Тяжело воспитывать дочь

***

      В Пристани Лотоса пасмурное утро. Младшая Яньли, с видом обречённого на страдания грешника, стоит на носу деревянной лодки, медленно скользящей по взволнованной многочисленными дождевыми каплями воде. Девушка смотрит не на пристань, а туда где заканчивается горизонт и в лес сворачивает широкая река.       Всё же родителями было принято решение отправить непослушную девочку к дяде на обучение. Всё лучше, чем в сотый раз переписывать все правила ордена Гусу Лань. За последние месяцы Яньли исписала столько листов, что даже непреклонный Хангуан-Цзюн посчитал это расточительством. Вэй Ин не раз говорил супругу, что подобные меры никак не повлияют на дочь с таким неуступчивым характером. Вскоре Ванцзи и сам был вынужден признать, что то, что хорошо работало в своё время с А Юанем, никак не отразилось на юной Яньли. Даже в виду частого отсутствия Вэй Усяня, девочка умудрилась почти полностью перенять повадки и характер своего второго родителя. Чьё любопытство и, кажется, врождённое, а не приобретённое чувство «вседозволенности» малышка ставит себе в пример с тех самых пор как научилась ходить и говорить. В итоге ни тебе девичей скромности, ни послушания. Изворотливая как змейка, свободолюбивая как дикий кот и с внешностью невинного крольчонка — она сводит Лань Чжаня с ума. Никакого терпения на неё не напасёшься. Не дочь, а сплошные мучения. Но что оказалось головной болью для одного родителя, стало причиной гордости для другого. Вэй Ин в дочурке души не чает, хоть и навещает редко. Возможно, поэтому Ванцзи в конец отчаялся, дав своё согласие на её отъезд из Гусу. Девушка этому решению никак не препятствовала, но и в Пристань Лотоса особо не рвалась. Оставалось только гадать, что творится у неё в голове.       Внезапно лодка накренилась, опасно качнулась сначала в одну сторону, а затем в другую. В панике Яньли ухватилась за парящее в воздухе весло и повисла на нём лишь бы не соскочить случайно в воду. Тем временем лодка будто наехала на мель, встала на дыбы. Нос резко развернуло в сторону берега и вот Яньли уже мчится к пристани будто подгоняемая шквалом мощнейшего ветра. Лодка несётся к берегу, безжалостно подминая под себя плавучие водоросли и нежные листья лотоса. Как только тряска прекращается девушка расслабляет напряжённые от страха веки и всматривается в стремительно приближающийся берег. На причале стоит всего один человек. И это его рука сжимает сверкающую фиолетовыми молниями, длинную плеть, что со всей силы волочит её лодку к берегу. — Слишком медленно, — процедил незнакомец стоило деревянному плоту неаккуратно причалить. — Сколько по-твоему тебя ждать стоя под дождём?! Нашла время любоваться видами…       Бросив ей это в лицо, незнакомец резко развернулся и пошёл прочь. Но через несколько резких шагов, выдающих нервозность хозяина, мужчина остановился и снова гневно объявил: — Не сойдёшь сейчас же с лодки, останешься ночевать во дворе с собаками!       Яньли заставила себя отлепиться от весла и неуклюже покачиваясь от лёгкого головокружения, как могла спрыгнула на берег. Шёлковый сверток в её руках, чуть было не вывалился прямо в воду. Покрепче перехватив свои пожитки, девушка спешно засеменила за строгим мужчиной. Своего имени незнакомец не назвал, но и без того было не сложно догадаться кто перед ней. Хоть у девушки и не было возможности увидеться с дядей раньше, о его скверном характере она была наслышана. Она знала о нём из немногочисленных рассказов отца и вечной болтовни того же Цзинь Лина. Будь он не ладен. Это ж надо было додуматься отослать её в Пристань Лотоса. Она здесь только потому, что её папочка попросил. Она осмотрится тут, поживёт недельку, а потом вернётся, чтобы рассказать родителям свежие сплетни. На большее им лучше не рассчитывать. Учиться чему-то у этого грубияна Яньли точно не станет. Будь он хоть трижды её дядя. — Не отставай! У тебя будет уйма времени чтобы осмотреться. Не обязательно делать это под дождём.       Девушка молчит смотря на мужчину исподлобья. — …поумерь свой интерес, — говорит ей глава клана.       Своими весьма не лестными замечаниями с самого первого момента их встречи дядя не позволил племяннице и рта раскрыть. Девушка упустила момент когда могла поздороваться и выразить почтение главе клана. И теперь украдкой наблюдая за мужчиной, размышляла о том, что ритуал приветствия придётся отложить до лучших времён. Причиной ли тому скверная погода или что-то ещё, Цзян Чен явно сегодня не в духе. И что-то подсказывает Яньли, что на нервах дяди ей лучше не играть. По крайней мере первое время.       Яньли быстро проглотила уже готовую было сорваться с языка колкость, приветливо улыбнулась и склонив голову произнесла: — Конечно, дядя. Я всё поняла. — Ну-ну, — усмехается мужчина скрещивая руки на груди. — Не нужно строить из себя невинное дитя. Думаешь я не знаю почему тебя сослали ко мне?       Девушка благоразумно промолчала продолжая любоваться искусной вышивкой на его одежде. Кажется, то были стилизованные цветки лотоса вышитые серебряной и тёмно-фиолетовой нитью. — Отдыхай, — приказал глава клана и потопал прочь.       Осмотревшись Яньли поняла, что дядя оставил её у дверей в её новую комнату. «Что ж, по крайней мере условия тут не хуже чем в Гусу», — с улыбкой замечает девушка осматривая убранство огромной комнаты. В центре стоит большая кровать с навесом из прозрачной, светло-фиолетовой ткани, красивая, резная мебель и конечно же большое зеркало в полный рост. Девушка сразу догадалась, что комната принадлежит женщине. Уютом и теплотой здесь пропитаны даже стены. Но где же сейчас былая хозяйка? И почему дядя не представил их друг другу? Может она ещё придёт её навестить?