IGNORANTIA FACTI — «незнание факта» (в переводе с латинского)
По выражению лица Грейнджер было совершенно ясно одно — она уже сожалела, что оказалась здесь. Поскольку она не появлялась у него целую неделю, а до их следующей встречи было ещё далеко, он отправился в Косой переулок, чтобы послать ей письмо через волшебную совиную службу.«Мы договаривались кое о чём. Как насчёт субботы?»
Это всё, что он написал на пергаменте. Вместо ответа она появилась у порога его квартиры сегодня утром. Просто Грейнджер слишком ответственно относилась к собственной работе, хотя ей явно не хотелось проводить с ним своё свободное время. Но, видимо, она считала, что выполнение его просьб входит в рамки её рабочих обязанностей. И, вероятно, она просто не могла нарушить данное ей слово — это противоречило её природе. Прямо сейчас они трансгрессировали к отдалённому лугу, и она с крайне несчастным видом осматривала небосвод, затянутый тучами. Драко услышал слабый раскат грома вдалеке. Всё указывало на то, что сегодня в первый раз за месяц пройдёт настоящий дождь, и если бы он знал об этом заранее, то выбрал бы другой день для первого полёта на метле. Но они уже пришли, так что он доведёт дело до конца. Крепко сжимая в руке новую метлу, Драко незаметно наблюдал за Грейнджер, которая, казалось, чувствовала себя крайне неуютно. Несмотря на мрачное выражение лица, она казалась ему невероятно красивой. Он понял это, когда открыл ей дверь. На ней была спортивная одежда — обтягивающие лайкровые брюки и футболка в тон. Свои каштановые локоны она заплела в высокую косу. Лишь несколько выбившихся прядей обрамляли её лицо, и она то и дело нервно сдувала их в сторону. Она тоже взяла с собой метлу — более старую модель. И Драко втайне задавался вопросом — а когда она в последний раз поднималась на ней в воздух? Ведь он помнил, что Грейнджер была настоящей катастрофой на их лётных занятиях в Хогвартсе, проходивших под орлиным взглядом мадам Трюк. — Что ж, начнём? — в какой-то момент спросил он, наконец налюбовавшись ей, и это вырвало её из мыслей. — Я не против. Но мы немедленно остановимся, если начнётся гроза. Драко закатил глаза, так как Грейнджер сказала это недовольным тоном. Сама виновата, он не заставлял её соглашаться на эту сделку! Поэтому она не должна срываться на нём, если ей стало страшно. Вообще-то ему и самому не хотелось летать в разгар летней грозы, но желание вернуть свою прежнюю спортивную форму оказалось сильнее. Он сел на метлу и плавно оторвался от земли. Палочку он закрепил на поясе брюк, хотя от неё всё ещё не было почти никакой пользы. Но безопасность есть безопасность… Сделав небольшой круг на высоте нескольких метров, он не смог подавить чувство счастья, отчего на его лице неожиданно расцвела улыбка. Грейнджер тоже взлетела над землёй, но гораздо медленнее. Она очень неуверенно держалась на метле и слишком крепко сжимала рукоять. Гримаса раздражения на её лице чуть не заставила Драко рассмеяться. Но он не хотел провоцировать её — его переполняла благодарность за то, что она пришла сюда вместе с ним. Поэтому он просто наслаждался ощущением полёта, быстро отвернувшись от неё. Время пролетело быстро — даже слишком быстро. Всего несколько минут спустя Драко осмелел и начал летать намного дальше и выше Грейнджер, так что она казалась ему размытым пятном далеко внизу. Ещё через какое-то время он опробовал некоторые пилотажные фигуры и был приятно удивлён тем, как хорошо они ему удавались. Кажется, его тело не забыло, каково это — сидеть на метле. Слава Мерлину! Дополнительную мотивацию ему придавал тот факт, что он всё время ощущал на себе пристальный взгляд Грейнджер. Разумеется, он понимал, что причина такого пристального внимания, скорее всего, заключалась в другом, ведь она несла ответственность за него. И всё же он не мог отрицать, что ему хотелось произвести на неё впечатление этим полётом. Ещё через полчаса внезапно начался дождь, и Драко предположил, что их прогулка очень скоро подойдёт к концу. Он подлетел к Грейнджер, которая всё ещё напряжённо сидела на метле, а потом повис в воздухе в нескольких метрах от неё. — Мы должны вернуться на землю. Гроза всё ближе и ближе, — сдавленно крикнула она сквозь усиливающийся ветер, который распространялся по плоской равнине резкими порывами. Он смиренно вздохнул. — Да ладно, Грейнджер. Возьми себя в руки. Как насчёт маленького соревнования на мётлах, прежде чем мы закончим? Он посмотрел на неё с вызовом в глазах, на что Грейнджер фыркнула. — Ни в коем случае, Малфой. — Почему нет? — Потому что мне ещё не надоело жить. Напомнить тебе, что с тобой случилось в последний раз, когда ты летал в подобных погодных условиях? Драко закатил глаза. Это так похоже на неё — бросить ему в лицо напоминание о несчастном случае только потому, что она, скорее всего, чуть не намочила штаны от страха. — Да ты просто боишься, что я обставлю тебя, хоть и вышел из больницы всего несколько недель назад, — небрежным тоном ответил он, на что она ахнула. — Что за бред ты несёшь, Малфой? Думаешь, мне есть дело до каких-то нелепых соревнований?! — Это единственная сфера, в которой ты полный ноль, и ты это знаешь, Грейнджер. Полёты никогда не были твоей специализацией. — Я превосходно летаю! — выплюнула она, и он был уверен, что поймал «рыбку» на крючок. — Серьёзно? Если ты так уверена в этом, значит, непродолжительная лётная гонка не станет проблемой для тебя. Видишь те деревья вдалеке? Один раз обогнём их и обратно. Для тебя это будет проще простого, если ты летаешь так же хорошо, как и целуешься. Чёрт… Вообще-то он не хотел этого говорить. Ему вдруг настолько понравилась их беседа, что его рот в очередной раз сработал быстрее, чем мозг. Молнии, которые метали глаза Грейнджер, подтвердили предположение Драко о том, что он зашёл слишком далеко. Но, к его удивлению, она развернула метлу и, прежде чем он успел среагировать, со свистом рванула вперёд. Что это? Инстинкт самосохранения или же простое желание победить? Наконец он вырвался из транса, склонился над метлой и бросился за ней. Дождь усилился, когда они направились к лесу, который Драко назначил поворотным пунктом. Оказывается, он невольно выбрал направление, откуда на них шла гроза. Капли неприятно хлестали его по лицу, и ему приходилось усиленно моргать. В обычных обстоятельствах Малфой, конечно же, наложил бы на себя заклинание непромокаемости, но к нему так и не вернулась магия, поэтому он даже и не пытался. Догнав Грейнджер, Драко окинул её быстрым взглядом со стороны. Она тоже промокла, но выражение её лица выражало сосредоточенность и непреклонность. Она летела быстро, хоть и не так уверенно, как он, поэтому ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы обогнать её. Услышав, как она тихо чертыхнулась за его спиной, он ухмыльнулся и долетел до леса. Метла затрещала, когда Драко, почти не тормозя, резко вывернул её, чтобы облететь деревья. В небе сверкнула вспышка молнии, и буквально через долю секунды раздался гром — настолько чудовищно громкий, что он даже вздрогнул, сидя на метле. Они и не заметили, что влетели прямо в эпицентр грозы. Неожиданно его охватило плохое предчувствие. Он был уже на полпути к лугу, когда что-то заставило его замедлить полёт и развернуться. Ни секундой позже… Как только Драко оглянулся, Грейнджер обогнула деревья — их ориентир. Сверкнувшая молния на несколько секунд озарила всё вокруг неестественно ярким светом. Он сразу заметил, что она летела слишком быстро. По его примеру Грейнджер попыталась сделать такой же резкий поворот, но из-за неопытности ей это не удалось. Кроме всего прочего, в середине разворота на неё налетел сильный порыв ветра и снёс метлу с правильной траектории. Драко полностью остановился. Он с ужасом наблюдал за тем, как Грейнджер сбросило с метлы. Она протянула руку и хотела схватиться за рукоять, но кончики её пальцев лишь слегка коснулись деревянной поверхности, а затем скользнули в пустоту. Драко знал, что палочка ведьмы бесполезно висела за её поясом. А потом ему пришлось смотреть на то, как Грейнджер падала. Падала, падала и падала…***
— «Арресто Моментум!» Громкий выкрик всё ещё отдавался эхом в её звенящих ушах, когда падение резко остановилось. Так резко, что это выбило весь воздух из её лёгких. В то же время до неё дошло, что она не могла удариться о твёрдую землю возле леса, потому что в таком случае у неё уж точно не было бы возможности подумать об этом. Она осторожно открыла глаза, которые крепко зажмурила во время падения. Она парила в нескольких сантиметрах над размякшей листвой, и это осознание заставило её шумно выдохнуть от удивления. Прежде чем она успела продолжить свои размышления, заклинание потеряло силу, и она с глухим звуком упала на землю. Её грудь быстро поднималась и опускалась, и несколько секунд она оставалась неподвижной, лёжа на влажных листьях лицом вниз. Затем она медленно перевернулась на спину и закашлялась. Воздух пронзил какой-то свистящий звук, и она краем глаза заметила, как Малфой на головокружительной скорости приземлился в нескольких метрах от неё. Спрыгнув с метлы ещё до того, как та опустилась достаточно близко к земле, он метнулся к ней. Добежав до неё, он рухнул на колени. В его голосе звучала паника, когда он наконец заговорил: — Вот же драконье дерьмо… Грейнджер, чёрт. Мне очень жаль! Блять… Скажи что-нибудь… пожалуйста, Грейнджер? Он склонился над ней, и, к своему удивлению, Гермиона почувствовала, как он обхватил её тело одной рукой, чтобы притянуть к себе. Она моргнула, а затем услышала его судорожный вздох облегчения. Он уронил палочку, которую крепко сжимал до этого, и его дрожащая рука накрыла её щеку. Только в этот момент она поняла, что он, кажется, не знал, получилось ли у него замедлить её падение. Видимо, с того расстояния, на котором он находился, было невозможно определить, сработало наложенное им заклинание или нет. Гермиона открыла глаза и посмотрела на него. На первый взгляд выражение его лица показалось ей абсолютно безэмоциональным, однако в следующую секунду она вдруг смогла различить в нём бесчисленное количество эмоций. Страх, беспокойство, вина, облегчение… Почему она раньше никогда не замечала, что минимальные изменения в его мимике помогали определить то, какие эмоции он испытывал в данный момент? Её почти насмешило то, насколько это просто — читать его, словно открытую книгу. Потом это случилось снова. Впервые за несколько дней. Их взгляды встретились, и серые глаза Малфоя, ставшие от беспокойства за неё на тон темнее, заставили Гермиону вздрогнуть. Его зрачки расширились, и взгляд метался от её глаз по всему лицу, как будто он хотел убедиться, что она цела и невредима. Он тяжело дышал и по-прежнему держал её жёсткой, но в то же время необычно нежной хваткой. Его дрожащие пальцы осторожно убрали с её лица несколько прядей. — Всё в порядке. Всё хорошо. С тобой всё в порядке, — шептал он, и Гермиона не была уверена, кого он пытался успокоить — её или самого себя? Но у неё почти не осталось времени на то, чтобы подумать об этом. Потому что сейчас, в этот чёртов момент, когда взгляд Малфоя был таким обеспокоенным, виноватым и в то же время каким-то утешающим, с её глаз будто спала пелена.Вот оно…
Вот. Оно!
С тех пор, как она впервые встретилась с ним в день освобождения, её постоянно мучил вопрос: почему его серые глаза напоминали ей о прошлом? Почему именно его взгляд выбивал её из колеи? И почему эти взгляды не казались ей неприятными, хотя и должны были? Теперь она всё поняла. Части пазла складывались в её голове так быстро, что она едва успевала за ними. Вот то, чего она не понимала всё это время. То, что беспокоило Гермиону всякий раз, когда он прожигал её своим взглядом — и всегда по-разному. Ей стало трудно дышать. И поскольку Грейнджер не знала, что сказать и как отвлечься от этого шокирующего осознания, она произнесла единственное, что пришло ей в голову: — Твоя магия вернулась!