Серый странник

С каждым днем жизнь теряла свои краски, а по утрам становилось все сложнее найти стимул встать с кровати. Однообразные серые будни тянулись бесконечно долго, вводя в транс и навевая усталость. Сонливость стала постоянным спутником, доброй подругой, что всегда приласкает и подарит вечный покой. Или так хотелось верить. Ведь за последние несколько лет этот самый вечный покой так и не наступил, а сон каждый раз обрывался, вынуждая вновь вставать и жить эту бездумную жизнь. Серый рассвет, серый закат, серое все и серое ничто. Марево, что, словно болото, затягивало в себя. И бороться не хотелось. Оно и не нужно. Ведь, возможно, однажды оно заберёт его к себе. И больше не нужно будет жить. И больше не нужно будет страдать и чувствовать. Умереть хотелось невыносимо. До дрожи в руках, до хрипов в горле, до сбивчивого стука сердца. Вот только как бы сильно не было это желание, сбыться ему было не суждено. Его личное наказание, его личный приговор, приведённый в действие безжалостным судьёй, что ни оставил никакой лазейки. «Вечная жизнь без возможности умереть». Злая насмешка судьбы для того, кто всегда стремился к смерти. И снова новое-старое серое утро. И снова серый мир. И снова серая жизнь. Череда обезличенных дней вновь начала свой круговорот.

***

Нил взглянул на небо ещё раз и, восхищённо вздохнув, вернулся к картине, что постепенно проявлялась под мазками кисти. Красное солнце медленно поднималось над землёй, окрашивая раскинувшееся озеро в алый цвет. Вдали, словно в дымке, виднелись силуэты зелёных деревьев. Со скалы, где расположился юноша, открывался невероятный вид, будорожа сознания. Найти это место — как можно дальше от города, почти не тронутое людьми, полное первозданной красоты и чистоты, было так же трудно, как и достучаться до совести его товарища по команде Кевина. Тот, будучи подающим большие надежды в экси игроком, отличался своенравным характером, упертостью барана и привычкой, чтобы все было так, как он хочет. Но как иногда и на Кевина находилась управа в лице тренера, так и Нилу повезло наткнуться на это место в путешествии, в которое он отправился во время летних каникул. Как бы он не любил своих товарищей по команде, но за этот год Веснински невероятно устал. Может, дело было в том, что его сделали вице-капитаном, возложив ответственность, с которой он не был готов справиться. А может Нил просто морально перегорел, постоянно скрепляя дух команды и наводя мосты между игроками. Что бы то ни было, а отдохнуть в одиночестве хотелось неимоверно, что Нил и решил сделать, поставив перед фактом своего отъезда тренера и Кевина с Мэттом. Они хоть и побурчали, но отпустили его на все четыре стороны, лишь взяв обещание быть осторожным. О большем Веснински и мечтать не мог. Заканчивалась вторая неделя его путешествия по стране, когда он нашёл это невероятное место и начал писать. О его хобби знали только самые близкие. Рисование с детства помогало ему справиться и пережить трудные моменты в жизни, а также позволяло выплеснуть мысли и чувства на бумагу, разгружая голову. Нил почти не показывал свои художества другим. Исключение составляли лишь подарки, сделанные друзьям. Для него картины — нечто личное, интимное, то, с чем он не был готов поделиться. Или просто в его жизни ещё не появился такой человек. Задумавшись, Веснински продолжил выводить линии на холсте и не заметил, как на картине появилась лишняя фигура. На обрыве над кровавым озером, на фоне восстающего светила застыл человеческий силуэт. Светло-серым пятном зависнув над пропастью, неизвестный человек не вводил диссонанс, как это могло показаться сначала. С его появлением пейзаж стал завершенным, слово паззл, собравшись в единое целое. Отложив кисть, Нил окинул взглядом картину, затем перевёл взор на солнце, что уже окончательно появилось над горизонтом и поднималось все выше, и глубоко вздохнул утренний воздух. Веснински достал сигарету из пачки, что лежала тут же под рукой, и, прикурив, вновь погрузился в тяжёлые думы. Теперь уже о странном человеке, что раз за разом возникает на его картинах, стоит лишь задуматься и ослабить внимание. Кто же ты такой, серый странник?