припухшей, покрасневшей, а Мирон гадает, есть ли у Сонечки вне стриминга постоянный партнер. Следов на теле нет, никаких совершенно – Федоров уже рассмотрел. Ни царапин, ни засосов, укусов, даже самой легкой сыпи от прикосновений кожи к коже. Соня – такой чистый и такой грязный одновременно. – Шире. Открой рот для меня, давай. Я дал бы тебе вылизать свои пальцы. Слава отставляет в сторону игрушку, к которой не успел даже притронуться чем-то кроме рук, поднося к лицу свою ладонь. Вытягивает сразу два пальца, высовывая язык, скользя ими по нему вперед-назад и невольно дрожа поясницей из-за неудобности позы. Или из-за того, что слышит негромкий, сдержанный выдох, в голове представляя себе то, держится ли уже за член человек по ту сторону. Гнет поясницу сильнее, разводя бедра, пусть этого и почти не заметно. У него в тонких трусах член мажет естественной смазкой полупрозрачную и, как узналось только сейчас, слишком жесткую для чувствительной головки ткань, хочется разъехаться ногами еще шире, чтобы почувствовать хоть немного свободы, но понимает, что ему не позволят. – Ты такая умница, – голос аж урчит от удовольствия, но не физического, а морального, получаемого лишь от того, что такая непослушная Сонечка сейчас берет в рот свои же пальцы, расслабляя глотку и толкаясь подушечками глубже. Он давится, смыкая губы около костяшек и закатывая глаза, пусть этого и не видно. Стонет негромко, потому что этот голос – особый вид сексуального удовлетворения. Отклоняет голову в сторону, натягивая цепь и, видимо, этим приводя собеседника в восторг, ибо по комнате проносится тихий смешок, а Слава буквально видит эту наглую ухмылку. Берет вновь фаллоимитатор, головкой скользя по губам, открывая для нее рот, крутясь к камере полубоком, самого себя душа ошейником, осознанно. – Встань ровно, не крутись. Соня встает, поворачиваясь, ослабляя давление на шее. А еще скулит, не имея возможности сжать или хотя бы достать из трусов собственный член. – Ты умница, Сонечка. Аккуратнее, будь терпеливой девочкой. Она Мирона слушается, она прокручивает член у себя в горле, смазывая обильнее. Она игнорирует то, что по груди течет слюна, которую его девочка так старательно собирала головкой по щекам. По вискам жестчайшими басами бьет сказанное ранее «смазки у тебя сегодня не будет», вынуждающее жмуриться, но брать глубже, вспоминать все прочитанные в интернете советы. Когда он их читал, то и не думал, что это может ощущаться вот так – совсем по-другому, возбуждающе и приятно, по-особенному. Игрушка нереалистично большая, они оба понимают, что такой огромный член попросту нереально заглотить по самые яйца, но Слава старается, а Мирон расстегивает джинсы, доставая из боксеров уже налитый член. Он ничего не знает о человеке, которому принадлежит голос. Слава не знает, но представляет, фантазирует. Рисует в голове какой-нибудь уставленный аристократичными статуэтками зал, как ему хотелось бы, с обтянутым темной кожей диваном, гигантской плазмой. Возможно, где-то на заднем дворе частного дома сейчас бегают дети этого мужика, даже не задумываясь над тем, почему папа так резко предложил им поиграть на улице, у бассейна. Он ничего не знает и ему, честно сказать, похуй на это отсутствие реальной близости. – Как думаешь, тебе хватит этого? Соня мычит, а Мирон только и восхищается тем, как красный неон идет к этой бледной коже, как выделяет на ней темные родинки, западает над ключицами. Красный этой девочке явно к лицу. – Ты же подготовила себя, прежде чем выйти в эфир, верно? Славу ебет сейчас не только розовый хуй, но еще и эта пластмассовая грамотность, осторожность в словах, напускная воспитанность. Ни одного мата, ни одного резкого или некрасивого слова, один только резкий и некрасивый голос. Ладно, он врет – голос был красивым. Все верно, он подготовил себя, но где-то внутри темнится токсичная злость по поводу того, с чего бы ему вообще интересоваться. В вебкаминге теперь заботятся о целостности очка модели? Глупое негодование. Такая очевидная забота на фоне полной наплевательской анонимности. – Да… – он шепчет, совсем негромко, почти слышно, хрипло и словно бы вымученно. Конечно, когда член-то стоит колом, раздражая мягкую, чувствительную кожу о женское, не созданное для мужчин, белье, то как-то забываешь свои же правила. Теряешь где-то. Виснет тишина, там, далеко, напряженно выдыхают, а после выдают уже тише, низко так, будто бы владелец голоса кричал в микро часами, прежде чем сказать ему, что делать дальше: – Садись на него так, чтобы я видел. Сразу. Он ставит член сбоку, специально с дальнего от цепи края ковра, сначала придерживая игрушку рукой, а после насаживаясь самостоятельно. Благо, стринги позволяют оттянуть тонкую ниточку, залегающую между половинок, вбок, освобождая отверстие. Слава стонет. Громко, несдержанно, контрастно с шепотом, закидывая голову назад и мгновенно падая расставленными пальцами на ковер. Локти гнутся, не выдерживая, дрожа так явно, что даже камера легко ловит фокус. Он старается, чтобы игрушка входила мягко, плавно, но выходит слишком быстро. Так быстро, что внутри обдает неприятным огнем, а бедра невольно напрягаются. Смазки не хватает, она стекает вниз по стволу, а Слава тянется к своему, сжимая через трусы. – Нельзя, – чеканят из динамика. Он стонет, вскидывая бедра, поднимаясь выше, ерзая, забываясь и не слушая, пропуская мимо ушей. – Тебе нельзя трогать себя. Со мной ты бы кончил и без рук. Слава стонет, не выдерживая, сбиваясь, убирая трясущуюся ладонь от паха, приподнимаясь вновь и опускаясь ниже, вскидывая подбородок в сторону тянущего поводка, закрепленного на вешалке над столом. Сейчас ему впервые не хватает голоса. Не хватает спросить постыдное «можно?», не хватает сказануть что-нибудь про то, как неприятно режет ошейник шею. – У тебя нежная шея? Я пошел бы твоей шее, ты не думал? Оставил бы тебе на ней засосы и укусы за непослушание, а потом смотрел бы, как ты краснеешь перед друзьями. Такому, как ты, очень к лицу синяки от ошейника, – начинает говорить он, заглушая сбитое дыхание, скулеж и звуки путающейся цепи. Цепь запуталась, но двигающему Славе уже так далеко похуй, что он только снова и снова вскидывает таз, отбивая какой-то нелепый темп раз-через раз. – Тебя стоило бы неплохо наказать за то, что ты взял розовый ошейник тогда, как думаешь? Слава, то есть Соня, стонет громче, соглашаясь, теперь уже имея лишь одно желание – кончить, прямо сейчас, вот так, от члена в заднице и голоса, говорящего непристойный бред. Мирон дрочит себе в совершенно другом. Быстром темпе, наслаждаясь тем, что видит. Он прямо сейчас имеет какого-то парня так, как самому хочется, находясь, вероятнее всего, за сотни, тысячи километров. – Тебе можно кончить, Сонь. Парень кончает, двигаясь рванее, быстрее, а в конце и вовсе чуть не роняя набок игрушку, цепляясь пальцами за натянутую у горла цепь, словно за единственную точку опоры. Обильно кончает, прямо в трусы, издавая совершенно пошлые всхлипы из-под маски, теряясь и позволяя сперме течь по согнутым коленям на ковер. Соня дрожит, растраханной задницей садясь на ковер, убирая игрушку куда-то чуть дальше от себя. Мирон тоже кончает, роняя свой первый и единственный за сегодня, тихий стон. – Ты умница, Сонечка. Так бы и погладил тебя по волосам. nonew001 покинул/а приватную комнату Слава все еще трясущимися руками берет телефон, мутным взглядом цепляя строку уведомлений с этого самого сайта.Пополнение: 120.000 T nonew001 Доступно: 180.000 Т