Мальчик-Который-Хочет-Жить

— Профессор, как думаете, Дамблдор закрыл проход в Тайную Комнату? — неожиданно спросил Поттер, после пары минут безмолвного шествия по направлению к кабинету директора. Тишина Снейпу никак не мешала, даже наоборот, она помогала обдумывать как, если что вытаскивать одну гриффиндорскую задницу из очередных передряг, в которые она нырнет будто в бассейн.       Подобные мысли вошли у Принца-полукровки в привычку примерно на втором курсе его личной проблемы, когда окровавленный Гарри, с мечом на перевес, прилетел, черт возьми, на фениксе. Взгляд у него тогда был не менее ошарашенный, чем у самого декана Слизерина, что, собственно, и послужило началом переосмысления отношения к золотому мальчику. Один только Мерлин знает, сколько он перепробовал медицинских заклинаний и как долго проверял кровь одного любимчика судьбы на последствия яда василиска. А как много он споил ему умиротворяющих зелий, пока мальчика не перестало трясти, просто не сосчитать! После этого инцидента он судорожно начал готовить все знакомые ему бальзамы, мази и шампуни, что защитят его шевелюру цвета вороньего крыла от облысения или же ранней седины. А что-то из этого рано или поздно случится, если чертов Поттер не перестанет притягивать неприятности к себе как самый мощный магнит куски металла. Надежд на то, что гриффиндорец начнет вести жизнь обычного ученика и не будет чем-то особенно выделяться, у Северуса не было. Он знал его отца, к своему превеликому сожалению, знал его мать, к своему счастью, и не тешил себя иллюзиями, что с их чадом будет иначе чем с ними. В конце концов, оба они были самыми безбашенными гриффиндорцами. Лили просто лучше скрывалась, ведь на девочку подозрения падают не в пример реже. Особенно на девочку с такими честными и проникновенными глазами, какие были у нее. Также свою роль сыграла ее дружба со слизеринцем, как говорится, с кем поведешься того и наберешься. — Мне абсолютно не нравится, куда уходят ваши мысли, мистер Поттер, особенно сейчас, когда у вас, по-моему, есть о чем подумать. Если вы вознамерились повторить свою вылазку к василиску, то знайте, что в этот раз феникс за вами не прилетит. Уж я об этом позабочусь, — речь профессора была размеренна, а голос — ровным и низким, однако даже так в нем слышалась какая-то скрытая угроза. Оно и понятно, у них сейчас самоубийственный турнир на носу, а этот шрамоголовый думает, как бы еще поставить свою жизнь под угрозу. — Я просто прикидываю пути отступления, если в какой-то момент мне придется быстро и желательно незаметно бежать из Хогвартса. А в Тайной Комнате наверняка есть выход в Запретный Лес, ну или еще куда-то. Должен же был Салазар Слизерин как-то выпускать свою зверушку погулять и желательно без жертв в населении учебного учреждения, — Гарри проигнорировал уже ставшие привычными подколки профессора, которые с каждым годом будто теряли свою перчинку. Герой был уверен, что это от того, что ужас подземелий стареет, однако предположить это в слух откровенно побаивался. — Думаете, кто-то рискнет напасть на мессию света под носом у Дамблдора? Или, возможно, опасаетесь самого директора? — поинтересовался профессор, искоса поглядывая на Поттера. — Всегда надо иметь план «Б», не так ли профессор? — неопределенно ответил Гарри, сам еще не особо зная чего ожидать. Однако бездействовать и ждать развития событий противоречило его натуре, так что он вместо бесполезных телодвижений, что могли только ухудшить ситуацию, предпочитал обдумывать варианты развития событий. Это отвлекало от творящегося вокруг него балагана. — Хм, — удовлетворенно хмыкнул человек летучая мышь, отстраненно полагая, что, возможно, Поттеру и не понадобится его помощь. От этого он почувствовал нечто похожее на гордость, пусть и никогда в этом не признается. Когда они наконец-то подошли к каменной горгулье, Северус заметил, будто говоря сам с собой. — Дамблдор редко совершает что-либо логичное. Так что, думаю, проход в обитель Салазара все еще открыт.       Гарри Поттер мягко улыбнулся, принимая в сведение тонкий юмор не своего декана. В таком расположении духа они вошли в кабинет директора, перед этим сказав пароль: «Лимонные дольки».

***

— А я вам говорю, что вы все тут в конец чокнулись! Гарри Поттер — мальчик! Вы серьезно хотите бросить его на растерзание всяким темным тварям, как какой-то кусок мяса?! Скажите им директор! — как только они оказались в кабинете, мужчина и еще не совсем мужчина стали свидетелями потрясающей картины. Минерва Макгонагалл была в ярости, да такой, что казалось, будь у нее шерсть, она вся стояла бы сейчас дыбом. Поттер мимо воли отметил, что не такой уж и плохой у него декан. Да, она мало времени уделяет своим обязанностям как главы дома Гриффиндор, но сейчас можно заметить — ей не плевать. Это осознание приятно грело душу и заставляло Гарри пожалеть о неосторожных мыслях на ее счет. — Я не совсем понимаю, что мы вообще тут обсуждаем. Участие Гарри Поттера в турнире абсолютно невозможно, это неопровержимый факт! Это против правил! Если вы не заметили, здесь проводится Турнир Трех Волшебников, а не четырех! Раздери меня гром, весь этот разговор пустая трата времени, тьфу! — сокрушался Каркаров, присоединяясь к воинственным завываниям Макгонагалл и замечая про себя, что эта старушка не так холодна и сморщена, как ему показалось на первый взгляд. От этого он поставил себе галочку поболтать с ней о том, о сем в свободное время. — Профессор Дамблдор, это возмутительно! Турнир еще не начался, а вы уже делаете поблажки своим студентам! Говорила я себе, не соглашаться на этот очевидный фарс, или хотя бы настоять на провелении турнира во Франции… Возмутительно, подло и просто некультурно! Моя ученица и так будет вынуждена сражаться с одними мужчинами, так вы хотите провести еще одного студента к участию! Отвратительно! — директор Шармбатона, поистине большая женщина, стояла над Дамблдором огромной скалой, видимо желая задавить его морально, если физически запрещено. В руках у нее был слишком большой, по среднестатистическим меркам, платок, который она то и дело сжимала, видимо, стараясь успокоиться. — Да что вы раскудахтались, как курицы в курятнике?! Все ноете и ноете, стараясь отхватить себе кусок побольше! Кубок Огня выкинул имя Гарри Поттера, так что, хотим мы или нет, он полноправный участник турнира! — заливался соловьем Аластор Грюм (или нет?), перекрикивая своим каркающим голосом все ораву собравшихся в комнате. Его искусственный глаз вращался во все стороны, будто в конвульсиях, а из его рта то и дело вылетала слюна, которая, наверняка, была ядовитой. Конечно, не такой как у профессора Снейпа, но все же. — Чё ты там вякнул, циклоп-инвалид?! — завелся с пол оборота Каркаров, доставая палочку. Ему уже с самого начала разговора хотелось подраться и выпустить гнев, который он душил в себе, уговаривая себя не кидаться авадами направо и налево. Ведь он завязал со своим прошлым. Завязал со всякими Темными Лордами и противозаконными вещами. Теперь он законопослушный гражданин, так как у него на плечах целая школа оболтусов, которые без него разнесут по камушку всю Болгарию. Он хотел сделать все ци-ви-ли-зо-ван-но. И видит Ктулху, он пытался.       Но кто же теперь виноват, что один психованный учитель хочет, чтобы ему в лицо настучали? — Ну рискни здоровьем, шавка Темного Лорда! — выкрикнул в ответ Грюм, также доставая палочку и в предвкушении облизывая губы. Остальная часть присутствующих как-то сама собой отодвинулась от разгоряченной парочки, не желая попасть под горячую руку. Мадам Максим с удовольствием театрально упала бы в обморок, но здесь не было Хагрида чтобы поймать ее, а никакой другой волшебник не выжил бы после этого акробатического трюка. Макгонагалл тоже незаметно вытащила палочку, уже готовясь послать обоих мужчин в полет ну или хотя бы связать. Нервы были на пределе, и пару капель валерьяночки точно бы не помешали. И только новоприбывшие профессор и ученик, все так же незамеченные этой толпой, которую сейчас ну никак не повернется язык назвать интелигентейшими людьми, были спокойны, если не считать злое веселье Северуса и усталое раздражение Гарри.       И наверняка вся эта потасовка вышла бы в плюс в конце концов. Каркаров выпустил бы пар, а школа избавилась бы от очередного учителя защиты от темных искусств еще в начале года. Да и после такого международного скандала турнир точно был бы под вопросом, чему искренне рад был бы один очкастый мальчик. Но всю малину обобрал как всегда Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, чтоб ему пикси в гроб насрали. — Тихо! — его громовластный голос отразился от стен обычно довольно просторного кабинета, сейчас забитого людьми. Феникс на своей жердочке испуганно забил крыльями, чувствуя негодование своего хозяина. Что интересно, все время до этого он не особо подавал признаки беспокойства, чистя свои обжигающие перья внушительным клювом.       Все замолчали, скорее из удивления, чем реального страха. За всю перепалку старый волшебник ни сказал ни слова, переводя свои глаза за очками половинками то с одного участника ссоры, то на другого. Сейчас он, видимо, заметил Гарри Поттера и решил показать, кто здесь великий и ужасный. А, возможно, ему просто не нужен погром в его собственном кабинете, который он в душе холил и лелеял. В большинстве своем из-за многочисленных приборов находящихся в кабинете, что являлись исключительно предметом интерьера и издавали приятное слуху «тик-так». Видимо, Альбус был барахольщиком, раз натащил в место своей работы столько бесполезного хлама. «Волан-де-Морта мне в жены, ну почему Дамблдор вмешивается именно тогда, когда не надо?!» — кричал в душе мальчик со шрамом, искренне не понимая, почему жизнь так с ним жестока. И пусть кто-то хоть попробует сейчас ему сказать, что он удачливый парень. — Господа, — начал директор Хогвартса, глядя на так и не сложивших оружие Каркарова и Грюма своим излюбленным взглядом разочарованного дедушки, — дамы, — продолжил он, переведя взгляд на готовую в любой момент бросить обезоруживающее заклятье Макгонагал и недовольно скорчившую лицо Мадам Максим. — Я думаю нам всем следует успокоиться и выпить чашечку травяного чая. Мне недавно такой редкий вид привезли из Африки, просто жидкий нектар! Тем более… Какой пример вы подаете, ведя себя так перед учеником?       Когда он закончил свою наигранно добрую и беззаботную речь, все присутствующие проследили за его взглядом и наконец обратили внимание на будущее светило мира магии. Он и профессор Снейп все так же стояли у входа, даже не пытаясь особо скрыться. Северус был, как всегда, бесподобен, начиная от постной мины как бы говорящей: «Какие же вы все убогие…» и заканчивая особым расположением рук перед собой, когда только кончики каждого пальца одной руки соприкасались с аналогичными частями другой. Гарри на его фоне выглядел менее пафосно, но под влиянием момента все равно производил впечатление красавчика. Уж слишком злой был у него взгляд, того и гляди заавадит кого-то.       А чувствовал себя так герой по нескольким причинам. Во-первых, его слегка раздражало, что его судьбу начали решать фактически без него, будто это не он здесь своей шкурой рискует. Во-вторых, из всех присутствующих людей, которые по задумке должны были быть взрослыми и здравомыслящими магами, только он додумался позвать своего магического опекуна, чтобы попробовать решить этот вопрос. А ему, на секундочку, четырнадцать. Но больше всего его бесило то, что эти самые поехавшие решили собачиться между собой и выяснять детали насчет этого чертового турнира, вместо того чтобы искать того, кто бросил его имя в кубок, или хотя бы проверить, исправен ли он вообще. Учитывая то, что Гарри своего имени в этот пылающий, как его мозг сейчас, элемент интерьера не бросал, в этой школе явно есть кто-то, кто очень хочет умертвить его довольно жестким способом. Он на секунду начал грешить на близнецов Уизли, вспоминая их попытку обмануть этот артефакт, но потом справедливо решил, что даже они не настолько идиоты. В конце концов, шутить так с собой и кем-то другим — совершенно разные вещи.       Именно поэтому сейчас Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил и герой всея Британии, боролся с желанием развернуться и покинуть это сборище душевнобольных, а Сириусу сказать, что предпочтет учиться у Китчера, чем у людей, что так халатно относятся к своим обязанностям. Если бы кто-то сфотографировал его сейчас, то был бы обладателем довольно редкого снимка, где у добрейшей души человека на лбу вздулась вена от крайней степени гнева. — Я не буду принимать участие в турнире, — решил сразу поставить все точки над и, Гарри, чтобы убраться отсюда как можно скорее. Сегодняшний вечер довольно сильно утомил его.       Когда знаменитый мальчик произнес эти слова, многие в комнате вздохнули с облегчением. По крайней мере, мадам Максим явно расслабилась, а Каркаров решил-таки первым спрятать все так же обнаженную палочку. Грюм же раздраженно посмотрел своим магическим глазом на героя, будто пытаясь испепелить его, непонятно за что. То ли за то, что прервал своим присутствием такую интересную дуэль, то ли из-за его слов. Так или иначе, из глубин комнаты показался сам министр магической Британии, который, видимо, скрылся от греха подальше в каком-то углу пока разгоряченные директора выясняли отношения. Вид у него был вспотевший и будто помолодевший. Он промокнул влажный лоб платочком, перед тем как начать вещать свою песню: — К сожалению… Решение Кубка Огня — это неоспоримый магический контракт. У вас просто нет выбора, мистер Поттер. Вы были выбраны и являетесь полноправным участником турнира! — как-то слишком триумфально произнес он. На миг этому самому участнику показалось, что министр остановил себя от раскрытия рук в обе стороны, то ли в для объятий, то ли в ожидании аплодисментов. «Сейчас бы еще слушать слово неодушевленного предмета, а не голос рассудка. Сразу видно, самое высокопоставленное лицо в Британии» — размышлял Гарри Поттер, не зная, можно ли ему смеяться в этой ситуации. — Ага, щас, только шнурки поглажу, — ответил ему мальчик, скрещивая руки на груди и приподнимая подбородок, как имел в привычке один знакомый ему блондин. Насколько он знает, эта поза должна показать всю глубину его негодования по поводу интеллекта присутствующих. — Я же сказал, я не буду участвовать в этом параде самоубийц!       Министр, уже готовый заливаться соловьем по поводу того, какая это честь, неожиданно заткнулся. Но все же решив списать все на небольшую тупость оппонента, предпринял еще одну попытку объяснить. — Мистер Поттер, мне кажется, вы не поняли… — Нет, это вы кое-что не поняли, министр Фадж, — перебил его Гарри. — Я не бросал своего имени в кубок и не собираюсь снова играть в игру под названием «сдохни или умри». Наигрался уже, спасибо, на всю жизнь впечатлений хватит. Одно появление Волан-де-Морта на первом курсе чего стоит. Я стал убийцей в одиннадцать! Мне было одиннадцать, черт вас дери! Или, быть может, вернемся к василиску, из-под клыков которого я, сам понятия не имею как, ушел живым? А, нет, давайте вспомним недавнее событие на чемпионате по квиддичу, где вы произвели на свет просто гениальную логическую цепочку, застав нас с однокурсниками на месте появления черной метки и обвинив в преступлении. Нас — школьников! А потом еще и допрашивали! — По-моему, вы забываетесь, мистер Поттер! Я министр магии и требую к себе должного уважения! — А я требую, чтобы меня не использовали, как пушечное мясо! Я, блядь, что многого прошу?! — Я думаю, если мы хотим понять смысл всех этих событий, то лучше и правда не вмешиваться в них, — решил, в противовес своим словам вмешаться Северус, видя что еще чуть чуть и Гарри Поттер накинется на Министра Магии с непростительными на перевес. Такого допустить было никак нельзя, ибо вытаскивать из Азкабана этого придурка будет не в пример трудно, а ему не нужен этот геморрой. Так что, лучше пока просто соглашаться со всем, что говорят эти идиоты, а самому по-быстрому проводить Поттера из Хогвартса. Возможно, даже через лаз Слизерина.       Как жаль, что тот, о ком идет речь и о ком так беспокоится Снейп, не обладает такими познаниями в рациональном мышлении. — И вы туда же, профессор?! — обиженно воскликнул Гарри, переводя разочарованный взгляд на ужас подземелий. Уж от него он не ожидал такого предательства. Возможно, будь он сейчас в нормальном состоянии, то бы смекнул, к чему клонит декан змеиного факультета, но уж больно достало его все это. — Что вы орете, как флоббер червь на разделочной доске? Ведите себя прилично, а не как обычно! — пригрозил тому Снейп, укрепив свои слова хорошим таким отрезвляющим подзатыльником, которыми привык раскидываться направо и налево на своих занятиях. Это и правда немного охладило пыл горячего мальчика, пусть он и пообещал каким-то способом отомстить профессору. Мягенько так отомстить, по слизерински.       И естественно, именно этот момент решил выбрать крестный Гарри для фееричного появления через камин. — Всем стоять, это ограбление!       Уже которая немая сцена за сегодня. Выскочивший из камина Сириус Блэк собственной персоной мог бы напугать многих своим неожиданным появлением, если бы не абсурдность сказанного. У Северуса Снейпа появилось невиданное доселе желание побиться головой о что-то твердое, а еще лучше — простонать в голос, выражая тем самым его отношение к бренности бытия. Ну или говоря простыми и не матерными словами, профессор устал и хочет отдохнуть примерно лет сто. Поттер же чувствовал примерно то же самое, но в отличии от декана слизерина, не был столь сдержан в своих порывах. Да и объективно говоря, не получил должного наследнику чистокровного рода воспитание, так что, не стесняясь, с чувством так ударил себя рукой по лицу, тем самым выражая все негодование от сложившейся ситуации и жизни в целом. Если бы кто-то из них мог бы сейчас знать мысли другого, поразился бы их сходству и грешным делом подумал про кровное родство. Но нет. — Кхм, простите, всегда хотел это сказать, — слегка смутился Блэк, наблюдая царящую в комнате тишину и особенно жест крестника. Ну не виноват он, что привык сначала делать, а потом думать! Не лечится это! — Сириус, мальчик мой! Что привело тебя в столь поздний час? — быстро сориентировался Дамблдор, совсем не старческой скоростью подлетая к бывшему преступнику. — Ну как же, моего крестника тут убивают, а меня не пригласили? Совсем это как-то некультурно, знаете ли. — Кого убивают? Гарри убивают? В стенах Хогвартса? Какая глупость! — Ну а как иначе назвать то, что вы пытаетесь затянуть его в турнир, вероятность выбраться из которого приравнивается сотой процента? — закончил шуточную перепалку с директором Сириус, используя подсмотренную у Гарри фразочку. Слишком уж заумно и круто она звучала. Если бы еще не была такой зубодробительной, было бы вообще отлично! А то он перед приходом даже репетировал ее полушепотом. — Я сказал мистеру Поттеру, скажу и вам: решение Кубка Огня неоспоримо! Мы не можем ничего сделать! Гарри Поттер участвует и точка! — гнул дальше свою линию Фадж, надеясь достучаться до Мальчика-Который-Выжил хотя бы через его крестного, который, по слухам, должен быть не самым умным человеком. — А не то что? — совершенно другим голосом спросил Сириус. Его до этого момента несерьезный тон вдруг похолодел, и в нем слышалась скрытая угроза по типу «Ну и что ты мне сделаешь, щенок?». Такая перемена была ему несвойственна, но в данной ситуации просто необходима. — Кубок отрастит ноги и пинками погонит Гарри участвовать? Или начнет плеваться адским пламенем в Поттера? А быть может, исключит его из Хогвартса? — Мы не знаем точно, каковы будут последствия, мальчик мой. Но то, что они будут ужасны, не подлежит сомнению. Вплоть до исключения из школы, — осторожно сказал директор, ступая на незнакомую почву, ибо такого Сириуса ему наблюдать еще не приходилось. Да и он правда не знал, какие могут быть последствия, да и будут ли вообще. Материалов по этой теме не было найдено, так как ситуация эта нетипичная. — Отлично! Гарри, можешь паковать вещи! — весело крикнул Блэк, поворачиваясь к мальчику, от чего тот просиял. — Я на правах магического опекуна Гарри Поттера забираю его из Хогвартса. Давно над этим думал, если честно. Последние года тут творится черти что, то василиски, то Темные Лорды на огонек захаживают. Не школа, а вольер опасных магических тварей! И это я ещё не вспомнил про детей! — М-мальчик мой, к чему такая спешка? Мы ведь еще не знаем наверняка, действительно ли Кубок огня на такое способен. Не нужно принимать такое важное решение на горячую голову, да и к тому же у Гарри здесь друзья, будет очень нехорошо не дать ему попрощаться… Давайте подождем до первого испытания, быть может, все еще образуется, — быстро переобулся Дамблдор и начал уговаривать Сириуса, понимая, что на данный момент все карты у него на руках. — Я все еще отказываюсь принимать в этом участие, даже в первом туре, — напомнил Гарри, сетуя на старческий склероз директора. — Конечно-конечно, ты абсолютно прав, мальчик мой, дети не должны принимать участие в таком опасном турнире, тебе сейчас об учебе думать надо, — пел свою песенку седобородый, уже на все соглашаясь, к большому неудовольствию министра. — И вообще, сейчас уже довольно поздно, уже давно не детское время, все твои однокурсники уже, скорее всего, в кроватях. Да и мне уже пора, слишком стар я уже для таких долгих дружеских посиделок, хехе.       Намек был ясен и понятен. Гарри первым вылетел из кабинета директора, не утруждая себя прощанием, надеясь, что Сириус додумается пойти за ним. А если нет, что же, камин ему в помощь, завтра он свяжется с ним и обсудит дальнейшие планы. А пока Поттер и правда мечтал о теплой постельке и желательно сне без странных кошмаров. Взрослые тоже потихоньку начали расходится, конфликт был исчерпан, все кроме Дамблдора, министра и Грюма были довольны. Директора других школ направились к своим ученикам, чтобы разъяснить ситуацию и успокоить волнение. Фадж отправился к себе в кабинет обдумывать ближайшее будущее. Блэк же, считая свой долг на сегодня выполненным, довольный пошел к Римусу хвастаться, как он тут всех лихо нагнул. Ну а Северус, тяжело вздохнув, решил поведать своим змейкам что да как, чтобы те распространили эту информацию по Хогвартсу. Не пропадать же такому эксклюзиву. Только Дамблдор, оставшись совершенно один, действительно отправился спать, ведь про свой возраст да и про все вытекающие из него он не врал.       Наш же герой, придя в свою комнату, в которой уже спали все соседи, заметил что вся его кровать была помятой и выглядела так будто кто-то лежал на ней. Но списав все на однокурсников, решил не придавать этому значения и завалился спать.       И только Драко Малфой был сегодня довольным, как кот объевшийся сметаны, все еще помня запах кровати Гарри Поттера. Завтра ему будет стыдно, даже больше, он будет ненавидеть себя за слишком странное для наследника благородного рода Малфой поведение. А еще ему будет очень-очень плохо физически, о чем будет намекать зеленое, как флаг его факультета, лицо. Но все это будет завтра. А пока, он спит с удовлетворенной улыбкой на губах, пусть и заняв по ошибке кровать Блейза Забини.