***
— Капитан, с востока сигналят чрезвычайной ситуацией. Стоит ли мне отправляться туда? — пусто спросила Аяно, ловко проманеврировав по направлению к суворому Майку. Тот, помедлив, неопределенно кивнул. — Да. Если что-то очень серьезное, не возвращайся сюда. Встретимся вечером. — хладнокровно ответил Захариус, увиливая от неразумных титанов. — Так точно. — рефлекторно выдала Као, метнув тросты к фиолетовому сигналу на востоке. Нельзя было терять ни секунды. Буквально через десяток с лишним минут Аяно оказалась в знакомой ей восточной Герзе. Вначале солдат Разведкорпуса не узрела ничего необычного: привычное кровавое месиво и крики боли. Что было не так? Только озадаченно приблизившись к центру торгового городка, Као увидела толпу полоумных гигантов у некого здания. Вокруг титанов крутились какие-то разведчики, но толку от них было явно мало. Кто-то окликнул задумчивую Аяно. — Вы увидели фиолетовый сигнал? — нервно спросил какой-то темноволосый паренек. Разведчик кивнула, в мыслях грязно обругавшись: «Ко мне уже на вы, сука, обращаются, как хуево выгляжу!» — Ясно. Это стрелял мой фланг. Видите вон то скопление? Внутри оказались наши напарники. Мы пытаемся спасти их, но силы неравные. — Кто именно оказался в окружении? — Аяно напряженно сглотнула, вспоминая, что на востоке орудовали легкораненые и солдаты чуть ниже среднего класса. — Рене и Нанаба. Знаете таких? — взволнованно спросил шатен, но Као тогда уже и не слышала, и не видела ничего перед собой. Разведчик сломя голову ринулась к кучке полоумных мразей. Аяно принялась убивать всех подряд, лишь бы прорваться внутрь окружения. Титанов было много. Очень много. Солдат Разведкорпуса не считала их, но четко понимала, что как минимум двадцать штук там точно было. Нет, Као ошиблась: двадцать гигантов — это сравнительно маленькая цифра. В реальности недоразвитых тварей было намного больше. Они не заканчивались, как бы разозленная Аяно не старалась. Разведчик так отчаянно убивала титанов, что не заметила, насколько быстро они съели всех остальных солдат Разведрезьбы. Очень быстро в центральной местности Герзы Као осталась абсолютно одна. Девушкой двигала только та химерная надежда, что она еще сможет спасти Рене и Нанабу. Луна постепенно заменяла яркое солнце. Небо окрасилось красно-алым цветом крови, земля пылала огнем. Только обезумевшая Аяно этого не замечала. В конечном итоге разведчик самостоятельно устроила зачистку центральных районов Герзы. Она мигом кинулась в незнакомую постройку, разыскивая до боли родные лица. По итогу Као действительно нашла там Рене и Нанабу. Просто мертвых. Неживых. Свободных... Сдавленный шепот превратился в отчаянные крики истерики. Аяно не уберегла от гибели последних напарников, не сдержала данную капитану Майку клятву. На негнущихся ногах Као подошла к холодным трупам, посмотрела на вспоротый живот Рене и разделенную пополам Нанабу, залитый кровью пол и их позу. Рене и Нанаба умерли, валяясь на кафеле в обнимку. Аяно показалось что все, что могло бить тело током и причинять нестерпимую боль в один миг соединилось в ней, бессердечно наказало ее за ошибку и разорвало тело на части. К несчастью, это была иллюзия. Као подошла ближе, случайно подскользнулась на луже крови и упала рядом с Рене и Нанабой, закричав от бессилия. Девушка хотела умереть прямо рядом с ними. Аяно разговаривала с напарниками, как с живыми, но это не помогало убить внутри боль, пылающую, как пожар, и сжигающую Као изнутри. Нервы отработали свой максимум. Аяно выбежала из полу-разрушенного здания, схватила лезвие от УПМ и закричала небу о наболевшем, поднеся острие к своему горлу. Холодное оружие вонзилось в ее глотку, кровь бессмертной Лазарии прыснула во все стороны. Као упала, вспомнила, что не успела сказать кое-что важное, но откровенно наплевала на это. Долгожданный покой.***
Капитан Леви неудовлетворенно нахмурился, ловко проскользнув вдоль разгромленных улиц Герзы. Зубастым титаном там и не пахло, хотя капитану отряда специального назначения пришла весточка о том, что Танцующий титан помогал солдатам Разведкорпуса на северо-востоке. Вначале Аккерман направился в северные города Зикклу и Грунд, но никого не застал в тех отдаленных местах. Сейчас он был в Герзе, но и тут ситуация была такой же плачевной. Капитан Леви хотел было отправляться обратно в Мафилатту с центра Герзы, как вдруг услышал чей-то крик и рефлекторно обернулся. Только когда дистанция между Аккерманом и Аяно скоротилась к паре десятков метров, капитан отряда специального назначения предельно четко понял, что произошло. — ИДИОТКА! — Леви маховым движением выбил лезвие от УПМ из рук Као. Разведчик окинула его пустым взглядом, струи крови стекали вниз по ее подбородку. — КАКОГО ХУЯ ТЫ ТВОРИШЬ?! ПОКА ОДНИ БОРЮТСЯ ЗА ЖИЗНЬ, ТЫ ТАК ПРОСТО ГОТОВА ЕЕ ОТДАТЬ?! Паника сдавила легкие, воздух вмиг будто пропитался насквозь кислотным ядом, давление Аккермана забилось где-то в висках и перекрыло остальные звуки. Это все были печальные последствия того самого гадкого слова, которое начилось на невинную букву «Л». Капитан Леви вспомнил синие лица Изабель и Фарлана, как возненавидел мир вне стен, хотя буквально сутки назад всем нутром яро хотел выбраться оттуда. Как бессилие вылилось в ярость на титанов, на разведчиков, на того же Эрвина Смита: ведь Аккерман не успел спасти любимых. Капитан спецотряда отдал бы самого себя, жизнь, душу — все что угодно, лишь бы оказаться рядом с Изабель и Фарланом в тумане хотя-бы на секунду раньше. Фортуна судьбы дала ему шанс, преподнесла раненую Аяно, пока не стало слишком поздно, опустила лавину ответственности за сохранность ее жизни на плечи капитана Леви. Но что он мог сделать? Аккерман, откровенно плевавший в сторону медицинских экспериментов майор Ханджи и тот, чьи способности заканчивались на «Перевязать накидкой рану», сейчас метался в сомнениях, что делать. Отлично, горло он обмотал тканью, но что было нужно делать в таких экстренных ситуациях, капитан спецотряда понятия не имел. Вот остановится у Аяно сердце, а Аккерман даже толком не поймет этого, и что будет дальше? Новые девять кругов ада по истязанию самого себя и распотрошенное в клочья сердце? Проверил пульс, схватил, отправился в Мафилатту, молясь выдуманными молитвами, лишь бы Као выжила. Теперь Леви верил во все: Бога, Церковь, высшие силы, ангелов, — кого угодно, лишь бы те милосердно подарили его Аяно право на жизнь.***
— Она выживет? — это было единственное, что волновало капитана Леви в глубокую ночь, когда его подчиненные уже давно пожелали ему спокойной ночи и позасыпали в своих казармах. — Не сомневайся. — майор Ханджи устало вздохнула, потерла переносицу и, завязав два конца бинта на горле Аяно, печально усмехнулась. — Никто, кроме нее, не выжил бы после такого ранения. Ткани горла были целиком порваты. Я не знаю, как она не сгнила по пути в Мафилатту. Исследовательница проследила за взглядом Аккермана, прочитала немой вопрос в его пустом взгляде: «А точно?..» и, сняв окровавленные перчатки, ответила будто сама себе. — Точно не умрет. — Зое распахнула дверь казармы, отчего внутрь ворвалась прохлада. — Спокойной ночи, Леви. — И тебе. — майор Ханджи удивилась столь простодушному ответу, но промолчала. Аккерман должен был ответить что-то едкое, укорительное, но явно не тихо прошептать ответное прощание. Страх. Ненормальный. Капитан Леви раз за разом прислушивался к пульсу но, не находя повода для беспокойства, вновь аккуратно брал Аяно за руку, и так и сидел рядом. Держал ее ладонь, будто держал Као в этом мире, в этой казарме, в этом теле. Смог. Аккерман впервые смог кого-то спасти. От души отлегло, хоть и ненадолго.***
Аяно скептично огляделась по сторонам, увидев два пропитанных кровью лезвия со своим старым УПМ. Ее воспоминания обрывались на криках капитана Леви и чьем-то загадочном присутствии рядом, хотя Као слабо верилось, что после такого проступка Аккерман сидел бы с ней всю ночь. Ненавистно от себя. Противно от биения сердца. «На кой черт он меня вообще спас?! — Аяно нахмурилась, почувствовала гнев, ведь вновь осталась в живых тогда, когда умерли все ее напарники. Надоело. Бесило. — Сдохла бы, как собака в подворотне, и дело с концом! Но нет же, суждено жить, сука!» Не считая вспоротого горла, у Као не было тяжелых ранений: пару синяков и ссадин, ничего более. Эта безумная мысль подбила солдат попытаться встать и выйти на улицу, но тут же кто-то выбил деревянную дверь с ноги. — Ты уже вставать собираешься?! — недовольная исследовательница приблизилась к Као и встала, руки в боки. — Или ты хотела опять взять лезвия, а?! — Не хотела. — бесчувственно ответила солдат Разведкорпуса, садясь обратно на твердые быльцы своей постели. — Раз не получилось убиться в первый раз, значит, вряд-ли получится во второй. — Аяно, зачем? — огорченная Зое встала напротив девушки, несвойственно себе сочувственно посмотрев ей в глаза. — Я еле уговорила Леви оставить тебе лезвия и привод, мол, мало-ли, что может случиться. Он до последнего сопротивлялся. — Когда вы узнали про смерть Моблита, вам не хотелось сделать тоже самое? — скептично ответила Аяно, тонко понимая смешанные чувства майор Ханджи. Та молчала. Ответ напрашивался сам собой. Исследовательница осмотрела горло Аяно и пришла к выводу, что она отлично восстанавливается и послезавтра, возможно, уже сможет вновь пойти на зачистку стены Мария. Следом Зое поменяла отрешенной девушке пропитанные кровью бинты, а на вопрос «Сколько я провалялась?» ответила, что всего-лишь сутки. Сейчас был вечер пятого дня миссии по возвращению стены Мария. Потом деревянная дверь распахнулась вновь, капитан Майк вошел внутрь. Скрутность дел читалась на его лице: не спавший, задерганный, с синяками под глазами и пустым взглядом. — Вольно. Аяно, это был глупый поступок. — последняя подчиненная отдала ему честь. — Ты осталась одна в отряде. Разве это не стало для тебя хотя бы каким-то стимулом жить? — Честно? — фыркнула солдат, на что Захариус утвердительно кивнул. — Это стало стимулом не жить. Я не спасла Рене и Нанабу, хотя обещала. — Ты не знаешь, что происходило там на самом деле. — суворо отрезал капитан отряда наблюдения. — Бойцы восточной части оказались, мягко говоря, слабаками. Они разработали план: с помощью приманки заманить титанов к тому зданию, где была ты, а потом уничтожать их один за другим и снаружи, и изнутри. Приманкой выбрали Рене, Нанабу и еще каких-то солдат. В конечном итоге те, кто был снаружи, не справлялись с целью, а те, кто был внутри, были вынуждены бороться с ограниченой возможностью маневрировать. Наружные разведчики так долго не сигналили чрезвычайной ситуацией, потому что боялись осуждения. Когда решились, стало слишком поздно. — Ясно. — черство выдала Као, глянув в распахнутое окно своего лазарета. Оттуда в тесную комнату попадала капля кислорода. — Но сути это не меняет, я не сдержала обещание. — А я и не виню тебя ни за что. — Майк Захариус перебил свою подчиненную, полез в карман военной формы и достал оттуда маленький кусок белого хлеба. — Твое. — Спасибо. — удивленно ответила Аяно, смотря не на хлеб, а на своего условного капитана. Неожиданно. — Я потом съем, ладно? — Как угодно, твое ведь. Только обязательно съешь. — Майк Захариус поднялся с места и направился к двери, напоследок обернувшись к озадаченной Као. — И не делай так больше. — Как я могу вам обещать? — неуверенно спросила разведчик. — Это будет бессмысленно. — Смерти напарников почти не зависят от тебя. — деревянная дверь распахнулась, ветерок растрепал светлые волосы капитана отряда наблюдения. — Но только ты решаешь, будешь жить сама или нет. Это тот случай, когда можно обещать. — Ладно. Звучало убедительно. — устало выдохнула Као, подняв взгляд на Майка. — Я обещаю. Казарма опустела. Надежды на стабильный сон — тоже. В одиночестве, один на один против страха и боли от потерь, которые острыми когтями проходились вдоль струн души, невозможно было ни заснуть, ни лечь, ни встать, только метаться в агонии и умолять Бога, стоя на коленях, чтоб вся эта психологическая пытка скорее закончилась. Као даже не надеялась спать, поэтому лишь нервно меряла лазарет шагами, иногда резко останавливаясь, чтоб отжаться пару раз. Но от себя невозможно сбежать, как ни пытайся. Солдат хотела было полностью разочароваться в своих никчемных попытках забыться, как вдруг услышала стук в дверь. Аяно подумала, что кто-то ошибся казармой и промолчала, но настойчивое постукивание повторилось вновь. Тогда Као отворила деревянную дверь. — Добрый вечер. — пробормотала разведчик. Умела бы она плакать, она бы заревела во все горло. Могла бы Аяно смеяться не грязно и пошло, она бы засмеялась на всю Мафилатту. Но, увы, ни первого, ни второго Као не умела. — Вы все... серьезно ко мне? — А ты видишь здесь кого-то еще? — задорно спросила Саша, протискиваясь вперед. — Ну что? Гостей некорректно держать на пороге! — Ага. Ты права. — не веря в реальность происходящего, Аяно отошла в сторону, дав отряду специального назначения вломиться в лазарет. — Проходите. — Это, кстати, было моей идеей, прийти к тебе! — шумно сказал Эрен, плюхнувшись на неудобную постель девушки. — А у тебя кровать, смотрю, прям как моя! — Пиздец, как ты тут спишь?! — воскликнул Жан и дернулся, ударившись головой о стенку. Кирштейн начал тихо ругаться. — Ребята, давайте немного полегче! — возле замершей в ступоре девушки замельтешил Армин. — У Аяно сейчас сердце схватит от этой шумихи! Повисла гробовая тишина. Солдат замерла, шокированная, не веря своим глазам и глядя на всех, кто пришел к ней. Прошла минута, и Као повернулась к Арлерту. — Не такая уж я и старая, чтоб у меня сердце хватало. — Аяно вымученно усмехнулась Армину, и эта улыбка стоила всех драгоценностей мира, насколько она была светлой. — А сколько тебе лет? — Арлерт не стал высказывать вслух свои предположения, ведь из-за недавних событий Као стала выглядеть на «немного под тридцать». — Всего лишь девятнадцать. На три года старше вас. — солдаты спецотряда удивились, но виду не подали. Огромные синяки под глазами, заметные морщинки и бледность на нервной почве плохо влияли на вид Аяно. — Разве это много? Напряженная обстановка развеялась. Армин тихонько хихикнул, и еле слышная волна смеха распространилась по всей узкой казарме. — Все таки попадаешь! — проронил Жан, многозначительно посмотрев на Имир и Кристу Ленц, которые расположились на каком-то мешке из-под провизии. — А-то мы тебе уже придумали позывной покруче Лазарии и Феникса! — «Матушка»! — грубо перебила Имир, незаметно для других крепче прижав к себе Кристу. — Классно, скажи?! — Идеально. — ответила Аяно, когда Саша вдруг заметила торчащий из кармашка военной формы девушки белый хлеб. — О, так капитан Майк нас, оказывается, услышал, и передал тебе, что надо! — радостно затараторила Блаус, ринувшись к Као и усадив ее на постель. — Конни, доставай! Я как-то аж забыла про это! — Аяно, зубами выгрызли для тебя! — торжественно объявил Спрингер, когда в его руках провиднелась очень маленькая баночка консерв, но достаточная для того, чтобы на счастливое лицо Као навернулись слезы. — Это что, шутка что-ли?.. — из глаз разведчика прыснули потоки хрустальных слез, которые было невозможно остановить. — Она плачет? — невозмутимо спросила Микаса, быстро получив ответ на свой вопрос: Аккерман была ближе всех к Аяно, поэтому попала под раздачу. Ее рубашка от военной формы мигом намокла. — Эм... ну, не стоит... все ведь наладится... все ведь хорошо... Плохие слова сочувствия, но это не имело значения. Као разрыдалась так, как положено: всхлипывая, утыкаясь в плечо Микасы и бурча самой себе что-то неразборчивое. — Аяно, может... как-то уже стоит успокоиться! — стесненно сказала Саша, подойдя к девушке. Разведчик оторвалась от неловкой Микасы, посмотрела на Блаус опухшими глазами, а после кинулась к ней. Саша обняла Као, удивленно погладила ее по спине и говорила что-то умиротворяющее. Солдаты отряда специального назначения смотрели на такую невинную, но очень значимую для Аяно сценку с нескрытым интересом. — Может хватит уже ныть, а? — послышался напористый голос Имир. Као еле нашла в себе силы на то, чтоб отпустить бедную Блаус. — У Саши скоро рубашка вся мокрая будет. Конни дал заплаканной девушке ту самую баночку консерв, которую Аяно действительно начала есть. С этими разведчиками ее вовсе не тошнило от еды: более того, невиданный голод окатил Као. Всеобщее «приятного тебе» окончательно растопило ее холодное сердце. Впервые за четверо суток Аяно нормально поела: свежий хлеб и консервы. Солдат Разведкорпуса улыбалась, причем несвойственно себе по-детски невинно, ведь буквально ничтожный десяток минут назад она твердо решила, что все, кому она была нужна, были мертвы. — Мы, кстати, хотели у тебя кое-что спросить. — осторожно начал Армин, когда Као доедала остатки своего богатого ужина. — У капитана Майка ведь осталась только ты. — Да. — болевой импульс воспоминаний ударил в голову. Аяно вопросительно посмотрела на блондина. — А что? — Перед тем, как приходить сюда, мы спрашивали у майор Ханджи разрешения. Она сказала, что ты не сильно ранена и быстро поправишься. — продолжил Арлерт. — Также мы узнали, что капитан Майк будет командовать на востоке, так как это проблемная зона. — И? — спросила Као, мысленно понимая, к чему все идет. — Я так подумал, что тебе на этом клятом востоке делать? Кратко говоря, мы хотели предложить тебе проводить последние дни этой миссии в отряде капитана Леви, с нами. — ровно закончил Армин, но тут же спохватился. — Только ты не думай, что это все из-за нашей затеи, нет! Если говорить прямо, ты потеряла всех друзей. Мы подумали, что тебе сейчас ой-ей как плохо, поэтому и пришли. — Ты уже говорил на эту тему с капитаном Леви? — в голосе Аяно послышалась легкая ирония, но никто, кроме нее самой, не уловил ее скрытый смысл. — Или с капитаном Майком? — Говорил с капитаном Майком. Он сказал в первую очередь спросить у тебя. — ответил Армин, слегка усмехнувшись. — А вот капитану Леви, если честно, еще даже не намекал. — Понятно. — Као задумчиво посмотрела на солдат спецотряда, которые замерли в немом ожидании. — Тогда я за. — Ты... серьезно? — переспросил ошарашенный Арлерт, ведь уже было приготовился к негативному ответу. — Уверена? — Конечно, она уверена! — за Аяно ответил Жан, вскинув руку вверх. — После такого позывного грех не вступить в отряд! Да, Имир?! — Ага! — гордо воскликнула девушка. Веснушки, искренний смех и непослушная челка делали Имир воистину живой. Ее одновременно простая и невероятная красота притягивала Кристу. С первой встречи в КЩУ Ленц посмотрела на эту воинственную курсантку широко распахнутыми глазами, и тогда к ней дошло — своя. Имир была до боли прекрасной. Родной. — Охуеть! Да мы вместе такую зачистку устроим! — взбудораженно затараторил Эрен, подскочив с места. — Что потом придется делать расчистку. — тихо добавил Армин Арлерт. Разведчики радовались, подобно маленьким детям. Аяно почувствовала себя по-настоящему живой: ее боль и угнетающая пустота начинали боязливо отступать от жара сердец солдат отряда специального назначения. Этой ночью Као ни разу не было страшно. Солдат была искренне благодарна всем, кто спас ее от адских душевных истязаний: и тем, кто был рядом физически и поддерживал ее словестно, и тем, кто предпочитал оставаться в тени и выбирал ментальную форму общения. Когда Аяно неловко спросила у новообретенных напарников: «А за что?», те лишь уставились на Као, не понимая смысл вопроса. Эта девушка сделала намного больше, чтобы просто заслужить протянутую руку на пути в бездну.