***
Йен лежал на кровати, свернувшись калачиком. Звук воды, доносящийся из ванной, не успокаивал его. Ему нужно было увидеть Микки, но что потом? Он не мог бы сказать ничего такого, что заставит Микки поменять мнение. Подумать только, не прошло и полдня с тех пор, как Микки появился в "Эль и Лагер". Их секс был упомрачительным. Нет, не только таким. Это было нечто большее, чем физическое, в него был вложены чувства. Микки держался за Йена, смотрел на него в перерыве между поцелуями и стонами. Это должно было что-то значить. Йен был уверен в этом, Микки, должно быть, тоже это чувствовал. Впрочем, это не имело значения. Прямо сейчас Йен лежал на кровати в одиночку. Он даже не знал, кто они с Микки друг другу на данный момент. Йен разорвал их сделку прошлой ночью, но потом Микки пришел за ним и поцеловал его, а теперь он ушел, сказав, что с него хватит. Боже, Йен был сбит с толку. Наверное, ему следовало пойти на пробежку, чтобы прочистить мозги. По крайней мере, во второй половине дня ему все равно нужно было пойти на гребную тренировку. У него было бы меньше времени думать о Микки. Алан закончил принимать душ и вернулся в свою комнату. Йен тоже решил принять душ и утопить свою печаль под струями воды. Прошли годы с тех пор, как Галлагерам приходилось мыться под холодной водой, потому что не могли позволить себе платить за отопление, но Йен все равно наслаждался теплой, иногда даже горячей водой, которой теперь мог мыться каждый раз. Это слегка отвлекло его от недавнего события. Проблема в том, что он продолжил думать о Микки, когда вышел из душа. Почистив зубы, он вновь погрузился в мысли. Йен закончил одеваться, когда услышал дверной звонок. Ему нужно было заварить кофе, чем-нибудь перекусить и выпить свои чертовы таблетки, а потом вновь поплакать. Поэтому Йен с радостью откроет дверь тому, кто пришел. Было бы неплохо отвлечься. Будут это Свидетели Иеговы или Мормоны. Последовал стук в дверь, поэтому Йен пошел открывать. Тот, кого он увидел перед собой, заставило его раскрыть рот от удивления. Перед ним стоял Микки. Он кусал губы до крови, пытался не глядеть на Йена, в общем, нервничал. В одной руке он держал подставку с тремя стаканами кофе, в другой — бумажный пакет из кофейни, в которую Йен обычно ходил с Микки. — Да, эм. Я ходил за завтраком, — пробормотал Микки. Он вывел Йена из оцепенения. — Ага, вижу, — Йен прочистил горло, не уверенный, что ответить. — Ээ, спасибо? Микки кивнул, и Йен отошел в сторону, чтобы впустить его в квартиру. Йен не знал, как Микки хотел все это обыграть, но, по крайней мере, он вернулся, еще и завтрак принес. Микки последовал за ним на кухню и стоял там до тех пор, пока Йен не понял, что Микки настолько нервничал, что не мог даже поставить выпечку и кофе на стол. Йен взял у него пакеты и положил на стойку. — Полагаю, очередь была очень длинной? — спросил Йен. — Что? — Очередь в кофейне. Тебя не было больше часа, — Йен мысленно проклял себя, когда Микки виновато посмотрел на него. Почему он не мог завалить ебальник? Микки вернулся, и не имело значения, что ему пришлось потратить время, чтобы разобраться в своих чувствах. — Мне также пришлось, кхм, принять душ дома, так что… — Да, понимаю. Микки кивнул, наконец, выйдя из оцепенения, и достал несколько пирожных из пакета. — Тот пацанчик еще тут? — спросил он. Первой мыслью Йена было защитить Алана, но тот факт, что Микки принес три чашки кофе, заставил его подумать, что, возможно, Микки не собирался его убивать. — Все еще в своей комнате. Хочешь, я его позову? — Да, потому что я принес завтрак, — пробормотал Микки, его нижняя губа уже распухла от покусывания. — Знаю, — Йен только сейчас заметил, как Микки нервничал и стеснялся. Просто чудо. Йен оставил Микки, чтобы постучать в дверь Алана. Тот вышел в спортивных штанах и с книгой в руке. — Чего? — спросил он, снимая очки для чтения. — Микки пришел, — ответил Йен. Он не знал, как Алан отреагирует. Ведь тот казался довольно испуганным, когда Микки прижал его к стене, но после вмешательства Йена не выглядел особенно обеспокоенным, возможно, из-за того, что он был слишком сонлив. Алан высунул голову и посмотрел на Микки. — Похоже на то. Итак, чего ты хочешь? — Микки принес завтрак. — А я тут причем…? — Тебе тоже принес. На лице Алана отразилось полное замешательство, но позже он пожал плечами. — Хорошо, приду через секунду, — он закрыл дверь, и Йен вернулся к Микки, снявшему пальто. Он вел себя, как беспокойный малыш, и Йен не мог удержаться от улыбки. — Ага, продолжай улыбаться, — проворчал Микки. Он открыл свою чашку с кофе и бросил в нее четыре пакетика сахара. — Хуясе, сколько сахара, — не удержался Йен, не желая напугать Бэмби Милковича. — Люблю сладкий. — Я сладкий, — блять, Йен, завали ебало нахуй. Но, несмотря на ни что, Микки усмехнулся. — Нет, ты несносный пиздоеб. — Скорее, дедоеб, — пошутил Йен. Было приятно видеть, как Микки потихоньку расслабляется. — Фу, Галлагер. У меня сейчас кофе наружу полезет. Они услышали шаги, и Микки снова напрягся. Алан появился на кухне, одетый в джинсы и темно-серый свитер. — Ты принес пончики? — спросил Алан, садясь за стойку. Микки достал из пакета пончик с кленовой глазурью. — Ага, — он тоскливо посмотрел на пончик. Йен догадался, что он купил его себе. Алан, должно быть, тоже это понял, потому что взял пончик из рук Микки прежде, чем тот успел отбросить попытку вежливости. Микки выглядел довольно удивленным смелостью Алана. Он был уверен, что в кампусе было не так уж много людей, которые бы осмелились на такое. К удивлению Йена, Микки лишь усмехнулся. Поэтому он решил подождать, пока Микки выберет себе желаемую выпечку, прежде чем выбрать самому. Боже, столько сахара, что Йен начал жалеть, что не пошел на пробежку. Микки сел рядом, а Йен уселся прямо на стойку, так как свободных стульев не оказалось. Они завтракали в тишине, толком не зная, о чем говорить. Или, в случае Йена, ему пришлось сдержаться, чтобы не запищать, как он счастлив, что Микки вернулся. Тот ерзал, иногда открывал рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого просто откусывал эклер. Лишь Алан был по-настоящему расслаблен, убедившись, что Микки не собирался его убивать. Только поглядывал на Йена и Микки, которые посылали друг другу взгляды, вероятно, думая, что это было незаметно. — Ладненько, — сказал он, доев пончик. — Мне надо знать: это будет обыденным делом или нет? — Алан помахал рукой перед лицами парней. Микки, который пытался казаться беззаботным, подавился кофе. Йен стукнул соседа по плечу. — Че за хуйня, Ал? — Ну, мне необходимо знать, найду ли я еще раз парня в квартире, — оправдывался Алан, пока Микки кашлял. Красный, как рак, Микки повернулся, чтобы посмотреть на Алана. Он протянул руку, хватая его за шею. — Расскажешь кому-нибудь, я тебя, блять, убью. На этот раз Алан, казалось, не был слишком обеспокоенным угрозами Микки. Он вздохнул. — Слушай, мне все равно на вас, и мне даже некому рассказать. Так что можешь дружить с Йеном столько, сколько захочешь. Микки выглядел ошеломленным и ослабил хватку. Несколько секунд он молчал, прежде чем взять эклер и запихнуть в рот. — Вот и правильно, держи рот на замке, — пригрозил он с набитыми щеками. Йен вздохнул с облегчением. Кажется, в тот день никто не собирался умирать. Теперь Микки казался более расслабленным, сытым, с осознанием того, что Алан не представляет угрозы. Не означало, что Микки полностью был спокоен. Он не прикасался к Йену и практически не разговаривал с ним, если к нему не обращались. Алан никогда не был разговорчивым, поэтому Йен тоже решил помолчать. Начинать разговор с пустой чашкой кофе казалось нездоровым поступком. — Ну, мне надо идти, — сказал Алан, вставая. Йен нахмурился. Алан никогда бы не вышел в выходные в такую рань. — Ты учишься? — спросил он, следуя за ним в спальню. Алан надел пальто и усмехнулся. — Нет, не учусь. Просто оставлю вас двоих наедине и почитаю в библиотеке. Может, ты не заметил, но я получал сигналы «уходи» от твоего дружка. — Серьезно? — Йен ничего не заметил, он лишь ловил сигналы «я тебя убью». — Да, серьезно. Поскольку я единственный здравомыслящий человек здесь — и нет, я не имею в виду, что у тебя биполярное расстройство, имею в виду, что ты придурок, — я ухожу отсюда. А пока прошу, сделай так, чтобы он чувствовал себя комфортно как можно скорее, потому что я не собираюсь сваливать каждый раз, когда он приходит. Йен почувствовал, как его щеки покраснели. — Д-да, конечно. Алан кивнул. Он вернулся на кухню, попрощался с Микки и вышел на улицу, оставляя парней вдвоем. Чудо свершилось. Теперь Микки казался более расслабленным, ему даже удавалось смотреть Йену в глаза. — Итак, мы теперь наедине? — спросил Микки. Он встал, выбрасывая остатки завтрака. — Да. Ему нужно учиться. Микки кивнул. — Больше никто не придет? — Никто. Дом в нашем распоряжении на несколько часов. Микки облизнул губы. — Супер. Хочешь потрахаться? Йен фыркнул. Невероятно, как Микки был таким прямолинейным, когда дело доходило до секса, но таким пугливым, когда они говорили о чем-то большем. — Конечно, но сперва нужно отлить. А ты пока некоторые свои вещички собери… — Йен даже не закончил фразу, когда Микки уже направился к кровати. Рыжий улыбнулся и пошел в ванную, чтобы принять таблетки.***
— Смотрю, ты не торопишься, рыжий лобок, — ответил Йену абсолютно голый Микки. Рыжеволосый не собирался говорить, что он хотел переждать побочные эффекты своих лекарств. — Ты хочешь продолжить жаловаться или хочешь, чтобы я тебя трахнул? — Йен положил руки на рубашку, слегка приподняв подол. Микки облизнул губы. Йен заметил, что у него уже стоит, вероятно, он подготавливал себя, пока Йен был в ванной. Черт, ему нравилось видеть Микки таким, голым и похотливым. Он видел на нем синяки и засосы, которые оставил на его теле прошлой ночью, и тот факт, что Микки лежал на его кровати, делал это зрелище бесподобным. — А ты как думаешь? — спросил Микки, надавливая пальцем на кончик своего члена. Йен судорожно вздохнул. Но, поскольку он был придурком, не сдержался от комментария. — Думаю, нужно обернуть твой член в красный бант, и ты был бы моим идеальным ранним подарком на день рождения. Микки показал ему средний палец. — Отъебись. Я тебе не подарок, блять. — Ты подарок человечеству. Микки поднял палец еще выше. — Да, да. Почему ты все еще одет? Йену не потребовалось много времени, сбрасывая рубашку и спортивные штаны. Вслед за ними последовали боксеры. — В любом случае, когда он? — тихо пробормотал Микки. — Что? — Йен залез на кровать. — Твой день рождения, придурок. Йен удивленно посмотрел на него. — Ты правда хочешь знать? Микки закатил глаза. — Нет, не хочу. Но раз ты так долго готовишься к сексу, то я пытаюсь заполнить тишину разговорами. Йен усмехнулся и лег на него сверху. Микки попытался пошевелиться, но Йен придавил его своим весом. Они оба издали громкий стон, когда их бедра соприкоснулись. — Скажу, если ты расскажешь, когда твой, — предложил Йен. Как будто он уже не знал. Он не зря был лучшим другом Мэнди. — Я же сказал, мне похуй, — Микки поменял их местами, оказавшись сверху. Йен выгнул бровь. Выражение его лица было недоверчивым. Он перевернул их, вновь оседлав Микки. Они оба тяжело дышали, потому что эти движения заставляли их тела касаться друг друга снова и снова. Микки посмотрел вниз на их прижатые тела, облизывая губы. — Ладно, скажу тебе, раз ты так сильно хочешь знать, — сказал Йен, привлекая к себе внимание Микки. Взгляд перебегал с его глаз на губы. Йен наклонился, медленно целуя Микки. Тот приоткрыл губы, чтобы язык Йена проник внутрь. Поцелуй длился несколько мгновений, прежде чем Йен отстранился. — 29 сентября, — прошептал он ему в губы. Руки Микки блуждали по бокам Йена, его бедра раздвинулись, чтобы позволить рыжему расположиться удобнее. Тот факт, что Йен мог назвать ему дату своего рождения, был чем-то близким к чуду. — А у меня 10 августа, теперь ты, блять, выебешь меня или тебе нужно отправить приглашение на мой гребаный будущий день рождения? Йен почти ответил положительно, но Микки помешал ему, поцеловав его, дольше и глубже. — Хватит трепаться, рыжий лобок, — прошептал он в губы Йена, облизывая их и просовывая язык внутрь. Йен решил, что ему необходимо заткнуться и перейти к грязной части. — Перевернись, — мягко приказал Йен. Он чмокнул его в челюсть и отодвинулся от Микки, позволяя тому привстать. — А я-то думал, ты хочешь еще поцеловаться, — фыркнул Микки. — Рад, что ты наконец решил приступить к делу. Йен улыбнулся и поцеловал Микки в зад. — Я все еще могу целовать твою прелестную задницу. Смешок Микки сменился стоном, как только губы Йена сменились языком. Йен раздвинул его задницу, глядя, как его пальцы впиваются в эту идеальную бледную кожу. Рольставни на окне были подняты, отчего солнечный свет проникал в спальню. Звучит банально, но Йену нравилось прикасаться к коже Микки, купающейся в лучах света. Йен лизнул его во второй раз и почувствовал, как Микки расслабляется под его ласками. Он обвел языком дырочку, и Микки слегка отодвинулся. Тело Микки всегда было таким отзывчивым. Йену это нравилось. Он высунул язык и вдавил его внутрь, вызвав ворчание темноволосого. Йен не встретил особого сопротивления, поэтому ущипнул Микки за задницу. — Ты пришел уже подготовленным? — спросил он, улыбаясь. Микки зарылся лицом в подушку. — Я ж говорил, что душ принимал… — пробормотал он приглушенно. Йен радостно кивнул и вернулся к работе. Даже если Микки уже был растянут, не было других причин прекратить лизать его зад. Не тогда, когда оба получали удовольствие. Но Йен не хотел, чтобы Микки кончил так. Он оторвался от него, роясь в прикроватной тумбочке. Смазка в ней лежала, но презервативов не было. — Ты видишь презервативы? — спросил Йен. — Должно быть, они куда-то завалились. Микки разочарованно вздохнул, но начал оглядываться в поисках богом забытых упаковок от презервативов. Они явно не хотели играть в прятки. — Нашел! — воскликнул Микки, и Йен был поражен зрелищем: Микки вилял задницей, доставая презервативы из-под кровати. Йен, недолго думая, шлепнул его по заднице. — Хорошая работа! — как только он пришел в себя, то задал себе вопрос: а хорошей ли это было идеей? Или очень плохой? Йен не знал, но искушение было велико. Микки приподнял брови, и Йен почувствовал головокружение и уверенность, потому что парень не вмазал ему кулаком в лицо. Йен взял одну пачку и накатал презерватив на свой член, сделав по нему несколько поглаживаний, не забывая о смазке. — Руки на спинку кровати, — сказал Йен, и Микки подчинился, раздвинув бедра и ожидая Йена. Рыжеволосый смазанными пальцами еще немного растянул его, но восторженные толчки Микки дали понять, что тот готов. Он толкнулся внутрь, заставляя их застонать в унисон. Йен положил руку на бедро Микки, сжимая его, а другую — на одну из рук Микки. Чтобы успокоить его, конечно. И снова Йен заметил едва темные тени на костяшках пальцев Микки. Йен переплел их пальцы и полностью вошел в Микки. Он прислонился лбом к его спине, давая ему время привыкнуть. Очевидно, Микки это было не нужно, потому что он сжался вокруг него и толкнулся, приглашая Йена двигаться. Йен в медленном темпе качал бедрами. Он переместил руку с бедра на живот, целуя спину Микки, от затылка к плечам, посередине лопаток. При каждом глубоком толчке Йен посасывал его кожу, оставляя дорожку из засосов. Он слышал тихие стоны Микки, когда прикусывал кожу, и он подумал, что это тот ритм, который тому нравился: медленный, но страстный, полным прикосновением и поцелуев. Сперва Микки, казалось, согласился. Пока не повернул голову и не прижался к Йену в глубоком поцелуе. — Двигайся глубже, — выдохнул он в губы Йена. Йен мог лишь выполнить свой долг. Рука, которую он держал на животе, вернулась назад, сжимая бедро Микки. Толчки стали быстрее, и Йен почти вышел, но мгновение спустя врезался глубоким, жестким толчком. Вскоре изголовье кровати стало раскачиваться в такт их движениям, и Йен молил Бога, чтобы по ту сторону стены никто не спал. Микки громко простонал, и Йен понял, что нашел простату. Он продолжал входить в нее, и Микки протянул руку, хватая Йена за задницу. Этого было достаточно, чтобы притянуть рыжего глубже в себя, и Йен приглушил стон, впившись зубами в плечо Микки. — Я сейчас… — простонал Микки, костяшки его пальцев побелели от того, что он с такой силой вцепился в изголовье кровати. Йен тоже был близок к оргазму, поэтому он оставил бедро Микки, поглаживая его истекающий член в унисон с толчками. Микки кончил первым, Йен последовал за ним спустя некоторое время. Он кончил в презерватив, и Микки дал ему немного времени отдохнуть сверху, пока его колени не подогнулись, и они оба не упали на матрас. Йен снял презерватив, прежде чем лечь на бок, глядя на Микки из-под ресниц. Грудь Микки тяжело вздымалась, он пытался восстановить дыхание. Тем времен он разминал пальцы, и взгляд Йена снова привлекли почти невидимые пятна на костяшках. К этому времени он был почти уверен, что это были выцветшие татуировки, и он хотел спросить о них Микки, но с ним никогда не узнаешь, как он отреагирует. Вдруг там написано «Я-<3-ЧЛЕН», и Микки не хотел, чтобы кто-нибудь об этом узнал. Йен сильно сомневался в этом, но все равно не знал, безопасно ли спрашивать. Будто прочитав мысли Йена, Микки поднял обе руки. — Просто спроси, рыжик. — Можно? — Йен удивленно спросил его. — Не такой уж большой секрет. — Это татуировки? Микки кивнул. — Да. Ну, были татуировками. Удалил их лазером. Но последний сеанс пропустил, — Микки провел по татуировкам указательным пальцем одной руки, затем другой. — ИДИ-НАХУЙ. Йен фыркнул. — Серьезно? — Ага, мужик. Напился, когда был первокурсником, и проснулся с этим. Я даже думал, что они крутые, — Микки усмехнулся. — Пока не вернулся домой, и папа не выбил из меня все дерьмо, заставив удалить их. — Оу. — Я не смогу пойти в политику с матом на костяшках пальцев. — Точно, — согласился Йен. — Но ты не удалил их полностью. Микки спрятал руки под одеялом. — Лазерное удаление — хуйня. Они практически исчезли, так что решил пропустить, ничего страшного. Йен решил кивнуть, но был уверен, что за этим кроется куда более глубокий смысл. Смысл слов Микки был серьезнее, чем тот имел в виду. Он был так скрыт, словно верхний слой был твердым, как сталь, а внутри, как надеялся Йен, была мягкость. Может, Микки сохранил выцветшие татуировки как маленький бунт против отца, а может, и нет. На данный момент Йен был счастлив, что с ним Микки сбросил несколько своих слоев.