***
—Где же он пропадает,— говорил сам себе Гон, наворачивая уже сотый круг по комнате. Киллуа сказал, что придёт поздно, поэтому наказал ему ложиться без него и Гон согласился, хотя и понимал, что он без него не уснёт. Кажется, время шло все медленнее и медленнее, а глаза все больше и больше слипались, темноволосому не свойственно было ложиться в такое время, исключения были только на работе, когда Гон засыпал за столом. Поэтому четвёртая пустая кружка кофе, наполнялась пятой порцией, а время уже дошло до двух часов ночи. Фрикс перебрал всевозможные варианты, что могло произойти, но не один из них не мог навредить Киллуа, правда, что автоавария? Если его похитили? Ну не убьют же его… Киллуа сам с ними может разобраться, но если автоавария, почему ему не звонит полиция, скорая? Нет, такими темпами Гон быстрее в депрессию уйдёт. Кажется, следует принять валерьянку, и как только Гон открыл холодильник, телефон чуть ли не взорвался от внезапного звонка. Подбежав к телефону за несколько секунд, Гон уже накидал ещё сотню версий, но как оказалось, это был не служебный номер, а всего лишь Зак. Сначала он не хотел отвечать, потому что если Гон не пьёт, то его собутыльник сейчас может быть в разгаре, а разговор с пьяными не очень то и интеллектуальный. Хотя смотря он оставил его заглавного, но то что он с Заком почти всегда просыпался в мусорке или кустах, причин не брать было больше. Но зачем ему звонить в такое время? Гон подумав, что он как-то связан с Киллуа, все-таки взял трубку, не могли быть такие совпадения. — Але? Зак, ты время видел?— начал отчитывающим и строгим голосом говорить Гон, но на это его чуть не перебили, торопясь. — Начальник, откройте ворота, мы доставку принесли,— кажется, он реально сбредил. — Ч-чего? — Гон, блять открой ворота мы на дороге стоим! Если здесь проедет машина нам пиздец! — Аргх, секунду! — Гон вообще ничего не понял, с какого он пришёл к нему, зачем ворота открывать, какая машина, какая доставка? Быстро накинув первую кофту, Гон выбежал как есть и увидел за воротами машину Киллуа, вот сейчас мозг совсем отключился. Нажав на кнопку в гараже, ворота открылись и машина начала заезжать, Гон увидел, что за рулем находился сам Зак, который улыбчиво ему помахал, а Киллуа и не видно. Машина заехала, ворота закрылись, Гон стоит с огромными глазами в полном… шоке, видимо, если Зак ничего не объяснит в течение 10 секунд, Гон его прибьёт. Поэтому сразу вылетая из машины, Зак уже раскрыл свой рот и начал торопливо объяснять, пока Гон сам не взорвался. — Г-гон мы все можем объяснить, не ругайся, не пугайся, успокойся! — Я спокоен как дохлая моль, — произнес это он загробным голосом, — говори. — Кратко! Мы пошли с Филлом на улицу, мне потому что было плохо, потом мне стало хорошо и мы решили зайти в бар,— затараторил тот, но не успев взять новый глоток воздуха для продолжения, его перебили. — То есть ты решил купить выпивку, когда ты болел? — Почему-то предчувствие говорило о том, что этот вечер окажется веселым. Гон встал в наплевательскую позу, явно давая понять, что он главнее, я уже и не говорю про косой взгляд, но он стоял и слушал, скрестив руки, как старший по званию. — Блять мы с тобой пили, когда у тебя был озноб! — Продолжай, — может и старший, но сколько совместных кустов было. — Вот и мы короче заходим, и видим Киллуа, — и снова его перебили! — Кого вы видите?! — Гона, словно укусили, он аж подпрыгнул, не поверив своим ушам! — Господи, что ж ты меня перебиваешь, — подумал Зак и продолжил,— МЫ ВИДИМ ТАМ КИЛЛУА! Он короче что-то пил, мы сами были в ахуе, он был ПЬЯНЫЙ! Мы короче его еле-как загрузили в машину, Гон, он невменозе! — Погоди, ты хочешь сказать, что Киллуа был пьяный? И ты не шутишь? Ты же знаешь что Киллуа, не пьянеет от алкоголя, он же запросто может выпить три бутылки водки и ему ничего не будет! — Я знаю это, но Гон! Он пил один и напился, может у вас что-то произошло? — У нас все нормально, а повздорили последний раз мы только из-за того что он овощи есть не хотел,— говорил Гон, до сих пор не веря, что Киллуа опьянел, но смотря на шатающуюся машину, его неуверенность очень шатало,— так, ладно, а где он сам? — ЗДЕСЬ БЛЯТЬ, ВЫ ДОЛГО БОЛТАТЬ БУДЕТЕ?! — Подал голос Филл из последних сил, машина Золдика была довольно большой, в дополнение этого задние сиденья отодвигались, поэтому открыв заднюю дверь машины, они застали как бордовый Филл на полу, еле как держит Киллуа, ведь ещё чуть-чуть и его кулак прилетит точно по его лицу,— чего встали?! Помогите же, он убьёт меня! Зак быстро прыгнув в машину и подойдя сзади, попытался отодвинуть буйного, не давая тому замахнуться, но у него это тоже не сильно получалось, силы явно были не равные. Киллуа явно был не в лучшем настроении, словно зверь, он пытался кого-нибудь да прибить. Зак его даже не сдвинул, удивительно, как Филл еще не с синим лицом. Как тут раздались спасательные хлопки в ладоши, они были будто звонок с урока, когда ты стоишь у доски. И эти хлопки привлекли внимание Золдика. — Хе-е-й, Киллуа, спокойно, все хорошо, ты дома,— начал тихим и успокаивающим голосом говорить Гон. Киллуа, словно прирученное животное, откликнулось на голос хозяина и замер, смотря на него. Воспользовавшийся моментом, Филл вылез из под него и выскочил на улицу, Зак же отскочил назад, осталось только наблюдать за происходящим. Беловолосый, бросив кроткий взгляд на Зака и хмыкнув, спокойно начал вылазить из машины. Гону если честно тоже было не по себе, он никогда не видел пьяного Киллуа и благодарил генетику Золдиков, если бы не она, то видимо Киллуа буянил бы так почти что каждую пьянку, а так он гордый трезвенник. Он встал напротив Гона и сначала устрашил своим ростом, а после крепко прижал того к себе, как добычу. В этот момент никто не дышал, в один момент дикий кот обратился в преданного котёнка, Гон ответил ему, поглаживая того по спине. Зак не теряя времени, показал жестом «телефон» говоря Гону о том, чтобы тот набрал, а они с Филлом по-тихому уйдут и калиточку прикроют, Гон помахал тому ручкой, чтобы те шли по-быстрому, оставляя его с этим чудом. На улице довольно прохладно, а Гон стоял с открытыми ногами в футболке и с лёгкой кофтой. — Киллуа, — потихоньку отодвигал того,— пойдём домой, на улице холодно,— но кажется Киллуа неохотно расстался с источником тепла, Гон придерживая того повел его в дом, размышляя о том не спит ли он сейчас, а вдруг это сон? Но посмотрев снова на Киллуа, он понял, что не спит. Действительно странно, что Киллуа вел настолько агрессивно к ним, может это, потому что Киллуа не считает их близкими, или же у Киллуа такое настроение? Если ты кого-то бьешь, даже у пьяного должна быть причина. Другой вопрос, что выпил Киллуа такого, что его повалило, надо же было выпить чего-то настолько крепкого и в большом количестве. И главный вопрос, почему Киллуа не сказал ему, ведь он переживал, он же даже не знал где он, оббежать весь город невозможно, не считая Киллуа, этому хоть бы хны. — Киллуа, подожди здесь, я вынесу тебе таблетки,— произнёс Гон, облокачивая Киллуа на спинку дивана, и хотел бы он уже идти на кухню, но его не отпустили,— Киллуа, ну чего ты…— на эти слова Киллуа сильнее вцепился в дорогую ему руку, не желая отпускать. И все же теперь они находились на кухне вдвоём и Гон одной рукой доставал таблетки, посмотрев на Киллуа, он аккуратненько вытащил свою руку и быстренько начал набирать воду и доставать таблетки из упаковки. Гон протянул стакан и положил 4 таблетки тому в ладошку, а тот смотрел сначала то на Гона, то на таблетки, гипнотизируя и то и другое. — Давай Киллуа, пей. Вообще по рецепту я должен дать тебе 2 таблетки, но думаю, они вряд ли справятся на утро,— и его одарили хищным недоверчивым взглядом. Но нехотя он запил таблетки немного поморщившись, — Зато наутро намного легче будет, вообще такие таблетки принимаются две перед употреблением и 2 после, но кто же знал. — Киллуа, пошли спать, уже поздно,— говорил Гон, пытаясь сказать это наиболее мягко. Но, кажется, и это не устраивало, он, опираясь, стоял около стола и показывал, что никуда он не пойдёт. Самая нелюбимая часть, это когда с пьяным человеком наступает неловкая тишина, ты же не знаешь что у того на уме, и не знаешь как его подозвать к действию, а если что-то неправильное скажешь — лучше бы ты молчал. Гон встал напротив Киллуа и просто смотрел на него, не зная как подойти к ситуации правильно, он же не может оставить его здесь. Хотя с другой стороны, почему не может? Киллуа дома, вряд ли он сбежит из дома, только если детство в одном месте не заиграет. Темноволосый вздохнул и снова посмотрел на ворчащую фигуру впереди: — Я пойду, не сиди здесь долго,— и как только он хотел направиться в сторону выхода, его схватили за край футболки крепко-накрепко, да так что Гон чуть ли назад не упал, — о Боже, Киллуа! Хватит хватать меня, если что-то нужно просто скажи. Молчание нарастало, и Гон уже требовал, чтобы Киллуа что-нибудь да промямлил. — Почему ты уходишь? — первые слова, которые выдавил из себя Золдик. Но Гон, набравшись терпения ответил: — Киллуа, я ждал тебя и переживал, потому что ты не соизволил мне сообщить о том, что будешь пить, я устал и хочу хотя бы лечь. — То есть ты можешь пить, а мне нельзя, ты так решил? — Я говорю тебе, где я и с кем я, а я сижу дома без тебя! А если бы с тобой что-нибудь случилось? — Ты, правда, переживал? Хе-хех, смешно, — тот впустил руку в челку и начал ерошить ее, вправляя видимо себе мозги. Гон на него бросил хмурый взгляд, с Киллуа хорошего разговора видимо не наберешься, по крайней мере, сейчас. — Ничего смешного, все давай отпускай, — выдернув ткань из рук парня, Гон направился на второй этаж, оставляя Киллуа смотреть на свою руку, которая только что была разжата. Гон уже помылся перед приходом Киллуа, но перед тем как лечь надо умыться и почистить зубы. Пока Гон чистил зубы, он пытался не думать о Киллуа, он просто смотрел на стакан из под щеток. Надо бы перед сном ещё Заку отзвониться и поблагодарить, что потеряшку нашли, конечно же после того как Гон отчитает их, что в такое время и гуляют. Включив прохладную воду, он принялся небрежно умываться, вода скатывалась по волосам к носу, вода забрызгала и зеркало, поэтому пришлось футболкой вытирать пятна. Прикрыв дверь спальни, темноволосый принялся надевать привычную ему пижаму, было довольно непривычно ложиться без того, ощущалось, что будто бы и не в своей кровати. Тихие шаги, доносящиеся с лестницы, не заставили долго ждать. А Гон уже в кровати смотрел на дверь, в предвкушении, когда это белая башка покажется. И выглядело это довольно страшно, как 185 сантиметров выглядывают из-за двери, при этом в темной комнате, где освещением служил только свет луны, а светящиеся глаза и вовсе вызывали дрожь. Киллуа снова не проронив ни слова, пошатываясь, вошёл под пристальный взгляд своего парня, который сейчас был возмущён поведением того. Он, молча, сел на край кровати, Фрикс дабы настроить на разговор, подполз к тому и тоже сел на край, не отводя взгляда. — Чего не ложишься? — Я не хочу спать, хочешь, спи. Я тебе не мешаю. — Киллуа, я ведь просто спросил, чего ты так остришь,— но на эти слова проявилась иная реакция, чем продолжение просто смотреть в пол. Киллуа повернулся и посмотрел прямо в лицо тому и, развернувшись, наклонился, дабы быть ближе. Гон немного отпрянул, но такому не очень то и удивился, а зрительный контакт продолжался. Честно, Гон слегка был обеспокоен резкостью Киллуа, это совсем не тот Киллуа, который был немного грубым и любил бесить, и в секрете держал, что любит нежиться. Перед ним действительно было животное, как бы это обидно не звучало, эта резкость и его кошачьи зрачки — все это украшало картину. — Вот скажи мне на милость, почему ты со мной? — Чего? — вот точно удивился Гон,— К чему вообще был такой вопрос, Киллуа, если ты хочешь поговорить на такие темы, давай поговорим завтра на свежую голову. Ну что с тобой?— прикоснувшись его лица, Золдик начал ластиться об руку. — Ничего со мной, меня бесит то, что ты проводишь время с другими, на работе, а на меня лишь остаток времени, — спокойнее начал говорить тот, не так зажато. — Киллуа, но это ведь не так. Я всегда с тобой, ты же даже ко мне приходишь и мы тоже вместе, я не вижу повода об этом беспокоиться. Неужели ты думаешь, что мне может быть с кем-то настолько комфортно, как не с тобой? — Да, может. — О-о-о, ну иди сюда,— Гон вытянув руки, заключил того в мягкие объятия, да и тот не был против. Киллуа положил голову тому на плечо, и вдыхал его запах, запах Гона его смешил, Гон всегда пахнет чем-то лесным или же фруктовым, Киллуа улавливал нотки клубники или смородины, варенья или же сочных яблок, а может и вовсе сладкой выпечки с яблоком. Этот запах всегда ударял в его голову, даже в детстве, он был настолько сильным, кажется, на него все обращали внимание. Что в прошлом, что сейчас, Киллуа не любил делиться тем, что хотелось другим. Да, он всегда гордился и важничал, что именно ему досталась такая честь быть лучшим другом этого светлого парнишки. Но чем старше, тем больше казалось Киллуа, что его друг может познакомиться с кем-то другим, с тем, кто будет интереснее. Нет, он не был против, что у того будут другие приятели и друзья, но то чувство было отвратительно — что тебе могут найти замену. Тем более после того, как они разошлись, потом пережили кучу всего и вот они снова вместе, и что оказалось? За пять лет разлуки, Гон знал почти, что весь город, всем улыбался и чем больше он помогал, тем больше в нем нуждались другие. А после того как стали парой, Киллуа казалось, что если он отойдёт от него, кажется он больше его не увидит, страх потерять самую важную частичку жизни — никогда. Киллуа прекрасно знал, что сомневаться в Гоне — пустое дело, но что если кто-то захочет присвоить его себе? Все их друзья знали что Киллуа — ревнивая личность, но не знали насколько, они просто шутили над ним, что вот «Гон мой», «А где написано, что он твой, а? Киллуа?» Эти слова будто бы включали в нем животный инстинкт, «Не делить ни с кем свою добычу» звучало в его голове. Он прекрасно знал, что Гон уделяет ему все своё время, но когда он уходит из объятий, из постели, сразу становится холодно. Золдик разрывался, он начал перестраивать себя. Да, ревность никуда не денешь, без неё может это и не Киллуа, но осознание что если твой человек отходит — это не означает, что он может уйти. Понятие ревности — вот что было причиной, такого срыва Золдика, хотелось кричать не без слез, но этот срыв вылился в другое. Он решил выпить и поразмышлять над этим, но Киллуа не учел, что какая-то выпивка от бабушки в переулке будет настолько сильной. Стакан за стаканом, а чувства и эмоции все ярче и ярче. Хотелось просто сидеть и отключиться, забыть мир, будто ты живешь одним днём, а потом будь что будет, но душе все равно, словно чего не хватает. Но как удачно этот план сорвали Зак и Филл, которым приспичило зайти именно в этот бар. Начали задавать вопросы, так хотелось выпустить пар, злясь на самого себя, пришлось взять бутылку и замахнуться. А дальше ничего, только воспоминания, что он уже в машине и неимоверное желание разукрасить Филла, было ли оно чем-то большим, непонятно. А как только дверь открылась, Киллуа понял, чего не хватало. Того что было причиной его терзаний в сердце, когда Гон увидел что он хочет навредить его подчиненному и другу, так стало стыдно, захотелось провалиться, будто бы он был котёнком, который поцарапал диван. Сразу захотелось дотронуться, приластиться, чтобы тот как всегда обнял его и излечил своим светом. Хочется обниматься, хочется ластиться, целовать и трогать, хочется показать, что он принадлежит только ему — все больше и больше, пока во рту не появится привкус железа, хотя бы еще немного… Все это время Гон шипел от невероятной боли, чувствуя, как клыки уже прокусывали кожу до крови. Попытки просто отодвинуть, чтобы не спровоцировать, не получалось, Киллуа вцепился в него мертвой хваткой. Оставалось только мучиться от невероятной боли и самому вцепляться тому в спину, дабы как-то заглушить это. Но как только Гон почувствовал, что хватка ослабла, а клыки больше не впиваются с такой силой, он притаил дыхание. Посмотрев на того, тот просто умиротворённо дышал, уснул. — О Боже, уснул, хе-е-е-е. Господи, спасибо во имя отца,— проговорил тихо, плача толи от радости толи от боли, Гон, до сих пор не выпуская из рук Киллуа. Он был довольно тяжелым, и весь вес был направлен именно на рану, но пока его двигать было нельзя, он должен разоспаться. — Я тоже люблю тебя, Киллуа, я тоже. Спи, пусть тебе приснятся хорошие сны, ты сегодня много понервничал, — шептал он, медленно и легонько поглаживая того по спине, словно ребёнка. Рана, может быть, и затянется, а вот нервы не восстанавливаются. Гону было наплевать на болезненный укус, больше всего он переживал за Киллуа, что такое случилось с ним? Разве он дал повод, чтобы сомневаться в нем? Или же сам Киллуа отреагировал эмоционально на что-то. Тихонько отлепив спящего от себя, он аккуратно положил его на своё место, шипя, что приходиться напрягать плечо, а после легонько поцеловал в лоб. Пусть спит так, в уличной грязной одежде, потом постельное поменяют, вытащив содержимое его карманов, он положил все это на тумбочку. А открыв пачку сигарет, увидел, что тот выкурил больше половины, хотя недавно покупал ее, но про это тоже разговор будет. —Боже, словно сына в первый раз пьяного встречаю, где интересно мой материнский капитал. Хех,— прикрыв тихо дверь, Гон пошёл в родную душевую, дабы взглянуть на последствия. И его глаза округлись, он выглядел хуже, чем представлял, вокруг укуса были кровоподтеки, а где он впивался зубами, было уже сине-фиолетовое, кожа будет разглаживаться далеко не одну неделю. Гон принялся промывать укус с мылом, еле дотрагиваясь до кожи, а после наклеил повязку. Вытирая небольшие слезки, Гон улыбнулся и пошёл к телефону, чтобы набрать Заку. Обнаружив свой телефон на столе, где он последний раз оставлял его, он нажал на последний вызов, гудки: —Гон, Гон у вас все нормально? Ты долго не звонил, забыл что ли?— переживал в первую очередь за друга Зак. —Все нормально,— шмыгнул Гон носом,— но скажу сразу, я не поощряю то, что в такое время вы вышли на улицу. Ладно прогуляться, но заходить в бар было лишним, даже если вы принесли Киллуа. Я оставил тебя как главного, пока я в отпуске, а тут я узнаю, что на утро придёт пьяный заместитель? Что это вообще такое? —Гон, ты выставляешь, будто бы я всегда бутылку пью. Стаканчик пропустить и все, домой и спать. —… —Вам написать объяснительную? Пожалуйста, только не понижайте зарплату, Гон Фрикс. —Хватит официальности, не будет ни того, ни того. За то, что вам повезло наткнуться на Киллуа, я делаю вам обоим обычный выговор, ну или же тебе одному, а теперь, чтобы крепко заснули, в 8 утра я вас разбужу звонком. Если не ответишь, понижу зарплату сразу же, как выйду. Понял? —Да, Гон. —Все, спите спокойно,— и звонок завершился. —И как оно? — с ухмылкой проговорил Филл,— Никто в споре не выиграл, Гон просто поругал тебя в немного жестких рамках, поэтому иди пиздуй спать, а то просрешь свой отпуск на золотом песочке. Филл в позе Чеширского кота разлёгся на диване, и довольствовался недовольным лицом Зака. —М-м-м, Гон иногда бывает таким строгим. —А что ты хотел? Он является нашим начальником, и в первую очередь мы познакомились с ним только потому, что он отобрал нас на работу, а друзьями вы стали как спились вместе. И как старший по званию, он должен в такой форме говорить. —Ну да, ты прав. Он кстати шмыгал, может, плакал? —Сэмпай плакал? Эх, что же за семейка такая, любят, гуляют, друг друга грязью поливают. —Филл! Они никогда не поливали друг друга грязью, что ты несёшь? —Матами, матами могут покрыть друг друга, потому что друг другу сказать ничего не могут. Может это даже только Киллуа касается, надеюсь, сэмпай как более опытный, угомонит этого кошака. —Он не кошак, ты противоречишь сам себе, Киллуа вообще-то тоже выше нас по званию. —Он вообще меня прибить пытался! —Значит, есть за что, я бы тоже с удовольствием это сделал, все я спать. Телевизор только выключи, электричество я в этом месяце оплачиваю, — и Зак скрылся за углом. А Филл же подумав, что телевизор лучше оставить включённым, продолжал смотреть какое-то шоу. Гон улыбнулся, хоть эти двое и старше их, ведут они еще более по-детски, чем он сам. Приняв таблетки от инфекции, Гон посмотрел на таблетки, которые дал Киллуа: — Что за таблетки такие? Неужели это настолько сильнодействующее снотворное или же оно в реакции с алкоголем так подействовало, надо бы его выбросить от греха подальше,— произнес Гон, поломал и выбросил в мусорное ведро. И на часах уже почти, что 4 часа утра, а так задуматься спать было последним в его заботах,— Надо бы, надо бы что-нибудь приготовить для похмелья,— посмотрев в холодильник, ничего, что он готовит для тяжёлого утра — не было и, вздохнув, он решил пойти в круглосуточный магазин.***
Киллуа проснулся от того, что через шторку в комнату ломились лучи злосчастного солнца. Перевернувшись на бок, удобно спать, уже не получиться. Пришлось резко сесть, и боль в голове дала о себе знать, будто с каждой стороны в нее тыкали палками, а набили полностью ватой. Немного поморщившись, он огляделся, и с каждым взглядом на что-либо приходило осмысление. Он дома, все, что он помнит, это как он держал стакан в баре, пришли Зак и Филл, а потом помнит только, как Гон его встретил, дальше лишь провалы в памяти. Но смотря, как лежат телефон и сигареты на тумбочке, Киллуа виновато отвел взгляд на место, а потом перевел взгляд на себя. Гона рядом не было, а на деснах почему-то вкус крови. Все пазлы сложились, Киллуа вскочил с кровати, но остановившись перед дверью, он задумался «Он ненавидит меня? Может он не хочет меня видеть? Он потупил взгляд на ручке и убрал руку с нее, а затем посмотрел в зеркало, и увидел помятое чучело, честное слово на алкаша был похож. Он усмехнулся, что Гон так выглядит почти каждое утро после выпивки. И на этой мысли, Киллуа торопясь спускался вниз, пытаясь не грохнуться. А залетев на кухню, никакой тревожной обстановки не было, так тихо и так спокойно, Гон сопя дремал за столом, а за ним на плите стояла кастрюля. Как только он увидел Гона, на душе как-то отлегло, а ноги подкосились. Захотелось, плакать, смеяться и винить себя. Кажется из-за долгого взгляда на него, тот и проснулся. Немного потерев глазенки, темноволосый присмотрелся, а как только зрение настроилось: — Киллуа? Киллуа! — вскрикнул Гон и, выпрыгнув, из своего спального места, направился к Киллуа, — Как ты? Голова сильно болит? — начал нежно проверять температуру у того, но Киллуа стало как-то дурно от такого отношения к себе. Гон выглядел намного хуже, чем он, отчетливые синяки под глазами и потрепанный вид, так и показывали бессонную ночь. И эти чуть опухшие глаза от слез, в которых так и сияли звездочки, заставили стоять как вкопанного. Даже когда Гон с облегчением обнял его, Киллуа и вовсе потерял координацию всего. Эти объятия казались ему ещё нежнее, Гон обнимал, как в последний раз, он вкладывал всю тревогу за него и кажется всю любовь. — Гон, подожди… — произнес оцепеневший Золдик, отодвигая того, но отдернул руки, как только Гон промычал. Только сейчас он заметил повязку под накинутой кофтой, а вкус крови явно отдал сигнал в голову, — Это? Гон? — Пустяки, не переживай, там не сильно, — задернул кофту Гон. — Покажи. Пожалуйста. Фрикс мялся, показать или нет, может потом, но увидев привычные ему синие глаза, он лишь посмеялся: — Хех, ну раз так хочешь, — он придержал футболку с кофтой и больновато отлепил повязку, дабы тот увидел. Киллуа пошатнуло от зрелища, предоставленного Гоном. Отчетливый укус, где видно как зубы впивались с острой болью, так что оставили темно-синие следы. Как в памяти проплывали отрезки своих мыслей, он хотел, чтобы Гон был только его? (Да) Он как всегда заревновал его? (Да) Это произошло, потому что он потерялся в своих мыслях? (Да) Он навредил ему… (Да) Как оправдать свой поступок? Что делать? Гон стал ненавидеть его? Если все закончится на этом дне? Что вообще происходит, Гон, почему ты улыбаешься, показывая это? — Киллуа, посмотри на меня, — сказал строгим голосом Гон, крепко схватив того за щеки, — смотришь? — Фрофе фа. — Чтобы ты сейчас там не набрал на себя еще больше ноши, по типу: виноват или не виноват, навредил, не навредил. Слушай, сначала для ясности, ты меня укусил, да было больновато, не более, а после ты уснул. Поэтому пока ничего в своей глубокомысленной голове не смей строить. Сейчас главное, привести тебя в порядок. Поэтому пока я накладываю есть и застилаю кровать, иди закинь в машинку вещи и помойся. Вещи я тебе принесу. Понял? — Гон, ну я же… — Я сказал, понял? — Да. — Давай марш, — просиял Гон и выпер того из кухни, ничего не дав тому сказать. Киллуа послушался, кажется, Гон не придал этой ситуации никакой важности, на первый взгляд. Он выглядел очень помученным, хоть улыбается, от этого накатывается ком в горле. — Мне жаль, Гон, что так получилось, — пробурчал себе под нос эти слова Киллуа и неохотно пошел наверх.***
Холодный душ должен бодрить с тяжелой ночи, но почему то его он больше утомлял. Как бы Гон не улыбался, Киллуа же не идиот, чтоб отрицать свою вину и делать вид, будто это какой-то пустяк. Размышляя уже на трезвую голову, он размышлял по типу «зачем он вообще выпил, надо было просто, как всегда помолчать, а потом бы все прошло, вот дурак». Он не представлял, как было больно и обидно Гону, и не знал, почему тот его не оттолкнул и не выкинул через окно, хотя почему? Гон сам чокнутый и подтверждено это самим богом. «Нет, я его не оттолкну, это же грубо!» идиот, чем интересно твоя башка забита, мог он вообще какие-то меры предпринять?! Зато боевое ранение свое на месяца 2-3 получил, возможно, меньше, если включить его регенерацию. —Гон, никогда не устану повторять, что ты идиот и тот еще чудила, — усмехнулся тот под душем, смывая остатки шампуня и пены с тела. —Ты что-то говоришь? — спросил Гон, войдя в комнату, — я положу их здесь, — от этого визита Киллуа аж подскочил. — Тебя стучать не учили?! —Я стучал, но ничего не услышал, а если ты помер здесь? Как я узнаю или мне ждать пока ты с того света мне дверь откроешь? — Ладно, делай что хочешь, — на это Гон улыбнулся и быстренько удалился, пока его взгляд не опустился ниже. Белый и пушистый Киллуа сидит в чистой как в раю одежде, сидя за столом. Его волосы были настолько пушистые, как мех шиншиллы. В отличие от Гона, у которого на голове было гнездо, а выглядел, словно по нему прошлись. Киллуа было некомфортно, нет, было скорее непонятно, что надо ожидать. Самое главное всегда: если в чем-то провинился, то на следующей день ты должен быть покладистым, максимально помогать и не вставлять свои 5 копеек, хоть это и двусмысленно звучит. Наблюдая за почти мертвым Гоном, как тот открыл холодильник, закрыл, отошёл, остановился и опять подошёл к холодильнику, пушистик понял, что тому срочно нужно поспать. — Гон, может, поспишь? Ты выглядишь как смерть, может хуже. — Не отказался бы, но если я посплю, после сна весь мой эмоциональный спектр будет снят, и я с тобой миленько поразговариваю. А сейчас пока у меня есть вопросы, которые я должен задать на свою не выспавшуюся голову. — Гон, сколько ты вообще спал… — Четыре часа с десяти и до момента как я проснулся, спасибо одиннадцати кружкам кофе, точнее латте. — Одиннадцать кружек? Ты с ума сошёл? — А вообще как бы без кофе я пошёл в магазин и приготовил суп? Я бы свалился сразу на пороге. — Ты ещё и в магазин ходил? — Конечно, если ты не помнишь, я говорил тебе, что у нас мышь в холодильнике повесилась, поэтому пришлось ходить за продуктами для похмельного супа. — Погоди, а ты что ел? — Лапшу быстрого приготовления,— произнес Гон и с этими же словами громко поставил Киллуа рюмку с водкой. Он давненько так отвратительно себя не чувствовал, так стыдно было, аж пошевельнуться страшно, хотелось просто под землю провалиться. Гон в такие моменты напоминал больше на строгую маму, может на строгую жену, Киллуа видел его именно так даже если он парень. Он продолжил пялиться на Фрикса и тщательно следить, что он делает. Вот он сел, вздохнул, взял ложку, поблагодарил за еду и принялся хлебать суп. — Я для кого готовил? Для себя что ли? — произнес Гон, чувствуя на себе пристальный взгляд. — Для меня… — Вот и ешь, лучше поесть, а потом говорить,— да-а Гон в такие моменты заставлял чувствовать себя словно ты маленький ребёнок, который что-то натворил, ужас какой. Киллуа потихоньку начал хлебать суп, было вкусно, как и всегда, хорошо, что хоть кто-то умеет готовить, а то бы так и померли с голоду. Они ели в неловкой тишине, Золдик пытался быстро придумать отмазки, а Гон пытался придумать вопросы, которые Киллуа не ожидает услышать. Беловолосый всеми силами попытался вспомнить какие-нибудь детали из вчерашней ночи, но кроме основных догадок в мозг так и не пришло. Размышления размышлениями, но сердце начинало биться чаще от осознания того что сейчас придется разговаривать. Посмотрев на суп, в котором осталось мясо да немного похлебки, он перевёл взгляд на Гона, который в свою очередь что-то начал говорить. Кажется, время цирка настало. — Так ну давай, — начал Гон, вытирая салфеткой уголки рта, — Первый легкий вопрос, где ты достал алкоголь, который тебя срубил? — Это допрос? — Возможно. — У бабки какой-то, за прилавком продавала,— говорил Киллуа, более чем убедительно, боже как перед родителями. — Ты с бабушкой разговаривал? Ты купил что-то у бабушки?! — артистично выделяя слово «бабушка», говорил Фрикс. — Ха-ха. Очень смешно, Гон. — Хех, а то. Хорошо, поднимаемся на уровень повыше. Второй вопрос: почему ты пил? — М-м-м, мне пить нельзя? — Не меняй тему, назови мне такую резкую причину употребления алкоголя. — Я просто проверял себя, ну-у все ли алкогольные напитки я смогу выдержать. — И что? Ты это мне говоришь, выпив что? Хм-м-м давай вместе подумаем, вынесло бы тебя от бутылки спиртяги. Киллуа, ты мне нагло врешь, прямо мне в лицо. — … — Э-эх,— вздохнул Гон, и присел ближе к Киллуа,— если это была настолько серьезная проблема в твоей голове, ладно ты не пошёл и не рассказал мне. Но ты мог поговорить хотя бы с Аллукой. Она бы точно дала какой-нибудь совет. — Как-то не подумал, зачем ее тревожить из-за моих каких-то проблем? — Потому она твоя сестра, Киллуа! Если ты думаешь что за тебя могут не переживать, то это очень херово,— на что тот получил осуждающий взгляд кота, продолжая жевать говядину в супе, Киллуа ответил: — Кто бы говорил, я слышу это от человека который заботиться о всех кроме себя. Мы с тобой очень похожи, принцесска,— ухмыльнулся Золдик. — Принцесска, ага. Но хотя ты признался, что проблема все-таки была,— на что тот перестал спокойно жевать. — Я ни в чем не признался, ничего такого не было. — Ваша хорошенькая ложь рушится, господин Золдик,— тот всего лишь хмыкнул и закатил глаза. Но Гон просто так не сдается, отодвинув немного тарелку и пододвинувшись ещё ближе, тот пересел тому на колени и продолжал пялиться. Автоматически обняв того, дабы тот не свалился ненароком, Киллуа покраснел, как и всегда. Гон с самым невозмутимым видом, который есть спросил: — Чего краснеешь? — Какую реакцию ты хочешь увидеть?! — Все что я хочу, так услышать правду, — натянув рукав кофты, Гон заботливыми движениями принялся вытирать тому рот, словно маленькому ребёнку,— может ты уже что-нибудь скажешь? — … — Ладно, раз ты так хочешь, давай переведем тему на другое. — Давай. — Смотри на него как засиял, какого фига ты скурил почти, что всю пачку? — М. Есть другие темы для перевода? — Не шути здесь! Либо отвечай на это, либо на то. — Ну это получилось вследствие алкогольного опьянения, да-а-а вот так вот, — на что получил серьезный взгляд и кажется его попытки отшутиться, ломали эту комедию, — Ну.… Скурил почти пачку, но это единичный случай! Такого не было, если не считать более серьезные случаи случавшееся с тобой. — Будешь часто курить, член отсохнет. Хорошо, но нехорошо. Почему ты пытался разукрасить Филла вчера вечером? — А он просто мне не нравится, почему бы нет. Я бы ещё земельку выкопал. — Киллуа! — Гон, все бесплатно. Когда он умрет за это надо деньги платить! — Никто не собирается умирать, не уходи от темы! — Он просто мне не нравится, я же уже сказал,— на что снова получил этот сверлящий взгляд,— ну, Гон, чего ты так пялишься на меня, я правду сказал! — Тогда давай так, почему он тебе не нравится?— ответил с ухмылкой тот, будто бы догадываясь о корне причины. — Просто не нравится. — Да неужели. Кажется, он тебе не нравился почти с самого начала как вы познакомились, но как человеку может не понравиться человек, с которым ты почти не разговаривал? — просиял в улыбке парниша. — Хватит насмехаться! — Хватит отлынивать от своей проблемы! — Я не отлыниваю! Просто не переживай и все, все нормально. Подумаешь, выпил! Ты пьёшь в… 10 раз больше меня, ну может в 7! Ты ходишь в казино, ты ходишь в бары, ты ходишь туда-то, туда-то. А я смотрю и терплю это! Поэтому ты не должен так серьезно к этому относиться! — но не прошло и минуты как он понял, что все он сказал — было лишним, смотря почти впритык на повязку, и выругавшись на себя, он понял в какое дерьмо влип. Чем он вообще думал, в этот момент. — Не переживать? Ну прости уж, я не переживал до того момента, как тебя привезли мои подчиненные, ты хватался за меня, не отходил, как маленький котёнок от мамы, а потом ещё больно укусил. Это Я ходил за продуктами ночью, Я убирался дома и Я готовил тебе суп, чтобы когда ТЫ проснулся тебе было намного лучше. Ещё и этих остолопов будил! И ты мне затираешь, что все нормально? Киллуа, у тебя шутки как у пьяного мишутки! Вот серьезно!— Киллуа лишь кусал губу, да он чувствовал себя виноватым, что Гон так ухаживал, а он лишь плюет на того. Он был слишком гордый, чтобы после всего того что он наплёл, признаться, — Киллуа, либо признавайся, либо я выскажу свою теорию, собираю вещи и иду жить в другое место, раз в этом доме близкий мне человек не может поделиться своими переживаниями. Самого же Золдика противно перекрасило внутри, как-то он начал переживать, что тот уйдёт. Хотя бог его знает, когда Гон врет, а когда нет, у него это лучше получается, но это противное чувство снова нахлынуло на него. Киллуа сглатывает ком в горле, прекрасно понимая, что его начало трясти, толи от тревоги толи от злости или перевозбуждения. Но все же это было чувство потери, что он снова потеряет его, внутри все сжимало, а сердцебиение нарастало. — Я все ещё жду, — строго сказал Гон. — Да! Да, я ревновал тебя!Ко всему и ко всем! Меня бесило чувство, что ты уйдешь. Что если что-то поменяется, ты в прямом смысле кинешь меня и все. Я прекрасно понимаю, что это неправильно! Поэтому и пытался себя успокоить и забыть все что накопилось. Когда ты разговариваешь с другими, я ревную, будь это даже ребенок. Мне противно от самого себя, что я хочу, чтобы ты был только со мной! Потому что ты человек с правом который имеет право общаться с кем захочет. То есть, вроде бы я и хочу, чтобы ты был рядом со мной все время и понимаю, что я тогда становлюсь собственником в самом плохом смысле. То же самое, что собака на поводке когда ты хочешь — она с тобой гуляет. Когда захочешь — ты ослабишь поводок, чтобы она с кем-то погуляла, — вот это и произошло все что Киллуа скрывал, речь была почти что невнятной, он не может нормально объяснить свои чувства, описать их, кажется с каждым новым словом ему становилось только хуже и с каждым словом что-то накапливалось глазах, — Когда ты с этими придурками разговариваешь, я ревную! В баре так ты вообще звезда, на тебя все зырят, знаешь, что хочется сделать? Отверточкой глазки повытыкивать! А если ещё твои приятели по клубу встречаются, эту отвёрточку с глазками куда подальше засунуть. И… это же реакция, она ненормальная! Когда-а-а вот та-а-ак узлом там все скручивается, что вывернуть хочется! Меня все выбесило, мне нужно было какое-то средство для снятия всего дерьма, что у меня накопилось! Неожиданно Гон нежным движением прикоснулся к щекам Киллуа и принялся робко с заботой целовать того в лоб и щеки, снимая разгорающееся перенапряжение. Он понял сколько всего накопилось у Киллуа, такими движениями он помог остановиться в нужный момент, дабы продолжить разговаривать более умиротворённо. Чуть отстранившись от Гона, Киллуа решает посмотреть в его глаза, все-таки он не смог сдержать слезы, когда увидел понимающий взгляд и эту до боли любимою улыбку. Уткнувшись тому в ключицу, он сгорал от осознания того, что натворил. Крепко прижавшись к тёплому телу Гона, Золдик понимал, как глупо он выглядит в данный момент и все что оставалось это прерывисто дышать. В эту же минуту Киллуа почувствовал, как Гон сильнее обвил руками его шею и прижался ближе, не торопливо впуская руку ему в волосы, успокаивая. —Гон, это отвратительно. Я… я не хотел тебя тревожить, правда. Даже что сейчас я ною здесь меня выводит. — Киллуа, — начал убаюкивающим голосом слушатель, — ты самый ревнивый человек, которого я знаю, но и ревновать нужно правильно. Все что ты рассказал — это не страшно. Каждый человек ревнует, и то, что ты хочешь присвоить меня себе, это тоже нормально. Проблема была в том, что когда переживания стали слишком сильны, ты не поделился ими. Если ты увидел меня с кем-то и у тебя появилось неприятное чувство, ты должен был сдержать бурные мысли и спокойно обговорить их со мной. Я твой, Киллуа, только твой, я больше не уйду ни-ку-да. И если и искать приключения на пятую точку, то только с тобой, вместе легче справляться, верно? — на что Киллуа улыбнулся сквозь слезы, если и попадать в неприятности то только с тобой, Гон. Хоть он и не верил в бога, но Киллуа благодарил кого-то выше, за то, что он тогда заговорил с Гоном, на том самом экзамене. Он даже и не знал что предположить, вся его жизнь построена на взаимоотношениях с этим парнишей, с ним он прошел все от А до Я. И гнев, и слезы, обиду и грусть, всю правду и ложь, вся его жизнь была построена на нем. Он знает, жизнь продолжается, а это значит, это еще не все, сколько еще совместных переживаний будет, сколько еще разговоров, но и торопить это нельзя. Сейчас они вместе и это главное. Все, что их может разлучить — это смерть, которую каждый надеется увидеть еще далеко не в ближайшем совместном будущем. Теперь это была не напряженная тишина, а спокойная, для них двоих это было передышкой в отношениях. Где-то недопоняли, не высказали, вот и получилась неразбериха. Что Гон, что Киллуа, наслаждались теплыми чувственными объятиями. Главное что Киллуа нашел смелости высказаться, что очень сильно ценил второй. Неохотно расцепившись, Гон вытер тому оставшиеся слезинки и нежно поцеловал того в губы. — Лучше? — Намного, не люблю плакать, — надуто прижался он к Гону. — Ты просто чуть сентиментальнее меня, плакать намного лучше, чем копить в себе слезы. Тем более за такого чувственного парня, девушки глаза друг другу царапают, да и как брат ты лучший, поэтому мне и Аллуке досталось самое настоящее золотце, — произнеся это он еще раз чмокнул того в довольную мордашку, которая расплылась в ласковых словах. — Если мне не изменяет память, ты хотел спать, — вдруг всплыли слова того в памяти, что Гон спал всего ничего. Теперь ведь ещё больше глаза опухнут, но черт с ними, все равно дома кроме Гона их никто не видит. — Да-а-а я еле-как держусь, чтобы сейчас на тебе не вырубиться. Просто думаю еще рану обработать, а потом уж в царство Морфея, — зевнул Гон и начал неохотно отлипать от того. Потянувшись, Фрикс помотал головой, чтобы прийти немного в себя и направился к шкафчику, за новой повязкой и кремом от заражения, захватив тарелки. Киллуа смотрел на того с любовью и лаской, но ему было стыдно за неудобства которые он доставил Гону, поэтому пока тот был занят подготовкой к операции, он подошел сзади и, обняв того со спины, принялся целовать как можно нежнее около раны, как бы извиняясь за это. На такое извинение, Гон умилено улыбнулся и, хихикнув, легонько растрепал тому волосы, дабы не он один выглядел рассеянным, на что тот просто улыбнулся. — Давай помогу в такой сложной операции. — Было бы прекрасно, — повернувшись лицом к тому, он отклеил старую ткань и налепил ее на стол, Киллуа пытался случайно не надавить на синюю рану и размазать крем, чтобы повязка наклеилась. Рана была настолько четкая, что тот разглядел свои клыки. После чего они наклеили повязку и… готово! Гон почти, что как новенький, осталось только остатки крема смыть, да лицо умыть. — Я думаю, за такое ты должен тоже укусить меня, — сказал Киллуа. — Я не буду тебя кусать, а вдруг я перестараюсь? Тем более у тебя кожа белее моей, на ней будет еще четче виднеться, а проходить еще дольше. — А какая разница, все равно я в кофте хожу. — Сейчас разгар лета, ты просто спаришься в кофте. — Тогда пусть смотрят, что я покусан, похвастаюсь~ —Хм-м-м, встречный вопрос, укусишь ли ты меня? —Нет, пока это боевое ранение не пройдет, никаких укусов. —Будто бы ты только шею кусал. Хей смотри, у меня есть вторая сторона! —Ничего тебя не берет, Гон. — Смотря в каком контексте, — на что получил фирменный взгляд Киллуа, — Уа-а-а, ладно пошли спа-а-ать. — Иди, ложись на диван, я принесу одеяло, — на что он послушно потопал к дивану и удобненько устроился за телевизором, он был так рад видеть заботливого Киллуа. Чтобы Киллуа не сделал, он его простит, а об измене даже и говорить не будем. Гон знал, что Киллуа нужен был только он, как долго заслуженный с тринадцати лет. Он до сих пор удивляется ему, влюбиться в тринадцать и ждать пока судьба снова сведет вместе, видимо терпенья у Киллуа хоть убавляй, с таким парнем девушки бы могли быть уверены, что парень не заведет никого в армии, да и на стороне в принципе. Лыбясь своим мыслям и тому, что ему могут завидовать почти полмира, это чудо зависти многих уже подошло с одеялом — Не спишь ещё? — тихо произнес тот. — Не-е-е тебя жду, мне нужен источник тепла и любви, — произнес через сон тот, уже еле разжевывая слова. Киллуа, как только улегся рядом, Гон прилип к нему, словно ленивец и уткнулся тому в шею. Он не хотел прерывать такую идиллию, но кое-какой вопрос его интересовал, поэтому нехотя он оттянул сон Фрикса. — Гон, можно кое-что спрошу? — М? Давай. — Ты серьезно говорил насчет ухода, если я не выскажу? — Неа, это бы было ни к чему в такой ситуации, — неясное молчание Золдика давало понять, что ему нужны объяснения, — ну-у-у смотри. Было несколько вариантов что ты можешь сделать… либо ты мне высказал на кухне, либо я пошел бы собирать свои вещи при этом зная, что-о-о твоя разгоряченная натура это не позволит сделать. Тебе бы было удобнее раскидать все мои вещи по дому, а меня привязать…но исходя из начала, ты бы не дал мне прохода и в итоге ты бы все ровно-о-о раскрылся, дабы я не ушел. — Настолько ты был уверен? — Хочешь, я расскажу мой небольшой опыт, пока мы были порознь? — Угу, если не сложно. — Я действительно работал нянькой в садике. И что было важным, если ребенок не хочет есть кашу, поставь ему условия, чтобы он ее съел. Например, сказать…что-о-о если он ее съест, то я дам ему шоколад. А второе крайне важное, если ребенок что-то хочет, например тот же шоколад, он должен его заслужить, конечно же, я не про всех детей, можно и просто так сделать приятный подарок но. Например, ребенок, который плохо себя ведет, хочет шоколад…ты говоришь ему, что нужно сделать, чтобы его заслужить. «Ты должен помочь другим и помочь накрыть на стол, тогда и будет шоколад». Исходя из этого…тебе Киллуа, выставлял условия сам шоколад, либо говоришь, и шоколад будет, либо шоколада не будет. Знаешь, как этот опыт помогал. Только главное отличие в том, что с детьми — это воспитание, а с взрослыми — это шантаж, поэтому я спать. — Я удивляюсь, что когда-то ты говоришь настолько умные вещи, — усмехнулся Киллуа. —Несколько раз в год и такое бывает. Спокойного тебе дня, Киллуа,— промямлил Гон. —И тебе, спи, ни о чем не беспокойся. И не прошло и двух минут как тот вовсю сопел ему в шею. И поразмыслив над словами Гона, действительно все было именно так, он обрадовался, что по делам жизни Гон знает все, все кроме математики. И он обрадовался тому, что если бы они завели ребенка, он стал бы хорошим папой, в отличие от ворчливого деда, посмеялся Киллуа, сдерживая смех, чтобы не разбудить. Но пока о таком думать уж слишком рано, нужно насладиться просто совместной жизнью, а потом когда-нибудь то может Киллуа и освободит место для ещё одного жителя. Он был несказанно счастлив, видя, как парниша крепче обнял того с милым выражением лица и мягкими щеками. Всегда, когда он смотрел какой-нибудь с ним фильм, он про себя думал, а как люди вот так встречаются? Перекинулись словами и дальше рассказывается их жизнь, как жить друг без друга не могут. И так задуматься, что-то в это правдивое есть, и это «правдивое» сидело все время рядом на диване. Размышления о том, какая бы была у него «красочная» жизнь без Гона, выводила того на новый уровень ломания мозга. Ведь если убрать всего лишь одну частичку — Гона, вообще этого бы всего не было, даже Леорио и Курапика бог знает выжили бы или нет, может и да, но точно не дружили. Гон был действительно нужным пазлом в этой картине, без которого полной картины никогда бы не получилось. Золдик погладил того по голове, еще раз говоря судьбе «спасибо». Взглянув на часы, Киллуа решил, что лишний сон никогда не помешает. Поэтому устроившись поудобнее, решился догнать Фрикса в этом чудном царстве , который, наверно, лежит на полянке окружённый животными и цветами.