***
Герания очнулась почему-то не от боли. Ей было тепло, не внутри, там по-прежнему жила морозная стужа, а снаружи, а еще девочка лежала на чем-то необыкновенно-мягком. Она открыла глаза, пытаясь осмотреться и встать, но голова отчего-то очень сильно закружилась, перед ней появились чьи-то руки, но не ударили, а мягко уложили на место. — Полежи, ребенок, — ласково произнес незнакомый женский голос, и от этой ласки девочка просто замерла — так с ней никто и никогда не говорил. — Сейчас придет доктор и все расскажет. — Хорошо, — прошептала Герания, наслаждаясь присутствием человека, который так ласково умеет разговаривать. — Может, ты чего-нибудь хочешь? — поинтересовалась все та же женщина, погладив девочку по голове. Незнакомое ощущение захлестнуло Геранию, почему-то ей хотелось, чтобы ей продолжили делать это… ну то, что делали сейчас. Кажется, девочку поняли, потому что рука взрослой тети скользила по волосам, иногда задевая за свежие ушибы, но это было скорее приятно. — А можно мне кусочек хлебушка? — осмелела девочка, при этом, правда, сжавшись. — Маленький… — прошептала она. Замершая на мгновение рука продолжила гладить ребенка. — Сейчас тебе принесут покушать, — пообещала такая добрая женщина, — чуть-чуть еще потерпи, хорошо? — Я умираю? — с надеждой спросила Герания. Услышав это, медицинская сестра укусила себя за губу изо всех сил, чтобы не заплакать. В онкологический центр привозили разных детей, очень разных, но вот таких, совсем потерянных, совсем не желавших жить, тридцатилетняя медсестра еще не видела. Она привлекла внимание коллеги, сразу же подошедшей с немым вопросом в глазах, а женщина на ушко попросила позвать психиатра. — Нет, маленькая, ты не умираешь, — слыша улыбку в голосе этой… «Наверное, это волшебная фея», — подумала Герания. Так вот, слыша улыбку в голосе феи, девочка расслабилась. Миссис Джонсон решила покормить малышку самостоятельно, потому что что-то в поведении девочки ей очень не нравилось, но что именно, она сформулировать не могла. Увидев ложку в ее руках, пациентка отреагировала страхом, а это было совсем неправильно. Но женщина давно уже работала в этом центре, что только не видела. — Больно не будет, — пообещала миссис Джонсон. — Открывай ротик, не бойся, — женщина говорила очень ласково, отчего девочка явно готовилась заплакать, но почему-то держала себя в руках. Глядя в эти полные слез и паники глаза, миссис Джонсон отложила поднос и просто обняла вздрогнувшего в ее руках ребенка. Опекунов девочки хотелось просто уничтожить. Когда тело девочки перестало вздрагивать от рыданий, миссис Джонсон просто положила малышку себе на колени, отчего та сначала задрожала, но, увидев, что ее не переворачивают, успокоилась, глядя на женщину абсолютно сказочными зелеными глазами. Устроив необычайно тихую девочку поудобнее, миссис Джонсон принялась аккуратно и внимательно кормить ребенка. Герания в первый момент подумала, что она умерла и находится в раю, потому что с ней делали что-то, от чего было приятно и очень тепло, даже внутри стужа теплела, как будто ее согревали и изнутри. Тетя фея обняла, спрятав, отчего девочка расплакалась, но ее прятали и даже не наказали после, а… кормили. С ложечки, как малышей по телевизору, который иногда удавалось посмотреть через щелочку. — Как тебя зовут, маленькая? — от ласки в голосе феи Герания расслабилась и ответила не то, что нужно было, а то, как оно было на самом деле. — Уродка, — сообразив, что сейчас будет, девочка сжалась и мелко задрожала в руках едва удержавшей себя в руках медсестры. — А в школе как тебя зовут? — укусив себя, чтобы не дать слезам пролиться, поинтересовалась опытная медсестра. — Ге-ге-гера-ния… — дрожа, произнесла малышка, обреченно закрыв глаза. — Я буду звать тебя Гера, можно? — поинтересовалась медсестра, а девочка раскрыла свои невозможные глаза, с неверием вглядываясь в миссис Джонсон, отчаянно закивав. По крайней мере у женщины возникла именно эта ассоциация.***
Все произошло как-то слишком быстро для девочки. Герания не понимала, что происходит — только что она шла из школы, где ее побили старшие в туалете, правда, девочка так и не поняла, за что, а потом все вдруг изменилось — ей делают тепло и не бьют. Плакать хотелось постоянно, но было нельзя, только один раз фея спрятала, чтобы можно было поплакать. Потом ее возили прямо в кровати, раздев догола и переодев в какую-то мягкую одежду, которая оказалась очень удобной. Дяди в зеленой одежде щупали девочку везде, делая больно, но Герания терпела, потому что нельзя же кричать и плакать. А еще с ней была фея, которая почти постоянно проводила рукой по голове, делая очень тепло. А потом тетя уговаривала Геранию не бояться, потому что там была такая громкая труба, но девочка вытерпела. Глядя на тетю фею, девочка понимала, что происходит что-то не очень хорошее, потому что тетя стала грустной, а потом девочка уснула. — Очень крупная опухоль, страховки у девочки нет, — вздохнул специалист. — Поэтому биопсию сделать мы не можем, попробуем терапией уменьшить размеры, а я пока подумаю, как провести исследования. — Может, именно из-за нехарактерного расположения? — поинтересовался коллега-хирург. — Резать-то мы тоже не можем — убьем ребенка. Да и терапия на такую истощенную… — Ни один титр ничего не дает, — онколог рассматривал анализы девочки. — В крови, конечно, жуть, и терапия ее убьет… Предлагаю сначала откормить, а потом уже… — Принимается, — кивнул его коллега, чему-то улыбнувшись. А Герания сладко спала и не знала, что в городке, в котором она жила, поднялся страшный скандал, от которого стало очень грустно школе и совсем невесело Дурслям. Она просто спала, надеясь на то, что тепло будет всегда, но понимая, что так бывает только в сказках.