TURPIS CAUSA — «аморальная причина, безнравственное поведение» (в переводе с латинского)
Он не видел Грейнджер с момента их последнего разговора в прошлую субботу, и постепенно его начала одолевать тревога. Необходимость посещать больницу Святого Мунго на постоянной основе отпала, и поэтому в ближайшие семь дней Драко был свободен от любых официальных встреч. Он боялся, что всю эту неделю она будет избегать его. И почему-то эта мысль вызывала раздражение. Наступил вечер понедельника, но Малфой не мог перестать думать о Грейнджер с тех пор, как она покинула его квартиру. И поскольку он не знал, где она живёт, единственным способом связаться с ней была всё та же совиная почта. Но ему казалось, что это будет более чем глупо с его стороны, поэтому он быстро отказался от данной идеи. Вместо этого он попытался отвлечься, пробуя все заклинания, которые только приходили на ум. С каждым из них ему сопутствовал успех, и это хоть и ненадолго, но вселяло в него чувство удовлетворения. Однако в какой-то момент даже его воображение исчерпало себя, и он снова посвятил себя спорту, чтобы хоть как-то скоротать время. Он только что вышел из душа и прямо сейчас со слегка влажными волосами стоял перед балконной дверью, уставившись угрюмым взглядом в вечерние сумерки. Из одежды на нём были лишь брюки. Он всё ещё ломал голову над значением слов, которые Грейнджер прошептала ему, когда прощалась с ним в субботу. Кроме того, его кожа покрывалась мурашками от одной мысли о её порывистых, но крепких объятиях. Драко разочарованно вздохнул. Он уже подумывал о том, чтобы пойти в один из многочисленных пабов Косого переулка, когда неожиданный шум заставил его вздрогнуть. Его взгляд дёрнулся к волшебной палочке, оставленной им на маленьком комоде в прихожей, но было слишком поздно. Входная дверь, которую кто-то резко распахнул с помощью заклинания, с громким треском ударилась о стену, и он напрягся. Когда Малфой наконец понял, кто так бесцеремонно проник в его квартиру, он заулыбался от облегчения. — Мерлин, Грейнджер! Ты меня напугала, — признался он, приложив руку к обнажённой груди в подтверждение своих слов. Но, заметив выражение её лица, он встревоженно приподнял одну бровь. Дыхание Грейнджер сбилось, щёки раскраснелись, а глаза будто горели огнём, и Драко не мог не задаться вопросом — что он сделал не так на этот раз? Он растерялся, когда она закрыла дверь мощным пинком, вызвав повторный грохот. Всё её поведение вводило его в ступор, и он почти — но только почти! — попятился назад, потому что прямо сейчас Грейнджер целеустремлёнными шагами шла прямо к нему. Скользнула взглядом по его голому торсу и тут же поспешно втянула носом воздух. А потом по высокой дуге швырнула на диван волшебную палочку. Он проследил за полётом, не веря своим глазам. «Она что, собирается избить меня по-магловски?!» — успел подумать он, когда она запрыгнула на него. Да, именно запрыгнула — в прямом смысле этого слова! На самом деле Грейнджер даже разбежалась перед прыжком… Прильнув к нему, она вцепилась руками в шею и крепко обхватила ногами его бёдра, что заставило Драко опасно пошатнуться. — Грейнджер, что на тебя нашло, чёрт по…?! Но та не дала ему договорить. Вместо этого она подалась вперёд и почти насильно накрыла его губы своими. Мозг Малфоя, который до этого момента в панике искал объяснение происходящему, в ту же секунду распрощался с хозяином. Драко сделал резкий вдох от неожиданности и тут же обхватил руками её спину, чтобы ей вдруг не пришло в голову разорвать объятие. Он ответил на поцелуй не менее порывисто, хоть и не понимал, что с ним происходит. Грейнджер прижалась к нему ещё теснее, несмотря на то, что это казалось невозможным. Её губы слегка приоткрылись, и она тихо застонала, отчего его член тут же стал твёрдым. Проклятье… Она наверняка почувствовала это, но данный факт, по всей видимости, нисколько не смутил Грейнджер. Совсем наоборот. Одну руку она запустила в волосы Драко, а другой всё так же держалась за его спину в районе лопаток. Он почувствовал во рту её язык, пока она мягко тёрлась об него тазом. Что на неё нашло?! Но Малфой ни в коем случае не станет останавливать её, чтобы спросить об этом! Он не допустит этой ошибки! Он, слегка шатаясь, вслепую двинулся по гостиной. С одной стороны, из-за Грейнджер, а с другой — из-за того, что его тело так невероятно бурно реагировало на неё, что у него дрожали колени. Они с грохотом врезались в стену, и следом он безжалостно придавил её своим весом. Мужские руки скользнули вниз и коснулись талии, прошлись по стройным бёдрам и наконец сжали упругие ягодицы, пока она дрожала под его прикосновениями. Грейнджер, в свою очередь, начала исследовать его голый торс, и ему казалось, что он почувствовал языки пламени на своей коже. Тихий стон сорвался с его губ, и он, оторвавшись от её рта, атаковал поцелуями тонкую шею. Ему вдруг захотелось попробовать на вкус каждый сантиметр её мягкой кожи. Когда она закрыла глаза и запрокинула голову, извиваясь под ним, Драко окончательно потерял остатки здравого рассудка. Его эрекция была такой сильной, что почти доставляла ему боль. И в этом нет ничего удивительного — ведь в последний раз он занимался сексом больше восьми лет назад. Несмотря на то, что за прошедшие недели он не раз представлял себе, каково это, трахать Грейнджер, мысль о том, что совсем скоро ему посчастливится пережить эти грёзы наяву, чуть не заставила его кончить в штаны. Вот дерьмо… Почти задыхаясь, он оторвался от её шеи и отошёл от стены, только чтобы усадить Грейнджер на кухонный островок. Она смотрела на него потемневшими от возбуждения глазами, пока он, улучив секунду, пытался отдышаться. Драко поднял руки и начал торопливо расстёгивать её блузку. И она позволила ему это. Чёрт! Её грудь судорожно вздымалась и опускалась, и каждый раз, когда он случайно касался пальцами нежной кожи, она издавала еле слышные, сладострастные звуки, отчего по его спине бежали мурашки. Он сбросил блузку на пол и опустил взгляд на её — о Мерлин! — идеальные полушария груди, которые словно сами умоляюще тянулись к нему. Малфой застыл на мгновение, но потом она расстегнула застёжку бюстгальтера и стянула его с себя. Этот элемент нижнего белья тоже отправился на пол. — Вот дерьмо… Грейнджер, подожди, — тихо выругался Драко, пытаясь взять себя в руки. Он всё ещё ничего не понимал, но, кажется, она точно знала, чего хочет. В то время как он с трудом поспевал за впечатлениями, которые так неожиданно заполнили всё его естество, Грейнджер не теряла времени зря. Её руки уже добрались до пояса его брюк. Если она продолжит в том же темпе, готовая отдаться ему прямо на столе, то всё очень быстро закончится, и он не успеет насладиться процессом в полной мере — в этом не было никаких сомнений. — Никаких разговоров, Малфой, — скомандовала она со сбившимся дыханием, безжалостно стягивая джинсы с его задницы. Затем она вновь прижалась к нему обнажённым телом и прильнула губами к его ключице. На этот раз уже Драко запрокинул голову от удовольствия. Он отчаянно застонал и, запустив руку в локоны Грейнджер, резко потянул волосы назад, чтобы снова запечатать её губы своими. Она с жадностью ответила на поцелуй, и ему показалось, что он обязательно умрёт, если они не перейдут к «главному» в самое ближайшее время. Он не помнил, чтобы когда-либо испытывал что-то подобное. У него дрожали пальцы, когда он задирал вверх её летнюю юбку, которую она — слава Мерлину! — додумалась надеть сегодня. Прямо сейчас он бы скорее всего не смог освободить её от узких джинсов. Тяжело дыша, Драко скользнул рукой между её ног и, почувствовав обильную влагу, несколько раз ударил ладонью по столешнице кухонного островка. — Блять, блять, блять! — прорычал он ей в губы и, сдвинув трусики в сторону, без предупреждения вошёл в неё двумя пальцами. Какая же она тугая… Он сразу почувствовал это и испугался, что не выдержит и двух секунд внутри неё. Дрожа от возбуждения, Грейнджер легла на спину и невольно потянула Драко за собой, вцепившись рукой в его светлые волосы. Казалось, теперь и её мозг перестал работать, потому что она больше не могла отвечать на поцелуи, когда он начал двигать пальцами. Он делал это размеренно и нежно, пока его большой палец нежно массировал её самую чувствительную точку. Драко не мог сказать, сколько секунд это длилось, но всё произошло невообразимо быстро. Он рвано дышал, наблюдая за тем, как Грейнджер нахмурила брови и откинула голову назад. Всё её тело напряглось, и она уже не пыталась подавлять свои стоны. Но последней каплей для него стал её взгляд, который она не отводила от его лица даже в момент оргазма. Даже когда её тело дрожало так сильно, что Малфою пришлось придерживать ведьму за бедро свободной рукой. У него больше не осталось сил терпеть. Он быстро убрал руку и через мгновение одним единственным движением вошёл в неё на всю длину. Грейнджер всхлипнула и потянула его голову к себе, и Драко подчинился. Их губы слились в очередном поцелуе. Его пробила дрожь, и он замер в этом положении на несколько секунд. А потом опять задвигал бёдрами, вбиваясь в неё. Было нереально сложно поддерживать заданный ритм. Грейнджер оказалась слишком узкой, как он и опасался, и она целовала его так отчаянно, что ему почти до боли хотелось отпустить себя и поддаться этому чувству. Но Драко хотел растянуть удовольствие и насладиться каждой секундой. Медленно вернув ведьму в вертикальное положение, он обнял её одной рукой, а второй вцепился в край столешницы. Теперь у него было больше опоры, и к тому же таким образом он чувствовал всё её тело, которым она страстно прижималась к нему. Её ноги снова крепко обхватили его за талию. Толчки Драко невольно ускорились, и Грейнджер вновь напряглась в его объятиях. Когда она удивлённо застонала, и её внутренние мышцы сжались вокруг него, он точно так же потерял последние остатки самообладания. Их накрыл бурный оргазм, и ему пришлось держаться за неё, чтобы не рухнуть на колени. Дрожа всем телом, он уткнулся лицом в изгиб её шеи — поцелуй куда-то затерялся, когда они достигли кульминации в одну и ту же секунду. Он начал шумно хватать воздух ртом, чтобы восстановить дыхание. Лишь через несколько минут он наконец почувствовал, что снова может поднять голову. Только сейчас до него дошло, что именно они натворили… Чёртовы горгульи Хогвартса, это уму непостижимо! Он встретился взглядом с Грейнджер. Её грудь лихорадочно поднималась и опускалась, но она выглядела удовлетворённой, а на губах играла слабая улыбка. Она снова легла на столешницу, откинувшись назад. Одна её рука лежала на собственном животе, а другая — на его пальцах, которыми он всё ещё держался за край стола. Её дикие локоны раскинулись вокруг головы, а губы слегка распухли и покраснели от поцелуев. И в голове Драко вдруг пронеслась мысль о том, что ему, скорее всего, ещё никогда не приходилось видеть более прекрасного зрелища, чем это.***
Она просто не знала, что на неё нашло. Путь от Министерства до квартиры Малфоя казался ей странно-размытым пятном в памяти. Всё, что Грейнджер помнила, это то, как она внезапно оказалась перед его порогом, вытащила волшебную палочку и вошла внутрь с помощью невербальных чар. Ей даже в голову не пришло, что можно просто постучать. Сначала Гермионе понадобилось несколько часов, чтобы «переварить» сцену, которую она увидела в Омуте памяти. Она заперлась в собственном кабинете и, с дрожью сев за стол, снова и снова воспроизводила воспоминание Малфоя перед своим мысленным взором. Когда ей всё же удалось выйти из этого транса, она оказалась в плену странного желания наконец-то поддаться внутренним инстинктам и быть рядом с ним. Поддаться притяжению, которое она ощущала во время их последних встреч. Это чувство буквально накрыло её с головой. И желание пойти к нему и потребовать у него это было слишком сильным. Потребовать его. Она не сомневалась в этом ни единой секунды. Зато сейчас она будто тонула в этих сомнениях… Малфой лежал рядом с ней. Он заснул после того, как они снова занялись сексом в его кровати. И — Мерлин милостивый! — второй раз оказался таким же грандиозным! Но тихий голос разума заставил Гермиону выбраться из простыней, бесшумно выскользнуть из спальни и одеться. Это неправильно… Она никогда бы не подумала, что предоставленный ей доступ к засекреченному делу окажет такое сильное влияние на её знания о прошлом Драко Малфоя, но набрасываться на него таким образом было ошибкой. Потому что она именно набросилась на него! И теперь, когда она проанализировала своё поведение с точки зрения здравого рассудка, к её щекам снова подступил жар. На этот раз от смущения. Не говоря уже о том, что терять голову и принимать такие необдуманные решения — совсем не в её стиле… Три факта не давали ей покоя: Гермиона всё ещё являлась куратором Малфоя. Он всё ещё находился под Обливиэйтом. И она всё ещё отвечала за его реабилитацию… Она не имела ни малейшего понятия о том, что ей делать с этим открытием. Малфоя, по всей видимости, осудили незаслуженно, но секс совершенно точно не являлся частью программы ресоциализации, предусмотренной Министерством магии. Гермиона тихо вздохнула в ужасе от самой себя, а потом покинула квартиру — прямо как воровка, но с пустыми руками.