the (-3) year quest

Учитывая избиение, которое Нацу получил от разгневанных фанатов, он почти жалеет, что избавился от автографа фальшивого Игнила. В какой-то момент он плюхнулся на булыжники, потирая голову и думая о чувстве голода, которое терзает его; он скучает по Игнилу — настоящему Игнилу. Интересно, как сильно разозлится Эрза, если он изобьет двадцать случайных женщин за то, что они затоптали его… Рука, что легла ему на плечо, прервала его размышления. Рука была миниатюрной, аккуратно пригладила его драгоценный шарф, и медленно проскользнула почти под него, прикасаясь к его теплой кожи у основания шеи. От этой руки исходит яркое искрящееся тепло, которое пробегает по его позвоночнику и заставляет глаза Нацу на мгновение затуманиться. Кажется, что под его кожей сама его душа растягивается и радуется. Его головная боль стала чуть сильнее, из-за чего он застонал. Он слышит похожий стон позади себя, чувствует, как хватка на его плече усиливается, а затем ослабевает, когда человек, схвативший его, покачивается. Хэппи беспрерывно зовет Нацу, непрерывный поток его имени, все дразнящие интонации в каждом слове. Нацу не отвечает. Потому что в один момент он думал о мелкой мести, о своем отце, Эрзе и об ужине. В следующий — он поворачивается, чтобы встретиться с глазами, которые, как он откуда-то знает, карие. — О… — бормочет девушка позади него. Выражение недоумения на ее лице кажется до боли знакомым. — О… — Ах… Люси. — Нацу? Где мы? — Думаю… Харгеон, — отвечает он, потирая ноющую голову. Он помнит, как приехал сюда на поезде, и в то же время он вообще не помнит, как здесь оказался. Он был в Магнолии, а затем внезапно оказался в ловушке времени Акнологии, по его ногам ползли кристаллы… — Где он?! Акнология? — спохватился Нацу и потребовал ответа. — Это какой-то трюк? — Акнология… дракон магии и времени… Темные глаза, которые горят знанием и опытом, моргают и осматривают город: мельтешение девушек, топающих на каблуках, и мерзкий смех фальшивого Игнила — Бора, вспоминает его имя убийца драконов. Нацу может видеть, как в голове его напарницы формируется понимание ситуации. Его собственное сердце сильно бьется в груди от дезориентации. Даже сейчас, когда он ждет и полагается на быстроту ее выводов. — Нацу, — тихо произносит она, быстро осматривая его лицо. — Когда мы? Ах, значит, вот оно что. В этот момент он, наконец, видит молодость лица Люси и отсутствие мозолей и шрамов на ее открытой коже. Даже после исцеления магией Венди от шрамов остается шероховатость, похожая на тень, которую улавливают его тонко настроенные драконьи чувства. На теле Люси ничего из этого нет: ее кожа снова чистая, прозрачная, как нетронутое полотно. Это кожа, которую никогда не сбрасывали с башен, не таскали по лесным подстилкам и не пробивали ножами тонкую мембрану нежных век. Кулак Нацу рефлекторно сжимается, ему приходится выбросить из головы мысли о Димарии и сильно проморгаться, глядя на синюю полосу океана. Он вдыхает соленый прибрежный воздух, смешанный с запахом сырой рыбы портового города, пытаясь забыть запах крови Люси. — Нацу? Он смотрит на нее, сосредотачивая свое внимание на твердости ее глаз и тепле ее тела, от которых розовеют ее щеки. — Ты знаешь ее, Нацу? Нацу смотрит на Хэппи, удивленно хмуря брови. — Это Люси. — О… — Хэппи на минуту замолкает. — Это что-то вроде рыбы? — Глупый кошак! — срывается Люси. — Ты прекрасно знаешь, что это не так! — Так подло! Нацу издает тихий смешок, испытывая облегчение от этих действий. Хэппи хватает Нацу за ногу, в попытке спрятаться от Люси. — Я не знаю, откуда ты ее знаешь, но она злая, Нацу! Нацу смотрит на Хэппи, желая, чтобы он не говорил вещей, от которых его сердце сжимается. Вряд ли это в его стиле — нервничать, но Хэппи выводит его из себя самым худшим образом. — Да ладно, ты же знаешь Люси! — Нацу отчаянно пытается. Хэппи косится на нее, а затем смотрит на Нацу, как на идиота. Даже если она старая-добрая Люси, она все равно остается надежной Люси, вплоть до пояса, на котором хранятся ее небесные ключи. Так почему же Хэппи ее не узнает? Почему они в Харгеоне? Почему сейчас воспроизводится такая старая сцена из их прошлого, как эта? Нацу не силен в подобных вопросах, у него чешутся руки от чего-то, с чем нужно бороться, что-то, что он должен немедленно решить, но перед ним только прибрежный город, сонный и веселый. Люси касается его предплечья, снова привлекая его взгляд к себе. — Пойдем, давай что-нибудь поедим. Даже если это какой-то трюк, нам нужно поговорить. Нацу покачивается от такого шанса. — Да. Да, давай поедим. Невозможно думать на голодный желудок. Пока они идут, он ловит себя на том, что его глаза бегают по ее телу, молодому, все еще незрелому, в некотором смысле. В ее глазах можно прочесть интенсивность проблемы, которая крутится в ее голове. Она здесь, с ним, так что он верит, что все в порядке. Пока она жива, рядом с ним — все будет хорошо. Он пытается выбросить из головы ее окровавленный вид, как было раннее; он не может не верить в лучшее.

+

— Итак, мы спим или в какой-то иллюзии? Люси поджимает губы. — Тебе обязательно спрашивать, когда ты вот так ешь? Нацу пожимает плечами, проглатывая длинный спагетти, который разбрызгивает соус по тарелке. Он никогда не был из тех, кто жертвует аппетитом ради чего-либо. — Разве ты не голодна? — Нет, ее зовут не голодна, а Люси. Разве ты не помнишь, Нацу? — пытается пошутить Хэппи. Нацу хихикает, чуть не подавившись комом спагетти размером с кулак, застрявшим у него в горле. — Так ты все-таки помнишь, проклятый кот! — Помню что? — Хэппи моргает, глядя на нее. Она смотрит в ответ, как будто пытаясь проникнуть сквозь пустую улыбку его фасада. Ей никогда это не удастся, Нацу знает лучше, чем устраивать гляделки против Хэппи. Она откидывается назад, издавая пренебрежительный кудахтающий звук. — Как скажешь, ты, умалишенный кошак, — она начинает рыться в своей сумочке; раздражение сковывает ее движения. — Ты правда не помнишь ее? — спрашивает Нацу, понизив голос. Он с надеждой смотрит на Хэппи, надеясь, что тот поймет шутку (пожалуйста, пусть все это будет шуткой), но Хэппи только смотрит на него с улыбкой, которая становится все более тусклой, чем больше он смотрит на серьезное выражение лица Нацу. Хэппи опускает глаза в землю, разрывая зрительный контакт. — Итак! Усыпляющее заклинание или что-то из этого, верно? Определенно! — восклицает Нацу, уверенный в своей правоте. — Я просто буду бить тебя, пока ты не проснешься! — Ты не собираешься меня бить! — огрызается она. — Хорошо, тогда я подожгу тебя, — произносит он и поднимает руку, покрытую пламенем. — Тебе нужно разбудить меня сразу после, хорошо? — Удар ноги в лицо! — восклицает она с грозным выражением лица. Ее нога вылетает из-под стола, и он морщится, когда она ловит его за голень. Он признает, что у нее всегда были мощные бедра. — Вот. Теперь тебе действительно нужно, чтобы я врезала тебе так в лицо? Нацу обдумывает предложение, но Люси наконец нашла то, что искала. — Ага! — в ее руке появилась синяя книга. — Нашла! — Что это? — он наклоняется ближе, но она отталкивает его. — Ты обмажешь этим соусом весь мой журнал путешествий. Губы Нацу скривились. — Дневник Люси… — он смотрит на Хэппи, который достаточно игрив, чтобы злобно хихикать, даже если он (по-видимому) не знает Люси. — Я… это не дневник! — бормочет она. — Это мой очень серьезный журнал путешествий! — Это там ты хранишь свой список притворных парней? — Нацу наслаждается ее рывком всего тела. В яблочко. — Мой совершенно гипотетический рейтинг предполагаемого парня не имеет к этому никакого отношения, — ее лицо стало полностью красным, она пролистывает записи, а затем останавливается на пустых страницах. Листая назад, она попадает на страницы, заполненные ее запутанным, чрезмерно сложным письмом. — 1 июля, X784… думаю, это сделало бы сегодняшний день… X784? А ведь так оно и есть. Нацу смотрит на улицу в поисках какого-либо подтверждения путешествия во времени, но вздрагивает, увидев собственное отражение. Он моложе, его лицо не испорчено большим шрамом в нижней части лица. Он выглядит намного худее, худощавый и невозмутимый. Его отражение кажется таким слабым и непроверенным. Ему совсем не нравится, как он выглядит. Он резко возвращает свое внимание к Люси, которая наблюдает за ним с серьезным выражением на лице. — Нацу… что случилось с Акнологией? Ты победил Зерефа, но что произошло дальше? Ты просто испарился! Нацу сглатывает. Стоять перед Акнологией было все равно, что заглядывать в особенно глубокую расщелину в земле. Смерть угрожала при любом движении, любой оплошности. Несмотря на то, что он стал таким сильным, он все еще чувствовал… Щеки Хэппи надуваются. — Вы двое просто издеваетесь надо мной? — Это ты издеваешься над нами! — обвинила Люси Хэппи. — Я? — Хэппи выглядит простодушным, рыба все еще находится у него во рту. Люси тянет себя за волосы, но Нацу не может вынести повторения ритуала. — Он не издевается, — говорит Нацу, нахмурив брови. — О. Он ненавидит то, как это застает Люси врасплох, ее глаза смотрят на Хэппи с чем-то вроде тоски. Это слишком знакомое чувство, так похожее на растущее осознание, болезненно набухающее в его собственной груди. Впервые, каким бы ни было это приключение, в этот раз Хэппи не присоединился к ним. Нога Нацу врезается в ее голень почти до того, как он понимает, что делает. — Ой! — рычит она. — Я думаю, это не сон, — говорит Нацу, а затем быстро уклоняется от пяти ударов. — Господи! Ты действительно вышел из-под контроля. Позволь мне заняться расследованием. В конце концов, я была журналистом. Он хочет как-нибудь спросить ее об этом, вытащить самые неловкие интервью, которые она когда-либо брала, и заставить ее признаться, что она порвала штаны на лакриме или что-то еще более веселое. Он всегда хотел спросить ее после возвращения… сейчас он скрещивает руки на груди. — Что тогда происходит? Ее губы поджаты. — Я не уверена. Нам нужно больше данных. Это может быть что-то вроде Эдоласа, насколько мы знаем. В той битве было так много магии, могло произойти что угодно. — Как мы получим эти данные? — интересуется маг. Название вряд ли вдохновляет на образы приключений или крутых боев. Данные — это как раз та миссия, которую Люси взяла бы с доски заданий. — Это выходит только в полнолуние, — со знанием дела говорит Хэппи. — Все совсем не так! — Люси протирает глаза. — Хорошо. Послушай, позволь мне немного поэкспериментировать…

+

После регистрации в отеле Люси переодевается в более откровенную рубашку. Несмотря на то, что она выглядит намного моложе, это небольшое декольте, вероятно, все, что ей нужно. Она поправляет свои короткие волосы, и конский хвост сбоку сразу бросается в глаза как незрелый. Она играет с несколькими другими прическами, стараясь не отвлекаться на непривычность собственного тела. Она и правда так выглядела в семнадцать лет? Ее лицо выглядит намного шире, круглее и неискушеннее. Даже ее бедра почти узкие по сравнению с тем, во что они превратились. Она почти рада, что Хэппи, похоже, ничего не помнит, хотя бы для того, чтобы избежать его шуток. Это чувство не длится долго, вместо этого нарастает чувство паники. Похоже, здесь только она и Нацу… Нет, они не узнают, пока не увидят гильдию, напоминает она себе. Она уверена, что кто-нибудь сможет им там помочь. Они не одни… Ее глаза опускаются на ключи, свисающие с ее мини-юбки. Две зубчатые линии цвета морской пены дразнят ее на конце золотой ручки. Она не боится прикасаться к металлу и чувствовать раздраженную, бурную красоту силы Водолея. Она больше боится прикоснуться к ключу и вообще ничего не почувствовать. Если они действительно отправились в альтернативную вселенную, то почему этот ключ вернулся и так много других ключей пропали? Сейчас у нее нет времени разбираться с этим, напоминает себе Люси, решительно убирая руку с пояса. Сейчас ей нужно провести небольшой эксперимент, чтобы выяснить, все ли осталось, как она помнит. Насколько она знает, они могут быть во второй части Эдоласа. Если нет… что ж, они разберутся.

+

Каким-то образом Бора находит ее в парке еще быстрее, чем в прошлый раз. Она свисает с края скамейки, почти вываливаясь из топа. Слишком просто, думает она, накручивая волосы и садится. — Тебя интересуют гильдии, девчушка? Тьфу. Кто называет людей «девчушками»? Она сдерживает дрожь, изображая улыбку. — Да, я очень хочу присоединиться к Хвосту Феи, но не думаю, что у меня получится, всё-таки они очень сильны. Его губы складываются в приторную ухмылку. — Тебе повезло, потому что я один из самых сильных ее участников! — Нацу! Бора, полностью вырубленный на земле, не шевелится, даже когда Нацу ставит ногу ему на спину. — Что? — Ты не должен был избивать его! — Что? — он смотрит на нее с сомнением: — Почему нет? — Я хотела посмотреть, пройдет ли все так же. — Тьфу. Это так скучно…

+

— …это не скучно и не интересно, — фыркает она, когда они избивают прихвостней Боры, охраняющих причал вокруг кораблей. — Речь идет о сборе стабильных данных! — Этот эксперимент звучит совершенно неубедительно, — ворчит Нацу. — Да, сэр, — соглашается Хэппи.

+

— Эксперименты требуют честности и хороших условий! А ты буквально переступил через это, и теперь у нас не будет другого шанса. Женщины потоком выбегают из секретных отсеков корабля, которые Люси вскрывает несколькими меткими ударами ног. Девочки со слезами на глазах устремляются к солнцу, а местные правоохранительные органы встречают. — Блин, — стонет Нацу, выбрасывая свои полупереваренные спагетти за борт лодки.

+

Корабль представляет собой костер из пылающего пламени на фоне темнеющего горизонта. Снова. — Нацу! — стонет Люст, когда у Рыцарей Рун отвисают челюсти от зрелища буйства Нацу. Нацу трясет огненным кулаком. — Что? Они говорили о том, чтобы наградить нас благодарностью. Не похоже, что мы могли бы донести это до дедули! А принести домой кучу разрушений имущества и расходов лучше?! Сбежавшие девочки смотрят на погребальный костер широко раскрытыми глазами, пламя отражается в их радужках. Почти в трансе один начинает петь. Местная лачуга набухает, рассказ о моряке, который утонул, только чтобы быть спасенным прекрасным русалкой. Сначала один голос, затем два, а затем… Нацу уклоняется от удара копья Рыцаря Рун и хватает Люси за руки, утаскивая ее с места их (повторного) преступления. — Ты совершенно сумасшедший! — Насколько я понимаю, лодки добились своего! — Люси уверена, что для Нацу это такая же веская причина, как и любая другая. Она стонет, даже когда ее ноги отчаянно работают, чтобы не отставать от его безумного темпа. Хэппи весело смеется, летя рядом с ними, когда они убегают оттуда. Он не понимает, но он готов сотрудничать с Нацу, всегда готов. Ничего не изменилось, понимает она, пытаясь отдышаться в хаотичном темпе Нацу. Рука Нацу в ее хватке напрягается. — Это было точно также, верно? Она сглатывает. — Да, все было так, как я помню. Не думаю, что это похоже на Эдолас. Он снова сжимает ее в объятиях. — Давай поедем домой, а? Домой… они не могут быть здесь единственными. Когда они прибудут, Эрза швырнет их в стену за то, что они заставили ее ждать, а Грей будет задавать умные вопросы, пока будет стягивать с себя одежду, и даже Дедуля попросит их прекратить снова разрушать гавань, прежде чем собрать их семью… Она осмеливается посмотреть в сторону, видит ту же отчаянную веру в глазах Нацу и знает, что он думает о том же. У них нет причин бояться, напоминает она себе… За исключением того, что если они будут одни, то то, что это означает для них двоих — бремя на их плечах — будет чем-то совершенно другим. — Да, пойдем домой, — Люси отпускает его руку только тогда, когда они достигают открытой дороги и широкой звездной сети, раскинутой за городом, преследуемой эхом морских лачуг.