CULPA — «вина» (в переводе с латинского)
— Это уже ни в какие ворота не лезет. Вытянув ноги перед собой (усидеть на этих неудобных пластиковых стульях как-то по-другому было просто невозможно), Драко с недовольным видом рассматривал других ведьм и волшебников, которые с таким же нетерпением ждали своей очереди. — Это часть концепции, которую Министерство магии разработало после смены правительства. Так что возьми себя в руки, Малфой. Ему казалось, что Грейнджер стала довольно резкой после их совместного обеда в том маленьком бистро. О Мерлин… Ладно, может, он и перегнул палку. Драко понимал, что отвечать на её слова в таком ключе было непристойно. Однако ситуация показалась ему настолько соблазнительной, что он почувствовал непреодолимое желание довести всё до крайности — ну, а теперь пришло время расплаты… Грейнджер ясно дала ему понять, что с ней шутки плохи. — Напомни, чего именно мы здесь ждём? — спросил он, придав голосу нарочито спокойный и невозмутимый тон. Если ей так хочется поиграть в стерву, пусть играет. Пострадает от этого только она сама, потому что ему абсолютно наплевать на её поведение. — Мы должны подать заявку на оформление твоего нового удостоверения личности, и кроме того, нам нужно запустить процедуру наследования. Все формальности обычно занимают несколько недель. Чем раньше подадим заявку, тем быстрее ты получишь своё золото. Грейнджер бросила на него высокомерный взгляд — это, скорее всего, должно было напомнить ему, что он ещё очень долго будет зависеть от неё, прежде чем снова станет самостоятельным. Драко закатил глаза. — Удостоверение личности… Что за бюрократическое дерьмо? Зачем оно мне? Мы же не маглы, — пренебрежительно фыркнул он. — Именно поэтому они нам и нужны. Сейчас мы живём в волшебном сообществе, полном маскировочных чар и магловской одежды, Малфой. Наличие такого документа значительно облегчает работу правительства, поверь мне. Какая же она самоуверенная… Видимо, Грейнджер просто не могла удержаться от того, чтобы снова и снова напоминать ему о том, что у неё имелся свой определённый план на все случаи жизни, в то время как он не имел ни малейшего представления о мире, в котором очутился после комы. — Как скажешь, — ответил он скучающим тоном, и разговор сошёл на нет. Слава Мерлину — прошло всего несколько минут, прежде чем их наконец вызвали. Драко поднялся и последовал за Грейнджер в крошечный кабинет, где за столом, заваленным кучей пергаментов и записок, сидел замученный работник Министерства, который даже не удостоил их и взглядом. — Чем я могу вам помочь? — монотонно спросил он. — Мы хотели бы подать заявление на получение документов, удостоверяющих личность, а также на оформление наследства для моего клиента, — перейдя на профессиональный тон, проговорила она. Грейнджер вытащила из сумки папку, в которой, скорее всего, находились её кураторские документы. Драко скрестил руки на груди и позволил ей сделать всю работу за него. — Имя? — спросил лысый маг, протянув руку к папке, которую с готовностью подала ему Грейнджер. — Малфой, Драко. Услышав это сочетание имени и фамилии, волшебник всё же поднял голову и поправил очки. Что-то в выражении лица служащего удивило Драко. Однако через несколько секунд мужчина снова взял себя в руки и развернулся прямо в кресле, чтобы открыть ящик громадного шкафа для документов. — Дата рождения? — Пятого июня одна тысяча девятьсот восьмидесятого года. В этот раз Драко опередил Грейнджер и отчётливо почувствовал, как она напряглась рядом с ним, но он намеренно оставил это без внимания. И поделом ей! Служащий пошарил рукой в ящике стола и, видимо, нашёл то, что искал. Затем повернулся обратно и бросил перед собой толстую папку. Открыл её, быстро пролистал пергаменты, лежавшие внутри, и медленно кивнул. А потом взял в руки перо. — Оказывается, здесь есть отметка о том, что вы должны были прийти сюда, мисс… — он взглянул на бумаги, подтверждающие её роль куратора. — … Грейнджер. На оформление документов, удостоверяющих личность мистера Малфоя, уйдёт не менее двух недель. Мы сообщим вам, как только они будут готовы к выдаче. На проверку права на наследство, однако, потребуется немного больше времени, хотя, учитывая кураторскую опеку, под которой в настоящее время находится мистер Малфой, это не сыграет особой роли. Мне нужны подписи каждого из вас вот на этих бланках. Служащий вытащил из стопок два разноцветных пергамента и швырнул их на столешницу. Грейнджер снова порылась в сумке и вынула своё перо. Наклонившись вперёд, она поставила элегантную подпись на обоих бланках, прежде чем передать перо. Когда Драко потянулся за ним, кончики их пальцев соприкоснулись, и она отдёрнула руку так быстро, как будто он ударил её током. Это он тоже решил проигнорировать. После того, как Малфой точно так же написал своё имя в нужных местах, она вновь убрала в сумку документы о кураторстве, и они быстро попрощались со служащим. Драко вышел в коридор первым и подождал Грейнджер. Она одарила его обвиняющим взглядом. — Мог бы и сказать! — расстроенно пробормотала она, когда они направились к золотым лифтам, которые должны были доставить их обратно в атриум. — Это же ты не выполнила своё домашнее задание, Грейнджер. Я тут при чём? — парировал он, и она поджала губы. И разумеется, он попал точно в цель. Было очевидно, что она винила себя в этой оплошности. — Если бы я знала, что у тебя сегодня день рождения… — … и что бы было? Принесла бы мне торт? — насмешливо спросил он. — Я бы не потащила тебя в Министерство именно сегодня! — Да какая разница? К его удивлению, Грейнджер возмущённо встряхнула каштановыми кудрями, но так ничего и не сказала, пока они не вошли в один из лифтов. Она нарушила молчание, только когда дребезжащие решётки закрылись, и они остались одни: — Большая разница. Это твой двадцать восьмой день рождения, Малфой, и вообще-то ты не праздновал его последние десять лет. Ты же мог заняться чем-то другим. Чем-то, чего тебе хотелось бы по-настоящему. Не могу поверить, что я забыла об этом! Она остервенело кусала нижнюю губу, и, как ни странно, выглядела так, словно ей действительно жаль. Драко пришлось признаться самому себе, что ему это в какой-то мере… нравилось. Конечно же, он имел в виду её злость, а не то, как она кусала губы! — Восемь лет, Грейнджер. — Она растерянно уставилась на него. — Я провёл в Мунго всего восемь лет, а не десять. Не обязательно округлять эту цифру. В следующий момент произошло сразу несколько вещей одновременно, и всё это заставило Драко удивиться. Во-первых, лифт наконец-то поехал, из-за чего Грейнджер оступилась, и они оказались гораздо ближе друг к другу, чем обычно. Более того: его замечание вызвало на её лице настоящий ужас, который Драко посчитал совершенно неуместным — ну, оговорилась, с кем не бывает? А потом она, видимо, инстинктивно подняла руку, чтобы убрать с лица прядь волос, которой там вовсе не было, что, в свою очередь, позволило ему взглянуть на её обнажённое предплечье. Так как они ещё никогда не находились настолько близко друг к другу, он и правда видел это в первый раз. — Чёрт побери, что это такое, Грейнджер?! — тут же спросил он, невольно протянув руку. Он обхватил пальцами тонкое предплечье и потянул на себя, и это вновь выбило её из равновесия, заставив пошатнуться. Она шумно хватала ртом воздух от неожиданности, а Драко вообще не обратил никакого внимания на их резкий контакт. Все его мысли были полностью сосредоточены на этом шокирующем открытии. Сначала он принял увиденное за странную татуировку, потому что там ясно проглядывались буквы. Сейчас он понял, что это не так. Выцветшие, но отчётливые тонкие шрамы даже складывались в некое слово. Драко склонил голову набок, чтобы прочесть:«ГРЯЗНОКРОВКА»
Он будто застыл на месте. Чёртовы горгульи Хогвартса, что это значит?! Подняв глаза, Драко с изумлением обнаружил, что из-за своего любопытства он так близко притянул Грейнджер к себе, что кончики их носов почти соприкоснулись. Её ноздри стали неестественно широкими от учащённого дыхания, а губы слегка приоткрылись. Она напоминала ему кролика, попавшего в ловушку — удивительно миловидного кролика, кстати говоря… Он быстро скользнул взглядом по её лицу и постарался запомнить эту неожиданную картину. Он ещё никогда не рассматривал её с такого расстояния. Даже в школе он никогда не подходил к ней ближе, чем на пару метров. Да и поводов приближаться у него не было. Сначала он заметил веснушки на её носу, потом неглубокие морщины вокруг рта и… Так, стоп! Почему он никогда не замечал, что глаза Грейнджер были не просто грязно-карими? Они были испещрены бесконечным множеством крохотных золотых пятен, в которых Драко безнадёжно тонул вот уже несколько секунд, даже не осознавая, что с ним происходит. Затем лифт дёрнулся и остановился. И, словно по какой-то молчаливой команде, Грейнджер пришла в себя. Она вырвала свою руку из его хватки с невероятной силой, которую Драко даже не ожидал от неё. Повернулась на каблуках и с головокружительной скоростью выскочила из кабины в многолюдный атриум. Растерянный Малфой, который на протяжении нескольких секунд пребывал в неловкой неподвижности, наконец поспешил за ней. Поравнявшись с Грейнджер, он окинул её мимолётным взглядом. Её лицо превратилось в непроницаемую маску, и он не имел ни малейшего понятия о том, что творилось у неё в голове прямо сейчас. Они молча прошли через выход для посетителей и окунулись в лондонскую уличную толпу.***
Блять, блять, блять… Это было практически единственным словом, которое проносилось в голове Гермионы, пока она возвращалась в квартиру Малфоя вместе с ним. И на самом деле она никогда не использовала это ругательство в своей речи. Она повела себя как редкостная дура — рассказывала Малфою о Маскировочных чарах, а сама забыла наложить на предплечье заклинание, которое обычно всегда накладывала перед каждой встречей с ним. Сегодняшним утром это как-то вылетело у неё из головы. И к тому же она испортила ему день рождения! А она ведь даже отметила эту дату в его досье, когда поняла, что та выпадает на период ресоциализации. И что самое худшее — она чуть не проболталась, перепутав период предполагаемой потери памяти с продолжительностью его тюремного заключения. Что на неё нашло?! Гермионе хотелось кричать от досады. Однако ничто из этого не шло ни в какое сравнение с осознанием, которое охватило её, когда Малфой так опасно близко притянул её к себе в кабине лифта. Точнее тот факт, что ей не было неприятно, когда его ладонь накрыла её руку… И момент, когда он нашёл и прочитал это слово на её коже, вопреки здравому смыслу даже не вернул её в воспоминание о том дне в Малфой-мэноре. То, что ей действительно пришла в голову мысль о том, что вблизи он выглядел так же невероятно привлекательно. И ещё кое-что — пронзительный взгляд, которым он смотрел на неё, вызвал в ней отчаянное желание, чтобы поездка на лифте продлилась как можно дольше. Теперь она и правда в полной заднице…