Чего хотят ведьмы?

— Мальчик мой! — профессор Слизнорт, несмотря на свои шарообразные габариты, мгновенно подкатил к Гарри и принялся радостно трясти его руку. — Мы все вас очень ждали! Расскажите же, чем вы занимались в последние годы, пока гости ещё трезвые! Уверен, у вас накопилось немало забавных историй. Забавных, как же! В этом случае трезвые гости были скорее недостатком: у мракоборцев то один на службе помер, то у второго ногу оторвало — тот ещё анекдот, просто обхохочешься! Устраивать шоу «Задорные чернушные байки от Гарри Поттера для качественного инфаркта окружающих» Гарри не желал — ему и детишек пугать за глаза и уши уже хватило. А вот то, что придётся развлекать профессора Слизнорта и присутствующих, у него совершенно вылетело из головы — он-то надеялся провести вечер с Гермионой, которую выискивал взглядом, но та, судя по всему, ещё не появилась. Если вообще вспомнит о нём и придёт, оставив своего Шварцнеггера. Слизнорт резво протолкнул Гарри к оживлённой толпе, что смеялась, танцевала и бодро хлебала пунш. Кто-то уже даже умудрился уединиться в одном из множества укромных уголков и занимался отчаянными поисками языка собеседника в его рту, кто-то лихо отплясывал под задорные песни… Постойте-ка, откуда Гарри эти композиции знает? Что-то знакомое… — Хм, какая же всё-таки необычная музыка у магглов… Итак, мистер Поттер собственной персоной! — бодро возвестил Слизнорт, хлопая его по плечу. — С некоторыми вы уже встречались, припоминаете? Капитан и загонщица «Холихедских Гарпий» Гвеног Джонс, автор книги «Братья по крови: моя жизнь среди вампиров» Элдред Уорпл и его друг-вампир Сангвини и Мелинда Боббин — её семья долгое время владела сетью аптек, а теперь и сама мисс Боббин взяла на себя управление… Гарри даже не пытался запоминать, будучи старательно занят тем, чтобы изображать вежливый интерес и улыбку, что и без того требовало у него все имеющиеся внутренние ресурсы, в ином же случае недавно побритое лицо начнёт заметно трескаться от непривычного на нём выражения и смущать окружающих. — Мальчик мой, где же вы пропадали столько лет? Я звал вас каждый год! А в этом году всё же решил устроить вечеринку в честь приезда наших дорогих консультантов, что так удачно выпал на Пасху! А вот всех остальных благодарю за ваши письма и весьма конструктивную лесть… «Так он ради тебя так свои аппетитные булочки напрягает? Как трогательно! И стрёмно! — возмутилась Шляпа. — Эй, поаккуратнее, шаркун, это мой мальчик!» — К сожалению, преступники мне о своих планах не сообщают, — тактично ответил Гарри под любопытные взгляды гостей, уговаривая свои ноги не давать дёру. — Что было бы весьма удобно. Он-то был готов уйти отсюда ещё до того, как пришёл, и оставался только по одной причине, которая бессовестно опаздывала! И Гарри отчаянно старался не думать, по какой именно причине всё ещё нет Гермионы. Собеседники рассмеялись на его реплику и принялись наперебой расспрашивать о его жизни. Включая личную. Лицо Гарри всё же не выдержало давления и перекосилось. Он жалел, что не может гаркнуть на них, как на учеников, поэтому делал вид, что страдает глухотой на оба уха (издержки профессии, сами понимаете), и просто вежливо кивал. — Эх, я такая одинокая, — простонала Ромильда, которая быстро нарисовалась в их кружке и игриво покачивала копной волос и бокалом шампанского. — Мне вот кажется, что мужчинам от меня нужен только секс. Неужели хороших парней больше не осталось? Вы бы видели, какие пошлые письма мне пишут поклонники! Шлют мне мои же фото и просят их подписать. — Ты про те фото, которые часто публикуются в «Плеймаге»? — поднял бровь Гарри. — Ну да. — Действительно, и как они не разглядели твою большую щедрую душу, — не удержался он, скрестив руки на груди. — Уверена, ты-то мно-о-ого чего мог бы разглядеть, — томно протянула она, вертя в руках бокал. — Ты-то у нас точно хороший парень. Хотя я всё ещё так и не знаю, какие девушки тебя привлекают. — Нам тоже страшно любопытно, — согласились остальные, навострив уши. Гарри же только насмешливо улыбнулся им в ответ. «Неужели я должен быть польщён, что окружающие хотят знать обо мне больше, чем я хотел бы сообщить?» «В идеале ты должен каждую секунду делать селфи, раздавать автографы, поцелуи и, вероятно, свои поношенные шмотки, которые потом продадут за миллионы, чтобы бездарно промотать их за месяц на выпивку и девочек». «Ну да, и это что-то со мной не так, действительно», — закатил он глаза к украшенному потолку, где висели гирлянды из цветных яиц и радостно скакали полупрозрачные волшебные зайчики, то растворяясь в воздухе, то снова появляясь. «Что в данный момент с тобой не так — это отсутствие алкоголя в организме и шлюх под боком. А миллион, спорим, у тебя уже давно есть. Может, даже не один! А значит, ты тоже мог бы тратить их на выпивку и девочек!» «Да не собираюсь я блядовать и спиваться. А значит, и тебе придётся терпеть этот фестиваль лицемерия трезвой». «Ну может, тогда давай выпьем хотя бы за то, чтобы я не пила? — с надеждой спросила Шляпа. — Или хоть соблазним кого?» «Ты вообще можешь не думать постоянно о сексе, когда я разговариваю с женщинами?» «Честно говоря, я сейчас не очень поняла, что ты сказал». — Прошу прощения, кажется, там моя причина уйти, — бросил вдруг он окружающим и стремительно скрылся, прежде чем остальные успели отреагировать. Он наконец увидел… нет, не вожделенный пунш, а вожделенную Гермиону! — Мерлин, я уже думал… — начал он, а после замолчал. Гермиона неловко улыбнулась, обхватив себя руками. — Ох, Гарри, — нервно ответила она, бросая напряжённые взгляды по сторонам, — просто я… Это платье, оно такое… Я уже сто раз пожалела, что решила его надеть, но было уже поздно и пришлось идти как есть… Конечно, ещё не поздно просто вернуться и надеть что-нибудь повседневное, что-то, что не похоже на украшение для торта! Мерлин, как нелепо! Все эти оборки и воланы, ярусы и прочее, что там мне говорили, — такая ерунда, а я уши, как идиотка, развесила! Вырез на груди просто неприличный, а юбка с этой стороны непозволительно короткая — я даже не знаю, как буду передвигаться и сидеть… И на манекене оно иначе смотрелось! Я пробовала исправить магией, но по-моему сделала только хуже… Гарри медленно моргнул. Он оглядел её платье золотисто-медового оттенка, что переливалось перламутром на свету: облегающий лиф-корсет на бретельках с вырезом типа «сердце» и украшенный скромными рюшами, двухъярусная пышная юбка с воланами по подолу… и была она сильно короче с одной стороны, поэтому оголяла середину бедра, из-за чего взгляд Гарри на несколько секунд завис на стройной ножке девушки, заставив подругу переживать о своём внешнем виде только сильнее. Что она там хуже сделала-то? Он готов был её за это только поблагодарить! Гарри сначала открыл рот, чтобы хоть что-то сказать, но потом снова захлопнул. Взгляд уже зацепился за её аккуратный макияж и причёску, на которую та явно потратила немало времени, а после на тонкую шею и ключицы, где красовалось жемчужное колье с подвеской в виде солнца. — Я бы посчитала твоё молчание за комплимент, если бы не была так уверена, что в этом платье я просто посмешище, — пробормотала покрасневшая Гермиона, чувствуя себя не в своей тарелке под цепким взглядом друга. И чего он так её безжалостно разглядывает? Стушевалась она также и из-за его элегантного вида — ей даже в голову не приходило, что он может так выглядеть! «Вот и встретились два одиночества со своими тщательно взращёнными и успешно реализованными комплексами!» — не преминула язвительно прокомментировать Шляпа. «Ты. Молчишь. В свои. Тряпичные. Складки». — Гарри, прекрати глазеть, я и так сейчас сквозь землю провалюсь. — М-м-м, — промычал Гарри, сунув руки в карманы. — Не могу… — То есть? — возмутилась она, сцепив пальцы рук и с силой их сжимая. — Ты выглядишь — прости за это слово — охренительно, — просипел Гарри. Гермиона беспокойно нахмурилась — уж не врёт ли Гарри? Но Гарри и ложь, даже во имя благого дела, уживались плохо, так что… А сейчас он пристально разглядывал её ножки в атласных кремовых туфельках, на носках которых располагались камелии из ткани с несколькими жемчужинами в их лепестках. Она выглядела так очаровательно и невероятно женственно, что он тут же вспомнил её на Святочном балу, Рождественской вечеринке Слизнорта и на свадьбе Флёр. Но сейчас её вид поразил Гарри в самое сердце — он в очередной раз осознал, насколько Гермиона может быть привлекательна. Она напоминала ему хрупкую волшебную фею и совсем не ассоциировалась с той неистово сражающейся девушкой, которая в поношенном свитере носилась по лесам и раздавала страшные пиздянки врагам. Гарри поплыл. И даже забыл о существовании всяких там Гуриев, хотя ещё несколько минут назад, пока Гермиона не пришла, в душе скрипел зубами от ревности. «Да-да, дорогой мой, я поняла, что только сильным женщинам в воздушном платьице ты позволишь разрушить свою жизнь, если сам этого не сделаешь», — проворчала Шляпа, не удержавшись. — Я… постараюсь как-нибудь справиться с этим недоразумением, — пробормотала подруга смущённо, и Гарри понадеялся, что речь не о нём. Она со вздохом в очередной раз одёрнула платье чуть ниже, чтобы скрыть бедро, а после снова подтянула выше, так как это движение сделало вырез на груди только глубже. Гермиона с отчаянием всплеснула руками. Гарри же постарался удержать свои колени прямыми и не упасть на ближайший стул. — Прекрати так делать, — пробормотал он и мысленно добавил: «Иначе придётся это сделать мне. Причём прямо здесь, вот на том столе с эклерами!» Шляпа пискнула что-то невнятное, но он не обратил внимания. Наверное, опять оргии планировать в мир розовых единорогов и озабоченных подростков улетела. Ну и к лучшему! Гарри схватил Гермиону за её тонкое изящное запястье, дабы она наконец отцепилась от своего наряда и перестала его мучить. Гарри, в первую очередь, конечно же. — С твоим платьем всё прекрасно. Ты в нём тоже. Так что прекрати трепыхаться, пока оно к чертям не слетело! Гермиона сделала глубокий вдох и неуверенно посмотрела на Гарри. Его неподвижный тёмный взгляд сбивал её с мысли, и она понадеялась, что он не злится из-за её нелепого вида. Или он и вправду считает, что она выглядит вполне приемлемо? Впрочем, он же когда-то даже с Луной на такую вечеринку ходил, так что вряд ли для него была важна такая мелочь, как странное платье спутницы. — Ладно, — смирилась она, обхватив себя руками. — Уже ничего не поделаешь. Надеюсь, оно и правда не такое ужасное, как мне кажется. — Нет, — отрезал Гарри, беря её за запястье и таща за собой к столу, где стоял кувшин с пуншем и закусками. Он налил себе пунша и осушил стакан, дабы прийти в себя, при этом совсем забыв, как отговаривал недавно Шляпу от выпивки. Выдохнул. — Будешь что-нибудь? От любой другой девушки Гарри мог бы посчитать её слова по поводу платья кокетством, но Гермиону он знал — та порой чувствовала себя пятым колесом, как тогда, за столом на той же Рождественской вечеринке Слизнорта на 6 курсе, когда оказалась среди чистокровок и полукровок. Да и нечасто она на себя цепляла столь замысловатые наряды (что Гарри считал страшным упущением), предпочитая более скромную одежду, из-за чего действительно могла переживать. — Налей и мне, — пробормотала она, бросая нервный взгляд на пунш. — Может, хоть так смогу расслабиться. Гарри с сомнением наполнил стакан и протянул ей. С её внешностью переживать, да ещё из-за такого шикарного образа, Гарри казалось почти кощунством! Он молча снял с себя тонкий шарф и накинул ей на шею, прикрыв не такой уж глубокий вырез. По крайней мере, ему он точно казался недостаточно глубоким. — Лучше? — Д-да, — пробормотала порозовевшая Гермиона, вытаскивая из сумочки палочку и сделав его шёлковым и под цвет платья. — Ты мой герой, — шутливо добавила она, вызвав у него усмешку. Стакан опустел, вырез оказался прикрытым, отчего она выдохнула, улыбнулась чуть увереннее. — Прости за это, — помахала она рукой в воздухе неопределённо. — В Министерстве на банкетах полагается выглядеть строго и скромно, и я уже успела отвыкнуть от этих всяких замысловатых женских штучек… Впрочем, они мне никогда особо не давались, сам знаешь. В подобном виде я всегда чувствовала себя чем-то вроде… ну, вычурной обёртки от конфеты. Иначе говоря — ужасно глупо. Гарри только недоумённо поднял брови в ответ. Взял эклер и задумчиво откусил, с трудом отгоняя мысли о том, насколько такие яркие и красивые конфетки приятно разворачивать… Да, он явно был сладкоежкой, пора ему признать этот чудовищный факт! — Кхм. А я вот совсем забыла сказать, что ты… — она запнулась, встретившись с ним взглядом. — Ты выглядишь замечательно, Гарри. Тебе очень идёт этот костюм. Гарри пожал плечами. Костюм как костюм. Светлая рубашка, брюки в сине-серую полоску, остальное же было однотонного тёмно-синего цвета: жилет, галстук, да тонкая мантия до пола и с длинными рукавами. Что тут особенного? «Он пахнет пирожными. И мужчиной. А?! Ох, пунш проклятый, больше ни капли!» Гарри едва не подавился десертом, сделал большие глаза и медленно отставил сладость. Гермиона ему улыбнулась и сама наполнила себе второй стакан. А после выпила, неподвижно уставившись перед собой. Это вот она сейчас подумала?! Или сосед нагло придуривается? Шляпа захихикала. — Заканчивай с пуншем и идём танцевать, — неожиданно произносит Гарри, скидывая мантию на ближайший стул и оставаясь в рубашке и жилетке, на что Гермиона удивлённо взирает в ответ. Чтобы Гарри танцевал да ещё сам это предложил? Немыслимо! На них тут и так таращатся безудержно, хоть и оба делали вид, что не замечают этого. И чего уставились, чудо что ли какое увидели? Но Гарри смотрел на неё так… так… Гермиона зачарованно вглядывается в искрящиеся зелёные глаза и медленно протягивает руку, слегка касаясь подрагивающими кончиками пальцев его ладони, будто не совсем уверенная в происходящем. Но, когда её рука наконец оказывается в руке Гарри, он её мгновенно сжимает, не давая отступить, а после ведёт за собой. Ну, может, и правда чудо какое странное происходит. Гарри же думает, что, возможно, Гермиона, как и он, просто боится. И, как ни странно, эта мысль мгновенно его успокаивает и вселяет нужную уверенность. «Кто начинает с уверенности, закончит тем, что усомнится; а кто начинает с сомнения — закончит уверенностью», — вспоминает он одну из фраз Дамблдора, который при этом явно кого-то цитировал и пытался вселить в Гарри веру в собственные в силы, дабы тот как можно решительнее об Тёмного Лорда убился. Опять. Гарри же после очередной встречи с Волдемордой подумал: «Наверное, весь прикол просто в том, чтобы никто никогда не догадался, настоящая это уверенность или нет. Конкурентов-то на подобное самоубийство на горизонте всё равно не маячит, так что придётся обретать приличную такую веру в себя. Главное — не переборщить, а то закончу как Локхарт». You've got a friend in me You've got a friend in me When the road looks rough ahead And you're miles and miles — Мерлин, — хмыкает Гарри, когда они присоединяются к танцующим и принимаются двигаться под музыку, — я понял, откуда знаю эти песни. Гермиона вопросительно подняла брови. Хм, действительно, что-то странно знакомое… — Это же из диснеевских мультфильмов, — произнесли они одновременно и прыснули. — По-моему, Слизнорт не в курсе. Спорим, Невилл с плейлистом постарался, — предположил Гарри, и они с насмешкой переглянулись. Невилл-то профессору Слизнорту каждый год с организацией вечеринок помогал, так что наконец заслужил место в клубе Слизней. Но Гарри не списывал со счетов и тот факт, что Невилл не так прост, как кажется — таки Слизнорт много лет бесплатно его помощью пользовался, так что тот вполне мог бы устроить небольшой саботаж. Или может, просто Луну порадовать хотел? Уж если бы она была поклонницей Диснея, то Гарри бы ничуть не удивился. — А мне даже нравится, — посмеялась Гермиона, беря друга за руку и кружась. — Мы тут все как раз разодеты в пух и прах, отлично вписались! Boy, and as the years go by Our friendship will never die You're gonna see it's our destiny You've got a friend in me You've got a friend in me О-очень воодушевляющая песня, ничего не скажешь. Гарри сердито сощурился и сжал челюсти. Как же, вечная дружба — держите карман шире! После принятия неизбежного он пасовать не собирался и твёрдо вознамерился добиваться того, чего хотел. В конце концов, действительно пора подумать и о своём счастье, и о психическом здоровье. Ну и раз Гарри уже всё решил, то теперь его и очередная банальная Авада не остановит, что уж про всяких там Гурий-экспрессы говорить! — О, это же из «Красавицы и Чудовища», — припомнил Гарри, когда началась следующая песня, на что получил изумлённый взгляд Гермионы. — Мы с Тедди сотни мультфильмов вместе посмотрели, а некоторые, Мерлин упаси, по нескольку раз… Так что ты даже не представляешь, насколько я в этом невольный эксперт. — Это… мило, — тепло улыбнулась она ему. — А ты не представляешь, как страшно я рада, что на этой вечеринке я уже не с Гастоном… — Так я что, Чудовище? — скорчил он ей рожу, и подруга быстро показала ему язык. — Ладно, Белль, я постараюсь вести себя хорошо и пользоваться нужной ложкой. Но ты же заметила, что я прилично одет и даже постригся? — Это ненадолго, — она бессовестно взъерошила его волосы и поймала возмущённый взгляд, в котором, впрочем, мелькали озорные смешинки. — Ровно до первого рейда, пока тебя не макнут в какую-нибудь грязную лужу и не подпалят тыл. А ещё я отлично помню, сколько раз мне пришлось твои волосы подстригать, пока мы за крестражами мотались! — Ах, помнит она, — Гарри снова закружил смеющуюся Гермиону, а после неожиданно притянул к себе, приобняв за плечи. Он вспомнил этот маленький факт, который теперь казался ему уже не просто любезным, а невероятно трогательным. — А я вот помню, что в том мультфильме танцевали не так. Он замедлил движения, положил одну руку на её талию и прижал к себе, а второй переплёл их пальцы. Смех Гермионы затих, и она прижалась щекой к его груди. Гарри вспомнил, что они так же сначала дурачились в той палатке, а после уже просто утомлённо и неторопливо двигались под музыку в обнимку. То время было таким пустым и безнадёжным. Они были одни, без плана, но продолжали бороться за что-то стоящее, веря лишь в самопожертвование и друг в друга. Но они умудрились найти луч света, несмотря на нависшие над ними тени, более того — повеселиться и разделить тот маленький момент, который всегда будет принадлежать им и только им и который навсегда останется в его сердце. И эта забытая частица света повлияла на Гарри гораздо сильнее, чем он изначально думал, ведь только сейчас начал её вытаскивать из глубин души. Он уткнулся носом в волосы подруги и заметил, как спина девушки мгновенно напряглась. Но Гарри хотел снова танцевать, ощущать себя живым и быть по-настоящему нужным важному для него человеку… который, возможно, не чувствует того же. — Смотри, — подала вдруг голос Гермиона, мягко проведя ладонью по его плечу, будто почувствовав его смятенный настрой, — справа от нас Мерида. Гарри покосился вбок: Джинни в коротком изумрудном платье и в длинной мантии громко смеялась и бросала из-за пышно завитых волос недобрые взгляды в сторону Гвеног Джонс, с которой она когда-то подралась, за что её впоследствии и выкинули из команды. — Рапунцель прямо по курсу, — тихо произнёс Гарри ей на ухо, и Гермиона, вздрогнув от его тёплого дыхания, повернула голову в другую сторону: Луна в розовом платье кружилась, раскинув руки и хлестая окружающих по их лицам своими длинными светлыми волосами, а поблизости от неё нарезал круги Невилл, пытаясь хоть как-то вписаться в ближайшее от неё пространство. Гарри почувствовал, как Гермиона беззвучно затряслась от смеха, и сам улыбнулся. Вот кто его луч света. — Вижу Мулан, — сказала она, намекая на Чжоу, одетую в скромное сине-серебристое платье с китайскими элементами, которая мило флиртовала с одним из незнакомых Гарри гостей. Рон кисло поглядывал в её сторону, мрачно что-то жуя. Не заладилось что ли у них там с куриными ножками? Вероятно, стоит попробовать с эклерами… — Угадай, кто Ромильда, — пробормотал Гарри, прижимаясь к виску подруги подбородком. Женская же ладонь скользнула под его рукой, и пальцы обхватили родное плечо, которого Гермионе так давно не хватало. — Готель, — догадалась она, и оба усмехнулись. Впрочем, Ромильда в своём обтягивающем бордово-чёрном платье и чёрной копной волос выглядела неотразимо — недаром вокруг девушки вилась толпа мужчин, явно усиленно пытаясь разглядеть в ней ту самую большую щедрую душу, но пока глубокомысленно остановившись взглядом на её не менее щедром декольте. Некоторое время они играли в эту игру, тихо посмеиваясь и чувствуя себя вполне комфортно. Гарри то незаметно лицом касался мягких волос, то с удовольствием вдыхал знакомый аромат кожи девушки, хоть всё же и ощущал при этом лёгкую нервозность. Гермиона же чувствовала, как бьётся сердце друга под её щекой и как её охватывает страшное волнение и даже раздражение от собственного чувства беспомощности, которое привычно затягивает её в царство Ослабевших Ног, едва она оказывается в крепких и надёжных объятиях Гарри. — На нас все всё ещё смотрят, — со вздохом сказала Гермиона, утыкаясь лбом в его плечо. Всё происходящее казалось ей страшно романтичным (и она никогда бы в этом никому не призналась), но находиться под пристальным изучением гостей было всё же довольно неприятно. Чего они от неё ожидают? Полуголых пьяных танцев на столе? Гермиона тут же поправила шарфик и снова подтянула платье ниже, дабы чуть прикрыть вырез. Что мы говорим пуншу? Не сегодня! — Да. Смотрят, — Гарри отстранился, и Гермиона с трудом сдержала грустный вздох. Гарри ненароком вспомнил злые письма Гермионе на 4 курсе, когда Скитер выпустила очередную мерзкую статью касательно «любовного треугольника» с участием подруги, его самого и Крама, отчего поморщился. — Понял. К чёрту это застолье со Слизнортом. Уверен, он и сам наши порции мороженого легко слопает. Бежим? Гарри с озорным блеском в глазах и лукавой усмешкой смотрел на неё, бережно придерживая пальцами её острые локотки. Гарри такой Гарри. По крайней мере, когда-то именно таким она его точно помнила. Когда-то очень-очень давно. — Мантию не забудь, — усмехнулась она, мгновенно растаяв и будучи не в силах отвести глаза от его редкой в последнее время улыбки. — Я видела, как домовики её унесли вон в тот угол, где вешалка спрятана. — Я мигом. Гермиона проводила друга взглядом, чувствуя себя слегка разомлевшей и будто всё ещё окутанной тёплыми объятиями Гарри. Её взгляд задумчиво зацепился за прыгающих по потолку кроликов, а улыбка непроизвольно наползла на губы. Каки-и-е милые пушистики! Сразу же захотелось надавать себе по щекам, чтобы прийти в себя и разогнать бессовестно атаковавшие её мозги эндорфины, серотонин, дофамины и всяких зайчиков. Может, у неё фантазия разыгралась? Обстановка весьма располагала к этому, да и с Гарри они всегда были только друзьями, даже несмотря на то как часто некоторые параметры из этой категории требовали детального изучения и более точной классификации в библиотеке её знаний. И она надеялась в этих в аспектах разобраться получше. Ну и куда Гарри там пропал? Серотонин тут уже весьма взволнованно выветривается! Гермиона нахмурилась.

***

Гарри скользнул за занавеску, где располагалась вешалка с верхней одеждой гостей, и чертыхнулся: ближайшую стену подпирала Ромильда, которая задумчиво потягивала напиток из своего стакана. Из-за позы её платье весьма эротично натянулось на бёдрах и груди, а чёрная копна игриво падала на лицо. Долго готовилась, интересно? — Попался, котёночек, — лукаво улыбнулась она, отлипая от стены. — Какие планы? Решил смыться, угадала? Только не говори, что со своей Цербершей. — М-м-м, — промычал Гарри, поворачиваясь к ней боком и ища свою мантию на горе вешалок. Хоть её внимание поначалу и льстило его мужскому самолюбию, со временем лишь стало сильнее раздражать. Он подавил недовольство, вызванное данным Гермионе прозвищем, но решил не обращать внимания на это и просто молча вернуться к подруге. — Почему не отвечаешь? — тут же поинтересовалась она, подходя ближе, из-за чего он мгновенно ощутил яркий и весьма сладкий запах духов, отчего непроизвольно вспомнил о своём любимом пироге с патокой. — Избегаю ответа. Она усмехнулась, отставила стакан на ближайший столик. — Ох, Гарри… не знаю, сколько мы ещё будем кружить вокруг друг друга, — вздохнула девушка, слегка касаясь пальцами его спины. Гарри же пришла мысль, что тут скорее над ним кружит стервятник. — Но ведь ни у кого из нас нет пары. Понимаешь, о чём я? — Что мы нахрен никому не сдались? — пробурчал он, отпихивая груду одежды. Да где эта чёртова мантия?! Он уже собирался плюнуть на это дело и развернулся, чтобы уйти. Чёрт с ней! — Знаешь, я могла бы чуть ускорить события, не находишь? Сделать первый шаг в нашем противостоянии, так сказать, — Ромильда перекрыла ему дорогу, вплотную приблизилась, и он проглотил последующие слова. Он вдруг заметил, что её пушистые, хоть и более тёмные волосы были весьма похожи на волосы Гермионы. Карие глаза также напоминали ему о ней, и он не мог выдавить из себя ни звука — лишь заинтригованно в них вглядывался, падая в их глубину. — Ты удивишься, сколько интересного мы могли бы сделать вместе… Гарри резко мотнул головой, пытаясь смахнуть дикое наваждение. Это не к добру… — Я должен… — начал он, но снова зацепился взглядом за лицо Ромильды. У неё всё же была весьма интересная внешность: оливковая кожа, изящный разрез глаз, украшенный дерзкими бровями, ярко выраженные скулы, пухлые губы. И как он раньше не замечал? А ещё этот тёмный укромный уголок сильно располагал к непривычным для него шалостям. Какая неожиданно любопытная мысль… А что он там должен был сделать? «Ты должен срочно съебаться отсюда, Поттер! — истерично заорала Шляпа. — Я на стороне добра, я на стороне добра… Блять, не-е-ет… Не-е-ет! Всё». — Что ты должен, Гарри? — улыбнулась она своими манящими губами. — Может, поцеловать меня наконец? — Верно, — согласился он хрипло, хватая её за талию, отчего она звонко рассмеялась и сама накрыла его губы своими. Гермиона через несколько минут таким и застала Гарри: с Ромильдой на коленях, следами помады на лице и полурастерзанной рубашкой. «Ой, бля… — протянула Шляпа осоловело. — Слушай, Поттер, обычно в таких случаях говорят: «Я её не люблю и всё равно думал о тебе!» Хоть это и не будет враньем, но ты теперь действительно Чудовище…»