Всё дело в кошке

Первая мысль Саске с утра была о том, что ни одного плохого сна ему сегодня не приснилось. Открыв глаза, он обнаружил, что стены и полоток не его, а сфокусировав взгляд поближе, брюнет заметил чужую левую руку, на плече которой он лежал. Учиха аккуратно повернулся на другой бок, глядя на спящего мужчину перед собой. Они полностью нагие вдвоём лежали на изрядно помятой кровати Обито, укрывшись одним одеялом. Будто спьяну вспомнив, что было накануне, парень залился румяной. Он приподнялся и, сдёрнув с разноглазого постельное белье, закутался в него. — Ну хоть одеяло-то верни. — Спросону сказал шрамированный, но младший уже отполз на край постели и завалился лицом к стене. — Смущаешься, значит. Тот ничего не говорил поначалу, но потом лишь тяжело выдавил: — Первый раз же ведь… — Ну да, тут ты прав. — Старший, оглаживая мёрзнущие бока, лёг на другой конец тоже к стене лицом. — У меня тоже впервые… подобное. Кхм… Саске не стал отвечать что-либо, было и так понятно, что они оба чувствовали. Черноглазому так и хотелось скинуть вину на брюнета, но пора бы уже перестать быть глупым ребёнком и убегать от ответственности. Почесав багровый засос на шее, парень решил всё же сказать. — Прости за это. Теперь я понимаю, про какие последствия ты вчера говорил. — И ты прости за кошку. Я чего-то не подумал… И снова молчание. Оба смотрят в разные стороны, не двигаясь и даже, казалось, не дыша. Вчера Саске чуть ли не плакал от наслаждения, а сейчас чуть ли не плачет от стыда. Лицо и уши горели, а синяки и розоватые отметины разливались по всему телу. Повернувшись, наконец, брюнет протянул руку к Обито. — Мир? Мужчина тоже перевернулся на другой бок, сплетая свой мезинец с мезинцем младшего. — Мир. Его лицо озарила улыбка, шрамированный пододвинулся ближе, его примеру последовал и черноглазый. Снова ложась на его плечо, парень посмотрел в потолок, ощущение, что всё будет ещё лучше, чем было, хлестало по мозгу. Грешны, но зато прощены. Саске впервые за очень долгое время улыбнулся в присутствии Обито. Он показал себя настоящего, не такого каким он был ещё пару дней назад. Ему хотелось пролежать всё субботнее утро рядом с разноглазым, растягивая невисомое удовольствие. — Ладно, пошли завтракать. — Мужчина потрепал тёмную голову племянника, вставая и подбирая с пола свою одежду. Парень приподнялся, пропуская сквозь пальцы свою чёрную шевелюру, которой касался и шрамированный. — Но всё равно это наш первый и последний раз. — Согласен. — Усмехнулся старший Учиха. После двух дней молчания, общение становится чем-то более важным и дорогим, будто начинаешь ценить то, что можно говорить с кем-то, и тебе ничего не препятствует.

***

Дымка обходила крепость по периметру уже третий раз. Нигде не вылезти и не сбежать. Единственное место, через которое можно незаметно выбраться — главные ворота с востока, через которые заезжают повозки с некоторыми продуктами, одеждой. Но вот незадача — они приезжают раз в месяц, а непоправимое может случиться уже завтра. Кошка, конечно, не знала, как часто повозки заезжают в поселение, но она чувствовала, что ей нужно убежать как можно скорее. Невероятно большой поток магии, из которого и сделан защитный купол, ощущался животным очень хорошо. Серошёрстая в очередной раз посмотрела на небо, где купол переливался, словно жирные разводы на воде. И она снова, как ужаленная, сорвалась с места и понеслась в сторону главных ворот, откуда и прибыла сюда почти четыре недели назад… В тот раз она находилась в глухой чаще, поэтому последствия были невелики. В поисках места, идеального для своей неспокойной жизни, кошка перекочевала много миль. И, наверное, она бы осталась здесь, в лесу, наедине со змеями, мышками, и паучками, но на дороге в паре сотен метров остановились люди. Природное любопытство завело серошёрстую к ним. Двое мужчин стояли около большой повозки, о чём-то разговаривая. Из мешков пахло всякой едой, начиная от муки и заканчивая морской рыбой. Встав в кустах, кошка выглянула. Бурный запах пищи сразу привлёк её внимание. После питания одной только лесной животиной, хотелось чего-то такого, что хотя бы ненадолго скрасит одинаковые дни в лесу. Пока один из людей поил запряжённых в повозку двух трёхглазых быков, Дымка незаметно пробралась в груз. В планах было стащить что-нибудь и убежать со всей своей кошачьей элегантностью и быстротой. Обнюхивая каждый мешок и пытаясь понять, что в нём лежит, серошёрстая не заметила, как брезент опустился, и движение началось. Сразу подскачив к тому месту, где недавно был выход, кошка занервничала. Выбраться стало невозможно, а ещё в добавок к этому её везут непонятно куда и зачем. Но одно Дымка поняла точно — не видать ей теперь глухого леса и спокойной жизни… Остановилась повозка только через два часа. Животное спало, но когда брезент подняли, шорох разбудил её. Пока несколько мужчин выносили груз, она аккуратно выпрыгнула, спрятавшись между колёс. Вокруг всё время ходили люди, кошка не решалась вылезти. К вечеру народу стало меньше, но человеческие голоса, внедряющие подсознательный страх, ещё не умолкли, хотя на улице поливал дождь. Очередной человек подошёл к повозке, покупая муку и сахар. Голос его был холодный и слегка безчувственный, но проскакивала в нём какая-то скрываемая мягкость. Любопытство снова заставило Дымку рискнуть. Она подползла к краю повозки, чтобы удиведь источник такого странного голоса. Около продавца стоял черноволосый парень с вырожением лица, будто перед ним не человек, а что-то противное. Забрав продукты, он прошёл метра три, замечая вдруг высунувшуюся под капли дождя голову. Серошёрстая сразу спряталась обратно. Брюнет наклонился, заглядывая в небольшое пространство. Лицо его было уже совсем другим, в нём читался вполне взаимный интерес и… сочувствие. — Кис-кис… — Позвал он, осторожно протягивая руку. — Иди сюда, мёрзнешь тут наверное… Кошка ни слова не поняла, за исключением того, что её позвали. Она аккуратно подошла к парню, и тот внезапно подхватил её на руки, пряча под ветровкой. Через несколько минут черноглазый принёс животное в помещение. Серошёрстая оттряхнулась от лишней влали, и пошла обнюхивать новую территорию. После этого новый друг принёс её на блюдичке кусочек ветчины. Кошка посмотрела на еду, которая пахла мясом, но что-то было в ней странное. Пока новая обилательница дома разбирала, что это такое ей положили на тарелку, брюнет наблюдал за ней, сидя на диване. — Как же ты умудрилась в моей жизни-то появиться… Как снег на голову. — В этот момент животное взяло ветчину и потащило на середину комнаты, пытаясь гонять как мышь. — Бедствие какое-то ты… Ну ладно, привыкай. Он погладил Дымку по голове, заглядывая в её фиолетовые глаза. А она всё бежала. Добравшись дотуда, где она впервые увидела Саске, кошка села на дорогу. Пустота, тишина. Впереди ещё сутки, и за это время нужно сделать всё возможное. Казалось бы, зачем это нужно такому глупому животному, как она. И тут даже дело не в сохранении собственной шкуры… Всё, лишь бы не навредить единственному человеку, к которому Дымка когда-либо привязывалась.