Тяжело воспитывать дочь

***

      Призрачный Генерал провожает Яньли в покои главы ордена. От роскошного убранства комнаты у обоих перехватывает дух. Можно подумать, что открыв двери они переместились во дворец Кои, но нет. Это всё ещё Юньмэн. И скоро на запах свежего мяса сюда сбегутся целые полчища оживших мертвецов. Нужно поспешить.       Если бы Яньли сама пробралась сюда, чтобы отыскать секретную комнату, а не посылала Вэнь Нина, то наверняка провалилась бы. Теперь девушка понимает. Здесь и без её зеркала прочих тëмных артефактов как грязи. Похоже, что дядя, все эти годы, что не переставал искать папочку, времени зря не терял и собирал коллекцию из всяких тёмных приблуд. Поэтому концентрация сил здесь такая высокая. Если зеркало замаскировать под что-то другое, то будет очень сложно найти. Здесь есть и мечи и нефритовые подвески разных цветов и форм, и даже золотая посуда. Все до последнего наделены энергией зла. Вряд ли суровый глава ордена Цзян фанат тёмного пути, скорее наоборот. Всё это добро могло принадлежать тем тëмным заклинателям, что имели несчастье попасться Цзян Чену на глаза. Все в Юньмэне, да и не только, знают, что глава частенько забирает к себе какого-нибудь несчастного, чтобы хорошенько допросить. Яньли невольно сглатывает размышляя об этом. Не хотела бы она оказаться одной из этих бедолаг. Наверное правду говорили до сих пор во дворце — племянница пока единственная, кого глава не грозился четвертовать лично, за столь сомнительные увлечения.       Какой бы впечатляющей однако не казалась коллекция артефактов, зеркала среди них не было. Но сразу за высоким изголовьем кровати обнаружился тайник. Вход в него напоминал нору, куда спокойно могла бы пролезть крупная собака на подобии Феи господина Цзинь Лина, но не более. Яньли приготовилась ползти на четвереньках, но Вэнь Нин изрядно повеселил её, потянув за край прохода, таким образом растягивая его и увеличивая в размерах до тех пор, пока вход не стал напоминать разинутую беззубую пасть какого-то животного.       Уже оказавшись внутри мужчина едва решается заговорить первым. Он долго мнëтся, сомневаясь в том стоит ли вообще начинать этот разговор. Не разозлит ли девушку пуще прежнего то, что он сейчас намеревается ей сказать? Он не знает наверняка, но решает отдаться воле случая. Они должны поговорить, чтобы избежать недопонимания. Лучше сейчас чем потом. — Яньли, тебе стоит остаться здесь и дождаться прибытия господина Вэя, — несмело озвучивает он свою мысль. — Мертвецы не скоро доберутся сюда. Ты будешь в безопасности. — Знаю о твоих опасениях, но не стоит, — улыбается девушка, ошибочно принимая его слова за знаки внимания. — Я могу постоять за себя, да и к тому же, мне нельзя оставлять дядю одного. — Как скажешь, — качает головой Вэнь Нин. Улыбки нет даже во взгляде. Похоже он правда очень сильно переживает об этом. — Что случилось? — спрашивает девушка.       Яньли подходит ближе и ласково касается ладонью до его щеки. Она никогда не откажется от идеи вернуть возлюбленного к жизни. Сколько бы её не убеждали отступить. Она верит в то, что это возможно. А цена? Она найдёт того, кто сможет заплатить сполна. Яньли думает, что отсечëнная Суйбянем голова Сюэ Яна отлично подойдёт на роль разменной монеты. — Ты выглядишь подавленным. Я тебя расстроила? — Глава Цзян поведал мне твой секрет, это правда? — О чём речь? — насторожилась девушка. — Ты любишь меня? — Конечно люблю, — нервно смеётся и поскорее отнимает руку от его лица, чтобы мужчина не успел почувствовать внезапно возникшую дрожь в её пальцах. — Мы знакомы сто лет, как может быть иначе? — Значит сказанное им правда? — спрашивает Вэнь Нин.       Призрачному Генералу куда проще скрыть следы смущения. По его венам давно не течёт кровь и щëки не становятся красными от волнения. — С каких это пор глава ордена Цзян не умеет держать язык за зубами? — зло огрызается девушка вместо ответа. Всё это чертовски невовремя и вообще… Она не хотела признаваться так скоро. Сначала нужно найти другой способ вернуть любимого к жизни и только потом… — Я не прошу соглашаться или опровергать что-то, — спешит объяснить ей мужчина. — Я лишь хотел сказать, что твои чувства, если они конечно есть, совершенно напрасны. Я не тот человек которому тебе следовало бы отдать своё сердце. Надеюсь, ты это понимаешь. — То есть, если бы сказанное дядей оказалось правдой… Ты бы всё равно не смог ответить мне взаимностью? — спрашивает Яньли хоть и догадывается о том какой последует от него ответ. — Да. Ты мой лучший друг, Яньли. Ни больше, ни меньше.       Слова прозвучали непривычно твёрдо для того, кто привык постоянно смягчать острые углы. Это говорит о том, что Вэнь Нин очень постарался быть честным с той, кого только что оклеймил другом. Яньли это оценила. — Всё в порядке, то есть… Дядя наверное что-то напутал, просто… Возможно, ты его просто неправильно понял, да… — Яньли, куда ты? — забеспокоился Вэнь Нин, когда увидел как девушка стремительно начинает пробираться обратно к выходу в спальню, так и не взглянув на зеркало, которое до этого так сильно желала найти. — Господин Вэй опаздывает, но он обязательно придёт, чтобы помочь нам. Прошу, дождись его здесь. — Опаздывает, ну и что с того? — севшим голосом спросила Яньли хватаясь за стены в попытках сохранить равновесие. Внезапно закружилась голова. Наверное всему виной скопления тëмных артефактов. — Даже если он вдруг не придёт, неужели я не справлюсь сама? — Яньли!       Девушка собралась с силами и выскочила из тайника, а потом и из комнаты. Сразу бросилась в сторону главного зала где до этого оставила дядю: «Какими бы искусными ни были заклинатели Юньмэна такое количество трупов им не одолеть. Без помощи Старейшины Илин им не справится. Но кто сказал, что папочка единственный, кто способен на подвиги на пути тьмы? Это мой шанс!», — думает девушка. — «Только как быть с дядей? Я ведь обещала ему, что перестану практиковать».       Добежать до нужной залы Яньли так быстро не смогла. Мертвецы успели прорваться во дворец и теперь показывались в коридорах. Спасибо, что по одному. Яньли уже сто раз пожалела о том, что ушла искать зеркало. Нужно было стоять рядом с дядей, как он и велел. Не пришлось бы теперь с таким трудом пробиваться обратно, и уж тем более не пришлось бы выслушивать этот паршивый отказ Вэнь Нина.       Перед девушкой вырос безликий труп мужчины. Одежда вся изодрана, лицо местами сгнило и отвалилось вместе с кожей обнажая покрытые коричневой жижей участки черепа. Яньли успешно уворачивается от первых двух ударов и чуть не вылетает из игры после третьего. Сплюнув на пол слюну вперемешку с кровью, девушка злобно зыркнула на нацелившуюся на неё тварь. Сначала её назвали бестолковой и доложили родителям будто она какой-то сопливый ребёнок, потом отвергли чувства, которые она вынашивала не первый год, теперь вот ещё и это. Яньли думает, что ей сегодня тотально не везёт. Добраться бы до дяди пока ещё не поздно. Глядишь умрёт защищая его и родители откажутся от идеи наказывать её посмертно. И то Яньли думает, что отец в итоге будет сутками наигрывать мелодию призыва души полагая, что дочь слишком легко отделалась. Даже сражаясь в одиночку с Лютым Мертвецом девушка больше боится гнева родных чем быть убитой. Папочка горазд придумывать наказания. И если уж первый найдёт способ как проучить дочь, то второй родитель обязательно проследит за тем, чтобы всё было исполнено в точности как было задумано. Отец тот ещё педант. В вопросах наказаний тем более.       Впереди показался воин в фиолетовых одеждах. Яньли уже хотела позвать его на помощь, но вдруг осознала, что не сможет. Даже с расстояния в несколько метров хорошо видны закатившиеся белки глаз. Одержимость на лицо. Причём тварь самого низкого ранга раз даже не потрудилась скрыть следы своего присутствия в чужом теле. Только этого ей сейчас не хватало. — Лови!       Девушка ударила мертвеца рукоятью по лицу и перебросила Суйбянь бежавшему ей навстречу заклинателю. Мужчина умело перехватил оружие в воздухе, но стоило ему отвлечься на это действие, как он пропустил следующий выпад девушки. Манёвр с мечом был всего лишь обманкой, чтобы успеть активировать Цзыдянь. Яньли до сих пор довольно неумело обращается с кнутом, но чтобы обрушить на противника один небольшой удар ловкости хватает. Сразу после этого Лютый Мертвец снова отбрасывает её к противоположной стене. На этот раз Яньли не повезло по-крупному. Сильно приложилась головой и на время потеряла зрение. Оставалось только лежать на полу и дожидаться нелёгкой участи. Только вот с её падением звуки боя не прекратились. Теперь заклинатель сам сражается с Лютым Мертвецом пытаясь отвести его внимание на себя, и пока что у него это неплохо получается. — Всё в порядке, госпожа?!       Яньли бы так не сказала, но для жалоб момент не самый подходящий. Она рада, что Цзыдянь избавил этого незнакомца от одержимости. Без его помощи одолеть мертвеца в одиночку было бы практически невозможно. Теперь сомнений нет, дворец кишит не только трупами, но и призраками стремящимися найти себе новые тела: «А ведь Вэнь Нин предупреждал, что так будет!».       Яньли помогает своему спасителю окончательно усмирить мертвеца и уже собирается двигаться дальше, когда чуткого слуха достигают минорные звуки боевого гуциня. — Отец! Мы спасены!       Восторженный возглас вырывается быстрее чем девушка успевает подумать. Яньли мчится по коридорам со всех ног, не обращая внимания на то как вокруг неё бьются ажурные стëкла, не выдерживая вибрации смертельных звуков. Они доносятся откуда-то снаружи и девушка жалеет, что не может сейчас присоединиться к отцу. Она бы много отдала, чтобы увидеть, как родитель одним точно выверенным движением кисти выбивает почву из-под ног мертвецов на сотни ли вокруг. От этих образов одни мурашки по коже.       Следом доносится плавный, свистящий звук флейты стремительно переходящий на визг. Совсем рядом. Усянь оставил армию трупов снаружи на Лань Чжаня, а сам воспользовавшись возможностью прорвался внутрь дворца. Мертвецы отказываются подчиняться ему, сколько бы он не пытался переманить их на свою сторону. Мастер не нашёл ничего лучше чем призвать собственных. Вовремя принятое верное решение спасло сотни жизней. Единственное, воинам Юньмэна теперь приходится косить всех без разбора. Потому как очень трудно в такой обстановке определить где свой, а где чужой.       Хангуан-Цзюнь зачищает главный двор, а остальные на подмоге. Цзинь Лин по прежнему бьётся на передовой выполняя приказ дяди стоять до последнего. Лань Юань не отходит от него ни на шаг вырастая неприступной стеной всякий раз, когда какой-нибудь Лютый Мертвец пытается покуситься на того, кто принадлежит только ему одному. Если бы не подмога в лице Верховного Заклинателя парням пришлось бы туго.       Вэй Усянь врывается в главный зал, который уже практически не узнать от следов боя. Чужие мертвецы носятся по всему периметру вперемешку с его собственными. В эпицентре несколько заклинателей в фиолетовых одеждах, что плотным кольцом окружили главу своего ордена, выставив мечи наружу. Цзян Чен выглядит уставшим, хотя на нём ни царапины. Болезненный вид брата сбивает с толку и только поэтому Усянь отвлекается, пропуская предназначенный для него удар. Очень кстати подоспевший на выручку Призрачный Генерал зарубил противника цепями до того как тот смог что-либо предпринять. — Где Али?! — кричит Вэй Ин пытаясь осилить звуки резни. — Она убежала от меня! — отвечает ему Вэнь Нин. — Должна быть где-то здесь.       Усяню не даёт покоя состояние Цзян Чена. Мало ему того, что дочь куда-то пропала, так ещё и брат выглядит странно. Усянь то и дело отвлекается в бою посматривая на него, старается держать старшего в поле зрения, хоть это совсем непросто в зале кишащем разъярëнными трупами. Кольцо из защищавших главу заклинателей стремительно редеет. Живые заработали в бою глубокие раны, которые вынудили их отползать подальше к стене шипя от невыносимой боли. Вскоре подле главы ордена не осталось ни одного. — Дьявол, Цзян Чен! Что ты делаешь?! Отбивайся!       Но брат лишь отступает на пару шагов назад, ближе к стене не способный даже выставить впереди себя оружие, не то что защищаться. Его лицо не выражает страха, только смирение. Красивые губы трогает неожиданно мягкая улыбка направленная на брата, намекая на лëгкую грусть. — Чëрт! Вэнь Нин, живо к нему!       Призрачный Генерал реагирует быстро, но даже ему не успеть. Вэй Ин будто в замедленном бреду видит, как мертвец заносит над Цзян Ченом когтистую руку намереваясь снести голову одним ударом. Он не успевает осознать эту боль от предстоящей утраты, ощутить свою беспомощность в полной мере, потому как в последний момент происходит непостижимое. Суйбянь пересекает всю комнату по диагонали и вонзается в спину Лютого Мертвеца, описывает прямо в нём ровный полукруг и выскальзывает из плоти будто нож из куска сливочного масла, роняя на пол отрубленную руку вместе с плечом.       Вэй Ин замирает поймав оцепенение при виде собственного меча в руках дочери. До сей поры только Цзян Чен мог вынуть меч из ножен, поэтому мужчина испытал чувство сродни первобытному ужасу, когда внезапно осознал причину болезненного вида брата. Сожми он Чэньцин чуть сильнее и древко драгоценной флейты точно бы треснуло. Его Лютые Мертвецы начинают крошить и разрывать на куски вражеские войска с удвоенной силой, те адепты ордена Юньмэн Цзян, что до сих пор зализывали раны вдоль стен неожиданно начинают подавать признаки жизни. В отсутствии зрачков вновь угадывается одержимость. Усянь мысленно выругался и бросил в сторону брата: — Разберись с этим!       Но прежде чем Мастер успел понять, что сказал бред, Яньли всадила Суйбянь в шею очередного трупа, отпихнула его подальше от дяди и повинуясь приказу, вместо него обнажила Цзыдянь. Девушка с трудом удерживает в руках столь сильное оружие. Несмотря на то, что целиком соткана из фиолетовых молний, плеть очень тяжёлая. Верится с трудом, что это оружие в роду чаще всего использовали женщины. Яньли просто не понимает кем нужно быть, чтобы удержать в руках этот чудовищной силы артефакт. Но выбора нет, нужно что-то делать с одержимыми заклинателями клана Юньмэн Цзян. Нельзя подпускать их к марионеткам папочки, иначе в этой суматохе он сам не заметит как пополнит свою армию трупов.       Яньли выходит вперёд оставляя дядю за спиной. Несмотря на сильное волнение и дрожащие руки она понимает, что не может его подвести. Короткая фиолетовая молния с треском рассекает комнату и сражает трёх адептов разом. Но не рассчитав силы кнута девушка случайно вырубает их вместо того чтобы просто избавить от одержимости. — Что ты делаешь?! — гневно рычит на неё глава ордена. — Сожми лапшу покрепче, это тебе не плётка пастуха! Решила убиться и других покалечить?! Соберись уже!       Вэй Ин пропускает мимо несколько летящих на него мертвецов, оставляет их на Вэнь Нина и прорывается во внутренний зал на голос брата. Яньли не отходит от Цзян Чена ни на шаг, брови сведены от напряженной сосредоточенности, длинные волосы выбились из высокого хвоста и разметались в разные стороны. Чёрная ткань мужского одеяния на хрупкой женской фигурке кое-где изодрана в клочья. Фиолетовая плеть в её руках сбивает мертвецов с ног, распарывает плоть являя миру гнилые внутренности и весь тронный зал заполоняет гнусный запах разложения вперемешку с едким запахом палёной плоти. К горлу подступает тошнота. — Отступай, достаточно! — кричит Вэй Ин дочери.       Девушка с готовностью ныряет за надëжную спину родителя. Ещё чуть-чуть и её точно вывернуло бы на изнанку от отвращения при виде разбросанных по полу конечностей, прямо посреди боя. Цзян Чен заботливо утягивает племянницу ближе к себе. — Всë хорошо. Ты молодец, — говорит он не глядя.       Мужчина похлопывает Яньли по спине, по всей видимости пытаясь утешить. Частично, это помогает. Девушка инстинктивно жмётся к нему не в силах оторвать взгляда от Лютых Мертвецов, которых становится только больше. К её ногам чуть ли не замертво валится один из заклинателей ордена. Мужчина ещё дышит, но Яньли уже знает, что призовёт его своей волей стоит тому испустить дух здесь и сейчас. Девушка пугается собственных мыслей, вертит головой пытаясь стряхнуть наважденье и склоняется над несчастным желая помочь. — Оставь, — говорит ей дядя. Крепко держит за плечи не позволяя отходить слишком далеко от брата, который по прежнему удерживает мертвецов на расстоянии пользуясь силами тьмы. — О раненых позаботимся после.       Слух сокрушает резкая мелодия Чэньцин. По полу ползёт красновато-бурая дымка образуя завесу под ногами Магистра. Мелодия отличается резкостью, она призывает марионеток убивать. К флейте присоединяется холодный и острый как лёд звук гуциня снаружи. Над дворцом формируется печать из голубого света, что ровным диском стремится к земле, будто собирается придавить всех, кто там находится.       Яньли чувствует сильнейшее головокружение. Причина в переутомлении или в чём-то ещё, но она вот-вот свалится в обморок. До последнего не желая становиться обузой она как может удерживает сознание, но это чертовски непросто. Девушка слабеет на глазах. — Что с тобой? — беспокоится Вэй Ин. — Не отвлекайся, я сам, — говорит брату Цзян Чен и берёт племянницу за руки. Они холодные как лёд. — В чём дело? — спрашивает он заглядывая в глаза.       Яньли держится за голову, её речь напоминает бормотание душевнобольного, но только до тех пор пока голос не становится громче. Теперь слова звучат отчётливо, но смысла в них от этого больше не становится. — Прежде чем бить собаку, посмотри кто её хозяин, — говорит девушка смотря впереди себя.       Цзян Чен изумлённо уставился на неё не в силах понять шутки. — Что? — переспрашивает он на пробу.       Племянница переводит на него отстранённый взгляд и продолжает бормотать какую-то бессмыслицу. — Наказываешь людей моего ордена? Рассуждаешь о высших и низших? — Я не…       Племянница вырывается из его рук и покидает защитное поле созданное Чэньцин. Фиолетовые молнии сражают всех мертвецов в радиусе десяти метров за раз. Усянь без труда узнаёт эти движения боевого кнута, полные высокомерного превосходства и небывалой силы. — Мадам Юй? — шепчет мужчина смотря на тело дочери охваченное призраком его приёмной матери.       Как он сразу не заметил, что Яньли одержима? Теперь ясно почему Цзыдянь внезапно ожил в её руках, почувствовал крепкую руку прежней хозяйки. — Прочь из моего дома! — зарычала женщина обрушивая на противников новый удар кнута.       Обугленные тела мертвецов подвисли в воздухе будто тушки свиней на жаровне. Но уже следующий удар заставил их вылететь вон сбивая на своём пути двери и окна. Воздух продолжает искрить от магии Цзыдяня. Яньли движется вперёд перешагивая через подгоревшие останки. Она твёрдо намерена истребить всех кто встанет у неё на пути.       Лань Чжань перестаёт играть, опасаясь ненароком навредить дочери. Он не помнит чтобы девушка в бою двигалась подобным образом. Это явно не техника фехтования ордена Гусу Лань которому Яньли была обучена. И все эти движения боевого кнута… Создаётся впечатление, будто девушка нашла способ использовать способности своего нового оружия и вновь обретённого ядра на максимальной мощности. О последнем Лань Чжань ещё даже не догадывается. — Это не Яньли! — кричит ему Вэй Ин, выбегая во двор следом за дочерью. — Её тело захватила Мадам Юй! Давай добьём всех сейчас!       Бой стремительно возобновляется, но теперь уже на дворцовой площади, где пространства для всякого манёвра предостаточно. Цзян Чен выходит из дворца последним. Битва идёт уже на фоне заката. Они даже не заметили как настал вечер. Вспышки фиолетовых молний освещают небеса, истеричные мелодии Чэньцин поднимают из-под земли всё новые и новые трупы, а от глубоких и протяжных звуков гуциня дрожит сама земля. Но для Цзян Чена время будто остановилось. Он не следит за ходом битвы, его взгляд прикован только к одной хрупкой фигурке, что сейчас танцует в самой гуще сражения сжимая в руке Цзыдянь. Это правда она? Его мать в этом теле? Ошибки быть не могло? Он до сих пор помнит смерть родителей и так ясно будто это случилось вчера. И теперь, узнавая в другой, жесты собственной матери он не может сдержать тихие слëзы. Счастья или скорби? Сейчас мать сражается так будто видит продолжение той роковой ночи, которая стала для всех концом. Тогда она не смогла защитить тех кого любит. Чувство долга гложет сердце, поэтому его принято возвращать. И она вернёт сполна. Даже если тех кому она мстит уже давно нет в живых.       Сквозь прозрачную пелену в глазах Цзян Чен видит как к нему приближается призрак отца. Нежно-фиолетовый ореол света на фоне огненного заката. Цзян Фанмянь улыбается сыну и смотрит так нежно как никогда при жизни. Это явь или просто мираж? — Позволь мне, сын, — просит мужчина и не дожидаясь ответа скользит внутрь, распознав согласие по одному только взгляду.       Цзян Чен ощущает, что больше не владеет собой. Немой свидетель запертый в собственном теле, но это заточение лучшее, что он когда-либо испытывал. Взгляд снова приковывается к Яньли и по сердцу разливается такой мёд, что хочется кричать от избытка чувств. Мужчина быстро понимает, что ему передаются те же чувства, что отец на самом деле испытывал к его матери. Тогда и даже сейчас. Всегда.       Цзян Чен ощущает как всё его существо рвётся к ней навстречу. Чувство счастья омрачается лёгкой тревогой. Цзян Фанмянь помнит, что тогда опоздал. Это же чувство страха не успеть, движет им и теперь.       Мужчина склоняется, чтобы поднять с земли Суйбянь. Яньли с улыбкой оборачивается на этот жест, будто ощущает его прикосновение к рукояти, так же правильно, как если бы меч был продолжением её руки. Её улыбка рождает в мятежном сердце мужчины новые чувства: радость, смущение, восторг. Вот, что Цзян Фанмянь испытывал каждый раз глядя на свою жену. Он любил её. Любил любую. Нежную и ласковую как летний бриз. Яркую, импульсивную и опасную как вспышка молнии. И эта любовь теперь вечна.       Суйбянь разит одного противника за другим. Цзян Чен движется к эпицентру всего действа, где трое друзей довольно играючи расправляются с остатками мертвецов, которые несмотря на явные потери продолжают упорствовать по указке своего невидимого хозяина. Вскоре к своим присоединяются порядком потрёпанные Лань Юань и Цзинь Лин. Последний не стесняется крыть искусной руганью происходящее вокруг. Цзян Чен неожиданно для себя находит речь племянника забавной и милой, но потом понимает, что эти новые чувства принадлежат не ему. Просто его отец впервые увидел внука. Интересно, что же чувствует по этому поводу Яньли одержимая духом его матери? Нравится ли ей Цзинь Лин, видит ли она в нём черты своей дочери? У него так много вопросов, а времени так мало. Оно стремительно утекает, исчезает вместе с лучами заходящего солнца. И кажется Яньли думает о том же самом. Ведомая желаниями хозяйки, девушка стремительно оказывается рядом. Прижимается к нему всем телом и прежде чем Цзян Чен успевает подумать о чём-то, целует его на глазах у всех. Страстно, неистово, жадно, словно в последний раз. Ведь он и есть последний.       Ритм боя резко смещается и когда победа уже практически в кармане, всё неожиданно идёт на три буквы. Усянь играет лишнюю ноту, у Лань Чжаня рвётся струна. Цзинь Лин даёт маху, случайно всадив стрелу в чей-то неудачливый зад. И только Лань Юань стоит столбом не в силах понять какого дьявола творит его сумасшедшая младшая сестра.       В конце концов, для двух любящих сердец даже смерть, как новое начало.