***
Вскоре Ханна Као и Аяно погуляли по Чотте с офицером Эрдманом и пригласили его на ужин. Мужчина согласился. Мать девочки распределила роли следующим образом: сама она приготовила ужин из картошки, овощей и хлеба, ее дочь должна была все это дело красиво рассервировать и подать, а полицеского Ханна после ужина заставила убраться за всеми. — А что? В моем доме все будет по-честному! — этим девизом руководствовалась девушка. Офицер Эрдман не без укора попрощался с двумя «одинокими дамами» и пошел к себе. Аяно сама набрала себе горячей воды в ведро и помылась, а после спустилась в лабораторию к матери. Та сегодня выглядела более слабой, чем обычно. — Ты сегодня какая-то загадочная. — девочка картинно прищурила глаза, всматриваясь в бледное лицо Ханны. — Очень загадочная! — Помнишь, я говорила тебе, что в один день мне придется оставить тебя? — хилая девушка прикоснулась к щеке дочери и печально посмотрела на нее. — Ты ведь не забыла, что однажды у тебя останется отголосок воспоминаний, после которого я уже не буду рядом? — Помню! — смело заявила Аяно, стараясь не показать матери то, что внутри ей очень больно. — И что ты этим хочешь сказать? — Этот день настанет завтра. — девочке показалось, что у нее остановилось сердце, а Ханна печально усмехнулась. — Не бойся. Смерть является естевственным продолжением жизни. Ты должна принять ее. — Хорошо! — бесстрашно воскликнула дочь девушки, подавляя в себе слезы, которые забились комом в ее горле. — Можно сказать тебе кое-что очень важное?.. — Нет, солнце. — Ханна обняла детское тельце, прижала огорченную девочку к себе и погладила ее по голове. — Тебе будет больно, а я не хочу этого. — Мне будет больно от того, что я не успела сказать тебе кое-что! — отчаянно сопротивлялась Аяно, но мать была непоколебима. — Просто поверь мне. — молодая девушка поцеловала дочь в макушку, крепче сжала ее в своих объятьях и прикрыла свои зеленые глаза. — Потом будет легче. Ты ведь помнишь все, чему я тебя учила? — Помню! — всхлипнула девочка, но продолжала сдерживать слезы. Аяно обняла Ханну в ответ, прижалась к ней, ведь знала, что завтра придется попрощаться. — Довериться тебе, до двенадцати жить обычной жизнью, в чем мне поможет офицер Эрдман, поступить ученой в Военпол и потом раскрыть тайну семьи! — Правильно. — потрепанная девушка вымученно улыбнулась, отпустила дочь и попросила ее идти спать на первый этаж, а сама осталась в лаборатории, занимаясь своими делами. Этой ночью Аяно не спала, а задыхалась в своих слезах. Как бы она не старалась подавить в себе эмоции, они все равно вырвались наружу. Девочка так и не сказала своей матери, что любит ее.***
— Сможешь сама выбрать продукты? — спросила Ханна, дав в руки дочери плетенную сумку. — Конечно, смогу! — оживленно ответила девочка, повернувшись к прилавку. Было раннее утро, мать повела Аяно на рынок. — Тогда вся надежда на тебя. — утомленная девушка подмигнула дочери, развернувшись в противоположную сторону. — Встретимся на южной части рынка. Я схожу за медикаментами. Тихое «Хорошо!» маленькой девочки расстворилось среди гула толпы. В этот месяц продуктов привезли достаточно много, но на ребенка это не справляло должного эффекта. Аяно было грустно. Красочная Чотта стала серой для нее. Зеленоглазая девочка выбрала домашнее молоко и свежий хлеб, направившись на юг и ожидая мать. Ханна, с торбой препаратов в руках, нашла Аяно через несколько десятков минут, и они вдвоем пошли прямиком домой. Ребенку было больно от осознания, что уже сегодня она будет в этом опрятном домике одна, одинокая и покинутая, но Ханна каждый раз говорила, что так нужно, и скоро все наладится. — А ты умеешь косички плести? — спросила бледная девушка, расчесывая густые волосы Аяно. — Просто помни, что офицер Эрдман не умеет их плести! — Умею, мам! — дочь благосклонно улыбнулась, поерзав на деревянной табуретке. Мать завязала нитками ее пышные косички. — Я ему сама их заплету! — Да? Отлично. — Ханна полюбовалась своей работой со всех сторон, а после того, как Аяно встала, девушка села на ее место и тоскливо посмотрела в окно. — А мне заплетешь? — Давай! — радостно воскликнула девочка, схватив расческу и распустив волосы матери. Ребенок любовался ею. — Одну или две? — На усмотрение мастера. — вымученно усмехнулась Ханна, на что получила задумчивое «Ладно!» своей дочери. Маленькая Аяно не знала, что запомнит этот момент на всю жизнь: густые каштановые волосы ниже лопаток, изумрудные глаза, накачанное тело и бледность кожи — все это напоминало ей о матери. Оживленная девочка принялась старательно заплетать Ханне косички. Они смеялись, разговаривали и молчали, что кричало громче любых слов. Таким образом день подошел к концу. Мать и дочка занимались различными делами вплоть до вечера. — Я рассказывала тебе про марлийских титанов. — хилая девушка умастилась в кресле и выглядела очень слабой. — Ты должна помнить, что в один момент откроется и твоя сила. — Как скажешь! — торжественно произнесла Аяно, скрывая страх и нестерпимую боль. — И? — Ты должна полностью довериться мне. — искренне попросила ученая Военпола, встав с места и взяв в руки некую вакцину. — Согласна? — Согласна, мам! — девочка прикрыла зеленые глаза, и лаборатория потусклела для нее. — Спасибо за все! Вдруг дверь в лабораторию отворилась, а свет погас. Ханна не успела ничего сделать, как какой-то незнакомец ворвался внутрь и попытался схватить Аяно. Тело девочки сковал страх. Всю свою жизнь она провела в полной безопасности рядом с матерью, но сейчас все было иначе. Ханна закричала, но не брезгливо, а гневно, и набросилась на худощавого человека с кулаками. В тот момент под лунным светом блеснули две стекляшки. Это были очки. В темноте испуганная Аяно смогла разглядеть тонкие усики. — АЯНО, БЕГИ! — закричала девушка, когда некий мужчина схватил ее за горло и повалил на кафель. — Я НЕ МОГУ ТЕБЯ БРОСИТЬ! — заревела девочка, ведь поняла, что мать намеревался убить офицер Эрдман. Это был он. — БЕГИ! ТЫ ОБЕЩАЛА ДОВЕРЯТЬ МНЕ! — Ханна посинела, а Аяно в слезах кинулась на выход. Силуэт в очках кричал на ученую Военпола, а та кричала на него в ответ. Когда до смерти испуганная девочка проскользнула на улицу, она слышала ругань и то, как Ханна звала офицера Эрдмана по имени, которое Аяно не смогла запомнить. Ребенок бежал прочь сломя голову. С каждым шагом жизнь маленькой девочки рушилась все больше. Она давилась в своих слезах. Аяно бросила свою мать на верную смерть, но страх перекрыл все эмоции, и она не думала насчет этого. Зеленоглазая девочка покинула Чотту, сама того не осознавая. Она остановилась, ведь задыхалась от бега. — Это конец! — Аяно схватилась за голову, плакала и выла, как раненная волчица. Она втупилась в землю. Вскоре подняла взгляд на незнакомые заведения, в поисках укрытия. Ребенок ступил на порог первого попавшегося здания, постучал в него, и сразу же дверь отворилась. Полу-нагие красавицы и статные мужчины уставились на Аяно. — Моди, к тебе какая-то девочка. — сказал официант борделя. Властная директор, которая выделялась среди экскортниц встала с дивана, стоящего в центре зала, и подошла к Аяно. — Ты потерялась, малышка? — женщина лучезарно улыбнулась и взяла девочку за руку. — Где твоя мамочка, моя хорошая? — П-помогите, п-пожалуйста! — всхлипнула Аяно, и по ее щекам покатились слезы. — Н-на м-мою м-маму н-напали! Ее х-хотели уб-бить! — Кто? — удивленно спросила мадам. — Оф-фицер В-военпола! — девочка заплакала, крепко сжав руку незнакомки. — П-помогите, п-пожалуйста! М-моя мам-ма уж-же м-мертва, с-скорее в-сего! — Какой кошмар, моя малышка! — воскликнула женщина, незаметно поддернув черную юбочку Аяно вверх, оголив ее ноги всей публике. — Ты теперь, получается, сиротка! Ужасно, просто ужасно! Давай я буду твоей мамочкой, моя дорогая? Хочешь ко мне, моя хорошенькая? — Моди, продашь ее мне? — спросил толстый мужчина, грязно улыбнувшись и поднявшись с места. — За триста лонже эта девчонка будет чьей угодно! — заявила Моди, развернув Аяно спиной к гостям и задрав ее юбку еле не до плечей. Послышался изумленный возглас. Вдруг к испуганной девочке дошло, что весь мир — враг, и ей нужно уходить с этого борделя как можно быстрее. Не успели деревянные двери закрыться, подобно воротам в светлое будущее Аяно, как она успела выскочить на улицу и кинулась бежать куда подальше. Девочка рыдала без остановки. Она попала в ловушку судьбы, и путь к прошлому был отрезан. В один момент Аяно упала от обессилия в траву, понятия не имея, где она, и провалялась там в слезах до самого рассвета. Когда день заменил ночь, девочка увидела перед собой Элдийскую Церковь. Отчаянье, слепая вера в Бога и крах жизни двинули детское тельце вперед — прямиком к монастырю. — Ты кто? — Аяно дернулась, когда услышала холодный голос монашки, носившей ведра воды с утра. — У меня убили маму! Помогите ей, пожалуйста! — печально промолвила Аяно, схватив подол своей разорванной в клочья черной юбочки. — Получается, теперь я сирота! Это слово оставило гадкий привкус обессилия во рту и в душе. Аяно Као сирота.